— Давай условимся: если я ненароком встречу по пути к тебе слугу миссис Гиббон, я попросту удавлю его с ходу — и все, никаких сплетен.
— Та-ак, — сказала Флора, — начинает проясняться, у кого из нас воля крепче и кто будет по-настоящему придерживаться уговора. Я думала, что это я такая слабая, а выходит, ты хлипче меня…
— Кто меня призывает к воздержанию? — едко процедил Адам. — Та самая леди, которая за игорным столом по своей инициативе предложила дополнительную ставку: двадцать четыре часа в постели со мной!
— Тогда все было иначе.
— А почему, собственно, иначе?
— Я… ну, как тебе сказать… тогда я еще не определилась в моих чувствах…
— А! Так, значит, сейчас ты уже определилась?! — буквально вскричал Адам.
— Более или менее, — спокойно откликнулась Флора.
Он насупился.
— Похоже, ты решила быть холодным бесчувственным истуканом!
— Ну, можно и так сформулировать.
Тут девушка и сама заметила, что в ее позиции много детского, да и весь их диалог далек от разговора взрослых людей, которые месяц назад на протяжении сорока восьми часов творили черт знает что в номере хеленской гостиницы.
— Ладно, — протянул Адам, откидываясь на стуле и полуприкрывая глаза. — Я доволен, что в нашей паре нашлась-таки трезвая голова, хотя ты и кокетничала своим безволием… Это хорошо, что ты так тверда, а то я не был уверен в себе.
— Вероятно, нам просто не следует видеться, — сказала Флора.
— Глупости, — решительно возразил Адам. Окончательно отрезать себе дорогу к ее телу не входило в его планы.
Девушка радостно улыбнулась.
— Я надеялась, что ты именно так ответишь, — сказала она.
— Ох-хо-хо, — отозвался Адам. — Видит Бог, с тобой не соскучишься. Петляешь, как заяц. Сам дьявол тебя не поймет.
— Мне просто хорошо с тобой — на любых условиях.
— То же могу сказать и о себе… М-да, похоже, до опасных вещей мы с тобой договорились — самое время хлебнуть коньяку, да не рюмку, а целую бутылку. И куда запропастилась чертова горничная?
К его радости, как раз в этот момент появилась присланная миссис Гиббон служанка с графинчиком коньяка, который Адам тут же подлил в чай.
Заметно повеселев после нескольких глотков, молодой человек оживленно заговорил. Больше не трогая чайник, он снова и снова подбавлял в свою чашку золотой жидкости из графинчика — так что вскоре пил уже чистый коньяк. Его болтовня все полнее сквозила двусмысленностями. Флора то вспыхивала как маков цвет, то ежилась, то как-то сладостно потягивалась. На ее счастье, вернулись наконец миссис Гиббон с Люси, и Адам вынужден был попридержать язык.
Вскоре граф откланялся, взял за руку дочь и удалился.
Миссис Гиббон, бросив иронический взгляд на ополовиненный графинчик, сказала племяннице не без восхищения:
— А ты, голубушка, крепка! Если ты сможешь удержать на расстоянии такого молодца, да и сама удержишься от него на расстоянии, — то это будет чудом из чудес. Рядом с таким искусителем и святая должна пасть. А до чего горяч!.. Я ему ничто, готов при мне на тебя броситься!
— Как подумаю, тетушка, что он ни одной юбки не пропускает — от горничной до великосветских дам, так и остыну. Это опытный жеребец. Я не поддамся, тут же прорысит к более покладистой…
— Строга ты больно, голубушка. Лучше прикинь: нянек он неспроста домой отослал, одна приходящая кухарка осталась. Вот ты и подумай, зачем он номер освободил. Не иначе как тебя поджидает.
— Ах, тетушка, меня ли? И охота вам его защищать? Он мне сказал прямо: ничего не жди. Коротко и ясно.
— А ты чего ж хотела, красавица, от женатого человека? Погоди, разведется…
— Ничего я от него не хотела, — сказала Флора, со скучным видом водя пальцем по краю лежащей на столике вышитой салфетки. — Но в последнее время мне стало ясно, что я мечтаю о большем, чем он может предложить.
— Я так и думала: ты влюбилась всерьез, — с участливой улыбкой сказала миссис Гиббон.
— Влюбиться в Адама Серра — глупей и выдумать нельзя! — в сердцах воскликнула Флора и в бешенстве смяла ни в чем не повинную салфетку.
— Он мой давний знакомый, но не могу сказать, что я его хорошо знаю, — деликатно промолвила миссис Гиббон, хотя у нее сложилось свое мнение о том, как Адам относится к ее племяннице. Ей мнилось, что он выделил Флору из толпы своих мимолетных любовниц. Вот и сегодня он улучил момент наедине с миссис Гиббон и вроде бы небрежно осведомился, где будет вечером ее племянница. Миссис Гиббон не скрыла, что Флора посетит вечеринку у Шарлотты Брюстер. И теперь втайне радовалась тому, как блистательно будет выглядеть эта парочка, Адам и Флора, в салоне Шарлотты.
— Зато я его знаю недолго, но хорошо, — с брезгливой гримасой заявила Флора. — Во мне ему одно интересно: сломить мое сопротивление. Для него это отчасти игра, отчасти серьезное испытание: мало ему соблазнить меня; нужно, чтоб я стала глиной в его руках, стала рабыней, признала его владычество. Его возбуждает мое упрямство, мое своеволие. А поставит на колени — вмиг остынет и забудет.
— Зря ты, голубушка, — возразила миссис Гиббон, — воображаешь его каким-то особенным зверем — деспотом и самодуром. Он наглее других мужчин, вот и вся разница. А те, которые сюсюкают с жен-
щинами и вертятся вокруг них ужом, имеют ту же с первобытных времен известную цель: веревки из нас вить. Так что не будь излишне строга к этому лихому парню. Судя по виду, его к тебе тянет и он готов тебя всячески ублажать. Да и дочка его в тебе души не чает. Чего еще?
— Да, у него замечательная дочь. Ведь правда, что Люси прелестный ребенок? Сколько жизни в ней, сколько любопытства! И как развита для своего возраста! Трудно поверить, что малышке лишь четыре года!
— Адам ее боготворит и ни в чем не отказывает. Лишнее доказательство, что он не такой черствый, каким тебе видится.
— Что он способен на искренние чувства и сильные эмоции — в этом я не сомневаюсь, тетушка. Да только его искренние чувства и сильные эмоции недолго живут.
Миссис Гиббон нацелила на племянницу испытующий взгляд.
— Голубушка, да ты никак, после всех лет странствий по свету, решилась вдруг осесть на одном месте?
— Знаю, это безумная идея, если в центре ее такое непостоянное существо, как Адам Серр… Я готова честить себя последними словами, когда думаю, кого пустила в свое сердце! Половину молодости капризно перебирать и отбраковывать лучших мужчин Старого и Нового Света, чтобы наконец втюриться в бесстыжего бабника, вдобавок и женатого! Верх глупости и унижения!
— Что касается брака, то от него осталась одна видимость, — рассудительно напомнила миссис Гиббон.
— Видимость-то видимость, а лоб об нее всякий раз расшибаешь, как о самую что ни на есть существенность, — с горечью усмехнулась Флора. — Поверьте, тетушка, я не совсем ученый сухарь, и у меня есть романтические увлечения в душе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118
— Та-ак, — сказала Флора, — начинает проясняться, у кого из нас воля крепче и кто будет по-настоящему придерживаться уговора. Я думала, что это я такая слабая, а выходит, ты хлипче меня…
— Кто меня призывает к воздержанию? — едко процедил Адам. — Та самая леди, которая за игорным столом по своей инициативе предложила дополнительную ставку: двадцать четыре часа в постели со мной!
— Тогда все было иначе.
— А почему, собственно, иначе?
— Я… ну, как тебе сказать… тогда я еще не определилась в моих чувствах…
— А! Так, значит, сейчас ты уже определилась?! — буквально вскричал Адам.
— Более или менее, — спокойно откликнулась Флора.
Он насупился.
— Похоже, ты решила быть холодным бесчувственным истуканом!
— Ну, можно и так сформулировать.
Тут девушка и сама заметила, что в ее позиции много детского, да и весь их диалог далек от разговора взрослых людей, которые месяц назад на протяжении сорока восьми часов творили черт знает что в номере хеленской гостиницы.
— Ладно, — протянул Адам, откидываясь на стуле и полуприкрывая глаза. — Я доволен, что в нашей паре нашлась-таки трезвая голова, хотя ты и кокетничала своим безволием… Это хорошо, что ты так тверда, а то я не был уверен в себе.
— Вероятно, нам просто не следует видеться, — сказала Флора.
— Глупости, — решительно возразил Адам. Окончательно отрезать себе дорогу к ее телу не входило в его планы.
Девушка радостно улыбнулась.
— Я надеялась, что ты именно так ответишь, — сказала она.
— Ох-хо-хо, — отозвался Адам. — Видит Бог, с тобой не соскучишься. Петляешь, как заяц. Сам дьявол тебя не поймет.
— Мне просто хорошо с тобой — на любых условиях.
— То же могу сказать и о себе… М-да, похоже, до опасных вещей мы с тобой договорились — самое время хлебнуть коньяку, да не рюмку, а целую бутылку. И куда запропастилась чертова горничная?
К его радости, как раз в этот момент появилась присланная миссис Гиббон служанка с графинчиком коньяка, который Адам тут же подлил в чай.
Заметно повеселев после нескольких глотков, молодой человек оживленно заговорил. Больше не трогая чайник, он снова и снова подбавлял в свою чашку золотой жидкости из графинчика — так что вскоре пил уже чистый коньяк. Его болтовня все полнее сквозила двусмысленностями. Флора то вспыхивала как маков цвет, то ежилась, то как-то сладостно потягивалась. На ее счастье, вернулись наконец миссис Гиббон с Люси, и Адам вынужден был попридержать язык.
Вскоре граф откланялся, взял за руку дочь и удалился.
Миссис Гиббон, бросив иронический взгляд на ополовиненный графинчик, сказала племяннице не без восхищения:
— А ты, голубушка, крепка! Если ты сможешь удержать на расстоянии такого молодца, да и сама удержишься от него на расстоянии, — то это будет чудом из чудес. Рядом с таким искусителем и святая должна пасть. А до чего горяч!.. Я ему ничто, готов при мне на тебя броситься!
— Как подумаю, тетушка, что он ни одной юбки не пропускает — от горничной до великосветских дам, так и остыну. Это опытный жеребец. Я не поддамся, тут же прорысит к более покладистой…
— Строга ты больно, голубушка. Лучше прикинь: нянек он неспроста домой отослал, одна приходящая кухарка осталась. Вот ты и подумай, зачем он номер освободил. Не иначе как тебя поджидает.
— Ах, тетушка, меня ли? И охота вам его защищать? Он мне сказал прямо: ничего не жди. Коротко и ясно.
— А ты чего ж хотела, красавица, от женатого человека? Погоди, разведется…
— Ничего я от него не хотела, — сказала Флора, со скучным видом водя пальцем по краю лежащей на столике вышитой салфетки. — Но в последнее время мне стало ясно, что я мечтаю о большем, чем он может предложить.
— Я так и думала: ты влюбилась всерьез, — с участливой улыбкой сказала миссис Гиббон.
— Влюбиться в Адама Серра — глупей и выдумать нельзя! — в сердцах воскликнула Флора и в бешенстве смяла ни в чем не повинную салфетку.
— Он мой давний знакомый, но не могу сказать, что я его хорошо знаю, — деликатно промолвила миссис Гиббон, хотя у нее сложилось свое мнение о том, как Адам относится к ее племяннице. Ей мнилось, что он выделил Флору из толпы своих мимолетных любовниц. Вот и сегодня он улучил момент наедине с миссис Гиббон и вроде бы небрежно осведомился, где будет вечером ее племянница. Миссис Гиббон не скрыла, что Флора посетит вечеринку у Шарлотты Брюстер. И теперь втайне радовалась тому, как блистательно будет выглядеть эта парочка, Адам и Флора, в салоне Шарлотты.
— Зато я его знаю недолго, но хорошо, — с брезгливой гримасой заявила Флора. — Во мне ему одно интересно: сломить мое сопротивление. Для него это отчасти игра, отчасти серьезное испытание: мало ему соблазнить меня; нужно, чтоб я стала глиной в его руках, стала рабыней, признала его владычество. Его возбуждает мое упрямство, мое своеволие. А поставит на колени — вмиг остынет и забудет.
— Зря ты, голубушка, — возразила миссис Гиббон, — воображаешь его каким-то особенным зверем — деспотом и самодуром. Он наглее других мужчин, вот и вся разница. А те, которые сюсюкают с жен-
щинами и вертятся вокруг них ужом, имеют ту же с первобытных времен известную цель: веревки из нас вить. Так что не будь излишне строга к этому лихому парню. Судя по виду, его к тебе тянет и он готов тебя всячески ублажать. Да и дочка его в тебе души не чает. Чего еще?
— Да, у него замечательная дочь. Ведь правда, что Люси прелестный ребенок? Сколько жизни в ней, сколько любопытства! И как развита для своего возраста! Трудно поверить, что малышке лишь четыре года!
— Адам ее боготворит и ни в чем не отказывает. Лишнее доказательство, что он не такой черствый, каким тебе видится.
— Что он способен на искренние чувства и сильные эмоции — в этом я не сомневаюсь, тетушка. Да только его искренние чувства и сильные эмоции недолго живут.
Миссис Гиббон нацелила на племянницу испытующий взгляд.
— Голубушка, да ты никак, после всех лет странствий по свету, решилась вдруг осесть на одном месте?
— Знаю, это безумная идея, если в центре ее такое непостоянное существо, как Адам Серр… Я готова честить себя последними словами, когда думаю, кого пустила в свое сердце! Половину молодости капризно перебирать и отбраковывать лучших мужчин Старого и Нового Света, чтобы наконец втюриться в бесстыжего бабника, вдобавок и женатого! Верх глупости и унижения!
— Что касается брака, то от него осталась одна видимость, — рассудительно напомнила миссис Гиббон.
— Видимость-то видимость, а лоб об нее всякий раз расшибаешь, как о самую что ни на есть существенность, — с горечью усмехнулась Флора. — Поверьте, тетушка, я не совсем ученый сухарь, и у меня есть романтические увлечения в душе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118