Теперь она не может продолжать путь верхом.
— Дама знатного происхождения, говорите? — с интересом переспросил тот, кто находился в карете.
Шелковые занавески на окне экипажа раздвинулись, и Брэдан увидел лысый череп очень толстого человека с двойным подбородком. Осторожно выглянув наружу и не заметив никакой опасности, он по пояс высунулся из окна, словно улитка из своей раковины. Судя по всему, это был священнослужитель.
Однако, увидев Фиону, он на мгновение замер, и его лицо перекосилось от ужаса. Крепко выругавшись, не в силах скрыть злости и страха, священнослужитель снова исчез в глубине кареты, и оттуда раздался его неистовый крик:
— Черт подери, это засада! Гоните лошадей! Вперед!
— Вы совершенно правы, милорд! — воскликнул Уилл, выходя из-за куста, за которым прятался.
Главарь шайки выхватил меч из ножен и с угрожающим видом направился к карете. За ним шли Руфус и Грейди. Брэдан решил, что и ему не следует отсиживаться в укромном месте, а пора действовать, и двинулся за своими новыми приятелями.
Застигнутые врасплох всадники растерялись. Брэдан подскочил к одному из них и стащил с лошади. И прежде чем стражник успел обнажить свое оружие, Брэдан приставил к его горлу острие меча. Руфус и Грейди занялись вторым стражником, а Нейт взял лошадей, впряженных в экипаж, под уздцы. Видя, что его люди контролируют ситуацию, Уилл решительным шагом подошел к карете и распахнул дверцу.
— Да, действительно, эти дороги небезопасны, — насмешливо сказал он, качая головой, и приставил меч к груди священника. — В особенности если вы богаты и захватили с собой кошелек, набитый монетами, чтобы купить себе кое-что из одежды или лакомств. — И Уилл пощекотал острием меча толстый живот священника. — А теперь выкладывайте все свои ценности, милорд, и мы отпустим вас целым и невредимым.
— Грабеж слуг Господних — святотатство, — пролепетал священник, и его лицо налилось кровью. Уилл испугался, что толстяка сейчас хватит удар, но тот продолжал возмущаться: — Я представитель Святого престола, —совсем недавно прибывший из Рима. Папа уполномочил меня продавать индульгенции! Я не потерплю произвола! Прекратите это безобразие! Это кощунство!
Брэдана охватило беспокойство, однако он не мог вмешаться в разговор, поскольку сторожил лежащего на земле стражника.
— Господь сам разберется, что святотатство, а что — нет, — холодно возразил Уилл. — По мне, так это вы поступаете кощунственно, продавая индульгенции в стране, где дети и женщины умирают от голода. А теперь давайте сюда кошелек, и я накормлю на ваши деньги тех. кто в этом нуждается.
Продавец индульгенций был ошеломлен подобной наглостью. Он ухватился за нижнюю часть оконной рамы с такой силой, что у него побелели пухлые пальцы. Внезапно выражение его лица смягчилось.
— Вы умны не по годам, — сказал он, качая головой. — Мы все должны делиться друг с другом тем, что нам послано милостью Господней. Как я уже сказал, я совсем недавно прибыл из Рима и привез с собой несколько индульгенций, подписанных самим папой. И с радостью дам вам одну из них вместо кошелька. Этот документ отпустит вам все грехи, даже воровство и другие преступления.
Священник бросил взгляд на разбойников, как будто искал у них поддержки.
— Я разве сказал, что мне нужна индульгенция? — приподняв бровь, спросил Уилл. — Даже если, получив отпущение грехов, я стану чист как первый снег, все равно через пару недель меня арестует шериф по незаслуженному обвинению. Нет, священник, ваши индульгенции меня не интересуют.
Толстяк пришел в ярость, поняв, что его предложение отвергнуто, однако быстро взял себя в руки и заговорил елейным голосом:
— В таком случае вы, возможно, захотите заручиться святым благословением и помощью одной из священных реликвий, которые я тоже везу с собой? — Священнослужитель покопался в дорожной сумке, стоявшей рядом с ним на сиденье, и достал кусочек синей выцветшей материи. — Дотроньтесь до нее, — промолвил он, целуя ткань и осеняя себя крестным знамением. — Эта частица одежды Богоматери, да благословит Господь ее святую душу, чудом попала в мои руки в Риме. Прикосновение к этой реликвии избавит вас от всех несчастий, и вам будет сопутствовать удача. Если вы беспрепятственно пропустите нас, я разрешу вам дотронуться до нее бесплатно. А вообще-то я позволяю это только за деньги.
И священник протянул Уиллу клочок материи, ободренный тем, что тот молчит и не пытается ему возражать. Однако на этот раз у Брэдана лопнуло терпение, он больше не мог слушать абсурдные речи толстяка.
— Послушайте, приятель, — усмехнувшись, промолвил он, — то, что вы держите в руках, всего лишь кусок ткани. Зачем вы выдаете его за реликвию да еще утверждаете, что это частица священных одежд Богоматери?
— Но это действительно так! — воскликнул продавец индульгенций.
Эта ложь возмутила Брэдана.
— Лжец! — проревел он и, оставив без присмотра поверженного всадника, направил острие меча в живот священнику. — Если бы это действительно была реликвия, она не попала бы к вам в руки, а хранилась в каком-нибудь храме как величайшая святыня!
Уилл покачал головой.
— По-видимому, вы даже более испорченны и порочны, чем мне показалось вначале, — с сожалением заметил он. — Гоните кошелек, иначе вам не поздоровится. Предупреждаю, что мое терпение уже на пределе и я за себя не ручаюсь.
И Уилл кольнул острием меча священника в грудь. Мрачное выражение лица главаря не предвещало ничего доброго. Толстяк побледнел от страха.
— Я… я все сделаю… не надо сердиться… — дрожащим голосом пролепетал он. — Я отдам вам кошелек. Однако я должен предупредить вас, что собирался пожертвовать все эти деньги нищим, оставив кошелек в монастыре близ Лондона.
Брэдан усмехнулся, понимая, что и это тоже наглая ложь. Похоже, лысый толстяк с двойным подбородком привык обманывать и лукавить. Уилл молча забрал у него кошелек и бросил Фионе, которая терпеливо ждала окончания этого затянувшегося разговора.
Кроме того, Брэдан и Уилл отобрали у священника перстни с драгоценными камнями и меховую накидку, которой он прикрывал мнимые реликвии в карете.
Судя по всему, накидка была принадлежностью женского наряда. Брэдана удивило, что представитель церкви, который, по его словам, ехал в пригородный монастырь, чтобы сделать пожертвования, вез ее с собой в этот теплый день. Как она попала к священнику и зачем понадобилась в дороге?
Уилл аккуратно сложил накидку и передал Фионе. Затем разбойники разоружили стражников и отобрали у них все более или менее ценное.
Закончив дела, они отпустили путников, предупредив, чтобы те ехали без остановок до самого Лондона. Стражники вскочили на своих коней, а Уилл ударил по крупу коренного упряжки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
— Дама знатного происхождения, говорите? — с интересом переспросил тот, кто находился в карете.
Шелковые занавески на окне экипажа раздвинулись, и Брэдан увидел лысый череп очень толстого человека с двойным подбородком. Осторожно выглянув наружу и не заметив никакой опасности, он по пояс высунулся из окна, словно улитка из своей раковины. Судя по всему, это был священнослужитель.
Однако, увидев Фиону, он на мгновение замер, и его лицо перекосилось от ужаса. Крепко выругавшись, не в силах скрыть злости и страха, священнослужитель снова исчез в глубине кареты, и оттуда раздался его неистовый крик:
— Черт подери, это засада! Гоните лошадей! Вперед!
— Вы совершенно правы, милорд! — воскликнул Уилл, выходя из-за куста, за которым прятался.
Главарь шайки выхватил меч из ножен и с угрожающим видом направился к карете. За ним шли Руфус и Грейди. Брэдан решил, что и ему не следует отсиживаться в укромном месте, а пора действовать, и двинулся за своими новыми приятелями.
Застигнутые врасплох всадники растерялись. Брэдан подскочил к одному из них и стащил с лошади. И прежде чем стражник успел обнажить свое оружие, Брэдан приставил к его горлу острие меча. Руфус и Грейди занялись вторым стражником, а Нейт взял лошадей, впряженных в экипаж, под уздцы. Видя, что его люди контролируют ситуацию, Уилл решительным шагом подошел к карете и распахнул дверцу.
— Да, действительно, эти дороги небезопасны, — насмешливо сказал он, качая головой, и приставил меч к груди священника. — В особенности если вы богаты и захватили с собой кошелек, набитый монетами, чтобы купить себе кое-что из одежды или лакомств. — И Уилл пощекотал острием меча толстый живот священника. — А теперь выкладывайте все свои ценности, милорд, и мы отпустим вас целым и невредимым.
— Грабеж слуг Господних — святотатство, — пролепетал священник, и его лицо налилось кровью. Уилл испугался, что толстяка сейчас хватит удар, но тот продолжал возмущаться: — Я представитель Святого престола, —совсем недавно прибывший из Рима. Папа уполномочил меня продавать индульгенции! Я не потерплю произвола! Прекратите это безобразие! Это кощунство!
Брэдана охватило беспокойство, однако он не мог вмешаться в разговор, поскольку сторожил лежащего на земле стражника.
— Господь сам разберется, что святотатство, а что — нет, — холодно возразил Уилл. — По мне, так это вы поступаете кощунственно, продавая индульгенции в стране, где дети и женщины умирают от голода. А теперь давайте сюда кошелек, и я накормлю на ваши деньги тех. кто в этом нуждается.
Продавец индульгенций был ошеломлен подобной наглостью. Он ухватился за нижнюю часть оконной рамы с такой силой, что у него побелели пухлые пальцы. Внезапно выражение его лица смягчилось.
— Вы умны не по годам, — сказал он, качая головой. — Мы все должны делиться друг с другом тем, что нам послано милостью Господней. Как я уже сказал, я совсем недавно прибыл из Рима и привез с собой несколько индульгенций, подписанных самим папой. И с радостью дам вам одну из них вместо кошелька. Этот документ отпустит вам все грехи, даже воровство и другие преступления.
Священник бросил взгляд на разбойников, как будто искал у них поддержки.
— Я разве сказал, что мне нужна индульгенция? — приподняв бровь, спросил Уилл. — Даже если, получив отпущение грехов, я стану чист как первый снег, все равно через пару недель меня арестует шериф по незаслуженному обвинению. Нет, священник, ваши индульгенции меня не интересуют.
Толстяк пришел в ярость, поняв, что его предложение отвергнуто, однако быстро взял себя в руки и заговорил елейным голосом:
— В таком случае вы, возможно, захотите заручиться святым благословением и помощью одной из священных реликвий, которые я тоже везу с собой? — Священнослужитель покопался в дорожной сумке, стоявшей рядом с ним на сиденье, и достал кусочек синей выцветшей материи. — Дотроньтесь до нее, — промолвил он, целуя ткань и осеняя себя крестным знамением. — Эта частица одежды Богоматери, да благословит Господь ее святую душу, чудом попала в мои руки в Риме. Прикосновение к этой реликвии избавит вас от всех несчастий, и вам будет сопутствовать удача. Если вы беспрепятственно пропустите нас, я разрешу вам дотронуться до нее бесплатно. А вообще-то я позволяю это только за деньги.
И священник протянул Уиллу клочок материи, ободренный тем, что тот молчит и не пытается ему возражать. Однако на этот раз у Брэдана лопнуло терпение, он больше не мог слушать абсурдные речи толстяка.
— Послушайте, приятель, — усмехнувшись, промолвил он, — то, что вы держите в руках, всего лишь кусок ткани. Зачем вы выдаете его за реликвию да еще утверждаете, что это частица священных одежд Богоматери?
— Но это действительно так! — воскликнул продавец индульгенций.
Эта ложь возмутила Брэдана.
— Лжец! — проревел он и, оставив без присмотра поверженного всадника, направил острие меча в живот священнику. — Если бы это действительно была реликвия, она не попала бы к вам в руки, а хранилась в каком-нибудь храме как величайшая святыня!
Уилл покачал головой.
— По-видимому, вы даже более испорченны и порочны, чем мне показалось вначале, — с сожалением заметил он. — Гоните кошелек, иначе вам не поздоровится. Предупреждаю, что мое терпение уже на пределе и я за себя не ручаюсь.
И Уилл кольнул острием меча священника в грудь. Мрачное выражение лица главаря не предвещало ничего доброго. Толстяк побледнел от страха.
— Я… я все сделаю… не надо сердиться… — дрожащим голосом пролепетал он. — Я отдам вам кошелек. Однако я должен предупредить вас, что собирался пожертвовать все эти деньги нищим, оставив кошелек в монастыре близ Лондона.
Брэдан усмехнулся, понимая, что и это тоже наглая ложь. Похоже, лысый толстяк с двойным подбородком привык обманывать и лукавить. Уилл молча забрал у него кошелек и бросил Фионе, которая терпеливо ждала окончания этого затянувшегося разговора.
Кроме того, Брэдан и Уилл отобрали у священника перстни с драгоценными камнями и меховую накидку, которой он прикрывал мнимые реликвии в карете.
Судя по всему, накидка была принадлежностью женского наряда. Брэдана удивило, что представитель церкви, который, по его словам, ехал в пригородный монастырь, чтобы сделать пожертвования, вез ее с собой в этот теплый день. Как она попала к священнику и зачем понадобилась в дороге?
Уилл аккуратно сложил накидку и передал Фионе. Затем разбойники разоружили стражников и отобрали у них все более или менее ценное.
Закончив дела, они отпустили путников, предупредив, чтобы те ехали без остановок до самого Лондона. Стражники вскочили на своих коней, а Уилл ударил по крупу коренного упряжки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81