Просто бродила по улицам и показывала фото Эммы. Не знала, что еще предпринять. Но почему-то была уверена, что похититель увез ее на запад, а не на север, к Форт-Коллинсу и Шайенну. Нет, я точно знала, что она где-то в Скалистых горах.
– Но почему?
– Полиция Денвера включила «горячую линию» для тех, кто знает хоть что-то о похищении. Звонки поступали днем и ночью, и все впустую, кроме одного. Какая-то пожилая женщина утверждала, что видела белый фургон, направлявшийся на запад. Копы посчитали, что она спятила, и не обратили на нее внимания, но я отправилась к ней домой. Она живет в квартале от меня.
Бедняга прикована к инвалидному креслу. Сильный артрит. Поэтому и проводит все время у окна. И заметила то, что другие прохлопали. Я сказала копам, но они плевать на меня хотели.
– Откуда она узнала, что фургон направляется на запад?
– Мы живем на холме, дорога с которого ведет именно на запад, к семидесятому шоссе. Старуха своими глазами узрела, как фургон повернул туда. Она клянется, что в фургоне была маленькая девочка.
– И никаких просьб о выкупе?
Молли помотала головой:
– Нет. По крайней мере до вчерашнего утра. Именно тогда я последний раз звонила в Денвер. ФБР рассчитывало на жадность похитителя. Все время уговаривало меня набраться терпения и ждать у телефона. Я позволила им молоть что угодно, ведь они все знают, а я просто дура. Едва удержалась, чтобы не отвесить пощечину одному агенту. Торчала дома два дня, и ничего! А они все качали головами и твердили, что следует ждать, ждать и ждать. У меня просто крыша поехала.
Наконец я, никому ничего не сказав, покинула на рассвете город и отправилась на поиски. Однако звонила каждый день и молча выслушивала вопли и угрозы. Даже не помню, в скольких городах побывала! Это была последняя остановка. Если бы я увидела вас одного, без Эммы, вероятно, разрядила бы всю обойму.
– И попали бы в тюрьму.
– Ну да, то еще правосудие.
– Но в моем случае вас арестовали бы вполне справедливо. Не так ли? От души надеюсь, что они не выпустили бы вас под залог.
Зря он ее дразнит: она снова насторожилась и, кажется, готова наброситься на него. А ведь ему хотелось расспросить, при каких обстоятельствах похитили Эмму, почему отец так равнодушен к ребенку, и еще о многом.
Но в дверях уже стояла Эмма, чистенькая и румяная, со щеткой в руках. Она как ни в чем не бывало проследовала к нему и протянула щетку. Молли со свистом втянула в себя воздух. Однако Рамзи невозмутимо улыбнулся, взял щетку и, поставив Эмму между коленями, принялся расчесывать и заплетать ее волосы.
– Мама, ты научишь Рамзи плести французскую косу? – потребовала Эмма.
– Разумеется. Но как вижу, он и без того неплохо управляется.
– Видела бы ты, как он в первый раз меня причесал! Волосы торчали во все стороны, а косичка загибалась кверху!
Как только Рамзи закончил нелегкий труд, девочка подала ему резинку. Он перетянул хвостик и победно провозгласил:
– Ну вот! Выглядишь потрясающе! Все станут спрашивать тебя, кто твой парикмахер! Лучше меня все равно не найдешь.
– Красиво, – спокойно кивнула Молли, но Рамзи понял, как трудно ей сознавать, что дочь прониклась безоговорочным доверием и любовью к незнакомому человеку. – Хочешь, завтра я покажу Рамзи, как плести французскую косу, Эм?
– Да, мама.
Рамзи подался вперед и сжал руки девочки:
– А теперь, малышка, пойди и быстро сложи все свои вещи в наволочку. Смотри, не оставляй ничего.
Пусть гадают, кто еще здесь был. Через четверть часа мы уезжаем. Поняла?
Девочка, поджав губы, кивнула.
Подождав, когда Эмма выйдет в комнату, он сообщил Молли:
– Помните, я сокрушался, что не закрыл дверь? Позавчера у нас были незваные гости.
На пороге показалась Эмма с наполовину набитой наволочкой в руках.
– Не хочешь взглянуть на свою ногу, Рамзи?
Он совершенно забыл! Эмма права, нужно убедиться, что не началось заражение.
– Да, детка, сейчас.
– Я принесу пластырь, – вызвалась она.
– В чем дело? – всполошилась Молли.
– Двое неизвестных вывалились из теса на луг. Хорошо еще, что у них хватило наглости начать стрельбу, я услышал и сумел заранее подготовиться Взял оружие и спрятал Эмму. Они притворились пьяными и попытались прикончить меня. Попал" в ногу, но я достал обоих, причем одного дважды Подельники сбежали. Ружье я подобрал. Может, полиция установит, кому оно принадлежит. Мне так и не удалось узнать, кто они и зачем явились, но почему-то кажется, что дело в Эмме.
В эту минуту рядом словно из-под земли возникла девочка, вопросительно глядя на Рамзи.
– Эмма, принеси стерильный бинт, – попросил он и, поднявшись, приспустил спортивные штаны. – Сейчас снимем пластырь и посмотрим, как идут дела. Ну вот, не так уж и плохо. Красивые синевато-черные переливы. Эмма, где бинт? По-моему, опухоль немного спала.
– Похоже, Рамзи, – кивнула Эмма, наклоняясь ближе. – И хорошо, что дурного запаха нет.
Молли только диву давалась, наблюдая за их четкими действиями. Эмма сноровисто нарезала пластырь и подавала Рамзи, пока тот стягивал рану.
– Откуда ты всего этого набралась, Эм? – не выдержала она наконец.
– Я еще не то знаю, мама. Каждую неделю по телевизору идет такое шоу из древней истории. То, что ведет мистер Спок. Они говорили о том, как один фара…
– Фараон.
– Ну да, у него вся нога сгнила, когда кто-то ударил его копьем. И он умер.
– У него была гангрена, – пояснила Молли.
– Наверное, только я забыла, как это называется.
Но красноты нет, Рамзи.
– Да, кажется.
– На ощупь горячая? – И, не дожидаясь ответа, Эмма легонько прижала ладонь к ране. – Горячая. И долго это будет продолжаться?
– Неизвестно. Наверное, не очень. На мне все заживает, как на собаке.
– Но тебе лучше, правда"? – едва не плача, допытывалась Эмма.
Рамзи поспешил успокоить ее страхи и, улыбнувшись, погладил девочку по щеке.
– Еще денек-другой, и я готов кататься на лыжах с самых высоких горок, солнышке. Хочешь поехать в Вейл?
– Мама любит там бывать. А я только учусь ходить на лыжах.
– Станешь моим талисманом. Посажу тебя на плечи и буду всюду носить с собой. А если упаду, швырну тебя в сугроб, и превратишься в снежного ангела.
Девочка по-прежнему встревоженно хмурилась, не отнимая ладони от края раны.
– Эм, все идет отлично, клянусь, иначе ты и оглянуться не успела бы, как мы уже мчались бы на всех парах к больнице.
– Он сказал, что здесь поблизости нет больницы, только большая красивая церковь, – прозвучал в, тишине бесстрастный, отчетливый голосок.
Молли и Рамзи, затаив дыхание, уставились на девочку. Казалось, самый воздух клубится грозовыми тучами и сейчас ударит гром.
Рамзи выпрямился. Ему ужасно хотелось расспросить ее о преступнике, но он не осмеливался. У него совсем нет опыта в подобных вещах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
– Но почему?
– Полиция Денвера включила «горячую линию» для тех, кто знает хоть что-то о похищении. Звонки поступали днем и ночью, и все впустую, кроме одного. Какая-то пожилая женщина утверждала, что видела белый фургон, направлявшийся на запад. Копы посчитали, что она спятила, и не обратили на нее внимания, но я отправилась к ней домой. Она живет в квартале от меня.
Бедняга прикована к инвалидному креслу. Сильный артрит. Поэтому и проводит все время у окна. И заметила то, что другие прохлопали. Я сказала копам, но они плевать на меня хотели.
– Откуда она узнала, что фургон направляется на запад?
– Мы живем на холме, дорога с которого ведет именно на запад, к семидесятому шоссе. Старуха своими глазами узрела, как фургон повернул туда. Она клянется, что в фургоне была маленькая девочка.
– И никаких просьб о выкупе?
Молли помотала головой:
– Нет. По крайней мере до вчерашнего утра. Именно тогда я последний раз звонила в Денвер. ФБР рассчитывало на жадность похитителя. Все время уговаривало меня набраться терпения и ждать у телефона. Я позволила им молоть что угодно, ведь они все знают, а я просто дура. Едва удержалась, чтобы не отвесить пощечину одному агенту. Торчала дома два дня, и ничего! А они все качали головами и твердили, что следует ждать, ждать и ждать. У меня просто крыша поехала.
Наконец я, никому ничего не сказав, покинула на рассвете город и отправилась на поиски. Однако звонила каждый день и молча выслушивала вопли и угрозы. Даже не помню, в скольких городах побывала! Это была последняя остановка. Если бы я увидела вас одного, без Эммы, вероятно, разрядила бы всю обойму.
– И попали бы в тюрьму.
– Ну да, то еще правосудие.
– Но в моем случае вас арестовали бы вполне справедливо. Не так ли? От души надеюсь, что они не выпустили бы вас под залог.
Зря он ее дразнит: она снова насторожилась и, кажется, готова наброситься на него. А ведь ему хотелось расспросить, при каких обстоятельствах похитили Эмму, почему отец так равнодушен к ребенку, и еще о многом.
Но в дверях уже стояла Эмма, чистенькая и румяная, со щеткой в руках. Она как ни в чем не бывало проследовала к нему и протянула щетку. Молли со свистом втянула в себя воздух. Однако Рамзи невозмутимо улыбнулся, взял щетку и, поставив Эмму между коленями, принялся расчесывать и заплетать ее волосы.
– Мама, ты научишь Рамзи плести французскую косу? – потребовала Эмма.
– Разумеется. Но как вижу, он и без того неплохо управляется.
– Видела бы ты, как он в первый раз меня причесал! Волосы торчали во все стороны, а косичка загибалась кверху!
Как только Рамзи закончил нелегкий труд, девочка подала ему резинку. Он перетянул хвостик и победно провозгласил:
– Ну вот! Выглядишь потрясающе! Все станут спрашивать тебя, кто твой парикмахер! Лучше меня все равно не найдешь.
– Красиво, – спокойно кивнула Молли, но Рамзи понял, как трудно ей сознавать, что дочь прониклась безоговорочным доверием и любовью к незнакомому человеку. – Хочешь, завтра я покажу Рамзи, как плести французскую косу, Эм?
– Да, мама.
Рамзи подался вперед и сжал руки девочки:
– А теперь, малышка, пойди и быстро сложи все свои вещи в наволочку. Смотри, не оставляй ничего.
Пусть гадают, кто еще здесь был. Через четверть часа мы уезжаем. Поняла?
Девочка, поджав губы, кивнула.
Подождав, когда Эмма выйдет в комнату, он сообщил Молли:
– Помните, я сокрушался, что не закрыл дверь? Позавчера у нас были незваные гости.
На пороге показалась Эмма с наполовину набитой наволочкой в руках.
– Не хочешь взглянуть на свою ногу, Рамзи?
Он совершенно забыл! Эмма права, нужно убедиться, что не началось заражение.
– Да, детка, сейчас.
– Я принесу пластырь, – вызвалась она.
– В чем дело? – всполошилась Молли.
– Двое неизвестных вывалились из теса на луг. Хорошо еще, что у них хватило наглости начать стрельбу, я услышал и сумел заранее подготовиться Взял оружие и спрятал Эмму. Они притворились пьяными и попытались прикончить меня. Попал" в ногу, но я достал обоих, причем одного дважды Подельники сбежали. Ружье я подобрал. Может, полиция установит, кому оно принадлежит. Мне так и не удалось узнать, кто они и зачем явились, но почему-то кажется, что дело в Эмме.
В эту минуту рядом словно из-под земли возникла девочка, вопросительно глядя на Рамзи.
– Эмма, принеси стерильный бинт, – попросил он и, поднявшись, приспустил спортивные штаны. – Сейчас снимем пластырь и посмотрим, как идут дела. Ну вот, не так уж и плохо. Красивые синевато-черные переливы. Эмма, где бинт? По-моему, опухоль немного спала.
– Похоже, Рамзи, – кивнула Эмма, наклоняясь ближе. – И хорошо, что дурного запаха нет.
Молли только диву давалась, наблюдая за их четкими действиями. Эмма сноровисто нарезала пластырь и подавала Рамзи, пока тот стягивал рану.
– Откуда ты всего этого набралась, Эм? – не выдержала она наконец.
– Я еще не то знаю, мама. Каждую неделю по телевизору идет такое шоу из древней истории. То, что ведет мистер Спок. Они говорили о том, как один фара…
– Фараон.
– Ну да, у него вся нога сгнила, когда кто-то ударил его копьем. И он умер.
– У него была гангрена, – пояснила Молли.
– Наверное, только я забыла, как это называется.
Но красноты нет, Рамзи.
– Да, кажется.
– На ощупь горячая? – И, не дожидаясь ответа, Эмма легонько прижала ладонь к ране. – Горячая. И долго это будет продолжаться?
– Неизвестно. Наверное, не очень. На мне все заживает, как на собаке.
– Но тебе лучше, правда"? – едва не плача, допытывалась Эмма.
Рамзи поспешил успокоить ее страхи и, улыбнувшись, погладил девочку по щеке.
– Еще денек-другой, и я готов кататься на лыжах с самых высоких горок, солнышке. Хочешь поехать в Вейл?
– Мама любит там бывать. А я только учусь ходить на лыжах.
– Станешь моим талисманом. Посажу тебя на плечи и буду всюду носить с собой. А если упаду, швырну тебя в сугроб, и превратишься в снежного ангела.
Девочка по-прежнему встревоженно хмурилась, не отнимая ладони от края раны.
– Эм, все идет отлично, клянусь, иначе ты и оглянуться не успела бы, как мы уже мчались бы на всех парах к больнице.
– Он сказал, что здесь поблизости нет больницы, только большая красивая церковь, – прозвучал в, тишине бесстрастный, отчетливый голосок.
Молли и Рамзи, затаив дыхание, уставились на девочку. Казалось, самый воздух клубится грозовыми тучами и сейчас ударит гром.
Рамзи выпрямился. Ему ужасно хотелось расспросить ее о преступнике, но он не осмеливался. У него совсем нет опыта в подобных вещах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89