— Сейчас я смою с тебя кровь.
— Нет! Я не могу… это… неприлично.
Камал рассмеялся; низкие бархатные звуки заставили ее вновь поежиться от смущения.
— Все, чем мы занимались сегодня, миледи, крайне неприлично, поверьте. Ну а теперь закрой глаза и не шевелись.
Ощутив прикосновение влажной ткани, Арабелла сжалась. Камал нахмурился при виде ярко-алых капель на белоснежной коже и шелковом покрывале, вспомнил ее мучительные крики. Он осторожно вымыл девушку, снова смочил тряпку и сделал нечто вроде компресса, чтобы унять боль. Камал понимал, что должен поговорить с ней, успокоить, но слова не шли с языка. Какие у нее стройные ноги, длинные и прямые… какой соблазнительный изгиб бедер! При одном взгляде на мокрую поросль каштановых волос, покрывающих женский холмик, желание вновь опалило Камала. Не в силах удержаться, он наклонился над ней и стал ласкать, но не успел прикоснуться губами к нежному лону, как Арабелла в испуге подскочила.
— Нет! Камал! Нет! — вскричала она, дергая его за волосы.
Камал неохотно выпрямился и лег рядом.
— Со временем, Арабелла, — тихо пообещал он, привлекая ее к себе, — совсем скоро я стану любить тебя, как захочу, и ты сама будешь просить меня об этом.
— Не понимаю, — пробормотала она, но Камал легонько поцеловал ее, заглушая слова.
— Мои губы подарят тебе куда большее наслаждение, чем пальцы, а когда ты забьешься в экстазе, мое блаженство будет безгранично, Арабелла.
Девушка охнула, заливаясь краской. Камал прижал к ее губам кончики пальцев.
— Молчи. Пора спать.
Он нежно привлек ее к себе, гладя по волосам и спине. Арабелла глубоко вздохнула, устроилась поудобнее, не в состоянии разобраться в нахлынувших на нее ощущениях.
Глава 22
Арабелла не могла разлепить веки, хотя выгнулась дугой навстречу ласкам его языка, обводившего сосок.
— Я знаю, ты не спишь, Арабелла, — насмешливо бросил он. — Твое тело больше не позволит тебе скрываться от меня.
— Мне стыдно, — призналась она, по-прежнему не поднимая ресниц.
— Это скоро пройдет.
Его рука легла ей на бедра, опустилась на живот. Арабелла все еще старалась оставаться равнодушной, но пальцы скользнули ниже, и она не сдержала тихих стонов.
— О! Будь ты проклят!
Она приподняла голову, пытаясь разглядеть его лицо в темноте.
— Но ведь еще ночь? — ошеломленно пробормотала она.
— Слава Аллаху! — отозвался Камал, широко улыбаясь.
Арабелла решила поговорить с ним, объяснить, что пошла на это лишь из-за родителей, попробовать поторговаться… Нужно…
Она снова охнула и услышала, как он резко втянул в себя воздух. Камал придавил ее к кровати своим телом, и она ощутила жар, исходящий от него, твердость восставшего отростка, прижимавшегося к ее сомкнутым бедрам.
— Арабелла, — тихо повторил он, и она раскрыла губы и провела ладонями по его спине. Пальцы судорожно терзали его твердые ягодицы. Мощное бедро прижалось к ней, раздвигая ноги, и Арабелла затрепетала. Страх мгновенно охватил девушку, едва Камал увлек ее в море слепяще-острых ощущений. Арабелла позвала любовника, но его язык скользнул ей в рот, словно он пробовал на вкус свое имя.
Арабелла глубоко вздохнула, и Камал понял, что она отдается ему безраздельно. Сладость победы наполнила его неистовым желанием обладать ею, заставить вновь выкрикнуть его имя в момент освобождения.
Он опустился вниз, и Арабелла на миг напряглась, но тут же открылась ему, поднимая бедра, чтобы покрепче прижаться к его рту. От прикосновения к мягкой розовой плоти, горячей и влажной, Камал задрожал. Она вцепилась ему в плечи, и невинность этого жеста напомнила ему о необходимости быть очень осторожным, не спешить и осыпать ее утонченными ласками, пока она не познает до конца всю сладость, которую он может ей подарить. Арабелла хрипло, часто дышала, и Камал понял, что минута ее освобождения близка.
Он отстранился, лег на нее и вошел в тесное горячее лоно. Арабелла обхватила ногами спину Камала, втягивая его все глубже. Камал завладел ее губами, ощущая как растягивается податливая плоть. Но девушка не съежилась от боли, не вырвалась, и наконец Камал проник в нее до конца и стал медленно двигаться.
— Больно? — тихо спросил он, не отводя глаз. Но Арабелла только покачала головой, все крепче обнимая его. И когда Камал просунул руку между их телами и начал ее ласкать, резко подалась вперед.
Камал почувствовал, как неумолимо сокращаются ее потаенные мышцы, как она на мгновение оцепенела, и глубоко вонзился в последний раз, охваченный исступленным наслаждением. Их крики экстаза слились.
— Мы вспотели.
Камал поднял голову и улыбнулся в затуманенные глаза.
— Да, — выдохнул он, сознавая, что лишь звук ее голоса снова пробудил в нем желание. Аллах, что с ним происходит? Откуда такая неуемная потребность владеть и защищать?!
— Нет! — воскликнул он.
— Что нет?
Камал вздрогнул — он даже не понял, что говорит вслух. Ничего не ответив, желая, чтобы Арабелла поскорее заснула, он перевернулся на спину, увлек ее за собой, и натянул легкое покрывало.
Первые розовые лучи окрасили небо и проникли в спальню. Арабелла шевельнулась и прижалась к Камалу. Но сон не возвращался. Девушка вдохнула соленый запах его кожи и в ужасе съежилась, поняв, какое удовольствие это доставляет ей. Она не двигалась, боясь разбудить Камала, не представляла, как осмелится взглянуть на него при свете дня и пережить торжество, светящееся, в его глазах.
Как ни странно, ей не было стыдно за то, что она предложила ему себя. Арабелла почему-то весьма философски отнеслась к потере девственности и сделала бы это вновь, если бы от этого зависела жизнь родителей. Но она никогда не думала, что способна на такую позорную страсть, неведомую до той минуты, когда Камал разбудил в ней эти непонятные чувства. Сама мысль об этом заставляла ее корчиться от омерзения к себе. Она леди… а настоящей леди не подобает вести себя с таким бесстыдным пылом!
Арабелла глубоко, прерывисто вздохнула. Дважды она отдалась ему. Дважды. Камал узнал, что она была девственна. Теперь, возможно, у него появился повод усомниться в словах матери.
Камал притиснулся к ней во сне, и Арабелла замерла. Немного погодя она попыталась осторожно отстраниться. Между бедрами противно саднило, и только сейчас ей пришло в голову, что она потеряла то, чего вправе ожидать пока еще незнакомый, неведомый мужчина, ее муж, в брачную ночь. Арабелла сунула кулак в рот, чтобы не закричать от ужаса.
— Арабелла?
Девушка поспешно повернула голову, страшась встретиться с Камалом взглядом, но тут же ощутила на виске его горячее дыхание.
— Нет, — выдавила Арабелла, — не касайся меня! Камал окончательно проснулся. Он не мог вспомнить, когда испытывал такой глубокий покой, такое безбрежное счастье, пока не услышал ее голос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
— Нет! Я не могу… это… неприлично.
Камал рассмеялся; низкие бархатные звуки заставили ее вновь поежиться от смущения.
— Все, чем мы занимались сегодня, миледи, крайне неприлично, поверьте. Ну а теперь закрой глаза и не шевелись.
Ощутив прикосновение влажной ткани, Арабелла сжалась. Камал нахмурился при виде ярко-алых капель на белоснежной коже и шелковом покрывале, вспомнил ее мучительные крики. Он осторожно вымыл девушку, снова смочил тряпку и сделал нечто вроде компресса, чтобы унять боль. Камал понимал, что должен поговорить с ней, успокоить, но слова не шли с языка. Какие у нее стройные ноги, длинные и прямые… какой соблазнительный изгиб бедер! При одном взгляде на мокрую поросль каштановых волос, покрывающих женский холмик, желание вновь опалило Камала. Не в силах удержаться, он наклонился над ней и стал ласкать, но не успел прикоснуться губами к нежному лону, как Арабелла в испуге подскочила.
— Нет! Камал! Нет! — вскричала она, дергая его за волосы.
Камал неохотно выпрямился и лег рядом.
— Со временем, Арабелла, — тихо пообещал он, привлекая ее к себе, — совсем скоро я стану любить тебя, как захочу, и ты сама будешь просить меня об этом.
— Не понимаю, — пробормотала она, но Камал легонько поцеловал ее, заглушая слова.
— Мои губы подарят тебе куда большее наслаждение, чем пальцы, а когда ты забьешься в экстазе, мое блаженство будет безгранично, Арабелла.
Девушка охнула, заливаясь краской. Камал прижал к ее губам кончики пальцев.
— Молчи. Пора спать.
Он нежно привлек ее к себе, гладя по волосам и спине. Арабелла глубоко вздохнула, устроилась поудобнее, не в состоянии разобраться в нахлынувших на нее ощущениях.
Глава 22
Арабелла не могла разлепить веки, хотя выгнулась дугой навстречу ласкам его языка, обводившего сосок.
— Я знаю, ты не спишь, Арабелла, — насмешливо бросил он. — Твое тело больше не позволит тебе скрываться от меня.
— Мне стыдно, — призналась она, по-прежнему не поднимая ресниц.
— Это скоро пройдет.
Его рука легла ей на бедра, опустилась на живот. Арабелла все еще старалась оставаться равнодушной, но пальцы скользнули ниже, и она не сдержала тихих стонов.
— О! Будь ты проклят!
Она приподняла голову, пытаясь разглядеть его лицо в темноте.
— Но ведь еще ночь? — ошеломленно пробормотала она.
— Слава Аллаху! — отозвался Камал, широко улыбаясь.
Арабелла решила поговорить с ним, объяснить, что пошла на это лишь из-за родителей, попробовать поторговаться… Нужно…
Она снова охнула и услышала, как он резко втянул в себя воздух. Камал придавил ее к кровати своим телом, и она ощутила жар, исходящий от него, твердость восставшего отростка, прижимавшегося к ее сомкнутым бедрам.
— Арабелла, — тихо повторил он, и она раскрыла губы и провела ладонями по его спине. Пальцы судорожно терзали его твердые ягодицы. Мощное бедро прижалось к ней, раздвигая ноги, и Арабелла затрепетала. Страх мгновенно охватил девушку, едва Камал увлек ее в море слепяще-острых ощущений. Арабелла позвала любовника, но его язык скользнул ей в рот, словно он пробовал на вкус свое имя.
Арабелла глубоко вздохнула, и Камал понял, что она отдается ему безраздельно. Сладость победы наполнила его неистовым желанием обладать ею, заставить вновь выкрикнуть его имя в момент освобождения.
Он опустился вниз, и Арабелла на миг напряглась, но тут же открылась ему, поднимая бедра, чтобы покрепче прижаться к его рту. От прикосновения к мягкой розовой плоти, горячей и влажной, Камал задрожал. Она вцепилась ему в плечи, и невинность этого жеста напомнила ему о необходимости быть очень осторожным, не спешить и осыпать ее утонченными ласками, пока она не познает до конца всю сладость, которую он может ей подарить. Арабелла хрипло, часто дышала, и Камал понял, что минута ее освобождения близка.
Он отстранился, лег на нее и вошел в тесное горячее лоно. Арабелла обхватила ногами спину Камала, втягивая его все глубже. Камал завладел ее губами, ощущая как растягивается податливая плоть. Но девушка не съежилась от боли, не вырвалась, и наконец Камал проник в нее до конца и стал медленно двигаться.
— Больно? — тихо спросил он, не отводя глаз. Но Арабелла только покачала головой, все крепче обнимая его. И когда Камал просунул руку между их телами и начал ее ласкать, резко подалась вперед.
Камал почувствовал, как неумолимо сокращаются ее потаенные мышцы, как она на мгновение оцепенела, и глубоко вонзился в последний раз, охваченный исступленным наслаждением. Их крики экстаза слились.
— Мы вспотели.
Камал поднял голову и улыбнулся в затуманенные глаза.
— Да, — выдохнул он, сознавая, что лишь звук ее голоса снова пробудил в нем желание. Аллах, что с ним происходит? Откуда такая неуемная потребность владеть и защищать?!
— Нет! — воскликнул он.
— Что нет?
Камал вздрогнул — он даже не понял, что говорит вслух. Ничего не ответив, желая, чтобы Арабелла поскорее заснула, он перевернулся на спину, увлек ее за собой, и натянул легкое покрывало.
Первые розовые лучи окрасили небо и проникли в спальню. Арабелла шевельнулась и прижалась к Камалу. Но сон не возвращался. Девушка вдохнула соленый запах его кожи и в ужасе съежилась, поняв, какое удовольствие это доставляет ей. Она не двигалась, боясь разбудить Камала, не представляла, как осмелится взглянуть на него при свете дня и пережить торжество, светящееся, в его глазах.
Как ни странно, ей не было стыдно за то, что она предложила ему себя. Арабелла почему-то весьма философски отнеслась к потере девственности и сделала бы это вновь, если бы от этого зависела жизнь родителей. Но она никогда не думала, что способна на такую позорную страсть, неведомую до той минуты, когда Камал разбудил в ней эти непонятные чувства. Сама мысль об этом заставляла ее корчиться от омерзения к себе. Она леди… а настоящей леди не подобает вести себя с таким бесстыдным пылом!
Арабелла глубоко, прерывисто вздохнула. Дважды она отдалась ему. Дважды. Камал узнал, что она была девственна. Теперь, возможно, у него появился повод усомниться в словах матери.
Камал притиснулся к ней во сне, и Арабелла замерла. Немного погодя она попыталась осторожно отстраниться. Между бедрами противно саднило, и только сейчас ей пришло в голову, что она потеряла то, чего вправе ожидать пока еще незнакомый, неведомый мужчина, ее муж, в брачную ночь. Арабелла сунула кулак в рот, чтобы не закричать от ужаса.
— Арабелла?
Девушка поспешно повернула голову, страшась встретиться с Камалом взглядом, но тут же ощутила на виске его горячее дыхание.
— Нет, — выдавила Арабелла, — не касайся меня! Камал окончательно проснулся. Он не мог вспомнить, когда испытывал такой глубокий покой, такое безбрежное счастье, пока не услышал ее голос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95