В сопровождении О'Малли около получаса она скакала легким галопом по аллеям, пока наконец не встретила Смельчака. Она сразу поделилась с ним своим беспокойством по поводу грозовых туч, собиравшихся над Келлом.
К ее огорчению, Вулвертон тоже слышал об этом и тоже заподозрил герцога Холфорда в распространении слухов, порочащих Келла.
— Боюсь, — сказал он, — дела Лассетера пойдут плохо. Насколько я знаю, уже многие бывшие посетители отворачиваются от этого места.
— Но разве слухи подтвердились? — спросила Рейвен.
Смельчак покачал головой.
— Кому нужны доказательства, если человека порочат? Вот если бы хвалили, дело другое. Люди с легкостью и даже радостью верят в пороки своих ближних, так заведено с давних пор, дорогая. Тем более если у истоков обвинений находится кто-то из влиятельных и сильных. И никому не важно, знает ли он, о чем говорит. Я, например, уверен, что Холфорд — если это его рук, вернее, его языка дело — ни разу не был в клубе у Келла.
Рейвен с робкой надеждой посмотрела на Вулвертона.
— Джереми, можно что-то сделать, чтобы остановить Холфорда?
— Что касается меня, дорогая, я могу помочь Лассетеру только одним: буду чаще бывать в его заведении и уговорю собратьев из нашей лиги прожигателей жизни делать то же самое.
— Ох, спасибо, Джереми!
— Но к сожалению, дорогая, репутация таких заведений, как этот клуб, похожа на репутацию женщины. Если потеряешь, то восстановить уже почти невозможно… Ох, прости, я, кажется, не совсем удачно выразился… — Он ненадолго задумался. Впрочем, думать долго у Смельчака не получалось. — Что сейчас, пожалуй, необходимо Лассетеру, — продолжал он, — это сделать так, чтоб его побольше узнали среди клиентов. Видеться с ними не только за игрой. Полагаю, узнай они его получше, как я, например, — и мнение у многих переменится в его пользу.
— Но как это сделать?
— Ему следует побольше крутиться в высшем свете. Знаю, он не привык и не любит этого, но я готов помочь. Люсиан тоже, думаю, не откажет.
— Из этого ничего не выйдет, Джереми, — сказала Рейвен. — Этот человек презирает аристократов и не пойдет на сближение с ними.
— Даже если от этого зависит судьба его клуба?
— Я поговорю с ним, Джереми. Попробую. Спасибо за совет…
Рейвен не стала откладывать свое намерение в долгий ящик и в тот же день вновь появилась в клубе, несмотря на запрет Келла приходить туда.
Грузный привратник сообщил ей, что мистера Лассетера нет в клубе. Рейвен собралась уже уходить, когда на лестнице показалась Эмма Уолш и сердечно приветствовала ее.
Несмотря на это, Рейвен почувствовала себя крайне неловко: они не виделись с хозяйкой дома, или кем она тут была, с того страшного дня, когда Шон притащил ее сюда в полубесчувственном состоянии. Рейвен не знала, как себя держать.
Однако Эмма помогла решить этот вопрос. Самым естественным тоном, ни о чем не вспоминая и не спрашивая, она произнесла:
— Келл сейчас на состязаниях по фехтованию. Думаю, не позже чем через час он вернется. Может быть, хотите подождать его? Я угощу вас чаем.
Почему-то в эту минуту Рейвен с легкой завистью подумала, что эта женщина наверняка знает о времяпрепровождении ее мужа гораздо лучше, чем она, его законная жена. Несколько удивленная приглашением, она с готовностью приняла его и, сняв плащ, отправилась за Эммой на второй этаж, не без интереса присматриваясь к богатой и свидетельствующей о неплохом вкусе хозяина обстановке.
Эмма заметила ее любопытные взгляды и сказала:
— Никогда, наверное, не видели подобные заведения изнутри? Если хотите, после чая я покажу вам дом.
Они уже входили в библиотеку, казалось бы, совсем неуместную здесь, и Эмма посчитала нужным пояснить:
— Это самая уютная комната в доме. Почти точная копия библиотек в домах наших посетителей. Здесь они могут отдохнуть от волнений за игровыми столами, полистать книги и газеты, выкурить сигару… Прошу садиться. Сейчас принесут чай.
Они уже сидели за чайным столиком, когда Эмма произнесла:
— Наверное, вам интересно будет узнать, если еще не знаете, что Шон Лассетер отбыл в Ирландию, где должен пробыть достаточно длительное время.
Рейвен подавила вздох облегчения.
— В самом деле? — сказала она. — Уже уехал?
— Да. Келл убедил его сделать это, что было нелегко для обоих. Братья очень близки, несмотря на то что такие разные. Келл страшно жалеет его. А вам, конечно, будет легче, верно?
Рейвен смогла слегка улыбнуться.
— Еще как верно! Вы даже не представляете.
Эмма ответила сочувственной улыбкой.
— Немножко представляю. Я пыталась остановить этого безумца в тот ужасный день, но все, что смогла, это послать за Келлом. Ну да вы знаете.
Рейвен знала и содрогнулась, припомнив недавние события.
— Если я в чем-то могу помочь вам сейчас, — продолжала Эмма, — скажите откровенно. Я постараюсь…
— Спасибо. — Рейвен смущенно потупилась и слегка наклонилась к собеседнице. — Знаете… Честно говоря, я оказалась в несколько странном… неловком положении… Моим мужем, как вы можете понять, стал человек, которого я не знаю… Почти не знаю… Вы, например, я уверена, знаете о нем намного больше, чем я. И если бы вы могли… если бы захотели хоть немного рассказать о нем. Разумеется, никаких тайн… секретов. Просто какие-то черты характера… Ну и, конечно, о слухах, которые ходят про него… Я так и не знаю… Но мне надо…
Она окончательно сбилась и замолкла.
Эмма ответила не сразу.
— Вы имеете в виду слухи о том, что он убил своего дядю? — спросила она после паузы.
— Да… И об этом. Шон, когда ворвался на днях к нам в дом, кричал, что это правда. Так было на самом деле?
В глазах Эммы вспыхнула злость, губы сжались в тонкую линию.
— Не знаю, как умер их дядя, — сказала она, — но готова поклясться своей собственной жизнью: Келл Лассетер не убийца. А Шон — неблагодарный негодяй! Здоров он или болен, не важно — все равно негодяй! После всего, что Келл для него делал и делает…
Этот взрыв негодования был приятен Рейвен и лишний раз подтвердил ее уверенность в невиновности Келла.
— Я тоже не думала, что Келл способен на такое, — произнесла она. — Но ведь он сам ничего не делает для того, чтобы опровергнуть эти слухи. Зато говорит о том, каким низким человеком был этот самый дядя, как погубил его мать… А этот шрам на его лице от кольца с печаткой…
Эмма кивнула.
— Не думаю, что выдам семейную тайну, — сказала она, — если напомню то, что известно многим. Вы знаете, что его мать ирландка?
— Да, он говорил мне.
— Она не из дворян, — продолжала Эмма негодующим тоном, — ее отец просто врач, и все Лассетеры презирали ее, представляете? А когда она овдовела, тот самый дядя Уильям заделался опекуном ее сыновей и угрожал, что лишит их наследства, если она не уберется в свою Ирландию и не откажется от материнских прав.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
К ее огорчению, Вулвертон тоже слышал об этом и тоже заподозрил герцога Холфорда в распространении слухов, порочащих Келла.
— Боюсь, — сказал он, — дела Лассетера пойдут плохо. Насколько я знаю, уже многие бывшие посетители отворачиваются от этого места.
— Но разве слухи подтвердились? — спросила Рейвен.
Смельчак покачал головой.
— Кому нужны доказательства, если человека порочат? Вот если бы хвалили, дело другое. Люди с легкостью и даже радостью верят в пороки своих ближних, так заведено с давних пор, дорогая. Тем более если у истоков обвинений находится кто-то из влиятельных и сильных. И никому не важно, знает ли он, о чем говорит. Я, например, уверен, что Холфорд — если это его рук, вернее, его языка дело — ни разу не был в клубе у Келла.
Рейвен с робкой надеждой посмотрела на Вулвертона.
— Джереми, можно что-то сделать, чтобы остановить Холфорда?
— Что касается меня, дорогая, я могу помочь Лассетеру только одним: буду чаще бывать в его заведении и уговорю собратьев из нашей лиги прожигателей жизни делать то же самое.
— Ох, спасибо, Джереми!
— Но к сожалению, дорогая, репутация таких заведений, как этот клуб, похожа на репутацию женщины. Если потеряешь, то восстановить уже почти невозможно… Ох, прости, я, кажется, не совсем удачно выразился… — Он ненадолго задумался. Впрочем, думать долго у Смельчака не получалось. — Что сейчас, пожалуй, необходимо Лассетеру, — продолжал он, — это сделать так, чтоб его побольше узнали среди клиентов. Видеться с ними не только за игрой. Полагаю, узнай они его получше, как я, например, — и мнение у многих переменится в его пользу.
— Но как это сделать?
— Ему следует побольше крутиться в высшем свете. Знаю, он не привык и не любит этого, но я готов помочь. Люсиан тоже, думаю, не откажет.
— Из этого ничего не выйдет, Джереми, — сказала Рейвен. — Этот человек презирает аристократов и не пойдет на сближение с ними.
— Даже если от этого зависит судьба его клуба?
— Я поговорю с ним, Джереми. Попробую. Спасибо за совет…
Рейвен не стала откладывать свое намерение в долгий ящик и в тот же день вновь появилась в клубе, несмотря на запрет Келла приходить туда.
Грузный привратник сообщил ей, что мистера Лассетера нет в клубе. Рейвен собралась уже уходить, когда на лестнице показалась Эмма Уолш и сердечно приветствовала ее.
Несмотря на это, Рейвен почувствовала себя крайне неловко: они не виделись с хозяйкой дома, или кем она тут была, с того страшного дня, когда Шон притащил ее сюда в полубесчувственном состоянии. Рейвен не знала, как себя держать.
Однако Эмма помогла решить этот вопрос. Самым естественным тоном, ни о чем не вспоминая и не спрашивая, она произнесла:
— Келл сейчас на состязаниях по фехтованию. Думаю, не позже чем через час он вернется. Может быть, хотите подождать его? Я угощу вас чаем.
Почему-то в эту минуту Рейвен с легкой завистью подумала, что эта женщина наверняка знает о времяпрепровождении ее мужа гораздо лучше, чем она, его законная жена. Несколько удивленная приглашением, она с готовностью приняла его и, сняв плащ, отправилась за Эммой на второй этаж, не без интереса присматриваясь к богатой и свидетельствующей о неплохом вкусе хозяина обстановке.
Эмма заметила ее любопытные взгляды и сказала:
— Никогда, наверное, не видели подобные заведения изнутри? Если хотите, после чая я покажу вам дом.
Они уже входили в библиотеку, казалось бы, совсем неуместную здесь, и Эмма посчитала нужным пояснить:
— Это самая уютная комната в доме. Почти точная копия библиотек в домах наших посетителей. Здесь они могут отдохнуть от волнений за игровыми столами, полистать книги и газеты, выкурить сигару… Прошу садиться. Сейчас принесут чай.
Они уже сидели за чайным столиком, когда Эмма произнесла:
— Наверное, вам интересно будет узнать, если еще не знаете, что Шон Лассетер отбыл в Ирландию, где должен пробыть достаточно длительное время.
Рейвен подавила вздох облегчения.
— В самом деле? — сказала она. — Уже уехал?
— Да. Келл убедил его сделать это, что было нелегко для обоих. Братья очень близки, несмотря на то что такие разные. Келл страшно жалеет его. А вам, конечно, будет легче, верно?
Рейвен смогла слегка улыбнуться.
— Еще как верно! Вы даже не представляете.
Эмма ответила сочувственной улыбкой.
— Немножко представляю. Я пыталась остановить этого безумца в тот ужасный день, но все, что смогла, это послать за Келлом. Ну да вы знаете.
Рейвен знала и содрогнулась, припомнив недавние события.
— Если я в чем-то могу помочь вам сейчас, — продолжала Эмма, — скажите откровенно. Я постараюсь…
— Спасибо. — Рейвен смущенно потупилась и слегка наклонилась к собеседнице. — Знаете… Честно говоря, я оказалась в несколько странном… неловком положении… Моим мужем, как вы можете понять, стал человек, которого я не знаю… Почти не знаю… Вы, например, я уверена, знаете о нем намного больше, чем я. И если бы вы могли… если бы захотели хоть немного рассказать о нем. Разумеется, никаких тайн… секретов. Просто какие-то черты характера… Ну и, конечно, о слухах, которые ходят про него… Я так и не знаю… Но мне надо…
Она окончательно сбилась и замолкла.
Эмма ответила не сразу.
— Вы имеете в виду слухи о том, что он убил своего дядю? — спросила она после паузы.
— Да… И об этом. Шон, когда ворвался на днях к нам в дом, кричал, что это правда. Так было на самом деле?
В глазах Эммы вспыхнула злость, губы сжались в тонкую линию.
— Не знаю, как умер их дядя, — сказала она, — но готова поклясться своей собственной жизнью: Келл Лассетер не убийца. А Шон — неблагодарный негодяй! Здоров он или болен, не важно — все равно негодяй! После всего, что Келл для него делал и делает…
Этот взрыв негодования был приятен Рейвен и лишний раз подтвердил ее уверенность в невиновности Келла.
— Я тоже не думала, что Келл способен на такое, — произнесла она. — Но ведь он сам ничего не делает для того, чтобы опровергнуть эти слухи. Зато говорит о том, каким низким человеком был этот самый дядя, как погубил его мать… А этот шрам на его лице от кольца с печаткой…
Эмма кивнула.
— Не думаю, что выдам семейную тайну, — сказала она, — если напомню то, что известно многим. Вы знаете, что его мать ирландка?
— Да, он говорил мне.
— Она не из дворян, — продолжала Эмма негодующим тоном, — ее отец просто врач, и все Лассетеры презирали ее, представляете? А когда она овдовела, тот самый дядя Уильям заделался опекуном ее сыновей и угрожал, что лишит их наследства, если она не уберется в свою Ирландию и не откажется от материнских прав.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87