Ты нашел ее вчера на лотке букиниста?
– Да, сэр, – пробормотал Грейсон.
Все трое не сводили глаз с Райдера. Тот, нахмурившись, внимательно изучал страницу. Наконец он поднял голову. Молодые люди дружно перевели дыхание.
– Никогда не видел подобного шифра. Дуглас очень хорош в подобного рода вещах. Нужно показать ему.
Грейсон молча взял книгу у отца.
– Дуглас и Александра приедут завтра, – сообщила Софи Николасу. – Он граф Нортклифф, но вы это уже знаете, не так ли?
– Кто-то упомянул об этом на балу позавчера. Буду рад познакомиться с его светлостью.
Софи повелительно протянула руку сыну:
– Моя очередь.
К ее разочарованию, она тоже не смогла разгадать шифр.
– До чего же обидно! Я думала, что мы с моим дорогим мужем знаем множество важных вещей. Это угнетает мой дух. Что же до Дугласа, он прибудет, чтобы придать вес дебюту Розалинды. В следующую пятницу мы устраиваем бал в ее честь, – объявила Софи, не сводя глаз со смуглого лица Николаса.
– Лорд Маунтджой вернулся вместе с Грейсоном, – пояснила Розалинда с самым невинным видом, – потому что я согласилась покататься с ним в парке. Он пообещал рассказать мне о Макао. Видите ли, меня очень интересуют португальские колонии.
И Райдер, и Софи сильно сомневались, что Розалинда до появления Николаса вообще слышала о Макао. И все же Софи сделала вид, будто поверила:
– Полагаю, в этом нет ничего дурного. Но не забывай, дорогая, сегодня последняя примерка у мадам Фуке.
– Макао может подождать, – отрезал Грейсон. – Книга, Розалинда… мы должны поработать над книгой. И Николас тоже.
Как ни странно, но у Розалинды пропало всякое желание заниматься книгой. Зато возникла сильнейшая потребность заняться Николасом.
– Я разузнаю все подробности у Николаса, – заверила она. – Это нам поможет. Когда мы вернемся, вместе поработаем над книгой.
– Но почему…
– У меня голова разболелась. Неплохо бы прогуляться на свежем воздухе.
– Вы просто молодец! – воскликнул Николас, сидевший в экипаже напротив Розалинды. – Ваш дядя Райдер ошибается. Вы прекрасно умеете лгать. – Он стукнул тростью в крышу: – Ли, попроси Грейс и Леопольда ехать в парк. Да, и пусть не торопятся!
– Хорошо, милорд!
Экипаж покатился по аллее.
– Грейс и Леопольд?
– Мои лошади. Они горды и знают себе цену. Если считают, что их оскорбили, начинают кусаться. Так вы действительно смогли прочитать «Правила Пейла»?
– Вам больше ни к чему затевать игры, милорд. Вы знаете, что я вполне способна прочитать злосчастную книгу. С самого начала это знали. По крайней мере, надеялись. Интересно спросить почему.
– Конечно, я удивлен, – ответил Николас, немного помолчав. – Но откуда мне было знать? И план был только один: помочь чем, возможно, вам и Грейсону, когда мы вернемся домой из парка. Кстати, насчет этой прогулки: я успел назначить время?
– Что-то упомянули, но весьма неопределенно. И не пытайтесь сменить тему. Считаете, что я умею лгать? Где уж мне до вас, милорд! Я знаю, что вы станете торчать у меня за плечом, ловя каждое слово «Правил Пейла». Хотелось бы, чтобы вы рассказали нам с Грейсоном, что об этом знаете.
Он безразлично пожал плечами:
– Да, книга, конечно, интересует меня, поскольку даже в детстве я разделял страсть деда. Может, мне удастся понять, почему он был так увлечен этой рукописью.
Розалинда задумчиво побарабанила пальцами по ридикюлю. – Вы довольно находчивы, не так ли, милорд?
– Меня зовут Николас. Находчив? Надеюсь, иначе сомневаюсь, что дожил бы до зрелых лет.
Взглянув на его губы, она вдруг забыла обо всех его секретах, о «Правилах Пейла». Забыла обо всем и поняла только, что жаждет его прикосновений, поцелуев… Боже, какое, должно быть, блаженство, ощутить прикосновение его губ к своим! Конечно, это ужасно неприлично, но ведь без таких неприличных моментов жизнь была бы пресной, верно?
Она выглянула в окно экипажа и увидела, что они въезжают в ворота парка. Впрочем, ей было совершенно все равно. Сегодня на улице холоднее, чем вчера, и небо затянуло тучами, но ей было тепло и хорошо. В парке гуляло мало людей, только няни и гувернеры, присматривающие за детьми.
– Поскольку я не такая уж искусная лгунья, расскажите о Макао, – со вздохом попросила она.
– Там даже воздух пахнет иначе.
– Ну, разумеется, другой климат. Николас рассмеялся и покачал головой:
– Что вы знаете о другом климате?
– Вообще всего две недели назад лондонский климат был мне незнаком. Признаю, я провинциалка. Вы презираете меня за это?
– Не думаю. А следует?
– Возможно. Когда разозлитесь на меня, несомненно, придумаете несколько причин, по которым следует меня презирать, – запальчиво бросила Розалинда и опять уставилась на его губы, сразу забыв обо всем.
Она нервно откашлялась. О чем они говорили? Ах да.
– Уверена, что там небо синее и воздух пахнет по-другому. Расскажите, как вы там жили.
Он смотрел на нее, внезапно растеряв всю уверенность в себе. До сих пор никто не выказал ни малейшего интереса к его жизни.
– Что вы имеете в виду?
– О, бросьте, Николас, вы там наверняка процветали. Все эти разговоры о том, что отец оставил вас без пенни в кармане, не больше чем домыслы. Я ни на секунду в это не поверю.
– Почему же? Это правда, – медленно произнес он. – Отец твердо намеревался пустить меня по миру. Он оставил мне только майоратное фамильное поместье в Суссексе с тремя тысячами акров бесплодной земли.
– Но все, что он сделал, не играет никакой роли. У вас есть средства все исправить. Полагаю, вы уже отдали необходимые распоряжения. Я готова прозакладывать свои карманные деньги за целый месяц, что вам не нужна никакая богатая наследница.
– Вы совершенно правы. Не нужна.
– Так я и знала. Кроме того, я совершенно уверена, что вы были своим человеком в португальских кругах Макао. Расскажите о своей жизни там.
Он задумчиво посмотрел на нее.
– У вас глаза совершенно необычного синего оттенка. Напоминают о мягком синем одеяле, которое соткала для меня одна португалка.
– Одеяло? Такой комплимент может разбить девичье сердце. Что же до ваших глаз, Николас… они черны, как бочка с дегтем.
– Вы когда-нибудь видели бочку с дегтем? Розалинда покачала головой, так и не отведя глаз от его лица.
– К счастью, ваши глаза похожи на влажный деготь. Они черны, глубоки и таят секреты, которые вы очень хорошо умеете скрывать. У меня и самой есть секреты, только я не знаю, какие именно.
Николас подумал, что эта фраза сама по себе весьма загадочна, но вслух обронил:
– Моя очередь признаться в том, что красивее ваших волос я не видел. Именно такие украшают картины Тициана.
Он подался вперед и коснулся локонов над ее ухом.
– Должен изменить свое мнение: цвет ваших волос богаче, чем на полотнах Тициана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
– Да, сэр, – пробормотал Грейсон.
Все трое не сводили глаз с Райдера. Тот, нахмурившись, внимательно изучал страницу. Наконец он поднял голову. Молодые люди дружно перевели дыхание.
– Никогда не видел подобного шифра. Дуглас очень хорош в подобного рода вещах. Нужно показать ему.
Грейсон молча взял книгу у отца.
– Дуглас и Александра приедут завтра, – сообщила Софи Николасу. – Он граф Нортклифф, но вы это уже знаете, не так ли?
– Кто-то упомянул об этом на балу позавчера. Буду рад познакомиться с его светлостью.
Софи повелительно протянула руку сыну:
– Моя очередь.
К ее разочарованию, она тоже не смогла разгадать шифр.
– До чего же обидно! Я думала, что мы с моим дорогим мужем знаем множество важных вещей. Это угнетает мой дух. Что же до Дугласа, он прибудет, чтобы придать вес дебюту Розалинды. В следующую пятницу мы устраиваем бал в ее честь, – объявила Софи, не сводя глаз со смуглого лица Николаса.
– Лорд Маунтджой вернулся вместе с Грейсоном, – пояснила Розалинда с самым невинным видом, – потому что я согласилась покататься с ним в парке. Он пообещал рассказать мне о Макао. Видите ли, меня очень интересуют португальские колонии.
И Райдер, и Софи сильно сомневались, что Розалинда до появления Николаса вообще слышала о Макао. И все же Софи сделала вид, будто поверила:
– Полагаю, в этом нет ничего дурного. Но не забывай, дорогая, сегодня последняя примерка у мадам Фуке.
– Макао может подождать, – отрезал Грейсон. – Книга, Розалинда… мы должны поработать над книгой. И Николас тоже.
Как ни странно, но у Розалинды пропало всякое желание заниматься книгой. Зато возникла сильнейшая потребность заняться Николасом.
– Я разузнаю все подробности у Николаса, – заверила она. – Это нам поможет. Когда мы вернемся, вместе поработаем над книгой.
– Но почему…
– У меня голова разболелась. Неплохо бы прогуляться на свежем воздухе.
– Вы просто молодец! – воскликнул Николас, сидевший в экипаже напротив Розалинды. – Ваш дядя Райдер ошибается. Вы прекрасно умеете лгать. – Он стукнул тростью в крышу: – Ли, попроси Грейс и Леопольда ехать в парк. Да, и пусть не торопятся!
– Хорошо, милорд!
Экипаж покатился по аллее.
– Грейс и Леопольд?
– Мои лошади. Они горды и знают себе цену. Если считают, что их оскорбили, начинают кусаться. Так вы действительно смогли прочитать «Правила Пейла»?
– Вам больше ни к чему затевать игры, милорд. Вы знаете, что я вполне способна прочитать злосчастную книгу. С самого начала это знали. По крайней мере, надеялись. Интересно спросить почему.
– Конечно, я удивлен, – ответил Николас, немного помолчав. – Но откуда мне было знать? И план был только один: помочь чем, возможно, вам и Грейсону, когда мы вернемся домой из парка. Кстати, насчет этой прогулки: я успел назначить время?
– Что-то упомянули, но весьма неопределенно. И не пытайтесь сменить тему. Считаете, что я умею лгать? Где уж мне до вас, милорд! Я знаю, что вы станете торчать у меня за плечом, ловя каждое слово «Правил Пейла». Хотелось бы, чтобы вы рассказали нам с Грейсоном, что об этом знаете.
Он безразлично пожал плечами:
– Да, книга, конечно, интересует меня, поскольку даже в детстве я разделял страсть деда. Может, мне удастся понять, почему он был так увлечен этой рукописью.
Розалинда задумчиво побарабанила пальцами по ридикюлю. – Вы довольно находчивы, не так ли, милорд?
– Меня зовут Николас. Находчив? Надеюсь, иначе сомневаюсь, что дожил бы до зрелых лет.
Взглянув на его губы, она вдруг забыла обо всех его секретах, о «Правилах Пейла». Забыла обо всем и поняла только, что жаждет его прикосновений, поцелуев… Боже, какое, должно быть, блаженство, ощутить прикосновение его губ к своим! Конечно, это ужасно неприлично, но ведь без таких неприличных моментов жизнь была бы пресной, верно?
Она выглянула в окно экипажа и увидела, что они въезжают в ворота парка. Впрочем, ей было совершенно все равно. Сегодня на улице холоднее, чем вчера, и небо затянуло тучами, но ей было тепло и хорошо. В парке гуляло мало людей, только няни и гувернеры, присматривающие за детьми.
– Поскольку я не такая уж искусная лгунья, расскажите о Макао, – со вздохом попросила она.
– Там даже воздух пахнет иначе.
– Ну, разумеется, другой климат. Николас рассмеялся и покачал головой:
– Что вы знаете о другом климате?
– Вообще всего две недели назад лондонский климат был мне незнаком. Признаю, я провинциалка. Вы презираете меня за это?
– Не думаю. А следует?
– Возможно. Когда разозлитесь на меня, несомненно, придумаете несколько причин, по которым следует меня презирать, – запальчиво бросила Розалинда и опять уставилась на его губы, сразу забыв обо всем.
Она нервно откашлялась. О чем они говорили? Ах да.
– Уверена, что там небо синее и воздух пахнет по-другому. Расскажите, как вы там жили.
Он смотрел на нее, внезапно растеряв всю уверенность в себе. До сих пор никто не выказал ни малейшего интереса к его жизни.
– Что вы имеете в виду?
– О, бросьте, Николас, вы там наверняка процветали. Все эти разговоры о том, что отец оставил вас без пенни в кармане, не больше чем домыслы. Я ни на секунду в это не поверю.
– Почему же? Это правда, – медленно произнес он. – Отец твердо намеревался пустить меня по миру. Он оставил мне только майоратное фамильное поместье в Суссексе с тремя тысячами акров бесплодной земли.
– Но все, что он сделал, не играет никакой роли. У вас есть средства все исправить. Полагаю, вы уже отдали необходимые распоряжения. Я готова прозакладывать свои карманные деньги за целый месяц, что вам не нужна никакая богатая наследница.
– Вы совершенно правы. Не нужна.
– Так я и знала. Кроме того, я совершенно уверена, что вы были своим человеком в португальских кругах Макао. Расскажите о своей жизни там.
Он задумчиво посмотрел на нее.
– У вас глаза совершенно необычного синего оттенка. Напоминают о мягком синем одеяле, которое соткала для меня одна португалка.
– Одеяло? Такой комплимент может разбить девичье сердце. Что же до ваших глаз, Николас… они черны, как бочка с дегтем.
– Вы когда-нибудь видели бочку с дегтем? Розалинда покачала головой, так и не отведя глаз от его лица.
– К счастью, ваши глаза похожи на влажный деготь. Они черны, глубоки и таят секреты, которые вы очень хорошо умеете скрывать. У меня и самой есть секреты, только я не знаю, какие именно.
Николас подумал, что эта фраза сама по себе весьма загадочна, но вслух обронил:
– Моя очередь признаться в том, что красивее ваших волос я не видел. Именно такие украшают картины Тициана.
Он подался вперед и коснулся локонов над ее ухом.
– Должен изменить свое мнение: цвет ваших волос богаче, чем на полотнах Тициана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77