Они годами числятся как нераскрытые, потом дела сдают в архив, а преступник преспокойно разгуливает на свободе.
— Но эти два убийства, что на нас повесили, мы должны раскрыть быстро, — сказал Джек.
— Иначе добрые горожане Нового Орлеана просто-напросто съедят нас живьем, — вставил Майк Остин.
— Интересная мысль… Как вы думаете, мисс Монтгомери, в Новом Орлеане и вправду проживают добрые горожане? И много ли таких, позвольте узнать? — осведомился Дэниэл.
— Их не больше и не меньше, чем в любом другом крупном городе Соединенных Штатов, но они есть и стараются сделать свой город лучше, красивее, а главное — очистить его от преступников, — заявила Мэгги.
— Многое зависит от того, что именно мы называем преступлением, не так ли? — Дэниэл сел на крутящийся стул у письменного стола.
— Конечно, — отозвалась Мэгги.
— По-моему, папа, ты подбираешься к области моральных категорий, а они, как известно, труднее всего поддаются толкованию, поскольку неоднозначны, — заметил Шон.
Дэниэл ткнул пальцем в лежавшую на столе книгу:
— Позвольте привести вам один пример. В 1862 году янки взяли Новый Орлеан. Это сейчас мы считаем, будто все они были добры и морально чисты. Может, так оно и было, не спорю. Но тогда начальником военного трибунала назначили человека, явно не из числа моралистов. Я говорю о…
— Бисте Батлере, — вставил Джек.
— Именно о нем. В ту пору у многих женщин и девушек города в армии южан были мужья, женихи, братья, поэтому-то они не больно жаловали пришельцев, и всякий разумный солдат-янки это понимал. Но старый Бист Батлер издал специальный циркуляр, регулирующий поведение женщины-южанки. Цитирую: «Всякая женщина, которая грубо обошлась с солдатом-янки, должна рассматриваться как проститутка, и к ней следует соответствующим образом относиться».
— Грубовато, ничего не скажешь, — пробормотала Энджи.
Дэниэл мрачно ухмыльнулся.
— Так вот, одному бравому солдату-янки этот циркуляр пришелся очень по душе. Уж и не знаю, скольких южанок он изнасиловал, пока не наткнулся на молодую девушку по имени Сандра Хилл. Она оказала ему сопротивление, и этот солдат, желая утихомирить девушку, убил ее.
— Вот ужас-то! — воскликнула Сисси. — Но что же случилось с тем янки? Думаю, его после этого расстреляли на месте?
Дэниэл покачал головой:
— Ничего подобного. Янки, конечно, арестовали, но расследование установило, что Сандра Хилл была женщиной аморальной, поскольку грубо обошлась с этим солдатом, и янки приговорили к телесному наказанию и увольнению со службы.
— Это все, конечно, ужасно, но где же здесь моральная дилемма? — осведомился Джек.
— А что случилось потом? — спросила Энн-Мери.
— А потом было вот что: пока этот солдат сидел в гарнизонной тюрьме, некоторые добрые жители Нового Орлеана решили взять правосудие в свои руки. И как-то ночью эти добрые люди вломились в камеру, где содержался янки. Наутро солдата нашли мертвым. У него была отрублена голова саблей, позаимствованной этими добрыми людьми у другого солдата-янки — у спавшего, как сурок, часового.
— Жуть. — Сисси зябко поежилась.
— Но было ли это правосудием? — спросил Шон.
— Давайте лучше ответим на такой вопрос: убийство солдата — это преступление или акт правосудия? У нас в Штатах по этому вопросу до сих пор ломают копья. Можно его и иначе поставить: к примеру, казня преступника, совершаем ли мы убийство? А если нет, что тогда смерть солдата-янки — убийство или правосудие?
— А убийцу того солдата нашли? — спросила Мэгги.
Дэниэл покачал головой:
— Не нашли. Даже если кто из добрых горожан Нового Орлеана что-то о нем и знал, то не проронил ни слова. Этот инцидент замяли, а в скором времени Бист Батлер был освобожден от должности и уехал из Нового Орлеана. Есть и другие интересные случаи. В связи с одним из них упоминается даже фамилия Монтгомери.
— Правда? — Шон посмотрел на Мэгги: — Вы знаете, о чем отец собирается нам поведать?
Мэгги кивнула:
— Наверное, знаю.
На столе стояла только одна лампа, дававшая мало света, зато на небе за окном то и дело появлялись алые кровавые сполохи. Алый отсвет падал теперь и на Мэгги. Все глаза устремились на нее.
— Один из моих прапрапрадедушек был обвинен в убийстве француза благородного происхождения. — Тут Мэгги поморщилась. — Если не ошибаюсь, прадед считал, что этот француз — вампир.
— Правда? — засмеялся Джек, но потом добавил: — Но чему я, собственно, удивляюсь? Это же Новый Орлеан. А он на самом деле убил француза?
— Точно не знаю. Прадед был человек богатый и могущественный, и уж если и в самом деле убил француза, то наверняка избавился от трупа.
— Никаких улик против Джейсона Монтгомери обнаружено не было, — сообщил Дэниэл. — Ходили слухи, будто француз увивался за дочерью Монтгомери, Магдаленой, вот старик и взъярился.
— Так это, должно быть, та самая леди, чей портрет висит у вас в холле? — Шон с еще большим интересом взглянул на Мэгги.
— Да, — улыбнулась Мэгги.
— Говорят еще, что старик за дочерью все-таки недоглядел и девушка забеременела. Чтобы избежать слухов, он отправил ее во Францию, где она родила и воспитала свое дитя.
— Вполне возможно, что француза никто не убивал и он просто вернулся во Францию, где Магдалена с ним и соединилась. Так что не исключено, что эта история не более чем страшная сказка для детей, — заключила Мэгги.
— Нет, рассказ хорош. Только представьте: юного француза убивает отец его возлюбленной… а она уезжает из родных мест, чтобы никогда сюда не возвращаться. Быть может, она так и не простила отца за то, что он убил ее возлюбленного, — кто знает? — задумалась Энн-Мери.
— К этой истории есть небольшое дополнение. — Дэниэл игриво подмигнул Мэгги.
— Правда? — удивился Шон.
— Полагаю, — сказала Мэгги, — ваш отец намекает на то, что Джейсон Монтгомери хотел выдать дочь за одного из Кеннеди.
— Хорошо, что они не поженились. — Шон многозначительно улыбнулся, отчего в груди у Мэгги потеплело. — Иначе мы с вами были бы родственниками.
— Был еще один случай, когда Кеннеди чуть не женился на одной из Монтгомери. Во время войны, — пояснил Дэниэл. — Наш фамильный герой — ну тот, чья статуя стоит во Французском квартале, — был по уши влюблен в наследницу Монтгомери. Она тоже любила его, так что, как видите, история продолжается.
— А чем тогда все закончилось? — спросила Энджи.
— Ну, Энджи, поднатужься, ты же знаешь, чем она кончилась. Раз военному человеку поставили памятник в старом квартале города, стало быть, он погиб, защищая этот город.
— Как это все печально, — протянула Сисси.
— Скажите лучше: как это все странно! Каким, интересно, образом род Кеннеди получил продолжение? — спросила Энджи.
— Шон женился за несколько лет до того, как познакомился с мисс Монтгомери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
— Но эти два убийства, что на нас повесили, мы должны раскрыть быстро, — сказал Джек.
— Иначе добрые горожане Нового Орлеана просто-напросто съедят нас живьем, — вставил Майк Остин.
— Интересная мысль… Как вы думаете, мисс Монтгомери, в Новом Орлеане и вправду проживают добрые горожане? И много ли таких, позвольте узнать? — осведомился Дэниэл.
— Их не больше и не меньше, чем в любом другом крупном городе Соединенных Штатов, но они есть и стараются сделать свой город лучше, красивее, а главное — очистить его от преступников, — заявила Мэгги.
— Многое зависит от того, что именно мы называем преступлением, не так ли? — Дэниэл сел на крутящийся стул у письменного стола.
— Конечно, — отозвалась Мэгги.
— По-моему, папа, ты подбираешься к области моральных категорий, а они, как известно, труднее всего поддаются толкованию, поскольку неоднозначны, — заметил Шон.
Дэниэл ткнул пальцем в лежавшую на столе книгу:
— Позвольте привести вам один пример. В 1862 году янки взяли Новый Орлеан. Это сейчас мы считаем, будто все они были добры и морально чисты. Может, так оно и было, не спорю. Но тогда начальником военного трибунала назначили человека, явно не из числа моралистов. Я говорю о…
— Бисте Батлере, — вставил Джек.
— Именно о нем. В ту пору у многих женщин и девушек города в армии южан были мужья, женихи, братья, поэтому-то они не больно жаловали пришельцев, и всякий разумный солдат-янки это понимал. Но старый Бист Батлер издал специальный циркуляр, регулирующий поведение женщины-южанки. Цитирую: «Всякая женщина, которая грубо обошлась с солдатом-янки, должна рассматриваться как проститутка, и к ней следует соответствующим образом относиться».
— Грубовато, ничего не скажешь, — пробормотала Энджи.
Дэниэл мрачно ухмыльнулся.
— Так вот, одному бравому солдату-янки этот циркуляр пришелся очень по душе. Уж и не знаю, скольких южанок он изнасиловал, пока не наткнулся на молодую девушку по имени Сандра Хилл. Она оказала ему сопротивление, и этот солдат, желая утихомирить девушку, убил ее.
— Вот ужас-то! — воскликнула Сисси. — Но что же случилось с тем янки? Думаю, его после этого расстреляли на месте?
Дэниэл покачал головой:
— Ничего подобного. Янки, конечно, арестовали, но расследование установило, что Сандра Хилл была женщиной аморальной, поскольку грубо обошлась с этим солдатом, и янки приговорили к телесному наказанию и увольнению со службы.
— Это все, конечно, ужасно, но где же здесь моральная дилемма? — осведомился Джек.
— А что случилось потом? — спросила Энн-Мери.
— А потом было вот что: пока этот солдат сидел в гарнизонной тюрьме, некоторые добрые жители Нового Орлеана решили взять правосудие в свои руки. И как-то ночью эти добрые люди вломились в камеру, где содержался янки. Наутро солдата нашли мертвым. У него была отрублена голова саблей, позаимствованной этими добрыми людьми у другого солдата-янки — у спавшего, как сурок, часового.
— Жуть. — Сисси зябко поежилась.
— Но было ли это правосудием? — спросил Шон.
— Давайте лучше ответим на такой вопрос: убийство солдата — это преступление или акт правосудия? У нас в Штатах по этому вопросу до сих пор ломают копья. Можно его и иначе поставить: к примеру, казня преступника, совершаем ли мы убийство? А если нет, что тогда смерть солдата-янки — убийство или правосудие?
— А убийцу того солдата нашли? — спросила Мэгги.
Дэниэл покачал головой:
— Не нашли. Даже если кто из добрых горожан Нового Орлеана что-то о нем и знал, то не проронил ни слова. Этот инцидент замяли, а в скором времени Бист Батлер был освобожден от должности и уехал из Нового Орлеана. Есть и другие интересные случаи. В связи с одним из них упоминается даже фамилия Монтгомери.
— Правда? — Шон посмотрел на Мэгги: — Вы знаете, о чем отец собирается нам поведать?
Мэгги кивнула:
— Наверное, знаю.
На столе стояла только одна лампа, дававшая мало света, зато на небе за окном то и дело появлялись алые кровавые сполохи. Алый отсвет падал теперь и на Мэгги. Все глаза устремились на нее.
— Один из моих прапрапрадедушек был обвинен в убийстве француза благородного происхождения. — Тут Мэгги поморщилась. — Если не ошибаюсь, прадед считал, что этот француз — вампир.
— Правда? — засмеялся Джек, но потом добавил: — Но чему я, собственно, удивляюсь? Это же Новый Орлеан. А он на самом деле убил француза?
— Точно не знаю. Прадед был человек богатый и могущественный, и уж если и в самом деле убил француза, то наверняка избавился от трупа.
— Никаких улик против Джейсона Монтгомери обнаружено не было, — сообщил Дэниэл. — Ходили слухи, будто француз увивался за дочерью Монтгомери, Магдаленой, вот старик и взъярился.
— Так это, должно быть, та самая леди, чей портрет висит у вас в холле? — Шон с еще большим интересом взглянул на Мэгги.
— Да, — улыбнулась Мэгги.
— Говорят еще, что старик за дочерью все-таки недоглядел и девушка забеременела. Чтобы избежать слухов, он отправил ее во Францию, где она родила и воспитала свое дитя.
— Вполне возможно, что француза никто не убивал и он просто вернулся во Францию, где Магдалена с ним и соединилась. Так что не исключено, что эта история не более чем страшная сказка для детей, — заключила Мэгги.
— Нет, рассказ хорош. Только представьте: юного француза убивает отец его возлюбленной… а она уезжает из родных мест, чтобы никогда сюда не возвращаться. Быть может, она так и не простила отца за то, что он убил ее возлюбленного, — кто знает? — задумалась Энн-Мери.
— К этой истории есть небольшое дополнение. — Дэниэл игриво подмигнул Мэгги.
— Правда? — удивился Шон.
— Полагаю, — сказала Мэгги, — ваш отец намекает на то, что Джейсон Монтгомери хотел выдать дочь за одного из Кеннеди.
— Хорошо, что они не поженились. — Шон многозначительно улыбнулся, отчего в груди у Мэгги потеплело. — Иначе мы с вами были бы родственниками.
— Был еще один случай, когда Кеннеди чуть не женился на одной из Монтгомери. Во время войны, — пояснил Дэниэл. — Наш фамильный герой — ну тот, чья статуя стоит во Французском квартале, — был по уши влюблен в наследницу Монтгомери. Она тоже любила его, так что, как видите, история продолжается.
— А чем тогда все закончилось? — спросила Энджи.
— Ну, Энджи, поднатужься, ты же знаешь, чем она кончилась. Раз военному человеку поставили памятник в старом квартале города, стало быть, он погиб, защищая этот город.
— Как это все печально, — протянула Сисси.
— Скажите лучше: как это все странно! Каким, интересно, образом род Кеннеди получил продолжение? — спросила Энджи.
— Шон женился за несколько лет до того, как познакомился с мисс Монтгомери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83