— К тому же я сам был причиной этого обморока, когда так неожиданно рассказал о своих намерениях относительно миссис Амбергейт. — Он тяжело вздохнул и потупил взгляд.
Гетти чувствовала, что он чем-то сильно расстроен, но не могла понять, чем именно.
— Что случилось, Фредди? — мягко спросила она.
Он посмотрел на нее:
— Пока вы были в обмороке, миссис Улльстри сказала мне кое-что такое, чего я не могу забыть.
— Вы расскажете мне?
— Видите ли, это связано с вами, и я боюсь снова причинить вам боль.
— Все равно расскажите! — Сердце Генриетты тревожно забилось: она поняла, что сейчас решается ее будущее, ее судьба; в такой момент не до страха перед болью. — Вы должны рассказать мне все. Да вы и сами хотите этого — я же вижу!
Фредди резко выдохнул.
— Миссис Улльстри сказала, что вы любите меня, — пробормотал он.
Гетти быстро отвела глаза. Щеки ее покраснели. Слова застряли в горле, и она несколько раз глубоко вздохнула. Но Фредди понял ее без слов. Он тоже тяжело вздохнул и прошептал:
— О, Боже! Почему же так поздно?!
Сердце Гетти бешено забилось. Ей показалось, что она тоже поняла, что он имел в виду! А может, ей просто очень хотелось так думать?
Когда обед закончился, леди Сомеркоут встала и торжественно пригласила всех на театральное представление. Они с мистером Улльстри должны были показывать свою виньетку первыми, за ними — миссис Улльстри и полковник Даффилд, третьими — Джейн и Торп, после них — мистер Уэйнгров и мисс Хартуорт и последними — лорд Сомеркоут и миссис Ньюстед. Леди Сомеркоут пожелала всем успеха и выразила уверенность, что виньетки окажутся весьма поучительными, а если нет — то, по крайней мере, доставят всем немало удовольствия.
Торп предложил Джейн руку, и они прошли вместе со всеми в музыкальную гостиную. Именно здесь и должно было состояться долгожданное представление. Джейн почувствовала, что волнуется, нащупала пальцы Торпа и слегка сжала их. Ее не заботило даже то, что этот вольный жест могут заметить Фредди и Генриетта, шедшие сзади. Джейн для себя уже решила, что сразу после представления серьезно поговорит с Фредди и даст ему твердый отказ. Совесть перестанет мучить ее, когда она расскажет ему всю правду о своих чувствах и не станет скрывать, что никогда не станет его женой.
Бедный Фредди!..
Музыкальная гостиная была залита ярким светом свечей: кроме люстр, горели и все канделябры, висевшие на стенах. В центре круглого ковра возвышалась небольшая сцена с высоким квадратным задником и кулисами из красного бархата. Чтобы создать уютную и интимную обстановку, леди Сомеркоут распорядилась расставить на авансцене вазы с декоративными деревцами. Картина получилась приятной для глаз, кроме того, некоторые деревца пышно цвели и наполняли комнату своим ароматом.
Перед сценой широким полукругом стояли удобные черные лакированные кресла, а между ними — маленькие столики с шампанским, фруктами и сладостями, чтобы зрители могли подкреплять свои силы, не отрываясь от захватывающего зрелища.
Первая пара актеров — леди Сомеркоут и мистер Улльстри — сразу же прошли в маленькую комнату, примыкавшую к гостиной, где заранее был приготовлен необходимый для представления реквизит и костюмы. Когда же спустя несколько минут партнеры поднялись на сцену, Джейн не смогла сдержать улыбку: очень уж комично выглядела эта пара — высокая красавица графиня и кругленький коротышка рядом с ней. Леди Сомеркоут была одета в костюм для верховой езды, а мистер Улльстри держал в руке свернутую трубочкой газету.
Прежде чем начать, леди Сомеркоут и мистер Улльстри взялись за руки и поклонились. Зрители дружно зааплодировали. Акустика в музыкальной гостиной была отличной, и восемь пар ладоней создали эффект большого, заполненного зрителями зала.
Леди Сомеркоут сделала шаг вперед и объявила:
— Мы назвали свою виньетку «Медовый месяц».
Джейн настроилась увидеть нечто интригующее.
Леди Сомеркоут подняла хлыст и требовательно обратилась к партнеру.
— Давайте договоримся, — сказала она высоким, чистым голосом. — Никаких газет — ни за завтраком, ни за обедом, вообще никогда в моем присутствии! Я не хочу, чтобы вы делили свое внимание между мной и статьей о лошадином сапе.
Мистер Улльстри раздраженно взмахнул свернутой газетой:
— Но без свежих новостей жизнь теряет для меня смысл!
— Но у нас же медовый месяц, — огорченно заметила его сценическая жена.
Мистер Улльстри скрестил руки на груди.
— Я буду читать газету! — упрямо заявил он.
— В таком случае я поехала. — Графиня сделала вид, что направляется к двери.
Он сердито уставился на нее:
— Вы не можете меня покинуть! У нас медовый месяц, и все ваше внимание должно принадлежать исключительно мне.
Леди Сомеркоут уперлась руками в бока:
— Но ваше внимание целиком направлено на газету! Почему я не могу поехать верхом, пока вы будете «познавать мир»?
— Будет так, как я хочу, мадам!
— Ну, как вам будет угодно, муженек. Они повернулись друг к другу спиной. Он развернул газету и начал читать с гордым выражением на лице. Она постукивала себя по бедру хлыстом, и было видно, что ее желание отправиться на прогулку непреклонно.
Но постепенно выражение решимости стало покидать их лица. На смену ему пришла мягкая задумчивость. Он уронил на пол газету. Она отбросила в сторону свой хлыст. Затем они повернулись лицом друг к другу.
— Вы скоро вернетесь с прогулки?
— Почему же вы не читаете?
Их голоса прозвучали одновременно, и оба рассмеялись.
— Мир скучен без вас!
— Гулять без вас мне не интересно.
Они обнялись — преувеличенно широким, театральным жестом.
— Да, я совершенно забыл сказать вам! — продолжая обнимать партнершу, воскликнул мистер Улльстри. — Я пригласил Джоффри погостить у нас несколько дней. Он приедет сегодня вечером.
Леди Сомеркоут сыграла возмущение:
— Но я терпеть не могу Джоффри! И у меня совершенно нет времени, чтобы успеть приготовить комнату для него. Джоффри! Приедет и снова начнет волочиться за нашими горничными! А между прочим, у нас медовый месяц. Вы поступили очень легкомысленно.
Мистер Улльстри прижал руку к груди, изображая боль и огорчение.
— Но у меня и в мыслях не было обидеть вас! Согласен, я поступил неразумно, но что же делать? Он приезжает сегодня, и этого уже не отменить. — Он вздохнул. — Обещаю, что впредь не сделаю ничего подобного, не посоветовавшись с вами.
— Ладно, прощаю. — Леди Сомеркоут запечатлела на его щеке театральный поцелуй. — Кстати, я тоже кое о чем забыла предупредить вас.
— Что такое, моя прелесть, моя птичка, любовь моя? — Он прижался щекой к ее щеке.
— Я пригласила мисс Смит провести с нами несколько дней…
— Мисс Смит?! — Мистер Улльстри отшатнулся, неприятно пораженный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
Гетти чувствовала, что он чем-то сильно расстроен, но не могла понять, чем именно.
— Что случилось, Фредди? — мягко спросила она.
Он посмотрел на нее:
— Пока вы были в обмороке, миссис Улльстри сказала мне кое-что такое, чего я не могу забыть.
— Вы расскажете мне?
— Видите ли, это связано с вами, и я боюсь снова причинить вам боль.
— Все равно расскажите! — Сердце Генриетты тревожно забилось: она поняла, что сейчас решается ее будущее, ее судьба; в такой момент не до страха перед болью. — Вы должны рассказать мне все. Да вы и сами хотите этого — я же вижу!
Фредди резко выдохнул.
— Миссис Улльстри сказала, что вы любите меня, — пробормотал он.
Гетти быстро отвела глаза. Щеки ее покраснели. Слова застряли в горле, и она несколько раз глубоко вздохнула. Но Фредди понял ее без слов. Он тоже тяжело вздохнул и прошептал:
— О, Боже! Почему же так поздно?!
Сердце Гетти бешено забилось. Ей показалось, что она тоже поняла, что он имел в виду! А может, ей просто очень хотелось так думать?
Когда обед закончился, леди Сомеркоут встала и торжественно пригласила всех на театральное представление. Они с мистером Улльстри должны были показывать свою виньетку первыми, за ними — миссис Улльстри и полковник Даффилд, третьими — Джейн и Торп, после них — мистер Уэйнгров и мисс Хартуорт и последними — лорд Сомеркоут и миссис Ньюстед. Леди Сомеркоут пожелала всем успеха и выразила уверенность, что виньетки окажутся весьма поучительными, а если нет — то, по крайней мере, доставят всем немало удовольствия.
Торп предложил Джейн руку, и они прошли вместе со всеми в музыкальную гостиную. Именно здесь и должно было состояться долгожданное представление. Джейн почувствовала, что волнуется, нащупала пальцы Торпа и слегка сжала их. Ее не заботило даже то, что этот вольный жест могут заметить Фредди и Генриетта, шедшие сзади. Джейн для себя уже решила, что сразу после представления серьезно поговорит с Фредди и даст ему твердый отказ. Совесть перестанет мучить ее, когда она расскажет ему всю правду о своих чувствах и не станет скрывать, что никогда не станет его женой.
Бедный Фредди!..
Музыкальная гостиная была залита ярким светом свечей: кроме люстр, горели и все канделябры, висевшие на стенах. В центре круглого ковра возвышалась небольшая сцена с высоким квадратным задником и кулисами из красного бархата. Чтобы создать уютную и интимную обстановку, леди Сомеркоут распорядилась расставить на авансцене вазы с декоративными деревцами. Картина получилась приятной для глаз, кроме того, некоторые деревца пышно цвели и наполняли комнату своим ароматом.
Перед сценой широким полукругом стояли удобные черные лакированные кресла, а между ними — маленькие столики с шампанским, фруктами и сладостями, чтобы зрители могли подкреплять свои силы, не отрываясь от захватывающего зрелища.
Первая пара актеров — леди Сомеркоут и мистер Улльстри — сразу же прошли в маленькую комнату, примыкавшую к гостиной, где заранее был приготовлен необходимый для представления реквизит и костюмы. Когда же спустя несколько минут партнеры поднялись на сцену, Джейн не смогла сдержать улыбку: очень уж комично выглядела эта пара — высокая красавица графиня и кругленький коротышка рядом с ней. Леди Сомеркоут была одета в костюм для верховой езды, а мистер Улльстри держал в руке свернутую трубочкой газету.
Прежде чем начать, леди Сомеркоут и мистер Улльстри взялись за руки и поклонились. Зрители дружно зааплодировали. Акустика в музыкальной гостиной была отличной, и восемь пар ладоней создали эффект большого, заполненного зрителями зала.
Леди Сомеркоут сделала шаг вперед и объявила:
— Мы назвали свою виньетку «Медовый месяц».
Джейн настроилась увидеть нечто интригующее.
Леди Сомеркоут подняла хлыст и требовательно обратилась к партнеру.
— Давайте договоримся, — сказала она высоким, чистым голосом. — Никаких газет — ни за завтраком, ни за обедом, вообще никогда в моем присутствии! Я не хочу, чтобы вы делили свое внимание между мной и статьей о лошадином сапе.
Мистер Улльстри раздраженно взмахнул свернутой газетой:
— Но без свежих новостей жизнь теряет для меня смысл!
— Но у нас же медовый месяц, — огорченно заметила его сценическая жена.
Мистер Улльстри скрестил руки на груди.
— Я буду читать газету! — упрямо заявил он.
— В таком случае я поехала. — Графиня сделала вид, что направляется к двери.
Он сердито уставился на нее:
— Вы не можете меня покинуть! У нас медовый месяц, и все ваше внимание должно принадлежать исключительно мне.
Леди Сомеркоут уперлась руками в бока:
— Но ваше внимание целиком направлено на газету! Почему я не могу поехать верхом, пока вы будете «познавать мир»?
— Будет так, как я хочу, мадам!
— Ну, как вам будет угодно, муженек. Они повернулись друг к другу спиной. Он развернул газету и начал читать с гордым выражением на лице. Она постукивала себя по бедру хлыстом, и было видно, что ее желание отправиться на прогулку непреклонно.
Но постепенно выражение решимости стало покидать их лица. На смену ему пришла мягкая задумчивость. Он уронил на пол газету. Она отбросила в сторону свой хлыст. Затем они повернулись лицом друг к другу.
— Вы скоро вернетесь с прогулки?
— Почему же вы не читаете?
Их голоса прозвучали одновременно, и оба рассмеялись.
— Мир скучен без вас!
— Гулять без вас мне не интересно.
Они обнялись — преувеличенно широким, театральным жестом.
— Да, я совершенно забыл сказать вам! — продолжая обнимать партнершу, воскликнул мистер Улльстри. — Я пригласил Джоффри погостить у нас несколько дней. Он приедет сегодня вечером.
Леди Сомеркоут сыграла возмущение:
— Но я терпеть не могу Джоффри! И у меня совершенно нет времени, чтобы успеть приготовить комнату для него. Джоффри! Приедет и снова начнет волочиться за нашими горничными! А между прочим, у нас медовый месяц. Вы поступили очень легкомысленно.
Мистер Улльстри прижал руку к груди, изображая боль и огорчение.
— Но у меня и в мыслях не было обидеть вас! Согласен, я поступил неразумно, но что же делать? Он приезжает сегодня, и этого уже не отменить. — Он вздохнул. — Обещаю, что впредь не сделаю ничего подобного, не посоветовавшись с вами.
— Ладно, прощаю. — Леди Сомеркоут запечатлела на его щеке театральный поцелуй. — Кстати, я тоже кое о чем забыла предупредить вас.
— Что такое, моя прелесть, моя птичка, любовь моя? — Он прижался щекой к ее щеке.
— Я пригласила мисс Смит провести с нами несколько дней…
— Мисс Смит?! — Мистер Улльстри отшатнулся, неприятно пораженный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83