Пирс глянул за корму: позади действительно появился двухмачтовый быстроходный корабль, который на полных парусах огибал остров Гоут-Айленд.
– Подпустим их ближе, – сказал Пирс капитану Линдсею.
Пока все шло, как и было задумано. Старший помощник отправился на шлюпке в порт, чтобы доставить грузовую декларацию, и один из гребцов прекрасно справился с тем, что ему поручили. Негромко, но так, чтобы слышал стоявший поблизости таможенник, он обмолвился в разговоре с приятелем о том, что у мыса Брентон к ним на борт поднялся сам Макхит.
Ну а сейчас по команде капитана Линдсея часть парусов была быстро убрана, «Ханна» замедлила ход, и экипаж стал ждать, когда «Гаспи», подойдя поближе, сменит галс и устремится наперерез. Пирс уже мог различить стоящего на палубе шхуны Дьюдингстона и одного из младших офицеров, который сигнализировал флажками, требуя, чтобы они немедленно легли в дрейф и приготовились к швартовке бортами.
– Ну что, Линдсей, – обратился Пирс к капитану, – покажем теперь им свои пятки?
Последовала громкая команда, и матросы без малейшего промедления бросились ее выполнять. Члены экипажа были достаточно наслышаны и о самом лейтенанте Дьюдингстоне, и о его методах воздействия. В случае абордажа многим из них пришлось бы вопреки собственной воле стать рекрутами Королевского флота, а подобная судьба вряд ли кого-либо прельщала.
Как только на «Гаспи» поняли, что шлюп не собирается останавливаться, с борта военного корабля был дан предупредительный залп сразу из двух пушек. Но торговое судно очень скоро выскочило за предел досягаемости и, вильнув кормой, предложило быстроходной шхуне посостязаться в скорости.
На «Гаспи» вызов приняли. Многим членам экипажа «Ханны» могло показаться, что гонка началась вследствие спонтанного решения капитана, однако на самом деле те двое, что стояли сейчас на мостике, планировали подобное уже давно. Дьюдингстон клюнул на наживку, и вот теперь надо было не оплошать и заманить его корабль на мель. Пирс неделями изучал карты и различные сведения, собранные Натаниелем, и сегодня жребий был наконец-то брошен. В том случае, если Дьюдингстон их настигнет, Линдсея, разумеется, отдадут под суд, а Пирса без промедления вздернут.
Битых два часа оба корабля, круто меня галсы, чтобы поймать в паруса почти что встречный ветер, постепенно продвигались к северу, в глубь залива. Капитан Линдсей умело выдерживал расстояние, которое не смогли преодолеть ядра, выпущенные из пушек преследователей, однако и он, и Пирс понимали, что бухта сужается и маневренность судна в скором времени значительно снизится. Дьюдингстон это тоже понимал и продолжал гнать свой шлюп в северном направлении, не давая беглецам ни малейшей возможности повернуть на юг, в сторону открытого моря.
Вскоре стало ясно, что лейтенант начинает терять терпение. Близилось время отлива, и он знал, что на «Ханне» попытаются этим воспользоваться. Решающий момент наступил, когда оба корабля находились между гаванью Бристоль и островом Пруденс. Пирс был уверен, что, как только они минуют мыс Конимикут и войдут в устье реки, на «Гаспи» тут же приготовятся заложить очередной галс, чтобы развернуться на запад и лишить их последней возможности улизнуть.
Отливное течение становилось все быстрее, они уже проскочили мимо мыса, и «Гаспи» оставила за кормой ту самую длинную песчаную отмель. Расстояние между кораблями сокращалось, и капитан Линдсей с ожиданием смотрел на человека, который был ему известен под именем Макхит. Время, казалось, замедлило свой бег. «Гаспи» приблизилась настолько, что канониры на ней могли бы вполне успешно использовать носовые орудия, а Пирс даже различал лица матросов, Повисших на вантах.
– Ну, капитан, – тихо произнес он. – Пора!
Линдсей отдал соответствующую команду, и нос «Ханны» сместился к северо-западу. Матросы на «Гаспи» тоже зашевелились, и вскоре шхуна резко уклонилась на запад. Дело двигалось к развязке, лейтенант Дьюдингстон сам подписал себе приговор.
Все, кто находился на борту «Ханны», наблюдали за военным кораблем. Зная этот залив как свои пять пальцев, моряки понимали, что еще до того, как «Гаспи» развернется, оба парусника будут отделены друг от друга песчаными отмелями, протянувшимися вдоль мыса Немквид. Дьюдингстон проглотил наживку, и ему уже не соскочить с крючка.
– Ну, капитан, поворачивайте, – сказал Пирс.
Едва «Ханна» взяла курс на восток, военный корабль налетел на песчаную банку и, содрогнувшись всем корпусом, со скрежетом остановился. С канатов такелажа в воду посыпались матросы, а сам Дьюдингстон кубарем покатился по палубе. Накренившись, «Гаспи» зачерпнула парусами воду, и Пирс услышал громкие крики ликования.
– Отлично, Линдсей, – улыбнулся Пирс, похлопав капитана по спине.
– Застряли они, думаю, надолго, – отозвался тот.
– Вне всякого сомнения. – Пирс посмотрел, как увеличивается расстояние между кораблями. – Теперь, капитан, самое время дать знать нашим друзьям в Провиденсе и Бристоле о том, какая беда приключилась с «Гаспи». Они могут спокойно делать свои дела до тех пор, пока прилив не сдернет ее с этой банки. А произойдет это под утро, часам, наверное, к трем. Как вы думаете?
– Нуда. И то не наверняка. Мне кажется, Дьюдингстон засел довольно крепко.
– Еще бы. Уж очень ему хотелось настичь вашу «Ханну».
– А точнее, некоего капитана Макхита.
– Да, Линдсей, вы правы.
Однако теперь ему не до этого. А ночь обещает быть темной.
– И все же я думаю, что этот вариант не самый лучший, – тихо сказала Порция, когда они подходили к спальне Елены.
Комната была не заперта, и у окна по-прежнему сидели две служанки, которые с любопытством посмотрели на Мэри, вошедшую вслед за Порцией.
– Поскольку миссис Грин не возражала, я пригласила миссис Хиггинс сюда, – объяснила Порция девушкам. – Мы потом вместе поедем. – Она взглянула в сторону кровати: полупрозрачный полог был опущен, Елена, по всей видимости, спала. Порция снова повернулась к служанкам. – Если у вас есть какие-то другие дела, то я могу и одна присмотреть за ней.
Девушки, нерешительно переглянувшись, поднялись со стульев.
– Да, у нас много дел, – сказала одна из них.
– Не беспокойтесь, мы с миссис Хиггинс посидим вместо вас, – заверила их Порция. – А если понадобится, я вас позову.
Когда служанки вышли, Мэри села на один из освободившихся стульев, а Порция, притворив дверь, приблизилась к кровати.
Глаза Елены были открыты. Она смотрела на Порцию, но видела ее словно в тумане. Порция молча сжала руку матери, та ответила на пожатие. В этот момент дверь неожиданно снова открылась, и Елена поспешила опустить веки. Порция обернулась: это вернулась одна из служанок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77