Арчеру казалось, что трость он носит скорее из предосторожности, чем из-за насущной потребности. Свою быструю реакцию Уокер скрывал.
– Фейт просто оборвала телефон, – сказал Арчер.
– Не нравится мой сменщик? – пошутил Уокер.
– Она направляется сюда, чтобы выложить все мне лично. И кстати, надеется услышать, как я ору на тебя. По крайней мере она ждет, что так я и поступлю. Скажи мне, за что я должен на тебя наорать?
Уокер с трудом удержался от смеха. Не похоже, чтобы Арчер собирался наорать на него. У него было еще одно хорошее качество: добиваться результата, вообще не открывая рта. Он мог так посмотреть на человека, что тому хотелось найти щель, в которой можно спрятаться.
– Не надо никаких криков, босс. От этого твоя маленькая сестренка будет чувствовать себя много лучше, – попросил Уокер.
Арчер запустил пятерню в волосы.
– Ты довольно самонадеян для человека, который меньше недели назад с трудом стоял на ногах.
– Мне повезло. Те бандиты из-за бедности не могли купить достаточно пуль для своих автоматов.
Арчер улыбнулся.
– «Калашников»? Русский антиквариат, – сказал он. – Тебе повезло, что у тех клоунов не было ножей.
– Были.
Арчер сощурился. Он вытянул несколько листков бумаги из-под кипы документов и быстро просмотрел их. На трех страницах уместились результаты трех месяцев работы. Уокер славился своей немногословностью.
– По поводу ножей ничего не написано.
Уокер пожал плечами:
– Они ведь меня не зарезали, так зачем писать?
– Выходит, если бы у тебя не было никаких ушибов, ты не написал бы и о засаде?
– Вы с Кайлом одержимы желанием заполучить высококачественные рубины, которые не приготовлены в печах тайского картеля. Моя работа и заключается в том, чтобы изыскать возможности их найти, а не скулить насчет плохих условий.
Арчер взял последнюю страницу сообщения и начал громко читать:
– «Шанс добраться до шахтеров, добывающих рубины, и контрабандистов раньше тайцев очень мал». – Он посмотрел на Уокера таким взглядом, от которого обычно всем становится неуютно. Уокер не реагировал. Это была одна из причин, почему Арчер любил его. – Что-нибудь можешь добавить?
– Черт побери! – выругался Уокер.
– Что?
– Да то, что это на самом деле очень маленький шанс. Я не хотел, чтобы было неверное представление об исходных данных картельного соглашения.
– Митчелл готовит все мои личные доклады. Он не даст соврать.
– Я учту это, – сказал Уокер.
– Что-нибудь еще выпало из отчета?
– Проклятуще холодно в Афганистане в это время года, – сострил Уокер.
Глаза Арчера сузились.
– Насколько далеко ты забрался? – спросил он.
– Только до шахт в Джегдалеке и Гандмарке.
– Ну и как там условия? – поинтересовался Арчер.
– На южном маршруте все еще полно противопехотных мин. Северный маршрут достаточно сносный, пока не доберешься до Сороби. Потом, правда, приходится тащиться по колее, засыпанной камнями. Многие используют местный транспорт – мулов, потому что корм для животных найти легче, чем бензин для машины. Бандиты начеку: режут горло направо и налево.
Арчер посмотрел на отчет. Трудности поездки Уокера через афганское захолустье были отмечены одной строкой:
«Примитивный транспорт и примитивно налаженное горнодобывающее дело».
– Ну и насколько примитивно горнодобывающее дело?
– Несколько мужчин с кирками. Работают, правда, в любую погоду. У них есть пневматический отбойный молоток, но он ломается каждый час. Если они находят топливо, то запускают компрессор, но легче управляться с динамитом, поэтому главным образом они используют его. После взрыва в ход идут кирка, молоток и долото.
– Ну а качество камней?
– Ты имеешь в виду те, которые переживут взрыв? – ухмыльнулся Уокер.
Вздрогнув, Арчер подумал о жадности неумелых людей, которые добывают бесценные рубиновые кристаллы с помощью взрывчатки. Неприятная картина.
– Ходит слух, что кто-то занимается раскопками на Тагарской шахте, – сказал Уокер. – Там скрывались моджахеды. Я видел два камня-сырца, которые по качеству почти равны камням «голубиной крови». Один был в двадцать каратов, другой – в шестнадцать. Прекрасные, действительно прекрасные камни. – Уокер пожал плечами.
– За сколько их продают?
– Тайцы контролируют добычу, и если ты покупаешь по-тихому, они все равно вычислят. Словом, плохие новости, босс. Действительно плохие. Эти парни так же суровы, как тот горный перевал, который они охраняют.
– Но ты-то вывез кое-какие камни.
– Но это же моя работа.
– Я плачу тебе не за то, чтобы тебя убили, – быстро сказал Арчер.
– Нам нужны хорошие рубины. Бирманские шахты или уже все пусты, или охраняются строже, чем девственная дочь султана. Остаются Камбоджа, Афганистан, Шри-Ланка и Кения.
– Джастин и Лоу занимаются Кенией. Из того, что ты мне рассказал, я делаю вывод, что все остальное уже контролируется.
– Пока да. Но ничто не вечно.
– Скажи про это «Де Бирс».
Уокер тихо засмеялся.
– Они по-настоящему хороший пример для подражания, можно сказать, источник вдохновения для нас, – сказал Арчер, но при этом впечатления вдохновленного человека не производил. Скорее он выглядел раздраженным. Его семья владела корпорацией «Донован интернэшнл». Контроль «Де Бирс» над рынком алмазов существенно ограничивал деятельность этой отрасли всех компаний мира, включая «Донован интернэшнл», оставляя на их долю только контрабандные и низкокачественные алмазы. Китайские тайцы стали посредниками в мире по рубинам. Китай и Япония оттеснили всех от жемчуга. Наркодельцы или местные военачальники наложили лапу на колумбийские изумруды.
При таком раскладе, когда все ресурсы на планете поделены, «Донован интернэшнл» сильно повезет, если им удастся получить через несколько лет возможность продавать искусственно выращенную бирюзу.
– Что у тебя на уме, Уокер? – спросил Арчер. – И не пытайся хитрить и отнекиваться. Я уже раз купился на твой беззаботный вид, когда ты меня обчистил в покер.
Уокер едва удержался от улыбки.
– Ты подумал насчет рынка перепродажи рубинов?
– Тайцы не оставляют никакого шанса тем, кто хочет получить прибыль. Мы не можем платить за рубины такие деньги.
– Я думал об этом. Есть другой путь обойти тайцев.
– Я слушаю.
– Залежи старых украшений против старых шахт, – просто сказал Уокер. – Скупать целые состояния, заключенные в драгоценностях, по всему миру, брать хорошие камни, повторно обрабатывать их, если надо, и продавать. Это будет хороший бизнес, потому что можно гарантировать, что рубины бирманские и они не подвергались термической обработке. Это такая же редкость в наши дни, как натуральный жемчуг.
Какое-то время Арчер молчал.
– А много ли старинных драгоценностей выставляется на продажу?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
– Фейт просто оборвала телефон, – сказал Арчер.
– Не нравится мой сменщик? – пошутил Уокер.
– Она направляется сюда, чтобы выложить все мне лично. И кстати, надеется услышать, как я ору на тебя. По крайней мере она ждет, что так я и поступлю. Скажи мне, за что я должен на тебя наорать?
Уокер с трудом удержался от смеха. Не похоже, чтобы Арчер собирался наорать на него. У него было еще одно хорошее качество: добиваться результата, вообще не открывая рта. Он мог так посмотреть на человека, что тому хотелось найти щель, в которой можно спрятаться.
– Не надо никаких криков, босс. От этого твоя маленькая сестренка будет чувствовать себя много лучше, – попросил Уокер.
Арчер запустил пятерню в волосы.
– Ты довольно самонадеян для человека, который меньше недели назад с трудом стоял на ногах.
– Мне повезло. Те бандиты из-за бедности не могли купить достаточно пуль для своих автоматов.
Арчер улыбнулся.
– «Калашников»? Русский антиквариат, – сказал он. – Тебе повезло, что у тех клоунов не было ножей.
– Были.
Арчер сощурился. Он вытянул несколько листков бумаги из-под кипы документов и быстро просмотрел их. На трех страницах уместились результаты трех месяцев работы. Уокер славился своей немногословностью.
– По поводу ножей ничего не написано.
Уокер пожал плечами:
– Они ведь меня не зарезали, так зачем писать?
– Выходит, если бы у тебя не было никаких ушибов, ты не написал бы и о засаде?
– Вы с Кайлом одержимы желанием заполучить высококачественные рубины, которые не приготовлены в печах тайского картеля. Моя работа и заключается в том, чтобы изыскать возможности их найти, а не скулить насчет плохих условий.
Арчер взял последнюю страницу сообщения и начал громко читать:
– «Шанс добраться до шахтеров, добывающих рубины, и контрабандистов раньше тайцев очень мал». – Он посмотрел на Уокера таким взглядом, от которого обычно всем становится неуютно. Уокер не реагировал. Это была одна из причин, почему Арчер любил его. – Что-нибудь можешь добавить?
– Черт побери! – выругался Уокер.
– Что?
– Да то, что это на самом деле очень маленький шанс. Я не хотел, чтобы было неверное представление об исходных данных картельного соглашения.
– Митчелл готовит все мои личные доклады. Он не даст соврать.
– Я учту это, – сказал Уокер.
– Что-нибудь еще выпало из отчета?
– Проклятуще холодно в Афганистане в это время года, – сострил Уокер.
Глаза Арчера сузились.
– Насколько далеко ты забрался? – спросил он.
– Только до шахт в Джегдалеке и Гандмарке.
– Ну и как там условия? – поинтересовался Арчер.
– На южном маршруте все еще полно противопехотных мин. Северный маршрут достаточно сносный, пока не доберешься до Сороби. Потом, правда, приходится тащиться по колее, засыпанной камнями. Многие используют местный транспорт – мулов, потому что корм для животных найти легче, чем бензин для машины. Бандиты начеку: режут горло направо и налево.
Арчер посмотрел на отчет. Трудности поездки Уокера через афганское захолустье были отмечены одной строкой:
«Примитивный транспорт и примитивно налаженное горнодобывающее дело».
– Ну и насколько примитивно горнодобывающее дело?
– Несколько мужчин с кирками. Работают, правда, в любую погоду. У них есть пневматический отбойный молоток, но он ломается каждый час. Если они находят топливо, то запускают компрессор, но легче управляться с динамитом, поэтому главным образом они используют его. После взрыва в ход идут кирка, молоток и долото.
– Ну а качество камней?
– Ты имеешь в виду те, которые переживут взрыв? – ухмыльнулся Уокер.
Вздрогнув, Арчер подумал о жадности неумелых людей, которые добывают бесценные рубиновые кристаллы с помощью взрывчатки. Неприятная картина.
– Ходит слух, что кто-то занимается раскопками на Тагарской шахте, – сказал Уокер. – Там скрывались моджахеды. Я видел два камня-сырца, которые по качеству почти равны камням «голубиной крови». Один был в двадцать каратов, другой – в шестнадцать. Прекрасные, действительно прекрасные камни. – Уокер пожал плечами.
– За сколько их продают?
– Тайцы контролируют добычу, и если ты покупаешь по-тихому, они все равно вычислят. Словом, плохие новости, босс. Действительно плохие. Эти парни так же суровы, как тот горный перевал, который они охраняют.
– Но ты-то вывез кое-какие камни.
– Но это же моя работа.
– Я плачу тебе не за то, чтобы тебя убили, – быстро сказал Арчер.
– Нам нужны хорошие рубины. Бирманские шахты или уже все пусты, или охраняются строже, чем девственная дочь султана. Остаются Камбоджа, Афганистан, Шри-Ланка и Кения.
– Джастин и Лоу занимаются Кенией. Из того, что ты мне рассказал, я делаю вывод, что все остальное уже контролируется.
– Пока да. Но ничто не вечно.
– Скажи про это «Де Бирс».
Уокер тихо засмеялся.
– Они по-настоящему хороший пример для подражания, можно сказать, источник вдохновения для нас, – сказал Арчер, но при этом впечатления вдохновленного человека не производил. Скорее он выглядел раздраженным. Его семья владела корпорацией «Донован интернэшнл». Контроль «Де Бирс» над рынком алмазов существенно ограничивал деятельность этой отрасли всех компаний мира, включая «Донован интернэшнл», оставляя на их долю только контрабандные и низкокачественные алмазы. Китайские тайцы стали посредниками в мире по рубинам. Китай и Япония оттеснили всех от жемчуга. Наркодельцы или местные военачальники наложили лапу на колумбийские изумруды.
При таком раскладе, когда все ресурсы на планете поделены, «Донован интернэшнл» сильно повезет, если им удастся получить через несколько лет возможность продавать искусственно выращенную бирюзу.
– Что у тебя на уме, Уокер? – спросил Арчер. – И не пытайся хитрить и отнекиваться. Я уже раз купился на твой беззаботный вид, когда ты меня обчистил в покер.
Уокер едва удержался от улыбки.
– Ты подумал насчет рынка перепродажи рубинов?
– Тайцы не оставляют никакого шанса тем, кто хочет получить прибыль. Мы не можем платить за рубины такие деньги.
– Я думал об этом. Есть другой путь обойти тайцев.
– Я слушаю.
– Залежи старых украшений против старых шахт, – просто сказал Уокер. – Скупать целые состояния, заключенные в драгоценностях, по всему миру, брать хорошие камни, повторно обрабатывать их, если надо, и продавать. Это будет хороший бизнес, потому что можно гарантировать, что рубины бирманские и они не подвергались термической обработке. Это такая же редкость в наши дни, как натуральный жемчуг.
Какое-то время Арчер молчал.
– А много ли старинных драгоценностей выставляется на продажу?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84