А самое любопытное, увидит ли он ее когда-нибудь опять?..
Глава 7
Платье выглядит просто потрясающе, решила Белл, идеально для приема у Эбботов. Платье было из роскошного атласа цвета лаванды, с длинными рукавами-буфами, с узким, хорошо подогнанным корсажем и широкой юбкой. Красиво поблескивал пояс с золотой пряжкой и ниспадающей бахромой.
Белл с трудом узнавала себя. Неужели женщина в зеркале – это и есть она? Протянув руку, Белл коснулась своего отражения. Провела тыльной стороной ладони от щеки до шеи. Итак, она идет на прием в платье, которое иначе, как потрясающим, не назовешь.
Нагнувшись вперед, Белл прижалась щекой к зеркалу, наблюдая, как ее дыхание затуманивает серебристую поверхность стекла. Когда ее отец наконец появится, он будет гордиться ею. Да, когда он появится. Чтобы они станцевали вместе в День святого Валентина, как он и обещал.
Ее охватило возбуждение. Сперва дом, потом платье и наконец этот прием. Отдельные моменты ее жизни сегодня соединились вместе. Она плывет по морским волнам, избегая подводных рифов.
В комнату вошли Роуз и Мэй. Насколько Роуз была высокой и стройной, настолько Мэй – приземистой и толстой.
При виде платья хозяйки глаза Роуз расширились. Мэй громко ахнула.
– Это то самое платье, которое принесли сегодня? – спросила она.
– То самое. Красивое, правда?
– Красивое? – Роуз снисходительно усмехнулась: – О да, по-своему, оно очень красивое!
– Я объяснила очень подробно, чего хочу. Господи, можно подумать, эта швея никогда не держала в руках иглу!
– Вы поручили кому-то сшить это платье? – недоверчиво переспросила Мэй.
– Да, конечно. Я подробно описала все – от высокого ворота до широкой колышущейся юбки. Понимаете, колышущейся. – Она тряхнула головой. – Я хотела, чтобы швея поняла меня правильно. И все же кое-какие сомнения у меня оставались. Я говорю ей «полная юбка», а она ошеломленно таращит на меня глаза и только тупо повторяет мои слова. Швея, похоже, совершенно не разбирается в моде. – Белл рассмеялась. – Я тоже не очень то разбираюсь в таких вещах, честно сказать, совсем не разбираюсь. Но о таком платье я мечтала с самого детства.
– Но мисси… – начала Мэй – так с некоторых пор она называла свою нанимательницу, – дело в том, что платье… как бы вам сказать…
– Ну говори же, Мэй, прямо, без обиняков. Ты же всегда говоришь то, что думаешь.
– Дело в том… – вмешалась Роуз.
– Видите ли, дело в том, что платье, может быть, и красивое, – перебила Мэй, – но этот фасон давно вышел из моды.
Белл удивленно повернулась к зеркалу:
– Этот фасон вышел из моды?
– Да, мисси, потому-то швея так и удивилась. Вот уже двадцать лет, как такие платья никто не носит.
– Тридцать, – покачав головой, поправила Роуз.
– Тридцать лет?
– Да, дорогая.
– Не может быть!
– Но это так, – настаивала Роуз.
– Это невозможно!..
– Спросите мистера Гастингса, – предложила Роуз.
– Хорошая мысль! – подхватила Мэй. И, работая руками, как паровозными рычагами, кинулась вниз по лестнице.
– Мистер Гастингс! Мистер Гастингс! – вопила она. Скоро она вернулась:
– Сейчас он прибежит.
Через минуту-другую в комнате появился запыхавшийся, взлохмаченный дворецкий:
– Что случилось?
Белл сморщилась и посмотрела на него в зеркало:
– Как по-вашему, это платье вышло из моды, Гастингс?
– Что?
– Я спрашиваю о платье, Гастингс. Оно немодное? Невилл Гастингс перевел взгляд со своей хозяйки на Роуз, затем на Мэй. На его лице отражалось крайнее недоумение. К его чести, однако, он не стал лгать. Пригладил волосы, внимательно оглядел платье и сказал:
– Да, мадам, платье безнадежно устарело.
Белл пренебрежительно фыркнула и еще раз повернулась перед зеркалом. Затем, склонив голову набок, пожала плечами.
– Это платье вне времени. Оно никогда не выйдет из моды, потому что очень красиво, – убежденно произнесла она.
Роуз, Мэй и Гастингс переглянулись.
– Мисси, – нерешительно начала Мэй, – это платье слегка коротковато спереди.
– Я хочу, чтобы все видели мои туфельки.
– Да, конечно, они будут хорошо видны, но…
– Что еще, Мэй?
– Если бы вы сняли несколько нижних юбок… При этих словах Гастингс насторожился, откашлялся, повернулся и направился к двери:
– Извините, но у меня много работы. Женщины проводили его взглядами.
– Бедняга, – с нежностью сказала Мэй. – Очевидно, чувствует себя неловко среди женщин.
– Вероятно, не привык к женскому обществу, – перебила Роуз. – Но даже слепец заметит, что он хотел бы сойтись с вами поближе, Мэй.
Пожилая женщина замахала руками. Забыв о платье, Белл с интересом воззрилась на служанку:
– Мэй, так вы с Гастингсом?..
– Ничего подобного, мисси Белл. Он такой видный мужчина, а я просто коротышка – смотреть не на что! Я никогда не посмею положить глаз на дворецкого. Я всего-навсего повариха и знаю свое место.
Белл посмотрела на Роуз, затем на Мэй:
– Никакая ты не пигалица. Не знаю, как насчет тебя, а вот Гастингсу ты точно нравишься. Иначе зачем бы наш образцовый дворецкий стал помогать тебе на кухне?
– Так вы думаете… – быстро начала Мэй и тут же, спохватившись, невозмутимо добавила: – Чепуха! Если бы на вас было меньше нижних юбок, подол касался бы пола. Как это и шьется…
Белл и Роуз обменялись понимающими взглядами, затем Белл с улыбкой наклонилась и осмотрела свои туфельки.
– Мэй права, мисси Белл. Платье выглядело бы еще красивее, будь оно чуточку длиннее.
– Гм. Ты так думаешь?
– Да, – дружно ответили обе служанки. Белл посмотрелась в зеркало.
– Может быть, вы и правы, – неохотно согласилась она. – Хотя, я думаю, нижние юбки не имеют большого значения.
Не очень-то считаясь с мнением госпожи, Мэй и Роуз в одно мгновение сняли с нее три из четырех нижних юбок. Глядя на результаты их стараний, Белл криво усмехнулась.
Роуз принялась причесывать хозяйку, а Мэй ушла. У подножия лестницы ее встретил Гастингс.
– Ну как все прошло? – поинтересовался он. Мэй пожала плечами:
– Без этих дурацких юбок она выглядит довольно сносно.
– Да благословит ее Бог! – прошептал дворецкий.
– Что и говорить, странная она женщина, – отозвалась Мэй. – Но я люблю ее, как родную дочь.
Поколебавшись, Гастингс обернулся и посмотрел на дверь комнаты Белл, его обычно суровое лицо смягчилось. Затем, не произнеся больше ни слова, он повернулся и пошел по своим делам. На его губах, помимо воли, играла нежная улыбка.
Насколько хватало глаз, Коммонс-авеню заполнили экипажи. Одноконные брогамы, ландо с пятью окнами, кларенсы, легкие рокэвеи ожидали высадки пассажиров у величественного портика особняка Элдена Эббота, где должен был состояться званый ужин на восемьдесят персон. И хотя погода была на диво хороша, ни один человек не подошел к особняку пешком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
Глава 7
Платье выглядит просто потрясающе, решила Белл, идеально для приема у Эбботов. Платье было из роскошного атласа цвета лаванды, с длинными рукавами-буфами, с узким, хорошо подогнанным корсажем и широкой юбкой. Красиво поблескивал пояс с золотой пряжкой и ниспадающей бахромой.
Белл с трудом узнавала себя. Неужели женщина в зеркале – это и есть она? Протянув руку, Белл коснулась своего отражения. Провела тыльной стороной ладони от щеки до шеи. Итак, она идет на прием в платье, которое иначе, как потрясающим, не назовешь.
Нагнувшись вперед, Белл прижалась щекой к зеркалу, наблюдая, как ее дыхание затуманивает серебристую поверхность стекла. Когда ее отец наконец появится, он будет гордиться ею. Да, когда он появится. Чтобы они станцевали вместе в День святого Валентина, как он и обещал.
Ее охватило возбуждение. Сперва дом, потом платье и наконец этот прием. Отдельные моменты ее жизни сегодня соединились вместе. Она плывет по морским волнам, избегая подводных рифов.
В комнату вошли Роуз и Мэй. Насколько Роуз была высокой и стройной, настолько Мэй – приземистой и толстой.
При виде платья хозяйки глаза Роуз расширились. Мэй громко ахнула.
– Это то самое платье, которое принесли сегодня? – спросила она.
– То самое. Красивое, правда?
– Красивое? – Роуз снисходительно усмехнулась: – О да, по-своему, оно очень красивое!
– Я объяснила очень подробно, чего хочу. Господи, можно подумать, эта швея никогда не держала в руках иглу!
– Вы поручили кому-то сшить это платье? – недоверчиво переспросила Мэй.
– Да, конечно. Я подробно описала все – от высокого ворота до широкой колышущейся юбки. Понимаете, колышущейся. – Она тряхнула головой. – Я хотела, чтобы швея поняла меня правильно. И все же кое-какие сомнения у меня оставались. Я говорю ей «полная юбка», а она ошеломленно таращит на меня глаза и только тупо повторяет мои слова. Швея, похоже, совершенно не разбирается в моде. – Белл рассмеялась. – Я тоже не очень то разбираюсь в таких вещах, честно сказать, совсем не разбираюсь. Но о таком платье я мечтала с самого детства.
– Но мисси… – начала Мэй – так с некоторых пор она называла свою нанимательницу, – дело в том, что платье… как бы вам сказать…
– Ну говори же, Мэй, прямо, без обиняков. Ты же всегда говоришь то, что думаешь.
– Дело в том… – вмешалась Роуз.
– Видите ли, дело в том, что платье, может быть, и красивое, – перебила Мэй, – но этот фасон давно вышел из моды.
Белл удивленно повернулась к зеркалу:
– Этот фасон вышел из моды?
– Да, мисси, потому-то швея так и удивилась. Вот уже двадцать лет, как такие платья никто не носит.
– Тридцать, – покачав головой, поправила Роуз.
– Тридцать лет?
– Да, дорогая.
– Не может быть!
– Но это так, – настаивала Роуз.
– Это невозможно!..
– Спросите мистера Гастингса, – предложила Роуз.
– Хорошая мысль! – подхватила Мэй. И, работая руками, как паровозными рычагами, кинулась вниз по лестнице.
– Мистер Гастингс! Мистер Гастингс! – вопила она. Скоро она вернулась:
– Сейчас он прибежит.
Через минуту-другую в комнате появился запыхавшийся, взлохмаченный дворецкий:
– Что случилось?
Белл сморщилась и посмотрела на него в зеркало:
– Как по-вашему, это платье вышло из моды, Гастингс?
– Что?
– Я спрашиваю о платье, Гастингс. Оно немодное? Невилл Гастингс перевел взгляд со своей хозяйки на Роуз, затем на Мэй. На его лице отражалось крайнее недоумение. К его чести, однако, он не стал лгать. Пригладил волосы, внимательно оглядел платье и сказал:
– Да, мадам, платье безнадежно устарело.
Белл пренебрежительно фыркнула и еще раз повернулась перед зеркалом. Затем, склонив голову набок, пожала плечами.
– Это платье вне времени. Оно никогда не выйдет из моды, потому что очень красиво, – убежденно произнесла она.
Роуз, Мэй и Гастингс переглянулись.
– Мисси, – нерешительно начала Мэй, – это платье слегка коротковато спереди.
– Я хочу, чтобы все видели мои туфельки.
– Да, конечно, они будут хорошо видны, но…
– Что еще, Мэй?
– Если бы вы сняли несколько нижних юбок… При этих словах Гастингс насторожился, откашлялся, повернулся и направился к двери:
– Извините, но у меня много работы. Женщины проводили его взглядами.
– Бедняга, – с нежностью сказала Мэй. – Очевидно, чувствует себя неловко среди женщин.
– Вероятно, не привык к женскому обществу, – перебила Роуз. – Но даже слепец заметит, что он хотел бы сойтись с вами поближе, Мэй.
Пожилая женщина замахала руками. Забыв о платье, Белл с интересом воззрилась на служанку:
– Мэй, так вы с Гастингсом?..
– Ничего подобного, мисси Белл. Он такой видный мужчина, а я просто коротышка – смотреть не на что! Я никогда не посмею положить глаз на дворецкого. Я всего-навсего повариха и знаю свое место.
Белл посмотрела на Роуз, затем на Мэй:
– Никакая ты не пигалица. Не знаю, как насчет тебя, а вот Гастингсу ты точно нравишься. Иначе зачем бы наш образцовый дворецкий стал помогать тебе на кухне?
– Так вы думаете… – быстро начала Мэй и тут же, спохватившись, невозмутимо добавила: – Чепуха! Если бы на вас было меньше нижних юбок, подол касался бы пола. Как это и шьется…
Белл и Роуз обменялись понимающими взглядами, затем Белл с улыбкой наклонилась и осмотрела свои туфельки.
– Мэй права, мисси Белл. Платье выглядело бы еще красивее, будь оно чуточку длиннее.
– Гм. Ты так думаешь?
– Да, – дружно ответили обе служанки. Белл посмотрелась в зеркало.
– Может быть, вы и правы, – неохотно согласилась она. – Хотя, я думаю, нижние юбки не имеют большого значения.
Не очень-то считаясь с мнением госпожи, Мэй и Роуз в одно мгновение сняли с нее три из четырех нижних юбок. Глядя на результаты их стараний, Белл криво усмехнулась.
Роуз принялась причесывать хозяйку, а Мэй ушла. У подножия лестницы ее встретил Гастингс.
– Ну как все прошло? – поинтересовался он. Мэй пожала плечами:
– Без этих дурацких юбок она выглядит довольно сносно.
– Да благословит ее Бог! – прошептал дворецкий.
– Что и говорить, странная она женщина, – отозвалась Мэй. – Но я люблю ее, как родную дочь.
Поколебавшись, Гастингс обернулся и посмотрел на дверь комнаты Белл, его обычно суровое лицо смягчилось. Затем, не произнеся больше ни слова, он повернулся и пошел по своим делам. На его губах, помимо воли, играла нежная улыбка.
Насколько хватало глаз, Коммонс-авеню заполнили экипажи. Одноконные брогамы, ландо с пятью окнами, кларенсы, легкие рокэвеи ожидали высадки пассажиров у величественного портика особняка Элдена Эббота, где должен был состояться званый ужин на восемьдесят персон. И хотя погода была на диво хороша, ни один человек не подошел к особняку пешком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70