– Даже у меня бывают минуты смирения, милый. – Она протянула руку за своим бокалом. – Ты наверняка должен это помнить.
Её покладистость могла разбудить в нём радость или тревогу, в зависимости от того, собирался ли он ей доверять. Если речь шла о минутах кротости, ему действительно было что вспомнить. Он подал ей бренди и улыбнулся:
– За наши чудесные воспоминания.
– И за свободу. – Она приподняла свой бокал.
– Свобода! – подхватил он, отсалютовав бокалом и внезапно подумав: а так ли уж важна для него эта самая свобода? Но даже те чувства, что будило в нём общество Кэролайн, не смогли пересилить привычный страх перед ответственностью, и, когда он снова заговорил через секунду, его голос звучал совершенно равнодушно. – Похоже, за границей ты успела проникнуться духом свободолюбия, – заметил он, присаживаясь напротив. – Свобода, равенство, братство?
– Всё, что попрал Наполеон, пока рвался к абсолютной власти. Однако ты не можешь не признать, что это не пустые слова. – И она добавила с усмешкой; – Хотя ты всё равно никогда не согласишься. Ты же теперь цвет нации, один из самых высокородных герцогов, и должен быть опорой вековым традициям, не так ли?
– Я вовсе не так уверен, что могу считаться хранителем традиций. А ты, значит, успела встать на сторону радикалов?
– Мой бывший муж ответил бы утвердительно, хотя, по его понятиям, в радикализме можно обвинить любого, кто не поддерживает идею абсолютной монархии.
– Вы разошлись на почве политики?
– У нас было достаточно причин для развода. Но я ещё слишком мало выпила, чтобы спокойно обсуждать этот ад наяву.
– Чёрт побери, Каро. – Он подался вперёд. – Тебе достаточно было черкнуть два слова!
– Каких два слова? Приказать тебе немедленно выбраться из постели очередной красотки и спасти меня? Ты не смог бы спасти меня, Саймон. Ты себя-то спасти не можешь.
– Я не собираюсь больше обсуждать с тобой постели и красоток, – он снова откинулся в кресле.
– Хорошее решение, – её брови превратились в округлые правильные дуги.
Он наскоро перебрал подходящие темы для беседы и сказал:
– Расскажи мне, где ты была, когда решила получить это место в замке Незертон.
– А тебе действительно хотелось бы это знать? – угрюмо поинтересовалась она.
– Да, – ответил он как можно более дружелюбно. – Ты была в Брюсселе? Откуда ты узнала, что Карлайлы ищут гувернантку? – Он был готов умолять рассказать ему обо всём, что случилось с тех пор, как они расстались. – Расскажи мне про свою подругу.
Кэролайн выпила бренди и подала ему пустой бокал.
– Да, я была в Брюсселе, – начала она, рассеянно следя, как он возвращается к столику с напитками, и размышляя о том, что человеку из плоти и крови не полагается быть таким красивым. – Я купила выпуск «Таймс» и просмотрела объявления о найме. Как тебе известно, высокородным леди, попавшим в передрягу, предоставлено два пути: либо в гувернантки, либо в компаньонки. Но стоило лишь представить, как я таскаю за какой-то старухой её шали и пузырьки с лекарствами, и я поняла, что через неделю окажусь в сумасшедшем доме.
Он оглянулся и подумал: какая прихоть судьбы снова свела их под одной крышей?
– Ты пыталась устроиться куда-нибудь ещё? – Он поколебался и добавил; – Наверняка это было не единственное предложение работы.
– Я отправила письмо владельцу мукомольни в Манчестере. – Она брезгливо поморщилась. – Он ответил сразу же, но задал слишком много неприличных вопросов.
Саймон вернулся с полными бокалами и сказал:
– Назови мне его имя.
– Таких, как он, не вызывают к барьеру. Можешь не беспокоиться, я сумела ответить ему должным образом. А ещё я переслала его письмо его супруге.
– Да, с тобой лучше не связываться! – воскликнул он с шутливым испугом.
– Слишком поздно.
– Может быть, мне всё же удастся смягчить свою незавидную участь? – вкрадчиво поинтересовался он.
– Может быть… после нескольких бокалов бренди, – с улыбкой отвечала она.
– Уж не умер ли я и не вознёсся ли на небеса? – Саймон радостно рассмеялся.
– Ты имеешь в виду то, что моя комната под самой крышей гораздо ближе к небесам, чем твоя?
Он наскоро сверился с часами над дверью и предложил:
– Возможно, мы могли бы и здесь ненадолго представить себе, что мы на небесах, если, конечно, ты не против!
– Похоже, тебя так и не научили такой вещи, как скромность.
Проигнорировав её сарказм, он улыбнулся:
– Всему своё время.
– Позже! – отрезала она.
– Когда? – Его ресницы затрепетали от волнения.
– Когда я увижу, что ты умеешь вести себя на людях.
– Ах, дорогая, теперь у меня будет повод вести себя как ангел!
– Я не твоя дорогая, и вообще ничья. – Она старательно выговаривала каждое слово. – Слава Богу, мне удалось избавиться от всех обязательств.
Она говорила это с такой горячностью, что невольно возникал вопрос: что же случилось с ней во время замужества? Но Саймон не стал вдаваться в подробности. Он не хотел портить ей настроение и разрушать дружескую атмосферу этого вечера.
– Значит, за эмансипацию, – провозгласил Саймон, поднимая бокал. – И за тебя.
– Да, за меня. – Она подмигнула ему поверх края бокала.
Теперь, когда он купил Кеттлстон-Холл, у него будет вдоволь времени, чтобы свыкнуться с её новыми замашками эмансипированной особы. Хотя исключительно из природной скромности Саймон решил умолчать о том, что стал их соседом.
К тому времени, когда в гостиную явились Джейн и Йен, Кэролайн и Саймон весело смеялись какой-то шутке.
– Вы всё-таки передумали! – обратилась Джейн к Кэролайн.
– С вашего позволения.
– Конечно, о чём может быть речь! Пойду распоряжусь, чтобы подали ещё один прибор. – И она направилась к шнурку от звонка.
Йен уже заметил, что графин с бренди наполовину опустел, и сразу понял, чем объясняется столь непринуждённая обстановка. Хотя Саймону и не требовалось подкреплять свой дух спиртным, чтобы обрадоваться появлению Кэролайн за обедом. Он желал видеть её сегодня во что бы то ни стало. Йену довелось биться с Саймоном бок о бок под Ватерлоо, и он знал, каким упорством наделён его товарищ.
Они с Джейн поспорили насчёт того, согласится ли Кэролайн принять приглашение. И теперь жена задолжала ему гинею.
Глава 14
Поведение Саймона за обедом наверняка заслужило бы одобрение у самого консервативного прелата. Кэролайн была довольна. Йен был потрясён. Джейн, которая знала Саймона не настолько хорошо, начала склоняться к мысли, что чудовищные слухи о нём преувеличены. Он был просто образцом сдержанности и учтивости.
Он ни разу не повысил голос. Он всегда имел вполне обоснованное мнение по любому вопросу, о чём бы ни зашёл разговор, и делился своим мнением с окружающими настолько тактично, что оставался выше всяких похвал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67