Недавно я узнала, что драгоценности Уайеров фальшивые.
Это было немного подло и очень по-детски, но, увы, я не почувствовала ни капли вины. Я постаралась сдержать радость, когда раздалось приглушенное хихиканье, а Минни побагровела. Я не смогла удержаться от этого высказывания, вспомнив, как всего несколько дней назад она по-хозяйски стояла у меня в холле.
Я догадывалась, что не более чем через час Гордон услышит о стычке, а значит, моя задача была выполнена.
Я вернулась в гостевой дом Граутов и застала Кику за приготовлением чая на маленькой кухне. Я села за стол и с благодарностью взяла протянутую мне чашку. Несмотря на успешность моих действий, я поняла, что, если я хочу, чтобы Гордон серьезно занервничал, мне нужно взять тайм-аут.
Не прошло и двадцати минут, как до меня донесся стук вполне приличных каблучков.
– Фреди!
– Я здесь, Никки.
Она забежала в дом и остановилась на пороге кухни:
– Ни за что не догадаешься, кто пришел.
На лице у нее было странное выражение, гневное и решительное.
– Кто?
Из-за ее спины вышла женщина.
– Здравствуй, Фреди.
Мой позвоночник будто сковало льдом.
– Пилар?
Вряд ли я ждала ее к чаю.
Глава двадцать восьмая
– Что тебе надо?
Конечно, я встретила ее не в традициях светского стиля общения, в святость которого верила с детства. Можете говорить, что я повела себя как школьница, но разве можно ожидать, что я буду мила с Пилар Басс? Гордон мог украсть мои деньги, выкинуть меня из дома и посадить на мое место эту дуру, но именно Пилар сделала меня главным предметом сплетен. Кика стояла рядом, и я знала, что она побьет эту строго одетую женщину своей сумкой по первому поданному мною знаку.
– Фреди, – сказала Никки, – ты имеешь полное право выгнать ее вон. Я сама пыталась это сделать. – Она метнула сердитый взгляд, как будто вспомнила, что Пилар предала не только меня. – Но она рассказала нечто, что тебе тоже следует знать.
Никки и раньше отличалась всепрощением, но я никогда не руководствовалась принципом «что было – то прошло», вероятнее всего потому, что никто не давал призов за снисходительность.
– Правда? – воскликнула я как могла обаятельно. – Поговорить? О том, как ты выкрала картину из студии Сойера? – Тут я вспомнила, что он так и не появлялся. Не могу сказать, чтобы мои мысли были все время заняты живописью, художниками или теми вещами, которые могут объяснить пристрастие некоторых женщин к бразильскому воску.
Пилар не дрогнула. Она стояла со своими суровыми темными волосами, доходящими до плеч, и жесткой челкой, пересекающей лоб, голубые глаза за стеклами очков казались ледяными. Единственное, что выдавало ее волнение, – это дрожь пальцев, когда она поправляла волосы. Интересно.
– Или ты хочешь рассказать, как выставила мой портрет на обозрение всего Уиллоу-Крика?
– Я здесь не поэтому.
– Тогда почему?
– Гордон.
Мои глаза сузились.
– Гордон?
– Да. Я пришла поговорить о том, как дать ему пинка под зад.
Слова были не из лексикона леди. Ничего подобного я не могла ожидать от Пилар, но они привлекли мое внимание.
Пару секунд я сомневалась, пытаясь понять, какую игру она может вести на этот раз.
– Что ты имеешь в виду? – осторожно спросила я.
– Я тайком пронесла картину на выставку ради Гордона.
Я часто захлопала ресницами:
– Что?
Она распрямила плечи, подняла подбородок и начала свою постыдную историю.
– Полгода назад Гордон сказал, что любит меня и хочет на мне жениться. Единственным препятствием была ты.
Кика разразилась целым потоком испанских проклятий. Никки тяжело вздохнула. Мы с Пилар уставились друг на друга.
– У... у тебя тоже был роман с моим мужем?
Я знала, что Гордон был самым популярным мужем среди дам Лиги, но роман с Пилар в дополнение к Джанет Ламберт?
Она переступила с ноги на ногу.
– Ну, может быть. – Она смутилась. – Да. Но клянусь, он сказал, что любит меня.
Я была в шоке:
– Я не понимаю.
Она глубоко вздохнула, а затем принялась рассказывать историю, которая будто сошла со страниц закрученной пьесы Юджина О'Нила.
– Он пришел ко мне и сказал, что, если я смогу сбросить тебя с твоего пьедестала в Лиге, он наконец будет свободен и женится на мне. Он считал, что я единственная ненавижу тебя настолько, что смогу сделать это. – Она усмехнулась. – Он сказал, что ему надоело играть партию второй скрипки, надоело, что вся власть в твоих руках, что все воспринимают его лишь как твоего мужа. Что настало время ему быть королем.
Мы с Кикой переглянулись и скривили губы. Пилар покачала головой:
– Он сказал, что я буду королевой.
Король и королева? Казалось, она испытывала неловкость, произнося эти слова, и даже слышать их было как-то не по себе.
Но Пилар продолжала:
– Я понятия не имела, с какой стороны к этому подойти. Ты всегда была неуязвима. Задача казалась невыполнимой, но я не прекращала попыток что-нибудь придумать. С кем бы я ни говорила, сколько бы раз ни таскала Никки на ленч и по магазинам, никто не сказал ничего такого, что бы можно было использовать против тебя. По крайней мере, так мне казалось. Потом Никки упомянула об открытом тобой художнике, а я не хотела, чтобы все лавры достались тебе. Поэтому я пошла посмотреть его работы. Ты знаешь, что произошло потом.
– Твоя подлая поездка в студию Сойера, где ты увидела картину.
– Да. – Она закрыла глаза. – Сперва я была в шоке. Но потом, признаюсь, я обрадовалась. Настолько, что потеряла голову и унесла картину из мастерской. – Пилар снова посмотрела на меня. – Я не понимала, что Гордон использовал меня, пока он не вернулся женатым на этой Ламберт. Я была дурой, что попалась на это. Но что тут скажешь, Гордон может очаровать и монашку.
Это была чистая правда. Не могу сказать, что я простила Пилар, но мое отношение к ней стало чуточку лучше. Во всяком случае, я наконец поняла, зачем она это сделала. В самом деле, что тут скажешь.
– М-м-м, я рада, что мы с этим разобрались. Кика проводит тебя до двери.
Но Пилар и не думала уходить. Кика двинулась на нее.
Пилар увернулась:
– Подожди! Нельзя позволить Гордону уйти безнаказанным.
– Я знаю. И я над этим работаю.
– Тогда тебе будет полезна эта информация. Почему Гордон связался, более того, женился на ком-то вроде Джанет Ламберт?
Кика остановилась на полпути. Никки смутилась.
– Быть может, я не такая красивая, как ты... – продолжила Пилар. Это уж точно, хотя, могу поспорить, если ей слегка завить волосы и подкрасить, она будет почти не страшная. – ...Но я намного симпатичнее Джанет Ламберт.
Верно, даже без макияжа. Я встряхнулась:
– К чему ты ведешь?
– Почему, скажи мне, он связался с подобной женщиной? Женщиной, не имеющей ничего общего с его кругом, который так много для него значит?
– Полагаю, у тебя есть ответ?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
Это было немного подло и очень по-детски, но, увы, я не почувствовала ни капли вины. Я постаралась сдержать радость, когда раздалось приглушенное хихиканье, а Минни побагровела. Я не смогла удержаться от этого высказывания, вспомнив, как всего несколько дней назад она по-хозяйски стояла у меня в холле.
Я догадывалась, что не более чем через час Гордон услышит о стычке, а значит, моя задача была выполнена.
Я вернулась в гостевой дом Граутов и застала Кику за приготовлением чая на маленькой кухне. Я села за стол и с благодарностью взяла протянутую мне чашку. Несмотря на успешность моих действий, я поняла, что, если я хочу, чтобы Гордон серьезно занервничал, мне нужно взять тайм-аут.
Не прошло и двадцати минут, как до меня донесся стук вполне приличных каблучков.
– Фреди!
– Я здесь, Никки.
Она забежала в дом и остановилась на пороге кухни:
– Ни за что не догадаешься, кто пришел.
На лице у нее было странное выражение, гневное и решительное.
– Кто?
Из-за ее спины вышла женщина.
– Здравствуй, Фреди.
Мой позвоночник будто сковало льдом.
– Пилар?
Вряд ли я ждала ее к чаю.
Глава двадцать восьмая
– Что тебе надо?
Конечно, я встретила ее не в традициях светского стиля общения, в святость которого верила с детства. Можете говорить, что я повела себя как школьница, но разве можно ожидать, что я буду мила с Пилар Басс? Гордон мог украсть мои деньги, выкинуть меня из дома и посадить на мое место эту дуру, но именно Пилар сделала меня главным предметом сплетен. Кика стояла рядом, и я знала, что она побьет эту строго одетую женщину своей сумкой по первому поданному мною знаку.
– Фреди, – сказала Никки, – ты имеешь полное право выгнать ее вон. Я сама пыталась это сделать. – Она метнула сердитый взгляд, как будто вспомнила, что Пилар предала не только меня. – Но она рассказала нечто, что тебе тоже следует знать.
Никки и раньше отличалась всепрощением, но я никогда не руководствовалась принципом «что было – то прошло», вероятнее всего потому, что никто не давал призов за снисходительность.
– Правда? – воскликнула я как могла обаятельно. – Поговорить? О том, как ты выкрала картину из студии Сойера? – Тут я вспомнила, что он так и не появлялся. Не могу сказать, чтобы мои мысли были все время заняты живописью, художниками или теми вещами, которые могут объяснить пристрастие некоторых женщин к бразильскому воску.
Пилар не дрогнула. Она стояла со своими суровыми темными волосами, доходящими до плеч, и жесткой челкой, пересекающей лоб, голубые глаза за стеклами очков казались ледяными. Единственное, что выдавало ее волнение, – это дрожь пальцев, когда она поправляла волосы. Интересно.
– Или ты хочешь рассказать, как выставила мой портрет на обозрение всего Уиллоу-Крика?
– Я здесь не поэтому.
– Тогда почему?
– Гордон.
Мои глаза сузились.
– Гордон?
– Да. Я пришла поговорить о том, как дать ему пинка под зад.
Слова были не из лексикона леди. Ничего подобного я не могла ожидать от Пилар, но они привлекли мое внимание.
Пару секунд я сомневалась, пытаясь понять, какую игру она может вести на этот раз.
– Что ты имеешь в виду? – осторожно спросила я.
– Я тайком пронесла картину на выставку ради Гордона.
Я часто захлопала ресницами:
– Что?
Она распрямила плечи, подняла подбородок и начала свою постыдную историю.
– Полгода назад Гордон сказал, что любит меня и хочет на мне жениться. Единственным препятствием была ты.
Кика разразилась целым потоком испанских проклятий. Никки тяжело вздохнула. Мы с Пилар уставились друг на друга.
– У... у тебя тоже был роман с моим мужем?
Я знала, что Гордон был самым популярным мужем среди дам Лиги, но роман с Пилар в дополнение к Джанет Ламберт?
Она переступила с ноги на ногу.
– Ну, может быть. – Она смутилась. – Да. Но клянусь, он сказал, что любит меня.
Я была в шоке:
– Я не понимаю.
Она глубоко вздохнула, а затем принялась рассказывать историю, которая будто сошла со страниц закрученной пьесы Юджина О'Нила.
– Он пришел ко мне и сказал, что, если я смогу сбросить тебя с твоего пьедестала в Лиге, он наконец будет свободен и женится на мне. Он считал, что я единственная ненавижу тебя настолько, что смогу сделать это. – Она усмехнулась. – Он сказал, что ему надоело играть партию второй скрипки, надоело, что вся власть в твоих руках, что все воспринимают его лишь как твоего мужа. Что настало время ему быть королем.
Мы с Кикой переглянулись и скривили губы. Пилар покачала головой:
– Он сказал, что я буду королевой.
Король и королева? Казалось, она испытывала неловкость, произнося эти слова, и даже слышать их было как-то не по себе.
Но Пилар продолжала:
– Я понятия не имела, с какой стороны к этому подойти. Ты всегда была неуязвима. Задача казалась невыполнимой, но я не прекращала попыток что-нибудь придумать. С кем бы я ни говорила, сколько бы раз ни таскала Никки на ленч и по магазинам, никто не сказал ничего такого, что бы можно было использовать против тебя. По крайней мере, так мне казалось. Потом Никки упомянула об открытом тобой художнике, а я не хотела, чтобы все лавры достались тебе. Поэтому я пошла посмотреть его работы. Ты знаешь, что произошло потом.
– Твоя подлая поездка в студию Сойера, где ты увидела картину.
– Да. – Она закрыла глаза. – Сперва я была в шоке. Но потом, признаюсь, я обрадовалась. Настолько, что потеряла голову и унесла картину из мастерской. – Пилар снова посмотрела на меня. – Я не понимала, что Гордон использовал меня, пока он не вернулся женатым на этой Ламберт. Я была дурой, что попалась на это. Но что тут скажешь, Гордон может очаровать и монашку.
Это была чистая правда. Не могу сказать, что я простила Пилар, но мое отношение к ней стало чуточку лучше. Во всяком случае, я наконец поняла, зачем она это сделала. В самом деле, что тут скажешь.
– М-м-м, я рада, что мы с этим разобрались. Кика проводит тебя до двери.
Но Пилар и не думала уходить. Кика двинулась на нее.
Пилар увернулась:
– Подожди! Нельзя позволить Гордону уйти безнаказанным.
– Я знаю. И я над этим работаю.
– Тогда тебе будет полезна эта информация. Почему Гордон связался, более того, женился на ком-то вроде Джанет Ламберт?
Кика остановилась на полпути. Никки смутилась.
– Быть может, я не такая красивая, как ты... – продолжила Пилар. Это уж точно, хотя, могу поспорить, если ей слегка завить волосы и подкрасить, она будет почти не страшная. – ...Но я намного симпатичнее Джанет Ламберт.
Верно, даже без макияжа. Я встряхнулась:
– К чему ты ведешь?
– Почему, скажи мне, он связался с подобной женщиной? Женщиной, не имеющей ничего общего с его кругом, который так много для него значит?
– Полагаю, у тебя есть ответ?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89