У тебя, должно быть, все тело ноет, Тилли. Целый день ты скребла и чистила. Обещаю, с тобой ничего не случится. Да и Фарли, верно, будет доволен.
— Ой, госпожа, о чем вы говорите? — вспыхнула Тилли и отвернулась. — Слишком уж вы переживаете из-за меня.
— Есть отчего переживать. Сначала ты вымыла кухню, а после еще и холл вымыла. — Лили сняла нижнюю юбку. — На сегодня ты уже сделала всю работу. Не так ли?
— Я перемыла тарелки на кухне и вычистила горшки, но хозяин все равно найдет мне какое-нибудь дело. Ах, как хорошо пахнет, — вздохнула Тилли. — Будто розовый сад. Глубоко, хозяйка. Утонуть можно. Правда-правда. Старуха Хабс поскользнулась как-то в луже на Хай-стрит и непременно потонула бы, если бы та телега не переехала ее раньше. Честное слово, госпожа Лили. Еще до того, как вы приехали в Хайкрос. молодой Дон Бауэр потонул в миске в «Дубах». Хотя Фарли всегда говорил, что этот Дики Сойер подает уж больно жидкую похлебку. Была бы похлебка погуще, тогда и Дон Бауэр был бы жив.
— Не думаю, что стоит волноваться из-за мытья. — Лили сняла чулки и рубашку и залезла в воду.
— Вы умеете плавать, хозяйка, так ведь? Это удивительно. Не много народу может похвастаться этим. — Тилли подняла ведра. — Мне всегда было интересно, как же люди пробуют плавать в первый раз и не тонут. Они же не знают, как это делается, так? Почему же они сразу не идут ко дну? Не думаю, что это очень-то приятно. — И служанка направилась к двери. — Пойду принесу дров.
— Для камина?! — удивленно воскликнула Лили.
Уже год прошел, как здесь не топили. В последний раз в ее спальне разожгли камин осенью, когда у Лили была лихорадка. В тот день Уайтлоу приехали к Дульси. Квинта потребовала от дяди Барклая, чтобы тот распорядился протопить в ее комнате. Суровая женщина предупредила: если с Лили что-то случится, Барклаю придется сполна ответить за свою жадность.
— О да, госпожа. Хозяин видел, что я несу вам ведра с водой. Он сказал, что в комнате слишком прохладно для купания. Сказал, что он не хочет, чтобы вы мерзли. Знаете, говоря это, он так улыбался…
Лили пожала плечами.
— Может, он головой стукнулся? — спросила Тилли. До сих пор Хартвела Барклая мало беспокоило здоровье его подопечных.
— Может быть, — произнесла Лили.
— Он уже на ногах еле держался. Весь день кружки из рук не выпускал. Начал с рома, продолжил красным вином за ужином, а потом осушил целый рог горячего вина. Сейчас, должно быть, уже пьян как свинья. Точь-в-точь как старина Гарриnote 38, сидит, важничает. — Тилли направилась к выходу. Она не успела выйти, как в дверях показалось личико сестренки Лили. — О, госпожа Дульси! Нельзя вам устраивать сквозняк! Хотите уморить сестрицу?
— Заходи, Дульси, — позвала девочку Лили.
Следом за ней вбежал Раф. Пес вырос на добрый фут в холке и вдвое прибавил в весе. Выглядел он, как маленький пони. Сходство с лошадкой усиливал наездник, сидящий на спине у собаки. То был Колпачок в камзольчике и в шапочке с бубенчиками.
— Ну, разве они не пара? — улыбнулась Тилли.
Дульси, мурлыкая какую-то песенку, подошла к лохани. Колпачок соскочил со спины пса, уселся на бортик ванны. Обезьянка что-то возмущенно забормотала, когда Дульси плеснула на нее водой.
— Что это ты делаешь? — со смехом спросила Лили, брызгая в девочку.
— Ничего, — засмеялась сестренка. — Я просто радуюсь, что стало теплее. Хотела бы я, чтобы озеро не замерзало зимой. Наш залив на острове никогда не замерзал. Мы могли плавать весь год. А сейчас я могу плавать, только когда моюсь, а это совсем не так приятно. — Дульси опять плеснула на Колпачка. Ругаясь на чем, свет стоит, тот забрался на кровать, стащил с головы шапку и принялся ей объяснять что-то.
— Ты оставила вышивку в зале, — сказала Лили сестре. — Я заметила, что ты почти закончила работу. У тебя отлично получилось, Дульси.
— Я старалась работать помедленнее, но не могла удержаться — гак хотелось поскорее посмотреть на то, что получится. Но я старалась шить аккуратно, как мне Джейн показывала — ответила Дульси, польщенная похвалой сестры.
— Работа твоя такая необычная! Цветы напоминают мне те, что были на острове.
— Я пыталась сделать их похожими на настоящие, Лили, но в точности вспомнить не могла.
— Мне кажется, от этого они еще красивее — словно цветы из сказки. Надо нам сходить в деревню и купить еще ниток. Теперь, когда потеплело, дорога будет лучше.
— Правда? Лили, а на этот раз мы сможем купить шелка поярче? Мне очень нравится красный цвет. Я не люблю бледные цвета. Мои цветы и бабочки должны быть яркими, как солнце! Я хотела бы, — добавила девочка, опустив глаза, — подарить вышитую ленту королеве на следующий Новый год, если нас пригласят. Как ты думаешь, она будет довольна?
— Я уверена, что ей понравится, — ответила Лили. — Если у Джейн не найдется нужных ниток, я скажу ей, чтобы она специально для тебя привезла их из Лондона.
— Спасибо, Лили! — Дульси запрыгала. — Это моя любимая комната в Хайкрос. Тут все напоминает мне наш остров. — Она вытащила из вазочки розу. — Даже зимой, когда свежих цветов нет, здесь пахнет весной. И полог кровати пахнет розами, — сказала Дульси и упала на кровать.
Колпачок быстро забрался под покрывало. Дульси перевернулась на живот и засунула руку под подушку. Через мгновение показалась мордочка обезьянки. Колпачок вылез из-под покрывала и сел рядом.
— Я рада, что пришла весна, — сказала Дульси. — Зимой так мрачно, а я не люблю, когда мало солнца.
Тилли принесла несколько поленьев. Вскоре в камине заплясало пламя. Солнце село, и теперь единственным источником света в комнате был живой веселый огонь.
— Ты что, заболела, Лили? — спросила Дульси. — Почему огонь разожгли?
— Нет, — со смехом ответила сестра. — Знаешь, я помою голову, раз уж в комнате тепло.
Такую возможность грех было не использовать. Лили расплела косы, опустила волосы в мыльную воду.
— О, госпожа, вы испытываете судьбу, — вздохнула Тилли. Уж она-то знала, что бывает, когда намочишь голову. И мигрень, и даже что похуже, а уж если вода в уши попадет, и говорить нечего. Шепча про себя молитвы, чтобы Бог помог им обеим, Тилли помогла прополоскать хозяйке волосы чистой водой из кувшина. Затем подала ей одеяло — чтобы госпожа не замерзла, когда выйдет из ванны.
— Лили, — позвала Дульси.
— Что?
— Можно я расчешу тебе волосы?
— Конечно, Дульси.
— Лили!
— Да?
— Можно я посплю у тебя сегодня?
Дульси, кажется, все никак не могла согреться. Было бы несправедливо спать в тепле, в то время как сестра дрожит от холода и страха в темной спальне.
— Конечно, малышка.
— Я пойду надену ночную рубашку.
Становилось темно, и скоро для того, чтобы переодеться, пришлось бы зажечь свечу.
— Иди, — сказала Лили. — А где Тристрам?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
— Ой, госпожа, о чем вы говорите? — вспыхнула Тилли и отвернулась. — Слишком уж вы переживаете из-за меня.
— Есть отчего переживать. Сначала ты вымыла кухню, а после еще и холл вымыла. — Лили сняла нижнюю юбку. — На сегодня ты уже сделала всю работу. Не так ли?
— Я перемыла тарелки на кухне и вычистила горшки, но хозяин все равно найдет мне какое-нибудь дело. Ах, как хорошо пахнет, — вздохнула Тилли. — Будто розовый сад. Глубоко, хозяйка. Утонуть можно. Правда-правда. Старуха Хабс поскользнулась как-то в луже на Хай-стрит и непременно потонула бы, если бы та телега не переехала ее раньше. Честное слово, госпожа Лили. Еще до того, как вы приехали в Хайкрос. молодой Дон Бауэр потонул в миске в «Дубах». Хотя Фарли всегда говорил, что этот Дики Сойер подает уж больно жидкую похлебку. Была бы похлебка погуще, тогда и Дон Бауэр был бы жив.
— Не думаю, что стоит волноваться из-за мытья. — Лили сняла чулки и рубашку и залезла в воду.
— Вы умеете плавать, хозяйка, так ведь? Это удивительно. Не много народу может похвастаться этим. — Тилли подняла ведра. — Мне всегда было интересно, как же люди пробуют плавать в первый раз и не тонут. Они же не знают, как это делается, так? Почему же они сразу не идут ко дну? Не думаю, что это очень-то приятно. — И служанка направилась к двери. — Пойду принесу дров.
— Для камина?! — удивленно воскликнула Лили.
Уже год прошел, как здесь не топили. В последний раз в ее спальне разожгли камин осенью, когда у Лили была лихорадка. В тот день Уайтлоу приехали к Дульси. Квинта потребовала от дяди Барклая, чтобы тот распорядился протопить в ее комнате. Суровая женщина предупредила: если с Лили что-то случится, Барклаю придется сполна ответить за свою жадность.
— О да, госпожа. Хозяин видел, что я несу вам ведра с водой. Он сказал, что в комнате слишком прохладно для купания. Сказал, что он не хочет, чтобы вы мерзли. Знаете, говоря это, он так улыбался…
Лили пожала плечами.
— Может, он головой стукнулся? — спросила Тилли. До сих пор Хартвела Барклая мало беспокоило здоровье его подопечных.
— Может быть, — произнесла Лили.
— Он уже на ногах еле держался. Весь день кружки из рук не выпускал. Начал с рома, продолжил красным вином за ужином, а потом осушил целый рог горячего вина. Сейчас, должно быть, уже пьян как свинья. Точь-в-точь как старина Гарриnote 38, сидит, важничает. — Тилли направилась к выходу. Она не успела выйти, как в дверях показалось личико сестренки Лили. — О, госпожа Дульси! Нельзя вам устраивать сквозняк! Хотите уморить сестрицу?
— Заходи, Дульси, — позвала девочку Лили.
Следом за ней вбежал Раф. Пес вырос на добрый фут в холке и вдвое прибавил в весе. Выглядел он, как маленький пони. Сходство с лошадкой усиливал наездник, сидящий на спине у собаки. То был Колпачок в камзольчике и в шапочке с бубенчиками.
— Ну, разве они не пара? — улыбнулась Тилли.
Дульси, мурлыкая какую-то песенку, подошла к лохани. Колпачок соскочил со спины пса, уселся на бортик ванны. Обезьянка что-то возмущенно забормотала, когда Дульси плеснула на нее водой.
— Что это ты делаешь? — со смехом спросила Лили, брызгая в девочку.
— Ничего, — засмеялась сестренка. — Я просто радуюсь, что стало теплее. Хотела бы я, чтобы озеро не замерзало зимой. Наш залив на острове никогда не замерзал. Мы могли плавать весь год. А сейчас я могу плавать, только когда моюсь, а это совсем не так приятно. — Дульси опять плеснула на Колпачка. Ругаясь на чем, свет стоит, тот забрался на кровать, стащил с головы шапку и принялся ей объяснять что-то.
— Ты оставила вышивку в зале, — сказала Лили сестре. — Я заметила, что ты почти закончила работу. У тебя отлично получилось, Дульси.
— Я старалась работать помедленнее, но не могла удержаться — гак хотелось поскорее посмотреть на то, что получится. Но я старалась шить аккуратно, как мне Джейн показывала — ответила Дульси, польщенная похвалой сестры.
— Работа твоя такая необычная! Цветы напоминают мне те, что были на острове.
— Я пыталась сделать их похожими на настоящие, Лили, но в точности вспомнить не могла.
— Мне кажется, от этого они еще красивее — словно цветы из сказки. Надо нам сходить в деревню и купить еще ниток. Теперь, когда потеплело, дорога будет лучше.
— Правда? Лили, а на этот раз мы сможем купить шелка поярче? Мне очень нравится красный цвет. Я не люблю бледные цвета. Мои цветы и бабочки должны быть яркими, как солнце! Я хотела бы, — добавила девочка, опустив глаза, — подарить вышитую ленту королеве на следующий Новый год, если нас пригласят. Как ты думаешь, она будет довольна?
— Я уверена, что ей понравится, — ответила Лили. — Если у Джейн не найдется нужных ниток, я скажу ей, чтобы она специально для тебя привезла их из Лондона.
— Спасибо, Лили! — Дульси запрыгала. — Это моя любимая комната в Хайкрос. Тут все напоминает мне наш остров. — Она вытащила из вазочки розу. — Даже зимой, когда свежих цветов нет, здесь пахнет весной. И полог кровати пахнет розами, — сказала Дульси и упала на кровать.
Колпачок быстро забрался под покрывало. Дульси перевернулась на живот и засунула руку под подушку. Через мгновение показалась мордочка обезьянки. Колпачок вылез из-под покрывала и сел рядом.
— Я рада, что пришла весна, — сказала Дульси. — Зимой так мрачно, а я не люблю, когда мало солнца.
Тилли принесла несколько поленьев. Вскоре в камине заплясало пламя. Солнце село, и теперь единственным источником света в комнате был живой веселый огонь.
— Ты что, заболела, Лили? — спросила Дульси. — Почему огонь разожгли?
— Нет, — со смехом ответила сестра. — Знаешь, я помою голову, раз уж в комнате тепло.
Такую возможность грех было не использовать. Лили расплела косы, опустила волосы в мыльную воду.
— О, госпожа, вы испытываете судьбу, — вздохнула Тилли. Уж она-то знала, что бывает, когда намочишь голову. И мигрень, и даже что похуже, а уж если вода в уши попадет, и говорить нечего. Шепча про себя молитвы, чтобы Бог помог им обеим, Тилли помогла прополоскать хозяйке волосы чистой водой из кувшина. Затем подала ей одеяло — чтобы госпожа не замерзла, когда выйдет из ванны.
— Лили, — позвала Дульси.
— Что?
— Можно я расчешу тебе волосы?
— Конечно, Дульси.
— Лили!
— Да?
— Можно я посплю у тебя сегодня?
Дульси, кажется, все никак не могла согреться. Было бы несправедливо спать в тепле, в то время как сестра дрожит от холода и страха в темной спальне.
— Конечно, малышка.
— Я пойду надену ночную рубашку.
Становилось темно, и скоро для того, чтобы переодеться, пришлось бы зажечь свечу.
— Иди, — сказала Лили. — А где Тристрам?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106