Фейт посмотрела на другой портрет.
– Она что-то говорила и о короне с шипами, с капельками крови на концах.
– Вроде той, что на белокурой красотке слева?
– Не такая уж она красотка.
– Черта с два.
Фейт улыбнулась и потерлась щекой о бородку Уокера, как о нежную шелковую кисточку. Он осторожно прикусил зубами ее кожу.
– Не отвлекай меня, – попросила Фейт. – Я думаю.
– Я тоже, – сказал он.
– Длинная рубиновая веревка сжигает ненависть, сжигает надежду… – шептала она, вспоминая слова Тиги.
Уокер почувствовал, как по телу Фейт пробежала дрожь. Он посмотрел на стену и увидел портрет молодой женщины, шею которой обвивало ожерелье из рубиновых бусинок.
– Сумасшествие, ничего больше.
– Нет. Это имеет сверхъестественный смысл. Дайка подумать. – Фейт нахмурилась. Мысль ее блуждала от слов Тиги о веревке до слов о душах, которые висят на ней и качаются, как мертвецы. Уокер оглядел столовую.
– У нас за спиной брюнетка с большими зубами.
Фейт оглянулась. Молодая женщина с потрясающими серьгами в ушах смотрела со старинного холста.
– Они качаются, как повешенные, – пробормотала Фейт.
– Значит, Тига помнит, что носили ее предки.
Неосознанно Фейт сжала руку Уокера.
– Найди короля или королеву, – сказала она, – рубин, который слишком большой для кошки или ребенка.
Уокер оглядел комнату.
– На тех портретах много рубинов, но ни один из них не кажется очень большим.
– И ни один из них не окружен драгоценными камнями, похожими на слезы ангела. Жемчуг, Уокер. Натуральный жемчуг.
– Господи Иисусе, прошептал он. – Она видела его. Она видела «Сердце полуночи».
– Более того, она просила меня дайти остальную часть…
– Остальную часть?
Фейт снова оглядела предков Монтегю, висевших на стене в рубиновом блеске. Детали украшений были прорисованы настолько точно, будто задача художника была увековечить рубины, а не лица.
«Тринадцать новых душ только для меня, а четырнадцатая освободит тебя… Душа такая же, как твой милый кулачок. Когда ты дашь мне тринадцать душ, мы обе будем свободны».
– Тринадцать рубинов – ожерелье Мел, – сказала Фейт. – Тига о нем знает.
– Погоди. Дэвис же говорил, что рубинов в ожерелье четырнадцать, не считая большого.
– У Мел их тринадцать, потому что один рубин – мой, вознаграждение за работу. Но Тига этого знать не может. Она видела только рисунки.
– Постой, если Дэвис хранил их запертыми в сейфе, как он говорит, значит, Тига знает код сейфа.
– Она больше чем на четыре года старше брата, – сказала Фейт. – Возможно, мать сказала ей код перед смертью. Возможно, Тига знает все. Не важно. Она сказала мне, что я должна принести ей тринадцать душ, что они принадлежали ларцу и я не буду свободна, пока не принесу их ей.
– И ты ее драгоценное дитя.
Вспомнив боль в глазах Тиги, Фейт прошептала:
– «Ты должна мне принести это, моя драгоценная. Это принадлежит благословенному ларцу, это не петля вокруг твоей шеи. Я не могу выносить, когда ты кричишь; отпусти меня… дай мне уйти…»
Уокер скривил губы и прижал Фейт к себе покрепче.
– Держу пари, ее младенца звали Руби. Держу пари, что ее маленькая дочка была белокурой и у нее были туманные синие глаза. Держу пари, что когда Тига впервые увидела тебя, она подумала, что Бог услышал ее молитвы и вернул ей дочь.
– Ребенок от кровосмешения, – сказала Фейт, и ее передернуло. – Младенец в этом не виноват, Тига тоже. Но они ведь страдали. Боже мой, Уокер, ты представляешь, если мать Тиги на самом деле утопила свою внучку в болоте?
– Возможно, так и было. Или ребенок родился мертвым. Разве Тига не говорила, что она никогда не слышала крика своего младенца?
Фейт тяжело вздохнула:
– Мертворожденный. Да, может быть, и так.
Уокер нежно гладил ее по волосам. Как и Фейт, он предпочел бы думать, что ребенок родился мертвым.
– Постой, отец умер в день рождения Тиги, – сказал Уокер.
Фейт ахнула:
– Какое стечение обстоятельств!
– Вот именно, – внезапно сказал Уокер. – Все сходится. Его убили.
Фейт при всем желании не могла сожалеть о смерти этого человека.
– Может быть, когда он дарил Тиге рубины на день рождения, жена узнала, от кого забеременела ее дочь.
Уокер молчал. Он вспомнил слухи, которые ходили в этих местах во времена его детства. Люди говорили, что дочь увидела убитого отца и потеряла рассудок. Если Тиге действительно сделали подарок на день рождения, то она последняя, кто видел ларец.
– Одевайся, моя сладкая. – Уокер положил одежду на живот Фейт.
– Почему такая спешка?
– Надо заглянуть в спальню Тиги. Думаю, ты захочешь пойти со мной.
– Кажется, ты прав. – Фейт колебалась. – Что делать с Эйприл Джой?
– Меня это меньше всего сейчас волнует.
Фейт улыбнулась:
– Я полагаю, мы не будем это афишировать?
– Правильно мыслишь. Кстати, я видел, как мисс Джой допрашивала Дэвиса. Похоже, госпожа Баттерфилд не встречала особу вроде нашей Эйприл.
Уокер пристроил на себе свой дорогой груз.
– Мисс Джой нужно заполучить «Сердце полуночи», и никакой сладкоречивый адвокат не помешает ей это сделать.
Фейт пыталась справиться со своим желанием помочь Уокеру разобраться с нижним бельем. Чтобы отвлечься от этой мысли, она стала одеваться.
– Как мы войдем в спальню Тиги?
– Сначала я постучу в дверь, чтобы убедиться, что ее нет в комнате.
– Но в доме сейчас Джефф и Мед. Они могут услышать, что мы проникли к Тиге.
– Дверь их спальни закрыта. – Уокер натянул джинсы и быстро застегнул их. – Держу пари, они занимаются тем же, чем мы занимались с тобой только что.
– Так-так. – Фейт надела блузку. – Ты сказал об этом с каким-то пренебрежением.
Он удивленно посмотрел на нее:
– Это самые лучшие мгновения моей жизни. К сожалению, я связан по рукам и ногам.
– Связан? – Она скривилась и застегнула джинсы. – Как же ты живешь-то? Только идиот согласился бы так жить. – Она пристально посмотрела на него. – Забудь обо всем, что между нами было, Уокер.
Он горько усмехнулся.
Спальня Тиги находилась в дальнем конце коридора. Дверь в нее была приоткрыта. Уокер тихо постучал.
– Мисс Монтегю? Тига?
Ответа не было.
Он снова постучал.
В ответ – снова тишина.
– Я войду первая, – спокойно сказала Фейт. – Она может испугаться мужчины.
Уокер отошел в сторону.
– Тига? – позвала Фейт. – Мы можем поговорить?
Уокер стоял за спиной Фейт. В спальне никого не было. Несколько маленьких лампочек слабо освещали комнату. Уокер закрыл за собой дверь, но замка на ней не обнаружил.
– Покарауль, – попросил он Фейт. – Я осмотрю комнату.
– Боюсь, у нас мало времени. «Сердце полуночи» хоть и гигантский рубин, но здесь много мест, где его могли спрятать.
– Благословенный ларец спрятать труднее.
Фейт удивленно воскликнула:
– Ты в самом деле собираешься найти его у Тиги в спальне?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84