Он недоверчиво скривил губы.
— Теперь вы заговорили о честности. При чем тут она?..
«Действительно, при чем? — лихорадочно думала Рейвен. — Что бы еще придумать?»
Она продолжила:
— Рассудите сами, Чарлз. Будьте откровенны. Я не затронула ваше сердце до самой его глубины. Вы по-настоящему никогда не любили меня, а рассматривали только в качестве приза, который неплохо бы выиграть. Тем более когда кругом столько соперников. Тоже игроков… Как в игорном клубе у Келла Лассетера… А я… Я, в свою очередь, хотела за вас замуж главным образом из-за титула.
Он снова покривился, как от боли, и ей стало жаль его еще больше. Но игра продолжалась.
— Чарлз, вы должны понять. Вы умный, тонкий человек. У моей семьи были немалые планы в связи со мной. Дед хотел видеть меня в обществе, к которому он принадлежит, и я пыталась идти у него на поводу. Но я все же поняла, что не могу противоречить своему сердцу. А сердце говорило в пользу Келла, которого я знала и любила с очень давних пор. Чуть не с детства. Хотя, как я уже говорила вам, Чарлз, я не хотела любить его.
Наступило молчание.
— Где он сейчас? — спросил потом герцог, оглядывая гостиную, словно подозревая, что Келл прячется где-нибудь за креслом.
Рейвен с беспокойством посмотрела на говорившего.
— Зачем вам это знать?
— Потому что я хочу вызвать его на дуэль!
Она снова почувствовала, что бледнеет.
— Чарлз, не делайте этого!
— Почему же, мадам? Вы боитесь, что я убью его?
Судя по тому, что она слышала о Келле, у нее было больше оснований беспокоиться о герцоге, но сказать об этом, не нанеся ему еще одной смертельной обиды, она не могла. Поэтому заговорила о другом.
— Пожалуйста, Чарлз… У вас ведь обида на меня, не на Келла. Он тут ни при чем. Я одна заслуживаю вашего гнева и осуждения.
— И это так, мадам. И до тех пор, пока не остынет печь в аду, я не забуду того, что вы мне причинили.
Она прикусила губу.
— Неужели ничто в вашем сердце не заставит вас подарить мне прощение?
Герцог поднялся с кресла, смахнул невидимую пыль с костюма.
— Думаю, что нет, дорогая, — печально ответил он. — На это у меня не хватит великодушия. Однако ради вас я не стану пытаться лишить его жизни. Но зато сделаю одной из целей своей жизни погубить его. — Глаза герцога сверкали, как кусочки льда. — Ваш избранник проклянет день, когда задумал украсть вас у меня!
Рейвен оставалась в гостиной под впечатлением от неприятного визита Холфорда и особенно от его последней угрозы, когда служанка доложила, что к ней приехала Бринн Тремейн, графиня Уиклифф.
Рыжеволосая красотка Бринн прошлым летом совершенно неожиданно для себя и без особого желания поймала на крючок одного из наиболее влиятельных молодых британских лордов. Однако, несмотря на некоторые сложности характера каждого из них, в скором времени в их браке возобладала любовь, перешедшая во взаимную страсть, которой Бринн всецело подчинилась. Рейвен, с которой ее подруга была предельно откровенна, не могла не вспомнить по этому поводу несчастную любовь и страсть своей матери — правда, по отношению к отсутствующему возлюбленному. Она была рада за Бринн, даже немного завидовала ее чувствам, но в то же время говорила себе, что никогда не допустит, чтобы ее душу и тело настолько захватила любовь.
Как всегда, Бринн была в элегантном наряде: сшитое на заказ прогулочное платье из зеленой мериносовой шерсти и короткий кремового цвета жакет. Наряд несколько скрывал ее округлившийся живот — она ожидала ребенка. Однако прическа ее была по-девичьи легкомысленной — рыжие пряди свободно вились надо лбом.
Она заговорила не сразу. Сначала молчала с выражением глубокого сочувствия и смотрела на Рейвен зеленоватого оттенка глазами, в которых блестели слезы. Рейвен зарыдала и бросилась в объятия подруги. Ей стало немного легче — после двух суток беспрерывного напряжения она могла поплакать вволю.
Бринн гладила ее по голове и бормотала какие-то ничего не значащие, но такие необходимые слова утешения.
Наконец, всхлипнув последний раз, Рейвен успокоилась и произнесла твердым голосом:
— Прости меня. Я прямо водосточная труба…
— Думаю, ты заслужила право как следует выплакаться, — великодушно сказала Бринн, вынимая из сумочки платок и отирая лицо Рейвен. — Ты не очень пострадала? Какие-нибудь ушибы, раны, не дай Бог?
— Нет-нет, — отвечала Рейвен, не желая вдаваться в подробности.
— Мы страшно беспокоились. Люсиан поднял на ноги половину Лондона, чтобы отыскать тебя. Слава Богу, получили твою записку.
Рейвен не сомневалась, что подруга почти не преувеличивает действия своего супруга. Люсиан служил по иностранному ведомству, и в его распоряжении была чуть не армия сыщиков и агентов. По крайней мере она так считала… Неужели все они бегали по улицам Лондона?
— Я очень сожалею, что доставила ему столько хлопот, — сокрушенно сказала Рейвен.
Бринн не приняла ее извинений.
— Ну что ты! — воскликнула она. — Люсиан все время жалуется, что скучает в своем министерстве. Уверена, это для него было хорошей разрядкой… Но шутки в сторону, мы так рады, что ты в безопасности! И к тому же вышла замуж!.. Расскажи скорее обо всем, что случилось!
Она потянула Рейвен на кушетку, они уселись там, и Бринн не успокоилась, пока не узнала все, что произошло. От начала до конца.
Рейвен не скрыла от нее почти ничего. Рассказала, как ее похитил Шон Лассетер, как она очнулась в постели старшего Лассетера, о том, в какую ярость пришли ее родственники. Поведала и о том, что была вынуждена… посчитала чуть ли не единственным выходом из положения… выйти замуж за своего спасителя, Келла Лассетера. Принеся ему, как бы в благодарность, эту жертву.
Она не стала, конечно, упоминать о своих опасных, пусть и мимолетных, чувствах к нему — ведь они не имеют никакого отношения к тому главному, что уже произошло.
Когда она закончила рассказ, Бринн озадаченно нахмурила свой гладкий лоб под рыжими кудряшками. И потом сказала:
— Я мало что знаю о твоем мистере Лассетере. Слышала краем уха, что у него дурная репутация. Но мало ли что о нас говорят? Люсиан, кажется, немного знаком с ним, где-то они встречались. Зато наш Смельчак, наш Джереми Норт, хорошо знает его и посещает игорный клуб.
Джереми Адэр Норт, маркиз Вулвертон, по прозвищу Смельчак был в настоящее время признанным лидером Лиги адского огня. Многие молодые люди ценили в нем бесшабашность, храбрость, дружелюбие и умение наслаждаться жизнью. Превращать ее в непрерывную цепь удовольствий. За что вторым его прозвищем было Принц Наслаждений.
Услышав от Бринн это имя, Рейвен задумчиво кивнула. Конечно, уж кто-кто, а Смельчак должен многое знать о Келле Лассетере и о его темном прошлом.
— Интересно, что за человек твой мистер Лассетер?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87