Но Фредди… О, для него любовь — это таинство. Нечто вроде религии. Сколько сонетов он уже написал в честь Джейн! Сколько еще напишет! Физическая сторона любви для него гораздо менее важна, чем духовное слияние, зато уж с женщиной, которая подарит ему себя, он не расстанется никогда.
Джейн стало спокойнее от этих мыслей.
Сегодня все должно решиться.
Она была уверена в этом.
Каждый экипаж, подъезжавший к подъезду Чаллестон-Холла, встречала толпа слуг. Они помогали гостям выйти и провожали каждого из них в большой холл, где путешественников ждали лорд и леди Сомеркоут.
Джейн поднималась по ступеням следом за полковником Даффилдом и миссис Ньюстед. На пороге она подняла голову к потолку над центральной частью ротонды и задохнулась от восхищения. Возникало ощущение, что она стоит в храме — таким высоким был потолок, выкрашенный в темно-синий цвет. На небесном фоне были изображены библейские персонажи: Адам и Ева, Моисей, цари и, наконец, сам Христос с ягненком, прижавшимся к Его ногам. Арку в дальней стене холла обрамляла искусная деревянная резьба. За аркой виднелись три широкие лестницы, ведущие на верхние этажи. Кое-кто из гостей уже поднимался по ним в свои комнаты.
Еще несколько шагов — и Джейн очутилась в дружеских объятиях леди Сомеркоут.
— Добро пожаловать в Чаллестон, моя дорогая Джейн! — воскликнула графиня и чуть слышно добавила: — Пусть все ваши мечты сбудутся здесь.
Джейн покраснела. Конечно, леди Сомеркоут была ее верным союзником в битве за Фредди, но такой прямой намек слегка покоробил.
Леди Сомеркоут была величественной пятидесятилетней женщиной с прекрасными пепельно-серыми волосами. Всегда спокойная, всегда улыбающаяся, всегда и ко всем дружелюбная. Ее доброжелательность распространялась даже на служанок — никто из знакомых Джейн не относился к своим горничным так хорошо, как леди Сомеркоут. И еще одно прекрасное качество было у графини: однажды сблизившись с человеком, она сохраняла дружеское расположение к нему навсегда.
Джейн повернулась, чтобы поприветствовать хозяина, лорда Сомеркоута, и онемела от изумления. На нем не было привычного напудреного парика, а его собственные волосы, редкие и мягкие, были выкрашены в черный цвет и по-модному зачесаны на висках. «О, Боже» — вздохнула Джейн, надеясь, что ей удалось хоть отчасти скрыть свое удивление.
— Свежий воздух идет вам на пользу, граф. Вы выглядите прекрасно, как никогда, — сказала она вслух.
Лорд Сомеркоут засиял от удовольствия и горделиво выпятил грудь. Затем бросил короткий торжествующий взгляд в сторону жены, взял Джейн за руку и со старосветским шиком поцеловал ей пальцы. Джейн с трудом подавила усмешку: лорд выглядел не просто нелепо — лорд выглядел глупо!
Когда Сомеркоут отвернулся, чтобы отдать одному из слуг приказ проводить ее в комнату, до Джейн донесся какой-то непонятный звук. Отходя, она обернулась, и ей бросилась в глаза необычайная стройность лорда. Присмотревшись, Джейн ахнула. Лорд Сомеркоут был затянут в корсет — именно он и издавал этот странный скрипучий звук! Щегольской бордовый сюртук лорда был таким тесным, что едва не трещал по швам при каждом движении. А последнее, что Джейн успела заметить, направляясь к лестнице, и вконец изумило ее.
Талия лорда Сомеркоута была перехвачена широким офицерским кушаком, кисточки которого свисали до самых колен!
Такого она еще не видала. Большой сезон давно окончился, а лорд вдруг стал таким отчаянным модником! К чему бы это?
Получасом позже Джейн сидела на краю кровати в своей комнате и слушала взволнованный рассказ леди Сомеркоут. Графиня сидела возле двери в изящном кресле, обтянутом голубым шелком, положив ногу на ногу. Подол красного шелкового платья плотно облегал ее икры, одна нога нервно покачивалась. Оперевшись локтем на колено, она сжимала ладонью лоб.
— Я не понимаю, как это могло случиться! Не понимаю! Мы с ним так хорошо жили — вырастили детей, женили, устроили их. Казалось, что в жизни все уже произошло, все состоялось, остается лишь жить да радоваться… И вдруг он красит волосы! — Леди Сомеркоут подняла голову и взглянула на Джейн в полном замешательстве. — Джейн! Он покрасил волосы! И сразу стал похож на ворону, верно?
Джейн не знала, как ей успокоить подругу.
— Ну-у, — осторожно протянула она, — он стал молодо выглядеть…
Леди Сомеркоут взвилась.
— Молодо? — закричала она. — Молодо?! Это Фредди выглядит молодо! Торп выглядит молодо! А Сомеркоут — старик, ему под шестьдесят… Так меня никогда еще не унижали… Он покрасился сегодня утром!
— Сегодня утром? — изумилась Джейн. — Так у вас даже не было времени, чтобы обсудить это?..
— Ну, конечно! А все эта женщина! Джейн хлопнула себя по коленям: она вдруг поняла, кого имеет в виду леди Сомеркоут.
— Я и не знала, что она тоже приглашена, — негромко протянула Джейн.
Леди Сомеркоут встала с кресла и принялась ходить по комнате в тщетной попытке успокоить нервы — от двери к окну, от окна назад к двери, — раздраженно потирая при этом шею.
— Он всегда был верен мне. Всегда. И до сегодняшнего дня я даже не представляла, насколько это было важно для меня. Сколько наших лондонских знакомых охладели за эти годы к своим женам и стали проводить ночи напролет либо в своих клубах, либо в объятиях любовниц! Дом для них стал местом, где они могут целый день отсыпаться после безудержных возлияний. Но мой дорогой Джорджи никогда не был таким! И я была так счастлива с ним. — Она наступила себе на подол, раздраженным, но изящным движением руки освободила платье и продолжила: — А теперь вот что получается… И все из-за того, что миссис Ньюстед взбрело в голову заполучить этого старого дурака! Но почему? Почему именно моего мужа? Почему не… ну, скажем, не мистера Улльстри?!
Леди Сомеркоут остановилась, поймала взгляд Джейн, и обе женщины громко расхохотались. Мистер Улльстри, при всех его достоинствах, был низеньким, кругленьким, как колобок, с лицом, похожим на непропеченный бисквит. Но, как и большинство ее знакомых, Джейн очень высоко ценила мистера Улльстри. Он был не просто хорошим — он был замечательным человеком, и все, кто его знал, не могли не любить этого толстячка. Спокойный, добрый, всегда готовый помочь и утешить, он составлял прекрасную пару со своей женой — на редкость красивой и безумно любившей его женщиной. Представив себе миссис Ньюстед, заигрывающей с мистером Улльстри, Джейн покачала головой, а леди Сомеркоут снова принялась мерить комнату нервными шагами.
— Она просто помешалась на нем, Джейн! — Графиня вдруг начала обкусывать заусенец, затем оставила палец в покое и удивленно посмотрела на него. — Надо же! Эта глупая привычка была у меня в детстве — кусать пальцы, — смущенно сказала она и с отчаянием продолжила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83