— О нет… о небо, но, Томас…
— Тихо! — прикрикнул он и подул на нее.
Мегги дернулась и вскрикнула. Томас погрузил в нее палец, и она снова вскрикнула, только на этот раз он твердо знал, что жена пристрелит его, если он остановится. Ну вот, он своего добился. И продолжал терзать ее ласками, пока…
— Ну же, Мегги, не сжимайся. Дай себе волю. Давай же, иди ко мне…
Мегги не понимала, что с ней происходит, только сознавала, что просто разлетится в пыль, если кто-то или что-то попробует помешать этому непонятному. Тому, что с ней происходит. Она извивалась, лихорадочно бормотала что-то, обезумев от нарастающих ощущений, и, наконец, выгнулась, вцепилась в его волосы и оглушительно закричала.
Но он все ласкал ее, пока последние судороги, последние содрогания ее тела не угасли, и она осталась лежать, обмякшая, опустошенная, принадлежащая только ему.
Томас с удовлетворенным криком приподнялся, и ворвался в нее, сильно, глубоко, и еще глубже, и она подняла бедра, принимая его. Он едва не полетел в пропасть чувственных наслаждений, но удержался. Нет, он не оставит ее так быстро.
Это не справедливо к ним обоим. И откуда у нее взялась энергия снова его желать?
Он опустил глаза, увидел, как входит в нее, и затрепетал, словно ветка на ураганном ветру.
Эти ее длинные ноги обвились вокруг него, и Мегги застонала, а он пытался, вправду пытался сбавить темп, пока не удастся обрести хоть чуточку самоконтроля, но не мог, не был способен ни на что, кроме как рваться вперед. И он рвался вперед, проникнув наконец в самые ее глубины. Став частью ее. О Боже! Томас сцепил зубы, отчаянно стараясь остановиться, не двигаться пусть и несколько мгновений, но ни к чему хорошему это не привело. Он взорвался, как настоящий вулкан, стоило ей укусить его за плечо и тут же зализать укус. И закричав, пронзительно, куда пронзительнее, чем Мегги, обмяк на ней.
Мегги, придавленная большим, потным мужским телом, ничуть не возражала. Значит, это и есть наслаждение.
Она снова цапнула его за плечо, лизнула и расплылась в блаженной улыбке. Удивительно! Ей хотелось петь и танцевать, как после шампанского, но ощущения были куда приятнее. Никакого сравнения!
Теперь она жаждала закружиться в быстром вальсе, притопывать ногами под буйную, неукротимую музыку цыган. Ее наполняла непонятная энергия. Неведомая ранее сила, и причиной всему Томас. Ее муж.
— Спасибо, — прошептала она ему на ухо, сцепив руки у него на спине.
Он тяжело дышал, положив голову на ее подушку, и она притянула к себе его лицо.
— Я была ужасно хороша, правда? — похвасталась она, на этот раз укусив его за мочку. — Только взгляните на себя, милорд! Упали, как подрубленное дерево, и дышите так тяжело, что я боялась апоплексического удара. И все потому, что я — это я и довела вас до этого.
— Я сейчас умру, — пропыхтел он наконец, безуспешно пытаясь приподняться на локте и снова падая на Мегги.
— Может это мне стоит давать вам уроки, как по-вашему?
— Мегги! Неужели ты нисколько не устала? Не расслабилась? И твои конечности все еще сгибаются? А мозг не готов отключиться и заснуть?
— Я хочу танцевать, Томас. Повальсируй со мной! А потом… можно мы сделаем это еще раз?
Томас застонал и все-таки ухитрился приподняться, оставаясь в ней. И тут же ощутил, как снова твердеет его плоть. Сейчас ему было не до вальсов, о нет!
— Мегги. Но мы еще не закончили. Не возражаешь, если мы потанцуем чуть позже?
Мегги в недоумении уставилась на него.
— Мне, должно быть, нет равных! — объявила она, поднимая бедра. Он был напряжен и готов к бою, так же как несколько минут назад. А ей… ей сейчас так хорошо!
— Ладно, согласна, потанцуем позже. Сделай что-нибудь, Томас, пожалуйста.
И он сделал, целуя сначала ее губы, груди, бедра, колени. И целовал, пока она не простонала что-то ему в губы, повторяя себе, как молитву:
— Ты моя. Не его. Только моя.
Это не заняло много времени, потому что он и без того зашел достаточно далеко.
Томас трепетал и глухо стонал, запрокинув голову назад.
А когда сумел снова сфокусировать взгляд на ее лице, увидел, что она ополоумела от наслаждения. Как тому и следовало быть. Не теряя ни минуты, он вышел из нее, взял губами крохотную пуговку ее женственности и снова вознес на немыслимые высоты. На этот раз она не стонала, не кричала. Только извивалась и дергалась, как марионетка на нитке. Потом глубоко вздохнула и потянулась к нему.
Прежде чем заснуть, Томас прижал ее к себе, ощутил теплое дыхание на щеках, почувствовал тот момент, когда она забылась сном, и подумал: «А я действительно хорош в этом. Может, даже лучше собственной жены».
Томас улыбнулся, твердо зная, что Джереми на этот раз не вторгся между ним и Мегги. И закрыл глаза. И через две секунды уже спал.
Глава 19
Близ юго-западного побережья Ирландии
Между Корк-Харбором и Кинсеплом
Мегги решила, что Ирландское море ей по душе. Этим утром оно было очень похоже на Ла-Манш в непогоду, когда небо закрыто тучами, а ветер вздымает высокие волны, бьющие о борт корабля. Сегодня это море было таким же бурным и буйным, как ледяное Северное, ударявшее в скалы рядом с ее домом, замком Килдрамми в Шотландии.
Но тут острый солнечный луч неожиданно прорезал мрачные темные облака и вонзился в высокие валы прямо перед носом корабля. А «Келпи», бешено раскачиваясь, поднялся на гребне, чтобы с силой рухнуть вниз подобно ножу, прошедшему сквозь масло: быстро и глубоко. Потом будто замер… долгая пауза, словно корабль набирался сил, перед тем как снова взлететь вверх.
Мегги еще никогда не испытывала ничего подобного. Это казалось великолепным, волнующим, и она жадно впитывала каждое мгновение. Пожалуй, не будет преувеличением признаться, что ей это понравилось не меньше, чем то наслаждение, в которое она окунулась предыдущей ночью. Но потом пришло утро, и хотя ей больше всего хотелось просто лежать, и улыбаться, и ничего не делать, кроме как протянуть мужу руки и начать все сначала, оказалось, что это невозможно, поскольку муж уже исчез. Причем исчез давно, а ведь было только шесть часов утра, ненастного, грозового утра, которое она предпочла бы провести в постели, за чашкой шоколада, целуясь, пока губы не онемеют. Лучшее времяпрепровождение трудно придумать.
* * *
Но этому не суждено было свершиться, черт побери.
Томас подошел и встал рядом с ней, глядя на клубящиеся облака над головой, подставляя лицо ветру, ерошившему его волосы.
— Мы скоро высаживаемся в Корк-Харборс, — сообщил он.
Мегги, предусмотрительно придерживая шляпку, повернулась к мужу. Он вытирал слезящиеся от ветра глаза. И выглядел ужасно красивым, но… но снова изменившимся. Совсем не тот человек, который стонал, кричал и целовал ее до одури в прошлую ночь. Что с ним происходит?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84