— на всякий случай крикнул Шон хриплым от волнения голосом.
— Шон?
Он крутанулся на постели. Мэгги стояла в дверях ванной комнаты голая и мокрая, со стаканом воды в руках.
— О Господи, Мэгги! — воскликнул Шон, с облегчением переводя дух.
Мэгги грациозно подошла к кровати и поставила стакан на прикроватный столик.
— Шон, — нежно повторила она.
— Господи, Мэгги, как же ты напугала меня!
— Как видишь, я здесь, Шон.
Он притянул ее к себе и усадил на постель. Обняв Шона, она всмотрелась в его глаза.
— Знаешь… я тебе солгала, — тихо призналась она.
— И в чем же?
— Вчера вечером я сказала, что начинаю в тебя влюбляться.
— Так, значит, это неправда?
У него отчаянно заколотилось сердце.
— Я люблю тебя, Шон, — прошептала она.
Он улыбнулся и прижал ее к себе. Мэгги положила руку ему на грудь.
— Но я так боюсь, Шон, — добавила она едва слышно. — Я так напугана.
— Не бойся, Мэгги. Я с тобой, и я тебя люблю.
Прижавшись друг к другу, они молча сидели в зыбком царстве мрака и теней: до рассвета было еще далеко.
Шон догадывался, почему она боялась.
Он и сам чувствовал страх.
Боялся потерять ее.
Поскольку в такую минуту говорить не хотелось, Шон, сжимая Мэгги в объятиях, поклялся себе никуда ее не отпускать.
Лондон, сентябрь 1888 года
Бульварные газеты пестрели самыми невероятными заголовками. Обыватели, кроме того, черпали информацию и из других источников. Так, доктор Джон Бакстер Филипс, главный полицейский хирург, в серьезно обоснованной научной статье утверждал, что человек, зарезавший Энни Чепмен, имел квалификацию врача. К такому выводу он пришел, взглянув на разрезы на теле жертвы — они были сделаны рукой хирурга.
Газеты писали о существе, способном растворяться во мраке ночи. Многие считали убийцу мясником или хирургом. Кое-кто полагал, будто этот человек убивал, желая получить человеческие органы для научных опытов, но большинство склонялось к мысли, что убийца — маньяк, сумасшедший.
У полиции находилось под подозрением несколько человек. Скотленд-Ярд арестовал даже Кожаного Фартука — Георга Пицера, колбасника, эмигранта из Германии, но скоро выяснилось, что у него есть железное алиби на все случаи убийств, к его выпустили.
Нескольких других подозреваемых полиция едва спасла от разъяренной толпы, намеревавшейся линчевать их.
Хотя поначалу жители Ист-Энда были объяты страхом, но со временем проститутки снова вышли на панель, чтобы зарабатывать на жизнь.
В Лондоне шла пьеса по повести Стивенсона «Доктор Джекилл и мистер Хайд». Питер пригласил Лору и Меган в театр на этот спектакль. Все были в восторге от прекрасной игры актеров, но после спектакля Питер впал в такую сильную меланхолию, что Меган испугалась за него. Лора, которой Питер ни словом не обмолвился о своих страхах, считала, что мрачность мужа связана с чрезмерным переутомлением, и предложила ему отдохнуть и посидеть дома. Питер последовал совету жены и неделю из дома не отлучался. Тем не менее по истечении недели он решил вернуться к работе.
Как обычно, Меган вызвалась сопровождать его.
По мере того как сентябрь близился к концу, она все больше успокаивалась. Многие считали, что убийца перебрался из Ист-Энда в другое место города. Меган же, не сомневавшаяся в невиновности Питера, решила, что Аарон избрал себе другие угодья, богатые дичью, и оставил ее наконец в покое.
Но потом убийца нанес новый удар.
Вернее, два. Это произошло ранним утром 30 сентября, когда Питер отошел от Меган, чтобы поймать кеб.
Меган болтала с Энн Чарлтон, больного младенца которой они с Питером зашли проведать. Женщины и младенец находились в тесной комнатке на Провиденс-стрит. Питер вышел и не вернулся. Меган встревожилась. Извинившись перед Энн Чарлтон, она отправилась на розыски Питера.
Стоял предрассветный сумрак, и по улице стлался густой туман. Пламя газовых фонарей, освещавшее улицы мрачным зеленоватым светом, придавало всему зловещий вид, но не могло рассеять темноту.
— Питер! — крикнула Меган во весь голос и помчалась по улице.
Все улицы в Ист-Энде казались ей одинаковыми — грязными, узкими, захламленными ящиками и всякой дрянью. И в каждом темном углу ей чудилась чья-то тень.
Выбежав на Бернер-стрит, она услышала пронзительный вопль: «Человека убили!» Увидев начинавшую собираться толпу, Меган поплотнее запахнулась в плащ и, едва дыша, направилась к месту преступления. Там уже стоял констебль, охранявший тело.
— Еще одна! — хрипло крикнула какая-то бродяжка.
— Опять женщину убили, — вторя ей, сказал мрачный кучер кеба.
— Не убили, а зарезали, — уточнила молодая женщина.
— Горло перерезали, — заметил какой-то старикашка.
— Когда нашли, была еще теплая, бедняжка, — прошептала пожилая женщина, стоявшая рядом с Меган.
— Оборотень это был или монстр какой! За одну минуту с ней разделался. Здесь только что полицейский патруль проходил. Вот ребята из патруля мне и сказали, — сообщил кучер.
— По крайней мере ей, бедняжке, не распороли живот, — пробормотала пожилая женщина.
Кучер смерил ее угрюмым взглядом:
— Этому зверю просто времени не хватило. Похоже, его кто-то спугнул — может, полицейские.
Меган, отвернувшись от тела женщины, побрела прочь, содрогаясь от ужаса. Пока шла, думала о Питере, и мысли у нее были невеселые. Неужели он прав? Неужели Питер, находясь в помутнении рассудка, и в самом деле совершил все эти ужасные убийства?
«Нет, — решительно сказала она себе. — Этого не может быть!»
Меган хорошо знала Питера и, кроме того, разбиралась в том, что такое добро и зло. Питер не был злодеем.
Но куда же он все-таки подевался?
Глава 11
Послышался шорох, и Шон проснулся. У него на ночном столике всегда лежал пистолет, и в молодости он при первом подозрительном шуме хватался за оружие.
Шли годы, и Шон уже не стрелял без крайней необходимости, да и спать стал куда спокойнее.
До последнего времени. С некоторых пор Шону стали сниться кошмары, и он уже начал подумывать, что Мамми права и ему пора отправиться к жрице вуду и снять это неприятное явление.
Мэгги тихо поднялась с постели. Шон с минуту лежал на спине, любуясь ее красотой и грацией. Он не хотел давать воли чувствам — уже рассвело и пора было вставать, — но с тех пор, как он влюбился, тело и чувства далеко не всегда подчинялись ему.
Почувствовав, что Шон смотрит на нее, Мэгги повернулась к нему и улыбнулась:
— Как, оказывается, тебя легко разбудить! Я собиралась приготовить нам кофе, но будить тебя пока не хотела.
— Это раньше меня было легко разбудить, но теперь я просыпаюсь не так легко. Старею, наверное.
— Не говори глупости. Ты только что из яйца вылупился — совсем еще цыпленочек.
— Не обольщайся, детка. Цыпленочек из меня получится жестковатый.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
— Шон?
Он крутанулся на постели. Мэгги стояла в дверях ванной комнаты голая и мокрая, со стаканом воды в руках.
— О Господи, Мэгги! — воскликнул Шон, с облегчением переводя дух.
Мэгги грациозно подошла к кровати и поставила стакан на прикроватный столик.
— Шон, — нежно повторила она.
— Господи, Мэгги, как же ты напугала меня!
— Как видишь, я здесь, Шон.
Он притянул ее к себе и усадил на постель. Обняв Шона, она всмотрелась в его глаза.
— Знаешь… я тебе солгала, — тихо призналась она.
— И в чем же?
— Вчера вечером я сказала, что начинаю в тебя влюбляться.
— Так, значит, это неправда?
У него отчаянно заколотилось сердце.
— Я люблю тебя, Шон, — прошептала она.
Он улыбнулся и прижал ее к себе. Мэгги положила руку ему на грудь.
— Но я так боюсь, Шон, — добавила она едва слышно. — Я так напугана.
— Не бойся, Мэгги. Я с тобой, и я тебя люблю.
Прижавшись друг к другу, они молча сидели в зыбком царстве мрака и теней: до рассвета было еще далеко.
Шон догадывался, почему она боялась.
Он и сам чувствовал страх.
Боялся потерять ее.
Поскольку в такую минуту говорить не хотелось, Шон, сжимая Мэгги в объятиях, поклялся себе никуда ее не отпускать.
Лондон, сентябрь 1888 года
Бульварные газеты пестрели самыми невероятными заголовками. Обыватели, кроме того, черпали информацию и из других источников. Так, доктор Джон Бакстер Филипс, главный полицейский хирург, в серьезно обоснованной научной статье утверждал, что человек, зарезавший Энни Чепмен, имел квалификацию врача. К такому выводу он пришел, взглянув на разрезы на теле жертвы — они были сделаны рукой хирурга.
Газеты писали о существе, способном растворяться во мраке ночи. Многие считали убийцу мясником или хирургом. Кое-кто полагал, будто этот человек убивал, желая получить человеческие органы для научных опытов, но большинство склонялось к мысли, что убийца — маньяк, сумасшедший.
У полиции находилось под подозрением несколько человек. Скотленд-Ярд арестовал даже Кожаного Фартука — Георга Пицера, колбасника, эмигранта из Германии, но скоро выяснилось, что у него есть железное алиби на все случаи убийств, к его выпустили.
Нескольких других подозреваемых полиция едва спасла от разъяренной толпы, намеревавшейся линчевать их.
Хотя поначалу жители Ист-Энда были объяты страхом, но со временем проститутки снова вышли на панель, чтобы зарабатывать на жизнь.
В Лондоне шла пьеса по повести Стивенсона «Доктор Джекилл и мистер Хайд». Питер пригласил Лору и Меган в театр на этот спектакль. Все были в восторге от прекрасной игры актеров, но после спектакля Питер впал в такую сильную меланхолию, что Меган испугалась за него. Лора, которой Питер ни словом не обмолвился о своих страхах, считала, что мрачность мужа связана с чрезмерным переутомлением, и предложила ему отдохнуть и посидеть дома. Питер последовал совету жены и неделю из дома не отлучался. Тем не менее по истечении недели он решил вернуться к работе.
Как обычно, Меган вызвалась сопровождать его.
По мере того как сентябрь близился к концу, она все больше успокаивалась. Многие считали, что убийца перебрался из Ист-Энда в другое место города. Меган же, не сомневавшаяся в невиновности Питера, решила, что Аарон избрал себе другие угодья, богатые дичью, и оставил ее наконец в покое.
Но потом убийца нанес новый удар.
Вернее, два. Это произошло ранним утром 30 сентября, когда Питер отошел от Меган, чтобы поймать кеб.
Меган болтала с Энн Чарлтон, больного младенца которой они с Питером зашли проведать. Женщины и младенец находились в тесной комнатке на Провиденс-стрит. Питер вышел и не вернулся. Меган встревожилась. Извинившись перед Энн Чарлтон, она отправилась на розыски Питера.
Стоял предрассветный сумрак, и по улице стлался густой туман. Пламя газовых фонарей, освещавшее улицы мрачным зеленоватым светом, придавало всему зловещий вид, но не могло рассеять темноту.
— Питер! — крикнула Меган во весь голос и помчалась по улице.
Все улицы в Ист-Энде казались ей одинаковыми — грязными, узкими, захламленными ящиками и всякой дрянью. И в каждом темном углу ей чудилась чья-то тень.
Выбежав на Бернер-стрит, она услышала пронзительный вопль: «Человека убили!» Увидев начинавшую собираться толпу, Меган поплотнее запахнулась в плащ и, едва дыша, направилась к месту преступления. Там уже стоял констебль, охранявший тело.
— Еще одна! — хрипло крикнула какая-то бродяжка.
— Опять женщину убили, — вторя ей, сказал мрачный кучер кеба.
— Не убили, а зарезали, — уточнила молодая женщина.
— Горло перерезали, — заметил какой-то старикашка.
— Когда нашли, была еще теплая, бедняжка, — прошептала пожилая женщина, стоявшая рядом с Меган.
— Оборотень это был или монстр какой! За одну минуту с ней разделался. Здесь только что полицейский патруль проходил. Вот ребята из патруля мне и сказали, — сообщил кучер.
— По крайней мере ей, бедняжке, не распороли живот, — пробормотала пожилая женщина.
Кучер смерил ее угрюмым взглядом:
— Этому зверю просто времени не хватило. Похоже, его кто-то спугнул — может, полицейские.
Меган, отвернувшись от тела женщины, побрела прочь, содрогаясь от ужаса. Пока шла, думала о Питере, и мысли у нее были невеселые. Неужели он прав? Неужели Питер, находясь в помутнении рассудка, и в самом деле совершил все эти ужасные убийства?
«Нет, — решительно сказала она себе. — Этого не может быть!»
Меган хорошо знала Питера и, кроме того, разбиралась в том, что такое добро и зло. Питер не был злодеем.
Но куда же он все-таки подевался?
Глава 11
Послышался шорох, и Шон проснулся. У него на ночном столике всегда лежал пистолет, и в молодости он при первом подозрительном шуме хватался за оружие.
Шли годы, и Шон уже не стрелял без крайней необходимости, да и спать стал куда спокойнее.
До последнего времени. С некоторых пор Шону стали сниться кошмары, и он уже начал подумывать, что Мамми права и ему пора отправиться к жрице вуду и снять это неприятное явление.
Мэгги тихо поднялась с постели. Шон с минуту лежал на спине, любуясь ее красотой и грацией. Он не хотел давать воли чувствам — уже рассвело и пора было вставать, — но с тех пор, как он влюбился, тело и чувства далеко не всегда подчинялись ему.
Почувствовав, что Шон смотрит на нее, Мэгги повернулась к нему и улыбнулась:
— Как, оказывается, тебя легко разбудить! Я собиралась приготовить нам кофе, но будить тебя пока не хотела.
— Это раньше меня было легко разбудить, но теперь я просыпаюсь не так легко. Старею, наверное.
— Не говори глупости. Ты только что из яйца вылупился — совсем еще цыпленочек.
— Не обольщайся, детка. Цыпленочек из меня получится жестковатый.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83