Ни прибавить, ни убавить. Это чудо, что я нахожусь сейчас здесь. Нельзя, конечно, отрицать заслуги вашего преданного грума, а также матросов, которые доставили нас, то есть меня на корабль. Как бы то ни было, мне удалось добраться сюда, никому не причинив вреда, разве что капитану Тернеру.
– «Преданного грума» и матросов придется сурово наказать за невыполнение приказа.
– Они неукоснительно выполняли ваши указания, – заявила Порция. – Если кто и виноват, так это я. Вы же знаете, я могу быть очень убедительной, когда необходимо слегка изменить первоначальный план. Если и нужно кого-то наказать…
– Вот именно – наказать!.. Что касается наказания для вас, мисс Эдвардс, то я решил посадить вас в ту же самую лодку и спустить ее на воду. И можете грести обратно к берегу.
Потрясенная услышанным, Порция вскинула глаза:
– Это уже слишком, вам не кажется?
– Ничуть… По-моему, я даже великодушен. Поначалу я собирался просто выбросить вас с вашей матерью за борт, предоставив вам возможность добираться до берега вплавь.
– Значит, вы знаете… – тихо произнесла Порция, попятившись к двери.
– Еще бы мне не знать! А думали, что провезете Елену Миддлтон до самой Шотландии тайком? Что никто ее не заметит?
Порция с обреченным видом кивнула.
– Джек и матросы наверняка приняли ее за мою служанку. Эту же версию я могла бы изложить и капитану, не окажись вы здесь.
– Значит, я еще и виноват?! – рявкнул Пирс. – В том, что ваши планы рухнули! – Он двинулся к девушке, и она сделала еще шаг назад. – Выходит, я злодей, помешавший одурачить наивных простаков! Бесчувственное чудовище… поскольку недоволен тем, что вы втянули меня и моего партнера в похищение дочери британского адмирала! Я бессердечная скотина, не желающая ради вас подвергать опасности себя и своих людей! Да ведь Миддлтон запросто отправит в погоню за нами половину королевского флота, чтобы вернуть свою дочь!
– Нет, мистер Пеннингтон, вы не злодей. И бессердечным вас не назовешь. Я полагала, вы догадывались о моих намерениях, когда я попросила вас переправить меня через океан.
– Хватит, Порция! – воскликнул Пирс. – У тебя есть последний шанс. Скажи хоть что-нибудь, во что я смог бы поверить. Что убедило бы меня в том, что ты не такая лживая и эгоистичная, какой кажешься.
– Чтобы ты мог поверить?.. – Порция едва сдерживала слезы. – Да она единственная, кто есть у меня на этом свете! А на что пошел бы ты ради спасения самого близкого тебе человека? В мире нет ничего важнее семьи. Ничего! Я не раскаиваюсь в том, что сделала. И никогда не раскаюсь, что бы ни ждало меня впереди.
Порция отвернулась, слезы хлынули из глаз. Она знала, что Пирс не выполнит своих угроз. Не отправит ее с матерью обратно. Но ей было больно от того, что он считал ее коварной, подлой, лживой.
– Возвращайтесь в свою каюту, мисс Эдвардс, – сказал Пирс, уже не глядя на нее. – Я сообщу вам о своем решении.
Он совершил почти невозможное, поборов побуждение броситься к Порции, обнять ее и утешить. Стиснув кулаки, он молча смотрел, как девушка безуспешно пытается открыть дверь.
Наконец она рывком распахнула ее и, выскочив в коридор, взбежала по трапу.
Пирс закрыл дверь и, прислонившись к ней спиной, задумался. А ведь действия Порции, в сущности, безобидны по сравнению с тем, в чем замешан он сам! Она всего-то и сделала, что предоставила собственной матери возможность ощутить вкус свободы. У них с Порцией сходные мотивы. Разве ее бунтарский поступок менее обоснован, чем его нелегальная деятельность? То, что она сделала, оправдано бесспорным правом дочери быть вместе с матерью. А являются ли его порывы столь же благородными?
Пирс подошел к столу и невидящим взором уткнулся в разложенную на нем карту. Сделала ли Порция это плавание более рискованным? Вряд ли. Если корабли королевского флота и устремятся за ними в погоню, то скорее для того, чтобы изловить причастных к уничтожению «Гаспи», нежели ради вызволения Елены Миддлтон.
Пирс не сомневался, что нападение на таможенный корабль будет расценено не иначе, как государственная измена, и последует самое серьезное расследование. В сущности, это было настоящей военной операцией, впервые предпринятой колонистами. В нападении на «Гаспи» были задействованы немалые силы – восемь больших баркасов, заполненных людьми. Возглавляли этих смельчаков наиболее заметные личности из поселений Род-Айленда. Однако самое щедрое вознаграждение наверняка назначат именно за его голову – представители британской администрации спят и видят, когда наконец им удастся накинуть веревку на шею неуловимого Макхита.
Пирс понимал, что ему, возможно, не представится шанса вернуться в Америку, а пребывание в Шотландии может быть сопряжено с определенными сложностями. Однако это его мало беспокоило. Какие бы испытания ни уготовила ему судьба, он встретит их с высоко поднятой головой. Будущее Порции тревожило его гораздо больше, чем собственное.
Пирс обвел взглядом капитанские апартаменты: ряд иллюминаторов по корме, под ними – роскошный диван, буфет, покрытый изящной резьбой, несколько стульев. Его взор упал на широкую кровать, надежно закрепленную у левого борта. После близости с Порцией он живо представил, каким сюрпризом станет для нее тот факт, что он тоже плывет на этом корабле. Пирсу не терпелось привести ее сюда, в эту каюту, чтобы вновь разжечь огонь страсти, охвативший их накануне. Ему хотелось убедиться в том, что Порция действовала по велению сердца.
И вот сегодня он получил ответ. Какими бы ни были ее оправдания, в ней настолько перемешались ложь и правда, что трудно отделить одно от другого. Она отказала ему в доверии, решила, что он не способен что-либо понять. И использовала его точно так же, как это делала Эмма.
Глава 20
Порция не видела уже ни моря, ни неба, ни всех тех красот, которые еще недавно заставили ее задержаться на палубе. Не замечала матросов, повернувших головы в ее сторону, когда она в слезах выскочила наверх. Пробежав по шкафуту, Порция быстро спустилась по знакомому трапу и устремилась к отведенной им с матерью каюте.
Прикрыв за собой дверь, она несколько раз провела ладонью по лицу, утирая слезы, и как только глаза привыкли к полумраку, обнаружила, что Елена уже не лежит, а сидит на единственной в помещении койке.
– Порция, это ты? – спросила мать.
– Да, мама, я, – отозвалась Порция, пытаясь справиться с обуревавшими ее чувствами.
– Только что сюда заходил очень милый человек… Жаль, что ты его не застала. Зовут его Томас. Он работает на корабле поваром, а также лекарем и плотником. И вообще делает все, что поручает ему капитан. Сказал, что является свободной личностью. И что в Филадельфии у него семья.
– Он заходил просто поздороваться?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
– «Преданного грума» и матросов придется сурово наказать за невыполнение приказа.
– Они неукоснительно выполняли ваши указания, – заявила Порция. – Если кто и виноват, так это я. Вы же знаете, я могу быть очень убедительной, когда необходимо слегка изменить первоначальный план. Если и нужно кого-то наказать…
– Вот именно – наказать!.. Что касается наказания для вас, мисс Эдвардс, то я решил посадить вас в ту же самую лодку и спустить ее на воду. И можете грести обратно к берегу.
Потрясенная услышанным, Порция вскинула глаза:
– Это уже слишком, вам не кажется?
– Ничуть… По-моему, я даже великодушен. Поначалу я собирался просто выбросить вас с вашей матерью за борт, предоставив вам возможность добираться до берега вплавь.
– Значит, вы знаете… – тихо произнесла Порция, попятившись к двери.
– Еще бы мне не знать! А думали, что провезете Елену Миддлтон до самой Шотландии тайком? Что никто ее не заметит?
Порция с обреченным видом кивнула.
– Джек и матросы наверняка приняли ее за мою служанку. Эту же версию я могла бы изложить и капитану, не окажись вы здесь.
– Значит, я еще и виноват?! – рявкнул Пирс. – В том, что ваши планы рухнули! – Он двинулся к девушке, и она сделала еще шаг назад. – Выходит, я злодей, помешавший одурачить наивных простаков! Бесчувственное чудовище… поскольку недоволен тем, что вы втянули меня и моего партнера в похищение дочери британского адмирала! Я бессердечная скотина, не желающая ради вас подвергать опасности себя и своих людей! Да ведь Миддлтон запросто отправит в погоню за нами половину королевского флота, чтобы вернуть свою дочь!
– Нет, мистер Пеннингтон, вы не злодей. И бессердечным вас не назовешь. Я полагала, вы догадывались о моих намерениях, когда я попросила вас переправить меня через океан.
– Хватит, Порция! – воскликнул Пирс. – У тебя есть последний шанс. Скажи хоть что-нибудь, во что я смог бы поверить. Что убедило бы меня в том, что ты не такая лживая и эгоистичная, какой кажешься.
– Чтобы ты мог поверить?.. – Порция едва сдерживала слезы. – Да она единственная, кто есть у меня на этом свете! А на что пошел бы ты ради спасения самого близкого тебе человека? В мире нет ничего важнее семьи. Ничего! Я не раскаиваюсь в том, что сделала. И никогда не раскаюсь, что бы ни ждало меня впереди.
Порция отвернулась, слезы хлынули из глаз. Она знала, что Пирс не выполнит своих угроз. Не отправит ее с матерью обратно. Но ей было больно от того, что он считал ее коварной, подлой, лживой.
– Возвращайтесь в свою каюту, мисс Эдвардс, – сказал Пирс, уже не глядя на нее. – Я сообщу вам о своем решении.
Он совершил почти невозможное, поборов побуждение броситься к Порции, обнять ее и утешить. Стиснув кулаки, он молча смотрел, как девушка безуспешно пытается открыть дверь.
Наконец она рывком распахнула ее и, выскочив в коридор, взбежала по трапу.
Пирс закрыл дверь и, прислонившись к ней спиной, задумался. А ведь действия Порции, в сущности, безобидны по сравнению с тем, в чем замешан он сам! Она всего-то и сделала, что предоставила собственной матери возможность ощутить вкус свободы. У них с Порцией сходные мотивы. Разве ее бунтарский поступок менее обоснован, чем его нелегальная деятельность? То, что она сделала, оправдано бесспорным правом дочери быть вместе с матерью. А являются ли его порывы столь же благородными?
Пирс подошел к столу и невидящим взором уткнулся в разложенную на нем карту. Сделала ли Порция это плавание более рискованным? Вряд ли. Если корабли королевского флота и устремятся за ними в погоню, то скорее для того, чтобы изловить причастных к уничтожению «Гаспи», нежели ради вызволения Елены Миддлтон.
Пирс не сомневался, что нападение на таможенный корабль будет расценено не иначе, как государственная измена, и последует самое серьезное расследование. В сущности, это было настоящей военной операцией, впервые предпринятой колонистами. В нападении на «Гаспи» были задействованы немалые силы – восемь больших баркасов, заполненных людьми. Возглавляли этих смельчаков наиболее заметные личности из поселений Род-Айленда. Однако самое щедрое вознаграждение наверняка назначат именно за его голову – представители британской администрации спят и видят, когда наконец им удастся накинуть веревку на шею неуловимого Макхита.
Пирс понимал, что ему, возможно, не представится шанса вернуться в Америку, а пребывание в Шотландии может быть сопряжено с определенными сложностями. Однако это его мало беспокоило. Какие бы испытания ни уготовила ему судьба, он встретит их с высоко поднятой головой. Будущее Порции тревожило его гораздо больше, чем собственное.
Пирс обвел взглядом капитанские апартаменты: ряд иллюминаторов по корме, под ними – роскошный диван, буфет, покрытый изящной резьбой, несколько стульев. Его взор упал на широкую кровать, надежно закрепленную у левого борта. После близости с Порцией он живо представил, каким сюрпризом станет для нее тот факт, что он тоже плывет на этом корабле. Пирсу не терпелось привести ее сюда, в эту каюту, чтобы вновь разжечь огонь страсти, охвативший их накануне. Ему хотелось убедиться в том, что Порция действовала по велению сердца.
И вот сегодня он получил ответ. Какими бы ни были ее оправдания, в ней настолько перемешались ложь и правда, что трудно отделить одно от другого. Она отказала ему в доверии, решила, что он не способен что-либо понять. И использовала его точно так же, как это делала Эмма.
Глава 20
Порция не видела уже ни моря, ни неба, ни всех тех красот, которые еще недавно заставили ее задержаться на палубе. Не замечала матросов, повернувших головы в ее сторону, когда она в слезах выскочила наверх. Пробежав по шкафуту, Порция быстро спустилась по знакомому трапу и устремилась к отведенной им с матерью каюте.
Прикрыв за собой дверь, она несколько раз провела ладонью по лицу, утирая слезы, и как только глаза привыкли к полумраку, обнаружила, что Елена уже не лежит, а сидит на единственной в помещении койке.
– Порция, это ты? – спросила мать.
– Да, мама, я, – отозвалась Порция, пытаясь справиться с обуревавшими ее чувствами.
– Только что сюда заходил очень милый человек… Жаль, что ты его не застала. Зовут его Томас. Он работает на корабле поваром, а также лекарем и плотником. И вообще делает все, что поручает ему капитан. Сказал, что является свободной личностью. И что в Филадельфии у него семья.
– Он заходил просто поздороваться?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77