Он стоял у огромного окна в своем кабинете, выходившего на бесконечную ленту пустыни. Он терпеть не мог смотреть на панораму Лас-Вегаса, мишурного, сверкающего стразами огней города, столицы всемирного китча.
Пустыня была олицетворением чистоты и строгости.
Воздух был свежим, но таким знойным, что жизнь в это время дня замирала. На всем огромном пространстве не было видно ни единой души.
– Руди все еще торчит в мотеле на Оук-парк, – сообщил Мердок. – Ждет приказаний.
Рул медленно повернулся. ;"
– Пусть сидит и не высовывается. Я слышал, что Лорду с каждым днем все лучше. Выжил, скотина.
– Говорят, – согласился Мердок, расставляя пошире ноги.
Он сильно поправился с тех пор, как вернулся из Германии. Черт возьми, до чего же было противно таскаться за этим сосунком Сантерой, но это велел Рул, а кто такой Мердок, чтобы его ослушаться? Слава Богу, он наконец дома и может обжираться жареными цыплятами по-кентуккийски, по которым тосковал в Германии. Он уже успел набрать фунтов шесть!
– Что я должен делать, сэр?
– Дай подумать, Мердок. Пусть пока валяется в постели, мучается и размышляет о своих грехах.
– Мейсон Лорд не верит ни в какие грехи, – возразил Мердок, исподтишка изучая босса, человека, шесть лет назад подобравшего его на улице и сделавшего одним из самых доверенных слуг. Да, теперь Мердок, можно сказать, его фельдмаршал, всеми уважаемое и почитаемое лицо. По правде говоря, ни к чему так разъедаться, следует сбросить вес.
Мистер Шейкер в отличие от Мейсона Лорда не мог похвастаться ростом и благородством черт. Но никто не посмел бы упрекнуть его в распущенности. За эти годы он не набрал и унции лишнего жира, оставаясь стройным и подвижным. И одевался прекрасно, в строгие английские костюмы, сшитые на заказ у модных портных с Савил-роу. Но, к сожалению, природа наградила его также смуглой кожей, черными волосами и смоляными глазами, похожими на плоские черные пуговицы.
Он удивительно напоминал типичного ближневосточного террориста или исламского фундаменталиста, какими их обычно представляют себе обыватели. И как ни странно, Рул был на самом деле тем, кем казался, – мафиозным боссом, «крестным отцом». Однако женщины так и вешались ему на шею. Мердок втайне считал, .что их притягивает опасность. Низкорослый Шейкер был воплощением зла. Мердок слышал, что в прошлую ночь Шейкер ублажал сразу двух баб. И это в пятьдесят восемь лет! Поразительно!
Ублажал. Мердоку нравилось это слово. Жаль, что он на такое не способен. Конечно, если немного похудеть, и на него кто-нибудь глаз положит, совсем как в Германии. Правда, тогда они были готовы на все, чтобы подобраться к этому слизняку Луи Сантере.
– Ошибаешься, он верит в грехи, – неожиданно вернул его к реальности Шейкер, – только не в собственные. Поживем – увидим. Передай Руди, чтобы был начеку. И распорядись насчет вертолета. Пора рассеять прах Мелиссы над пустыней.
– Она так завещала, сэр?
– Мелиссе было двадцать три. Она даже не подозревала, что существует такая вещь, как смерть, – жестко усмехнулся Шейкер.
Глава 30
Шестеро телохранителей круглые сутки в три смены несли вахту в больнице. Один человек всегда присутствовал в палате, другой стоял за дверью. Мейсон Лорд не полагался на бдительность копов.
– Если не я плачу этому человеку, значит, не могу быть уверен, что он мне предан, – заметил он детективу О'Коннору.
– Прекрасно, – кивнул тот. – Это сбережет налогоплательщикам немало денег. Господу известно, жители Чикаго в этом крайне нуждаются.
– Основная масса репортеров, которым наскучило торчать у ворот, рассеялась, но несколько папарацци, надеясь на новую сенсацию, жаждали хлеба и зрелищ. Кто-то. из больничного персонала сравнил их с жадной саранчой, только куда подлее и опаснее. Они караулили и у особняка Лорда. Одному из них удалось снять Эмму, сидевшую в саду в тени рододендрона и занятую игрой на пианино. Снимок был сделан с большого расстояния и поэтому получился несколько смазанным, но все же лицо Эммы вышло довольно отчетливо. В статье ее именовали внучкой уголовного босса.
Увидев фото, Лорд тихо сказал Гюнтеру:
– Какую силу иногда имеет печатное слово! Как ни странно, но этот снимок стал последней каплей и пробил пелену моего безразличия. Сейчас же узнай имя поганца фотографа.
* * *
После обеда Ив, направляясь из гостиной в холл, услышала, как Рамзи уговаривает Молли:
– У нас нет причин здесь оставаться. Кризис миновал, Мейсон поправляется. Мы прекрасно знаем, кто отдавал приказы убийце, и ничего тут не поделаешь. Что касается киллера, полиция его ищет, но вряд ли найдет, значит, нас ждет разгул насилия. Не хочу, чтобы мы; попали в эпицентр смерча, особенно Эмма. Давай поженимся и уедем домой.
– И Молли, тощая уродина Молли, с буйными рыжими волосами и веснушками на носу, уставилась на широкоплечего гиганта, которого Ив мечтала затащить в постель, с таким видом, словно желала съесть, и, звонко рассмеявшись, бросилась ему на шею. И очевидно, застала врасплох, но Рамзи, мгновенно сориентировавшись, подхватил ее и прижал к груди. Молли сцепила ноги у него за спиной, и он принялся кружить ее.
– Домой! – повторяла она, осыпая его поцелуями. – Мне безумно нравится это слово.
Он медленно опустил Молли, позволив ей соскользнуть по нему. Она подняла голову и снова расхохоталась, а он наклонился и поцеловал ее в губы. Руки Молли потянулись к пуговицам его рубашки. Кажется, она сейчас начнет его раздевать!
Ив вежливо откашлялась:
– Вижу, здесь нечто иное, чем просто дружба.
– Совершенно верно, – подтвердил Рамзи, неторопливо разжимая объятия. Вкус ее губ, свежий и чистый, все еще оставался на его языке, грудь помнила ее тепло. – Можете поздравить нас. Ив. Молли и я собираемся пожениться.
Они еще ничего ей не говорили, посчитав неприличным огорошивать женщину, едва не ставшую вдовой, подобным известием.
– Поздравляю, – выдавила Ив, оценивающе оглядывая талию Молли. – Вы, значит, беременны?
– Вовсе нет. Сложно оказаться в таком положении, когда Эмма постоянно спит в одной комнате с нами, не считаете?
– Я знаю по собственному опыту, что мужчина всегда добьется своего. Мой бывший жених как-то притиснул меня в шкафу для пальто, пока вся семья сидела в гостиной.
– В таком случае свою отставку он заслужил, – рассмеялся Рамзи, обняв Молли. – Эмма опять слопала все шоколадные пирожные Майлза?
Ив натянула перчатки из светло-кремовой лайки в тон шелковому платью.
– Нет, объедается новым любимым блюдом – арахисовым маслом. Миссис Лопес что-то трещала насчет этого. Я, кстати, собираюсь к вашему отцу, Молли. Он слышал о свадьбе?
– Да, мы сказали ему вчера вечером.
– Понятно. Значит, я узнаю последняя. Вы еще будете здесь, когда я вернусь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
Пустыня была олицетворением чистоты и строгости.
Воздух был свежим, но таким знойным, что жизнь в это время дня замирала. На всем огромном пространстве не было видно ни единой души.
– Руди все еще торчит в мотеле на Оук-парк, – сообщил Мердок. – Ждет приказаний.
Рул медленно повернулся. ;"
– Пусть сидит и не высовывается. Я слышал, что Лорду с каждым днем все лучше. Выжил, скотина.
– Говорят, – согласился Мердок, расставляя пошире ноги.
Он сильно поправился с тех пор, как вернулся из Германии. Черт возьми, до чего же было противно таскаться за этим сосунком Сантерой, но это велел Рул, а кто такой Мердок, чтобы его ослушаться? Слава Богу, он наконец дома и может обжираться жареными цыплятами по-кентуккийски, по которым тосковал в Германии. Он уже успел набрать фунтов шесть!
– Что я должен делать, сэр?
– Дай подумать, Мердок. Пусть пока валяется в постели, мучается и размышляет о своих грехах.
– Мейсон Лорд не верит ни в какие грехи, – возразил Мердок, исподтишка изучая босса, человека, шесть лет назад подобравшего его на улице и сделавшего одним из самых доверенных слуг. Да, теперь Мердок, можно сказать, его фельдмаршал, всеми уважаемое и почитаемое лицо. По правде говоря, ни к чему так разъедаться, следует сбросить вес.
Мистер Шейкер в отличие от Мейсона Лорда не мог похвастаться ростом и благородством черт. Но никто не посмел бы упрекнуть его в распущенности. За эти годы он не набрал и унции лишнего жира, оставаясь стройным и подвижным. И одевался прекрасно, в строгие английские костюмы, сшитые на заказ у модных портных с Савил-роу. Но, к сожалению, природа наградила его также смуглой кожей, черными волосами и смоляными глазами, похожими на плоские черные пуговицы.
Он удивительно напоминал типичного ближневосточного террориста или исламского фундаменталиста, какими их обычно представляют себе обыватели. И как ни странно, Рул был на самом деле тем, кем казался, – мафиозным боссом, «крестным отцом». Однако женщины так и вешались ему на шею. Мердок втайне считал, .что их притягивает опасность. Низкорослый Шейкер был воплощением зла. Мердок слышал, что в прошлую ночь Шейкер ублажал сразу двух баб. И это в пятьдесят восемь лет! Поразительно!
Ублажал. Мердоку нравилось это слово. Жаль, что он на такое не способен. Конечно, если немного похудеть, и на него кто-нибудь глаз положит, совсем как в Германии. Правда, тогда они были готовы на все, чтобы подобраться к этому слизняку Луи Сантере.
– Ошибаешься, он верит в грехи, – неожиданно вернул его к реальности Шейкер, – только не в собственные. Поживем – увидим. Передай Руди, чтобы был начеку. И распорядись насчет вертолета. Пора рассеять прах Мелиссы над пустыней.
– Она так завещала, сэр?
– Мелиссе было двадцать три. Она даже не подозревала, что существует такая вещь, как смерть, – жестко усмехнулся Шейкер.
Глава 30
Шестеро телохранителей круглые сутки в три смены несли вахту в больнице. Один человек всегда присутствовал в палате, другой стоял за дверью. Мейсон Лорд не полагался на бдительность копов.
– Если не я плачу этому человеку, значит, не могу быть уверен, что он мне предан, – заметил он детективу О'Коннору.
– Прекрасно, – кивнул тот. – Это сбережет налогоплательщикам немало денег. Господу известно, жители Чикаго в этом крайне нуждаются.
– Основная масса репортеров, которым наскучило торчать у ворот, рассеялась, но несколько папарацци, надеясь на новую сенсацию, жаждали хлеба и зрелищ. Кто-то. из больничного персонала сравнил их с жадной саранчой, только куда подлее и опаснее. Они караулили и у особняка Лорда. Одному из них удалось снять Эмму, сидевшую в саду в тени рододендрона и занятую игрой на пианино. Снимок был сделан с большого расстояния и поэтому получился несколько смазанным, но все же лицо Эммы вышло довольно отчетливо. В статье ее именовали внучкой уголовного босса.
Увидев фото, Лорд тихо сказал Гюнтеру:
– Какую силу иногда имеет печатное слово! Как ни странно, но этот снимок стал последней каплей и пробил пелену моего безразличия. Сейчас же узнай имя поганца фотографа.
* * *
После обеда Ив, направляясь из гостиной в холл, услышала, как Рамзи уговаривает Молли:
– У нас нет причин здесь оставаться. Кризис миновал, Мейсон поправляется. Мы прекрасно знаем, кто отдавал приказы убийце, и ничего тут не поделаешь. Что касается киллера, полиция его ищет, но вряд ли найдет, значит, нас ждет разгул насилия. Не хочу, чтобы мы; попали в эпицентр смерча, особенно Эмма. Давай поженимся и уедем домой.
– И Молли, тощая уродина Молли, с буйными рыжими волосами и веснушками на носу, уставилась на широкоплечего гиганта, которого Ив мечтала затащить в постель, с таким видом, словно желала съесть, и, звонко рассмеявшись, бросилась ему на шею. И очевидно, застала врасплох, но Рамзи, мгновенно сориентировавшись, подхватил ее и прижал к груди. Молли сцепила ноги у него за спиной, и он принялся кружить ее.
– Домой! – повторяла она, осыпая его поцелуями. – Мне безумно нравится это слово.
Он медленно опустил Молли, позволив ей соскользнуть по нему. Она подняла голову и снова расхохоталась, а он наклонился и поцеловал ее в губы. Руки Молли потянулись к пуговицам его рубашки. Кажется, она сейчас начнет его раздевать!
Ив вежливо откашлялась:
– Вижу, здесь нечто иное, чем просто дружба.
– Совершенно верно, – подтвердил Рамзи, неторопливо разжимая объятия. Вкус ее губ, свежий и чистый, все еще оставался на его языке, грудь помнила ее тепло. – Можете поздравить нас. Ив. Молли и я собираемся пожениться.
Они еще ничего ей не говорили, посчитав неприличным огорошивать женщину, едва не ставшую вдовой, подобным известием.
– Поздравляю, – выдавила Ив, оценивающе оглядывая талию Молли. – Вы, значит, беременны?
– Вовсе нет. Сложно оказаться в таком положении, когда Эмма постоянно спит в одной комнате с нами, не считаете?
– Я знаю по собственному опыту, что мужчина всегда добьется своего. Мой бывший жених как-то притиснул меня в шкафу для пальто, пока вся семья сидела в гостиной.
– В таком случае свою отставку он заслужил, – рассмеялся Рамзи, обняв Молли. – Эмма опять слопала все шоколадные пирожные Майлза?
Ив натянула перчатки из светло-кремовой лайки в тон шелковому платью.
– Нет, объедается новым любимым блюдом – арахисовым маслом. Миссис Лопес что-то трещала насчет этого. Я, кстати, собираюсь к вашему отцу, Молли. Он слышал о свадьбе?
– Да, мы сказали ему вчера вечером.
– Понятно. Значит, я узнаю последняя. Вы еще будете здесь, когда я вернусь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89