Вдруг кому-то из сестер? Джулия торопливо выбежала из спальни и заглянула поочередно в комнаты Элизабет, Каролины и Аннабеллы. Две средние сестры мирно спали, Аннабелла, сидя в кровати, терла кулаком глаза. Ее чепец трогательно съехал набок.
– Джулия, что там случилось? Мне показалось, кто-то плакал?
– Спи, малышка. Наверное, кто-нибудь из слуг заболел. Я спущусь вниз, посмотрю, нельзя ли чем помочь.
У себя в спальне она накинула на плечи шерстяной халат, сунула ноги в расшитые домашние туфли и тут же выбежала обратно в коридор. Всхлипы снизу доносились все громче. Спустившись до половины лестницы, Джулия увидела повариху, уже одетую в свое обычное черное платье и белый крахмальный фартук. Повариха стояла посреди передней и всхлипывала, прижимая к лицу платок. Неестественно бледный Григсон в одной руке держал свечу, другой гладил по плечу повариху и при этом что-то шептал ей на ухо.
– Что случилось? – Голос Джулии отразился от стен и потолка, и она услышала себя словно со стороны. Странно, прежде здесь никогда не бывало эха.
Григсон и повариха тотчас обернулись к ней. Повариха перестала всхлипывать и вытерла лицо длинным подолом фартука.
– Ступайте в постель, детка, – сказал Григсон, глядя на Джулию.
Опять-таки странно: дворецкий, конечно, годился ей в дедушки, но «деткой» он не называл ее уже много лет.
Джулия продолжала спускаться по лестнице как во сне. Вернее, сна давно уже не было, но было ощущение чего-то странного и нереального. Глядя на Григсона, который шел в сторону лестницы и что-то говорил, она по непонятной причине слышала не его, а тот разбудивший ее звук.
Стук падения? Нет, не то.
Удар? Кто-то ударил кулаком в дверь? Опять не то.
Выстрел. Но в Хатерлейском парке никогда не звучали выстрелы. Никогда.
Джулия уже дошла до нижней ступеньки.
– Отец уже вернулся от сэра Перрана? – сказала она, стараясь не смотреть дворецкому в глаза.
– Пожалуйста, мисс, ступайте в свою комнату, о вашем отце я позабочусь.
– Он болен? – Джулия сама чувствовала, что спрашивает не о том, но единственный вопрос как-то не выговаривался.
– Да, болен. Прошу вас, идите спать. Утром еще будет время обо всем поговорить.
Джулия посмотрела Григсону прямо в лицо. Дворецкий был немногим выше ее, и их глаза оказались на одном уровне.
– Он умер? – спросила она очень тихо, почти шепотом. Все-таки вопрос выговорился. Но почему именно этот?
– Еще дышит, – всхлипнула повариха. – Но… Господи, как же так?..
Только теперь Джулия заметила, что дверь кабинета распахнута настежь, и изнутри струится желтоватый свет свечи. Джулия медленно пересекла переднюю и шагнула через порог. Отец сидел, уронив голову на стол кленового дерева.
– Я послал Чилтона за доктором, – послышался голос Григсона откуда-то сзади.
– Папа! – В первую секунду она не могла сдвинуться с места, потом медленно подошла к лорду Делабоулу и прижалась щекой к его щеке. – Зачем вы не позволили мне помочь? – Он еще дышал, но уже слабо и неровно; от его головы по столу растеклась лужа густой крови. Джулия обеими руками обхватила его за плечи и начала покачиваться вместе с ним, словно баюкая. – Я вас так люблю… Я всегда вас любила.
* * *
Сидя у гостиничного окна, майор Блэкторн глядел в серое небо Корнуолла. Он приехал всего час назад и заказал себе обед, который ему скоро должны были принести. Через несколько часов он намеревался объявиться у сержанта Витвика, но сперва ему надо было поесть, побриться и хоть немного поспать. Встреча в бухте была назначена на сегодня, на десять вечера. Солнцу, скрытому сейчас за облаками, оставалось лишь завершить свой дневной круг.
Дорогу от Монастырской усадьбы до Фалмута можно было считать удачной. Все почтовые станции южного тракта, проходившего через Сомерсет, Девоншир и Корнуолл, оказались на высоте, на каждой нашлись для него свежие, резвые лошади. Хорошо еще, что правительство оплачивало майору дорожные расходы, иначе после одного такого путешествия он бы уже вылетел в трубу.
Проследив глазами за чайкой, которая описала круг над гостиницей и улетела в сторону залива, он сунул руку в карман и нащупал кольцо с изумрудом, выигранное накануне вечером у лорда Делабоула. За кольцом шлейфом потянулись неприятные воспоминания о вчерашнем вечере у сэра Перрана: после третьей бутылки портвейна виконта совсем развезло, потом он впал в пьяное оцепенение и вообще перестал что-либо соображать. Когда в критический момент игры виконт поставил на кон кольцо с изумрудом, майор, имевший основания подозревать, что кольцо принадлежит Джулии, а отнюдь не ее отцу, сказал себе, что должен выиграть его – и это ему удалось. Он улыбнулся. Вчера во время игры он думал только о том, чтобы вернуть изумруд его законной владелице, однако по дороге в Корнуолл он решил, что лучше всего будет сделать Джулии сюрприз и преподнести ей кольцо в день их свадьбы.
Но как быть с виконтом? С досадой наблюдая за его безрассудной, даже вовсе бездумной игрой, Блэкторн очень хотел отозвать своего дядю в сторонку и умолить его сделать что-нибудь, пока его гости не обобрали несчастного пьяницу дочиста, – однако выручать проигравшего в этом случае было против правил, и дядя бы все равно его не послушал. Поэтому, дождавшись, пока виконт неверной рукой нацарапает десятка два долговых расписок, майор попросту вытащил его из-за стола, пообещал, что «все будет хорошо», затолкал в карету и велел кучеру ехать домой. Он бы сам доставил его домой, чтобы убедиться, что все в порядке, но на это уже не было времени. Тотчас после отбытия лорда Делабоула майор, извинившись перед гостями, сообщил дяде, что его ждут дела в Корнуолле, и уехал.
И вот теперь он прибыл на место назначения, но вместо того, чтобы обдумывать поимку французского шпиона, снова грезил о Джулии. Когда он достал кольцо из кармана, зеленый камень, неожиданно вспыхнувший в тусклом свете пасмурного дня, напомнил ему глаза Джулии, и его охватила невыносимая тоска по ней. Хотелось, чтобы эта досадная разлука поскорее кончилась и чтобы Джулия снова оказалась в его объятиях. Ничего, думал он, скоро они начнут проводить вместе целые дни; он будет заниматься ее делами, заботиться об ее счастье, целовать и любить ее; и, кстати, постарается подготовить ее к непростой роли офицерской жены.
Когда в Европе наконец воцарится мир, Блэкторн рассчитывал завершить свою карьеру в Индии, где в свое время начинал Веллингтон. Он мечтал собственными глазами увидеть эту чудесную страну, мечтал жить в ней, служа при этом Англии. В том, что Индия понравится Джулии, он нисколько не сомневался. Хотя неприятности и наложили отпечаток на ее характер, все же та старая любовь к приключениям навсегда осталась при ней, это он знал точно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
– Джулия, что там случилось? Мне показалось, кто-то плакал?
– Спи, малышка. Наверное, кто-нибудь из слуг заболел. Я спущусь вниз, посмотрю, нельзя ли чем помочь.
У себя в спальне она накинула на плечи шерстяной халат, сунула ноги в расшитые домашние туфли и тут же выбежала обратно в коридор. Всхлипы снизу доносились все громче. Спустившись до половины лестницы, Джулия увидела повариху, уже одетую в свое обычное черное платье и белый крахмальный фартук. Повариха стояла посреди передней и всхлипывала, прижимая к лицу платок. Неестественно бледный Григсон в одной руке держал свечу, другой гладил по плечу повариху и при этом что-то шептал ей на ухо.
– Что случилось? – Голос Джулии отразился от стен и потолка, и она услышала себя словно со стороны. Странно, прежде здесь никогда не бывало эха.
Григсон и повариха тотчас обернулись к ней. Повариха перестала всхлипывать и вытерла лицо длинным подолом фартука.
– Ступайте в постель, детка, – сказал Григсон, глядя на Джулию.
Опять-таки странно: дворецкий, конечно, годился ей в дедушки, но «деткой» он не называл ее уже много лет.
Джулия продолжала спускаться по лестнице как во сне. Вернее, сна давно уже не было, но было ощущение чего-то странного и нереального. Глядя на Григсона, который шел в сторону лестницы и что-то говорил, она по непонятной причине слышала не его, а тот разбудивший ее звук.
Стук падения? Нет, не то.
Удар? Кто-то ударил кулаком в дверь? Опять не то.
Выстрел. Но в Хатерлейском парке никогда не звучали выстрелы. Никогда.
Джулия уже дошла до нижней ступеньки.
– Отец уже вернулся от сэра Перрана? – сказала она, стараясь не смотреть дворецкому в глаза.
– Пожалуйста, мисс, ступайте в свою комнату, о вашем отце я позабочусь.
– Он болен? – Джулия сама чувствовала, что спрашивает не о том, но единственный вопрос как-то не выговаривался.
– Да, болен. Прошу вас, идите спать. Утром еще будет время обо всем поговорить.
Джулия посмотрела Григсону прямо в лицо. Дворецкий был немногим выше ее, и их глаза оказались на одном уровне.
– Он умер? – спросила она очень тихо, почти шепотом. Все-таки вопрос выговорился. Но почему именно этот?
– Еще дышит, – всхлипнула повариха. – Но… Господи, как же так?..
Только теперь Джулия заметила, что дверь кабинета распахнута настежь, и изнутри струится желтоватый свет свечи. Джулия медленно пересекла переднюю и шагнула через порог. Отец сидел, уронив голову на стол кленового дерева.
– Я послал Чилтона за доктором, – послышался голос Григсона откуда-то сзади.
– Папа! – В первую секунду она не могла сдвинуться с места, потом медленно подошла к лорду Делабоулу и прижалась щекой к его щеке. – Зачем вы не позволили мне помочь? – Он еще дышал, но уже слабо и неровно; от его головы по столу растеклась лужа густой крови. Джулия обеими руками обхватила его за плечи и начала покачиваться вместе с ним, словно баюкая. – Я вас так люблю… Я всегда вас любила.
* * *
Сидя у гостиничного окна, майор Блэкторн глядел в серое небо Корнуолла. Он приехал всего час назад и заказал себе обед, который ему скоро должны были принести. Через несколько часов он намеревался объявиться у сержанта Витвика, но сперва ему надо было поесть, побриться и хоть немного поспать. Встреча в бухте была назначена на сегодня, на десять вечера. Солнцу, скрытому сейчас за облаками, оставалось лишь завершить свой дневной круг.
Дорогу от Монастырской усадьбы до Фалмута можно было считать удачной. Все почтовые станции южного тракта, проходившего через Сомерсет, Девоншир и Корнуолл, оказались на высоте, на каждой нашлись для него свежие, резвые лошади. Хорошо еще, что правительство оплачивало майору дорожные расходы, иначе после одного такого путешествия он бы уже вылетел в трубу.
Проследив глазами за чайкой, которая описала круг над гостиницей и улетела в сторону залива, он сунул руку в карман и нащупал кольцо с изумрудом, выигранное накануне вечером у лорда Делабоула. За кольцом шлейфом потянулись неприятные воспоминания о вчерашнем вечере у сэра Перрана: после третьей бутылки портвейна виконта совсем развезло, потом он впал в пьяное оцепенение и вообще перестал что-либо соображать. Когда в критический момент игры виконт поставил на кон кольцо с изумрудом, майор, имевший основания подозревать, что кольцо принадлежит Джулии, а отнюдь не ее отцу, сказал себе, что должен выиграть его – и это ему удалось. Он улыбнулся. Вчера во время игры он думал только о том, чтобы вернуть изумруд его законной владелице, однако по дороге в Корнуолл он решил, что лучше всего будет сделать Джулии сюрприз и преподнести ей кольцо в день их свадьбы.
Но как быть с виконтом? С досадой наблюдая за его безрассудной, даже вовсе бездумной игрой, Блэкторн очень хотел отозвать своего дядю в сторонку и умолить его сделать что-нибудь, пока его гости не обобрали несчастного пьяницу дочиста, – однако выручать проигравшего в этом случае было против правил, и дядя бы все равно его не послушал. Поэтому, дождавшись, пока виконт неверной рукой нацарапает десятка два долговых расписок, майор попросту вытащил его из-за стола, пообещал, что «все будет хорошо», затолкал в карету и велел кучеру ехать домой. Он бы сам доставил его домой, чтобы убедиться, что все в порядке, но на это уже не было времени. Тотчас после отбытия лорда Делабоула майор, извинившись перед гостями, сообщил дяде, что его ждут дела в Корнуолле, и уехал.
И вот теперь он прибыл на место назначения, но вместо того, чтобы обдумывать поимку французского шпиона, снова грезил о Джулии. Когда он достал кольцо из кармана, зеленый камень, неожиданно вспыхнувший в тусклом свете пасмурного дня, напомнил ему глаза Джулии, и его охватила невыносимая тоска по ней. Хотелось, чтобы эта досадная разлука поскорее кончилась и чтобы Джулия снова оказалась в его объятиях. Ничего, думал он, скоро они начнут проводить вместе целые дни; он будет заниматься ее делами, заботиться об ее счастье, целовать и любить ее; и, кстати, постарается подготовить ее к непростой роли офицерской жены.
Когда в Европе наконец воцарится мир, Блэкторн рассчитывал завершить свою карьеру в Индии, где в свое время начинал Веллингтон. Он мечтал собственными глазами увидеть эту чудесную страну, мечтал жить в ней, служа при этом Англии. В том, что Индия понравится Джулии, он нисколько не сомневался. Хотя неприятности и наложили отпечаток на ее характер, все же та старая любовь к приключениям навсегда осталась при ней, это он знал точно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113