Он вспомнил, как миссис Ньюстед поначалу была смущена, а позже — разгневана его прозрачными намеками. Но только сейчас до него окончательно дошло, что ее реакция была вызвана вовсе не застенчивостью и не желанием сохранить в тайне их близость. Да и близости-то между ними, оказывается, не было!
Но если так, то кто же приходил в его спальню? С кем он занимался любовью в маскарадных костюмах из ночи в ночь?
Граф обвел взглядом библиотеку. Все женщины, кроме Генриетты, были здесь, и он мысленно перебрал их — до единой. Миссис Амбергейт, миссис Улльстри, его жена. Нет, невозможно! Тогда, может быть, кто-то из служанок?
На лорда Сомеркоута накатила новая волна ужаса. Что, если дворня узнает о его постыдной тайне! Ведь кем бы ни была женщина, взявшая штурмом его постель, она сделала это, чтобы посмеяться над ним!
Граф припомнил, что несколько служанок как-то странно смотрят на него в последнее время. Может быть, это одна из них?
О, какое будет счастье, когда летний праздник наконец закончится!
Леди Сомеркоут наблюдала, как меняется выражение лица ее мужа по мере объяснения с миссис Ньюстед. Гнев. Замешательство. И, наконец, ужас. Что ж, судя по всему, он понял, что миссис Ньюстед никогда не была его любовницей. Интересно, что он станет делать дальше? И когда ей лучше нанести ему следующий ночной визит от лица того или иного исторического персонажа?
Графиня обвела глазами комнату, оценила, как складываются вокруг нее обстоятельства, и почувствовала радость, которую обычно испытывала от законченной, готовой к показу виньетки.
Леди Сомеркоут знала, что виньетки всегда волшебным образом влияют на тех, кто в них участвует. В прошлые годы виньетки, написанные, казалось, рукой самой Судьбы, не раз становились отправной точкой любовных романов. А в этом году ее собственная любовь испытала чудесное превращение… Графиня улыбнулась, подумав о том, что теперь, наверное, сможет полюбить даже крашеные волосы своего мужа…
А для Джейн, стоявшей возле камина, не существовало никого и ничего в целом свете — ведь рядом с ней был лорд Торп! Ее не заботило, кто и что о ней может подумать, его близость кружила ей голову. Снова и снова Джейн подавляла в себе желание скользнуть пальцами по руке Торпа, дотронуться до его щеки… А как ей хотелось обнять его, прижаться к груди!
Незнакомая ей прежде радость переполняла сердце Джейн. О, как она любит его! Скорее бы прошел обед, закончились представления, и тогда… Торп уже попросил ее прийти ночью в его спальню, сказав, что оставит дверь незапертой.
— Я вспомнила кое о чем. — Джейн наклонилась поближе к Торпу, вдыхая запах мыла и духов, исходящий от его шейного платка. — Раз я должна буду уйти сегодня ночью из своей спальни, то мне потребуется ключ, а он у вас. Верните мне его.
— Ваш ключ? — удивился Торп. — Но у меня его нет!
— Да нет же, он у вас, — улыбнулась Джейн. — Вы взяли его вчера, когда уходили, помните?
Он покачал головой:
— Нет. Я оставил его на ночном столике. А что, его не было там утром?
Джейн напрягла память и вспомнила. Да, ключ был!
— О, вы правы, ключ исчез позже. Но кто мог его взять? Ой, какая я глупая! Наверняка это Вэнджи куда-нибудь его задевала.
— Вы обращали внимание на вид из этого окна? — неожиданно сменил тему Торп. — Отсюда виден шпиль в Боу-Стоунз.
Джейн удивленно моргнула, а затем поняла, что он просто ищет предлог для того, чтобы отойти подальше от сидящих в библиотеке гостей.
— Нет, не обращала, милорд. Проводите меня к окну.
Он усмехнулся:
— Прошу вас.
У окна Торп негромко сказал, нарочито широким жестом указывая на виднеющуюся вдали деревушку:
— Я с трудом удерживаюсь, чтобы не обнять вас прямо сейчас. Это во-первых. А во-вторых — я безумно хочу поцеловать вас!
— Я тоже едва сдерживаюсь, чтобы не броситься в ваши объятия, милорд, — прошептала Джейн. — Это в-третьих.
— Ну, ничего, скоро настанет ночь, я сниму с вас платье…
— А я расстегну все пуговицы на вашем сюртуке и рубашке!
— Я мог бы сделать это сам, но если вам будет угодно…
— Да, мне будет угодно! А потом я вас наконец поцелую.
— О, Джейн! — прошептал он. Краешком глаза она заметила: в комнате что-то изменилось.
— Ой, они все уже ушли! Торп оглядел комнату.
— Вы ошиблись, — таинственно прошептал он — Они просто прикинулись невидимками, чтобы дать мне возможность поцеловать вас.
Джейн рассмеялась:
— Что за глупости! Просто все допили шерри и ушли обедать.
Джейн знала, что это сумасшествие, но не сдержалась и бросилась в его объятия. Торп поцеловал ее нежным, долгим, страстным поцелуем, крепко обняв за талию. Им обоим хотелось, чтобы минута эта не кончалась никогда. Конечно, в столовой заметят, что их нет. Ну и пусть! Они не могла оторваться друг от друга. Никак не могли.
Перед тем, как спуститься по винтовой лестнице, Генриетта остановилась и приложила руку к виску. Слава Богу, голова уже не болела и вообще она чувствовала себя гораздо лучше. А главное — смирилась с тем, что Фредди женится на Джейн Амбергейт.
Гетти было очень стыдно за свой недавний обморок. Ведь она давно знала, что это должно случиться! Неужели в глубине души она все-таки на что-то надеялась? Очевидно. И, когда все надежды рухнули, это оказалось слишком сильным ударом. Что ж, она сама виновата. Только как теперь объяснить все это Фредди? Ее мысли прервал до боли знакомый голос, прозвучавший снизу, из глубины холла:
— А, вот и вы, Гетти!
Она слабо улыбнулась человеку, которого любила, и начала спускаться по ступеням:
— Что вы здесь делаете, Фредди? Все, вероятно, уже в столовой?
— Почти все. Леди Сомеркоут попросила, чтобы я сходил за вами, но она не обидится, если вы из-за болезни вовсе не придете обедать.
— Да нет, все в порядке.
Гетти смотрела, как он поднимается по лестнице навстречу ей — быстро, легко. Они встретились на первой площадке, и Фредди тут же предложил ей руку. Он смотрел на Гетти как-то странно: внимательно, испытующе и бесконечно печально.
— Отчего вы смотрите на меня так, словно видите впервые? — спросила Гетти, спускаясь с его помощью по ступеням на шахматный черно-белый кафель холла.
Фредди нахмурился:
— Мне кажется, что так оно и есть…
— Какая глупость! Мы же знаем друг друга столько лет!
— Да. Но знаем ли? А впрочем, вы знаете обо мне больше, чем любая другая женщина. Скажите, Гетти, вас никогда не смущали мои мигрени и тому подобное?
— Конечно нет! — Она схватила его за руку. — Вы ведь всего лишь человек, хотя и гениальный поэт, мой драгоценный Фредерик. Поэтому никакая болезнь не может изменить моего отношения к вам. — Она опустила глаза. — А вы сами? Вы изменили свое мнение обо мне оттого, что я недавно упала в обморок?
— Конечно нет, что вы, Гетти! — Он крепко сжал ее руку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
Но если так, то кто же приходил в его спальню? С кем он занимался любовью в маскарадных костюмах из ночи в ночь?
Граф обвел взглядом библиотеку. Все женщины, кроме Генриетты, были здесь, и он мысленно перебрал их — до единой. Миссис Амбергейт, миссис Улльстри, его жена. Нет, невозможно! Тогда, может быть, кто-то из служанок?
На лорда Сомеркоута накатила новая волна ужаса. Что, если дворня узнает о его постыдной тайне! Ведь кем бы ни была женщина, взявшая штурмом его постель, она сделала это, чтобы посмеяться над ним!
Граф припомнил, что несколько служанок как-то странно смотрят на него в последнее время. Может быть, это одна из них?
О, какое будет счастье, когда летний праздник наконец закончится!
Леди Сомеркоут наблюдала, как меняется выражение лица ее мужа по мере объяснения с миссис Ньюстед. Гнев. Замешательство. И, наконец, ужас. Что ж, судя по всему, он понял, что миссис Ньюстед никогда не была его любовницей. Интересно, что он станет делать дальше? И когда ей лучше нанести ему следующий ночной визит от лица того или иного исторического персонажа?
Графиня обвела глазами комнату, оценила, как складываются вокруг нее обстоятельства, и почувствовала радость, которую обычно испытывала от законченной, готовой к показу виньетки.
Леди Сомеркоут знала, что виньетки всегда волшебным образом влияют на тех, кто в них участвует. В прошлые годы виньетки, написанные, казалось, рукой самой Судьбы, не раз становились отправной точкой любовных романов. А в этом году ее собственная любовь испытала чудесное превращение… Графиня улыбнулась, подумав о том, что теперь, наверное, сможет полюбить даже крашеные волосы своего мужа…
А для Джейн, стоявшей возле камина, не существовало никого и ничего в целом свете — ведь рядом с ней был лорд Торп! Ее не заботило, кто и что о ней может подумать, его близость кружила ей голову. Снова и снова Джейн подавляла в себе желание скользнуть пальцами по руке Торпа, дотронуться до его щеки… А как ей хотелось обнять его, прижаться к груди!
Незнакомая ей прежде радость переполняла сердце Джейн. О, как она любит его! Скорее бы прошел обед, закончились представления, и тогда… Торп уже попросил ее прийти ночью в его спальню, сказав, что оставит дверь незапертой.
— Я вспомнила кое о чем. — Джейн наклонилась поближе к Торпу, вдыхая запах мыла и духов, исходящий от его шейного платка. — Раз я должна буду уйти сегодня ночью из своей спальни, то мне потребуется ключ, а он у вас. Верните мне его.
— Ваш ключ? — удивился Торп. — Но у меня его нет!
— Да нет же, он у вас, — улыбнулась Джейн. — Вы взяли его вчера, когда уходили, помните?
Он покачал головой:
— Нет. Я оставил его на ночном столике. А что, его не было там утром?
Джейн напрягла память и вспомнила. Да, ключ был!
— О, вы правы, ключ исчез позже. Но кто мог его взять? Ой, какая я глупая! Наверняка это Вэнджи куда-нибудь его задевала.
— Вы обращали внимание на вид из этого окна? — неожиданно сменил тему Торп. — Отсюда виден шпиль в Боу-Стоунз.
Джейн удивленно моргнула, а затем поняла, что он просто ищет предлог для того, чтобы отойти подальше от сидящих в библиотеке гостей.
— Нет, не обращала, милорд. Проводите меня к окну.
Он усмехнулся:
— Прошу вас.
У окна Торп негромко сказал, нарочито широким жестом указывая на виднеющуюся вдали деревушку:
— Я с трудом удерживаюсь, чтобы не обнять вас прямо сейчас. Это во-первых. А во-вторых — я безумно хочу поцеловать вас!
— Я тоже едва сдерживаюсь, чтобы не броситься в ваши объятия, милорд, — прошептала Джейн. — Это в-третьих.
— Ну, ничего, скоро настанет ночь, я сниму с вас платье…
— А я расстегну все пуговицы на вашем сюртуке и рубашке!
— Я мог бы сделать это сам, но если вам будет угодно…
— Да, мне будет угодно! А потом я вас наконец поцелую.
— О, Джейн! — прошептал он. Краешком глаза она заметила: в комнате что-то изменилось.
— Ой, они все уже ушли! Торп оглядел комнату.
— Вы ошиблись, — таинственно прошептал он — Они просто прикинулись невидимками, чтобы дать мне возможность поцеловать вас.
Джейн рассмеялась:
— Что за глупости! Просто все допили шерри и ушли обедать.
Джейн знала, что это сумасшествие, но не сдержалась и бросилась в его объятия. Торп поцеловал ее нежным, долгим, страстным поцелуем, крепко обняв за талию. Им обоим хотелось, чтобы минута эта не кончалась никогда. Конечно, в столовой заметят, что их нет. Ну и пусть! Они не могла оторваться друг от друга. Никак не могли.
Перед тем, как спуститься по винтовой лестнице, Генриетта остановилась и приложила руку к виску. Слава Богу, голова уже не болела и вообще она чувствовала себя гораздо лучше. А главное — смирилась с тем, что Фредди женится на Джейн Амбергейт.
Гетти было очень стыдно за свой недавний обморок. Ведь она давно знала, что это должно случиться! Неужели в глубине души она все-таки на что-то надеялась? Очевидно. И, когда все надежды рухнули, это оказалось слишком сильным ударом. Что ж, она сама виновата. Только как теперь объяснить все это Фредди? Ее мысли прервал до боли знакомый голос, прозвучавший снизу, из глубины холла:
— А, вот и вы, Гетти!
Она слабо улыбнулась человеку, которого любила, и начала спускаться по ступеням:
— Что вы здесь делаете, Фредди? Все, вероятно, уже в столовой?
— Почти все. Леди Сомеркоут попросила, чтобы я сходил за вами, но она не обидится, если вы из-за болезни вовсе не придете обедать.
— Да нет, все в порядке.
Гетти смотрела, как он поднимается по лестнице навстречу ей — быстро, легко. Они встретились на первой площадке, и Фредди тут же предложил ей руку. Он смотрел на Гетти как-то странно: внимательно, испытующе и бесконечно печально.
— Отчего вы смотрите на меня так, словно видите впервые? — спросила Гетти, спускаясь с его помощью по ступеням на шахматный черно-белый кафель холла.
Фредди нахмурился:
— Мне кажется, что так оно и есть…
— Какая глупость! Мы же знаем друг друга столько лет!
— Да. Но знаем ли? А впрочем, вы знаете обо мне больше, чем любая другая женщина. Скажите, Гетти, вас никогда не смущали мои мигрени и тому подобное?
— Конечно нет! — Она схватила его за руку. — Вы ведь всего лишь человек, хотя и гениальный поэт, мой драгоценный Фредерик. Поэтому никакая болезнь не может изменить моего отношения к вам. — Она опустила глаза. — А вы сами? Вы изменили свое мнение обо мне оттого, что я недавно упала в обморок?
— Конечно нет, что вы, Гетти! — Он крепко сжал ее руку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83