За то, что ты убил нормандского священника!
У Люка повисли руки.
— Я… я не пишу. Они научили меня условным знакам. Значок для человека и значок для того, что он делал. Лонгчемп не хотел, чтобы я писал словами.
— Ты рисовал знаки на пергаменте? Тогда найди кусочек кожи с той же шкуры, которую ты использовал раньше, и сообщи Лонгчемпу, что моя жена пропала. Не умерла, пропала. Ты можешь это сделать?
Люк отошел подальше.
— Если я нарисую знаки, ты убьешь меня, а стрелу пошлешь сам.
Симон пожал плечами:
— Я думаю, что сегодня ты перестал быть человеком Лонгчемпа. У тебя нет выбора. И добавь знак, что Амвросий здесь, в долине. У Лонгчемпа отыщется другой посредник, чтобы принять сообщение. Потом ты поднимешься вверх, за озеро, и найдешь Амвросия между камнями среди осинника. Закопай его поглубже.
— Я все сделаю. Чего еще ты от меня хочешь?
— Если решишь не возвращаться сюда, убирайся из Уэльса и старайся не попадаться на глаза Лонгчемпу. Если вернешься, я потребую от тебя клятву верности. Если ты вернешься к Лонгчемпу, я сделаю все, чтобы тебя повесили за смерть Амвросия. — Симон кивнул на стрелы брошенные на площадке. — У меня довольно их осталось, чтобы навлечь на тебя подозрение за еще три смерти. Если мне суждено погибнуть, за меня тебе отомстит Кардок. Единственная твоя надежда выжить — это моя добрая воля.
Люк посмотрел на свои стрелы.
— Ты клянешься?
— Я дал тебе слово.
И вновь лучник пребывал в сомнении.
— Тогда я скажу тебе, что Лонгчемп в Херефорде. Он велел мне передать твоей жене, чтобы она уговорила тебя туда поехать. Если она этого не сделает, Лонгчемп прибудет за тобой сюда, и начнется резня.
Симон покачал головой:
— Он не пощадил бы ни Аделину, ни ее семью. Он думает, она ему поверит?
Люк наклонился и принялся собирать свои стрелы.
— Она не попросила тебя уехать в Херефорд? Она должна была попросить тебя поехать с ней, пока не выпал снег.
— Нет, Аделина ни слова не сказала о Херефорде. Люк вздохнул:
— Я никогда не доверял женщинам.
Симон засмеялся. На нижней площадке лестницы он остановился, чтобы утереть слезы и подумать, что собиралась предпринять его жена относительно Лонгчемпа и долгой дороги в Херефорд.
Глава 25
— Симон не сошел с ума, Гарольд. И я ему не враг.
— Миледи, я никогда не называл его безумцем.
— Это у тебя на лице написано. Ты боишься, что я выдам его Лонгчемпу.
— Ты работала на лучника, не так ли? И вышла за моего господина, чтобы шпионить за ним?
Не так давно все обстояло именно так.
— Да, — созналась Аделина, — но не из любви к Лонгчемпу, а из страха перед ним. Теперь я перестала его бояться, Гарольд.
— Ну что ж. Бояться его никогда нелишне. Этот человек умен и опасен. Сущий дьявол.
— И у него есть серьезные основания желать Симону смерти.
Гарольд прищурился.
— Об этом мне ничего не известно.
— Зато мне известно. Твой господин рассказал мне о сокровищах в подземелье аббатства.
— Боже милостивый!
Для старого оружейника с бицепсами крепкими, как бочонки с бренди, Гарольд казался уж слишком застенчивым и тихим. Аделина видела, как кровь отхлынула от лица Гарольда, и ей тут же стало понятно, что Симон посвятил ее в свою самую опасную тайну. Теперь Гарольд взирал на нее с нескрываемым любопытством.
Она решила доверить ему и свою тайну тоже.
— Теперь ты видишь, что Симон мне доверяет. Он знал, что меня послал Лонгчемп, но при этом все равно мне доверяет. Ты можешь мне довериться тоже?
— Я попробую, — поджав губы, ответил Гарольд.
— Тогда послушай, что волнует меня сейчас: Лонгчемп приказал мне выманить Симона на дорогу в Херефорд, где канцлер возьмет его в плен. Если Симона там не будет, Лонгчемп со своими воинами сам придет сюда, в долину. И тогда он вырежет людей моего отца, ибо иначе они смогут свидетельствовать о его злодеяниях. Я не знаю, что он сделает с солдатами гарнизона. Я думаю, что та же участь может постигнуть и их, канцлер не оставляет свидетелей.
Гарольд созерцал ее в молчании.
— Я не стану посылать Симона на смерть, и я не дам Лонгчемпу убить моих соотечественников или ваших людей.
Гарольд взял сухую ветку и принялся разламывать ее на куски, подбрасывая щепки в огонь.
— Что ты намерена делать? Скажешь Лонгчемпу, что Тэлброк мертв?
Аделина ответила не сразу.
— Я не подумала об этом, но мысль неплохая. Однако для того, чтобы такой план сработал, Симону надо исчезнуть. А на это он не пойдет.
— Не в правилах Тэлброка бежать от опасности. Он мог бы давно так поступить, — согласился Гарольд, — как и вы, миледи.
— Конечно.
— Так что ты намеревалась делать, если не собиралась объявлять Симона мертвым?
Аделина заметила, что Гарольд сомневается, и улыбнулась:
— Если мы будем действовать вместе, твой план сработает лучше, чем мой. У тебя есть снотворное?
Взгляд Гарольда просветлел, он улыбнулся:
— Пожалуй, сонное зелье можно отыскать. — Он бросил последнюю хворостину в огонь и встал. — Ты напоишь его снотворным, и мы вместе утащим его куда-нибудь в надежное место, а наутро ты объявишь Лонгчемпу, что он пропал?
— Да. Мы спрячем его в одной из пастушьих хижин. Солдатам гарнизона ты скажешь, что обнаружил его мертвым на склоне холма, так что все, включая Люка, смогут повторить твои слова Лонгчемпу. А ты… Ты останешься с ним и позаботишься о том, чтобы он не дергался, пока Лонгчемп не уберется восвояси.
— Неплохой план, — согласился Гарольд. Аделине показалось, что он не кривит душой. — Я пойду поищу маковый отвар.
Аделина вздохнула с облегчением. Все оказалось проще, чем она предполагала. Гарольд поможет ей вывести Симона из игры, а к тому времени, как он узнает, что она отправилась разбираться с Лонгчемпом без него, ни Тэлброк, ни его верный Гарольд уже не смогут ее остановить.
Аделина подошла к сундуку Тэлброка и вытащила оттуда кинжал, тот самый, что она уже давно приметила. Она спрятала нож под своей маленькой седельной сумкой. Теперь она была готова к встрече с врагом Тэлброка.
— Сдается мне, твоя женушка собралась убить Лонгчемпа самостоятельно.
Симон вскинул голову.
— Она тебе об этом сказала?
Гарольд присел рядом с Симоном на ступень лестницы, ведущей на смотровую вышку.
— Нет, но леди сообщила мне, что опоит тебя сонным зельем, попросила утащить в хижину пастухов и объявить всем, что ты умер.
— Она слишком умна, чтобы так поступать. Аделина должна понимать, что солдаты захотят увидеть тело. Ты согласился ей помочь, не так ли?
Гарольд улыбнулся:
— Я выслушал ее план и сказал, что достану для нее маковый сок и подожду за дверью, пока не придет время увозить тебя к пастухам.
— Хорошо, это ее успокоит. Должно быть, она совсем отчаялась, если переманивает человека Тэлброка к себе в помощники.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
У Люка повисли руки.
— Я… я не пишу. Они научили меня условным знакам. Значок для человека и значок для того, что он делал. Лонгчемп не хотел, чтобы я писал словами.
— Ты рисовал знаки на пергаменте? Тогда найди кусочек кожи с той же шкуры, которую ты использовал раньше, и сообщи Лонгчемпу, что моя жена пропала. Не умерла, пропала. Ты можешь это сделать?
Люк отошел подальше.
— Если я нарисую знаки, ты убьешь меня, а стрелу пошлешь сам.
Симон пожал плечами:
— Я думаю, что сегодня ты перестал быть человеком Лонгчемпа. У тебя нет выбора. И добавь знак, что Амвросий здесь, в долине. У Лонгчемпа отыщется другой посредник, чтобы принять сообщение. Потом ты поднимешься вверх, за озеро, и найдешь Амвросия между камнями среди осинника. Закопай его поглубже.
— Я все сделаю. Чего еще ты от меня хочешь?
— Если решишь не возвращаться сюда, убирайся из Уэльса и старайся не попадаться на глаза Лонгчемпу. Если вернешься, я потребую от тебя клятву верности. Если ты вернешься к Лонгчемпу, я сделаю все, чтобы тебя повесили за смерть Амвросия. — Симон кивнул на стрелы брошенные на площадке. — У меня довольно их осталось, чтобы навлечь на тебя подозрение за еще три смерти. Если мне суждено погибнуть, за меня тебе отомстит Кардок. Единственная твоя надежда выжить — это моя добрая воля.
Люк посмотрел на свои стрелы.
— Ты клянешься?
— Я дал тебе слово.
И вновь лучник пребывал в сомнении.
— Тогда я скажу тебе, что Лонгчемп в Херефорде. Он велел мне передать твоей жене, чтобы она уговорила тебя туда поехать. Если она этого не сделает, Лонгчемп прибудет за тобой сюда, и начнется резня.
Симон покачал головой:
— Он не пощадил бы ни Аделину, ни ее семью. Он думает, она ему поверит?
Люк наклонился и принялся собирать свои стрелы.
— Она не попросила тебя уехать в Херефорд? Она должна была попросить тебя поехать с ней, пока не выпал снег.
— Нет, Аделина ни слова не сказала о Херефорде. Люк вздохнул:
— Я никогда не доверял женщинам.
Симон засмеялся. На нижней площадке лестницы он остановился, чтобы утереть слезы и подумать, что собиралась предпринять его жена относительно Лонгчемпа и долгой дороги в Херефорд.
Глава 25
— Симон не сошел с ума, Гарольд. И я ему не враг.
— Миледи, я никогда не называл его безумцем.
— Это у тебя на лице написано. Ты боишься, что я выдам его Лонгчемпу.
— Ты работала на лучника, не так ли? И вышла за моего господина, чтобы шпионить за ним?
Не так давно все обстояло именно так.
— Да, — созналась Аделина, — но не из любви к Лонгчемпу, а из страха перед ним. Теперь я перестала его бояться, Гарольд.
— Ну что ж. Бояться его никогда нелишне. Этот человек умен и опасен. Сущий дьявол.
— И у него есть серьезные основания желать Симону смерти.
Гарольд прищурился.
— Об этом мне ничего не известно.
— Зато мне известно. Твой господин рассказал мне о сокровищах в подземелье аббатства.
— Боже милостивый!
Для старого оружейника с бицепсами крепкими, как бочонки с бренди, Гарольд казался уж слишком застенчивым и тихим. Аделина видела, как кровь отхлынула от лица Гарольда, и ей тут же стало понятно, что Симон посвятил ее в свою самую опасную тайну. Теперь Гарольд взирал на нее с нескрываемым любопытством.
Она решила доверить ему и свою тайну тоже.
— Теперь ты видишь, что Симон мне доверяет. Он знал, что меня послал Лонгчемп, но при этом все равно мне доверяет. Ты можешь мне довериться тоже?
— Я попробую, — поджав губы, ответил Гарольд.
— Тогда послушай, что волнует меня сейчас: Лонгчемп приказал мне выманить Симона на дорогу в Херефорд, где канцлер возьмет его в плен. Если Симона там не будет, Лонгчемп со своими воинами сам придет сюда, в долину. И тогда он вырежет людей моего отца, ибо иначе они смогут свидетельствовать о его злодеяниях. Я не знаю, что он сделает с солдатами гарнизона. Я думаю, что та же участь может постигнуть и их, канцлер не оставляет свидетелей.
Гарольд созерцал ее в молчании.
— Я не стану посылать Симона на смерть, и я не дам Лонгчемпу убить моих соотечественников или ваших людей.
Гарольд взял сухую ветку и принялся разламывать ее на куски, подбрасывая щепки в огонь.
— Что ты намерена делать? Скажешь Лонгчемпу, что Тэлброк мертв?
Аделина ответила не сразу.
— Я не подумала об этом, но мысль неплохая. Однако для того, чтобы такой план сработал, Симону надо исчезнуть. А на это он не пойдет.
— Не в правилах Тэлброка бежать от опасности. Он мог бы давно так поступить, — согласился Гарольд, — как и вы, миледи.
— Конечно.
— Так что ты намеревалась делать, если не собиралась объявлять Симона мертвым?
Аделина заметила, что Гарольд сомневается, и улыбнулась:
— Если мы будем действовать вместе, твой план сработает лучше, чем мой. У тебя есть снотворное?
Взгляд Гарольда просветлел, он улыбнулся:
— Пожалуй, сонное зелье можно отыскать. — Он бросил последнюю хворостину в огонь и встал. — Ты напоишь его снотворным, и мы вместе утащим его куда-нибудь в надежное место, а наутро ты объявишь Лонгчемпу, что он пропал?
— Да. Мы спрячем его в одной из пастушьих хижин. Солдатам гарнизона ты скажешь, что обнаружил его мертвым на склоне холма, так что все, включая Люка, смогут повторить твои слова Лонгчемпу. А ты… Ты останешься с ним и позаботишься о том, чтобы он не дергался, пока Лонгчемп не уберется восвояси.
— Неплохой план, — согласился Гарольд. Аделине показалось, что он не кривит душой. — Я пойду поищу маковый отвар.
Аделина вздохнула с облегчением. Все оказалось проще, чем она предполагала. Гарольд поможет ей вывести Симона из игры, а к тому времени, как он узнает, что она отправилась разбираться с Лонгчемпом без него, ни Тэлброк, ни его верный Гарольд уже не смогут ее остановить.
Аделина подошла к сундуку Тэлброка и вытащила оттуда кинжал, тот самый, что она уже давно приметила. Она спрятала нож под своей маленькой седельной сумкой. Теперь она была готова к встрече с врагом Тэлброка.
— Сдается мне, твоя женушка собралась убить Лонгчемпа самостоятельно.
Симон вскинул голову.
— Она тебе об этом сказала?
Гарольд присел рядом с Симоном на ступень лестницы, ведущей на смотровую вышку.
— Нет, но леди сообщила мне, что опоит тебя сонным зельем, попросила утащить в хижину пастухов и объявить всем, что ты умер.
— Она слишком умна, чтобы так поступать. Аделина должна понимать, что солдаты захотят увидеть тело. Ты согласился ей помочь, не так ли?
Гарольд улыбнулся:
— Я выслушал ее план и сказал, что достану для нее маковый сок и подожду за дверью, пока не придет время увозить тебя к пастухам.
— Хорошо, это ее успокоит. Должно быть, она совсем отчаялась, если переманивает человека Тэлброка к себе в помощники.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70