Ведь Эдвард – незаконнорожденный, и потому ему никогда не стать герцогом Четэмом, как бы ему того ни хотелось.
– Я знаю, – кивнула Тереза, промокая глаза платком. – Эдвард рассказал мне. Он всегда приходит в ярость, когда говорит об этом. Мне становится так страшно. А на следующий день он снова может стать нежным и внимательным, и я тут же забываю все страхи и обиды. Стараюсь не обращать внимания даже на то, что он зовет меня в постели не моим именем.
– Как же он зовет тебя?
– Евангелиной. Эдвард объяснил мне, что она была первой женщиной, которую он полюбил, а потом она умерла. Вам что-нибудь известно об этой женщине?
– Да, – вздохнула Кэтрин. – Евангелина – это моя мать. Она умерла пять лет тому назад. Мы с сестрой очень на нее похожи. Из-за этого сходства Эдвард и похитил меня. Он знает, что я – не Виктория, но при этом я похожа на Евангелину, словно ее отражение в зеркале. Эдвард хочет, чтобы я заняла в его жизни место моей матери.
– Но если все так, как вы говорите, значит, Эдвард ваш дядя, а…
– А я – его племянница, – закончила Кэтрин. – Он не должен этого знать. Если обнаружится, что я – дочь Джеффри, Эдвард меня убьет, а ты, Тереза, станешь ненужной свидетельницей и следующей его жертвой. Поверь мне, Тереза, прошу тебя. Поверь и помоги мне выбраться отсюда.
Тереза осторожно выскользнула из объятий Кэтрин и присела рядом.
– Я верю вам, миледи. Только как и чем я могу помочь вам? Ведь я даже не знаю, где мы сейчас находимся.
– Это предоставь мне, – дружески похлопала ее по руке Кэтрин. – Договоримся так. Позволим Эдварду поверить в то, что ему удалось одурачить нас обеих. Только будь очень осторожна, Тереза. Эдвард – человек подозрительный. Кстати, чем он занят сегодня с утра?
– Уехал в деревню, а присматривать за всем оставил Кертиса, своего нового кучера. Этого громилу Эдвард нанял еще в Лондоне. Я стараюсь держаться от него подальше. – Тереза повела плечами и добавила: – Я его боюсь.
– Ну что же, тогда начнем, – Кэтрин села на кровати и спустила ноги на пол. – Насколько я знаю Эдварда, он не станет уезжать надолго. Помоги мне одеться, Тереза. Эдвард не должен догадаться, что меня сегодня опять тошнило. Это может зародить в нем ненужные подозрения. Вечером я попрошу приготовить мне ванну, и тогда у нас с тобой будет возможность снова поговорить.
К тому моменту, когда вернулся Эдвард, Кэтрин была уже одета и Тереза заканчивала трудиться над ее прической. Войдя в спальню, он бросил пронзительный взгляд на Терезу, и Кэтрин тут же затараторила:
– Эдвард! Очень рада, что ты вернулся. Тереза хорошая помощница, но мне с ней скучно – ведь она не говорит ни слова. Составь мне компанию, пока она заканчивает причесывать меня.
– Не надо закалывать волосы, – сказал Эдвард. – Пусть они лежат на плечах. Мне так больше нравится. Ты можешь идти, Тереза.
Та вышла, а Эдвард, взяв в руки гребень, подошел к Кэтрин и принялся сам расчесывать ее волосы.
– Я могу часами ласкать твои волосы, и это никогда мне не надоест, – сказал он. – Они у тебя солнечные – светлые и мягкие.
– Я долго их отращивала, но, когда они стали до самых бедер, я вдруг надумала сменить прическу, подрезать их и завить в локоны.
– Не подрезай их больше, Кэт, – попросил Эдвард, проводя пальцами по ее волосам. – Пусть отрастут.
– Мне бы хотелось иметь зеркало. Скажи, Эдвард, почему в этой комнате нет зеркал?
– Моя мать всегда боялась их, – пояснил Эдвард, кладя гребень и поворачивая Кэтрин лицом к себе. – Но если тебе нужно зеркало, моя дорогая, ты его сегодня же получишь. Я понимаю, для такой прелестной девушки, как ты, зеркало просто необходимо.
Кэтрин заметила в глазах Эдварда огонек страсти и поспешила переменить тему:
– Эдвард, за окном я видела развалины старинного замка. Тебе что-нибудь известно о нем? – Она поднялась и подошла к окну. – Наверняка с этим замком связана какая-нибудь легенда.
Эдвард подошел сзади, положил руки на плечи Кэтрин и стал рассказывать:
– Это развалины замка Корф, одного из тех, что принадлежали когда-то королю Этельреду по прозвищу Слабый. Когда ему было десять лет, любящая мать убила старшего сводного брата Этельреда, чтобы возвести на трон своего сына. Везет же некоторым с матерями! Вот моя собственная мать не сделала для меня ничего подобного.
Кэтрин уже не слушала его.
Только что Эдвард вскользь проговорился о возможном убийстве ее отца и сделал это так, словно речь шла о чем-то обыденном и само собой разумеющемся. Кэтрин стоило больших усилий не проявить своих чувств, скрыв их под маской безразличия.
Рассказ Эдварда прервался с приходом Терезы, которая принесла завтрак. За едой Кэтрин расспрашивала Эдварда о том, где он учился и чем увлекался с детства, всячески стараясь заставить его говорить о самом себе.
– Сегодня утром я ездил в деревню и купил там шахматы, – сказал Эдвард. – Ты играешь в шахматы, Кэт?
– Нет, – покачала головой Кэтрин. – Но всегда хотела научиться. Поучишь меня?
– С огромным удовольствием, моя дорогая, – улыбнулся Эдвард. – Начнем сегодня же.
Затем он потратил несколько часов на то, чтобы объяснить Кэтрин то, что она знала с детства, – значение фигур, их расстановку, ходы и правила игры. Кэтрин тем временем мысленно заставляла себя забыть все свои прежние навыки и не поддаваться желанию победить Эдварда за шахматной доской. Наконец он закончил свою лекцию, сложил шахматы и спросил, не хочет ли Кэтрин сразиться сразу после обеда.
– А может быть, лучше завтра с утра? – попросила Кэтрин. – Сегодня я хотела бы принять ванну. Это возможно?
– Разумеется, милая. Знаешь, я словно чувствовал, что ты сегодня захочешь принять ванну, и потому купил в деревне отличного мыла и розового масла. Надеюсь, тебе понравится.
– Заранее благодарю, – ответила Кэтрин, всматриваясь в красивое лицо Эдварда и доверчиво улыбаясь.
Вечером, к удивлению Кэтрин, Эдвард повел ее обедать в столовую. Она оказалась не так велика и роскошна, как столовая в Карлайл-Хаус, но была хорошо обставлена и по-своему элегантна. Стены были покрашены темной золотой краской, мебель же стояла старинная, из темного полированного дерева. Свечи, горевшие в канделябрах, ярко освещали стол, сервированный на двоих.
После того, как подали десерт, в столовой появился огромный человек с угрюмым небритым лицом. Он подошел к столу и не сводил глаз с Кэтрин.
– Все сделано так, как я приказал, Кертис? – спросил его Эдвард.
Кэтрин присмотрелась к кучеру Эдварда и поняла, почему Тереза так боялась его. Кертис был высоким, широкоплечим, со спутанными волосами, в которых поблескивала первая седина. Лицо его, изуродованное косым шрамом, казалось угрюмым и жестоким, а пронзительные глаза словно стремились прожечь Кэтрин насквозь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
– Я знаю, – кивнула Тереза, промокая глаза платком. – Эдвард рассказал мне. Он всегда приходит в ярость, когда говорит об этом. Мне становится так страшно. А на следующий день он снова может стать нежным и внимательным, и я тут же забываю все страхи и обиды. Стараюсь не обращать внимания даже на то, что он зовет меня в постели не моим именем.
– Как же он зовет тебя?
– Евангелиной. Эдвард объяснил мне, что она была первой женщиной, которую он полюбил, а потом она умерла. Вам что-нибудь известно об этой женщине?
– Да, – вздохнула Кэтрин. – Евангелина – это моя мать. Она умерла пять лет тому назад. Мы с сестрой очень на нее похожи. Из-за этого сходства Эдвард и похитил меня. Он знает, что я – не Виктория, но при этом я похожа на Евангелину, словно ее отражение в зеркале. Эдвард хочет, чтобы я заняла в его жизни место моей матери.
– Но если все так, как вы говорите, значит, Эдвард ваш дядя, а…
– А я – его племянница, – закончила Кэтрин. – Он не должен этого знать. Если обнаружится, что я – дочь Джеффри, Эдвард меня убьет, а ты, Тереза, станешь ненужной свидетельницей и следующей его жертвой. Поверь мне, Тереза, прошу тебя. Поверь и помоги мне выбраться отсюда.
Тереза осторожно выскользнула из объятий Кэтрин и присела рядом.
– Я верю вам, миледи. Только как и чем я могу помочь вам? Ведь я даже не знаю, где мы сейчас находимся.
– Это предоставь мне, – дружески похлопала ее по руке Кэтрин. – Договоримся так. Позволим Эдварду поверить в то, что ему удалось одурачить нас обеих. Только будь очень осторожна, Тереза. Эдвард – человек подозрительный. Кстати, чем он занят сегодня с утра?
– Уехал в деревню, а присматривать за всем оставил Кертиса, своего нового кучера. Этого громилу Эдвард нанял еще в Лондоне. Я стараюсь держаться от него подальше. – Тереза повела плечами и добавила: – Я его боюсь.
– Ну что же, тогда начнем, – Кэтрин села на кровати и спустила ноги на пол. – Насколько я знаю Эдварда, он не станет уезжать надолго. Помоги мне одеться, Тереза. Эдвард не должен догадаться, что меня сегодня опять тошнило. Это может зародить в нем ненужные подозрения. Вечером я попрошу приготовить мне ванну, и тогда у нас с тобой будет возможность снова поговорить.
К тому моменту, когда вернулся Эдвард, Кэтрин была уже одета и Тереза заканчивала трудиться над ее прической. Войдя в спальню, он бросил пронзительный взгляд на Терезу, и Кэтрин тут же затараторила:
– Эдвард! Очень рада, что ты вернулся. Тереза хорошая помощница, но мне с ней скучно – ведь она не говорит ни слова. Составь мне компанию, пока она заканчивает причесывать меня.
– Не надо закалывать волосы, – сказал Эдвард. – Пусть они лежат на плечах. Мне так больше нравится. Ты можешь идти, Тереза.
Та вышла, а Эдвард, взяв в руки гребень, подошел к Кэтрин и принялся сам расчесывать ее волосы.
– Я могу часами ласкать твои волосы, и это никогда мне не надоест, – сказал он. – Они у тебя солнечные – светлые и мягкие.
– Я долго их отращивала, но, когда они стали до самых бедер, я вдруг надумала сменить прическу, подрезать их и завить в локоны.
– Не подрезай их больше, Кэт, – попросил Эдвард, проводя пальцами по ее волосам. – Пусть отрастут.
– Мне бы хотелось иметь зеркало. Скажи, Эдвард, почему в этой комнате нет зеркал?
– Моя мать всегда боялась их, – пояснил Эдвард, кладя гребень и поворачивая Кэтрин лицом к себе. – Но если тебе нужно зеркало, моя дорогая, ты его сегодня же получишь. Я понимаю, для такой прелестной девушки, как ты, зеркало просто необходимо.
Кэтрин заметила в глазах Эдварда огонек страсти и поспешила переменить тему:
– Эдвард, за окном я видела развалины старинного замка. Тебе что-нибудь известно о нем? – Она поднялась и подошла к окну. – Наверняка с этим замком связана какая-нибудь легенда.
Эдвард подошел сзади, положил руки на плечи Кэтрин и стал рассказывать:
– Это развалины замка Корф, одного из тех, что принадлежали когда-то королю Этельреду по прозвищу Слабый. Когда ему было десять лет, любящая мать убила старшего сводного брата Этельреда, чтобы возвести на трон своего сына. Везет же некоторым с матерями! Вот моя собственная мать не сделала для меня ничего подобного.
Кэтрин уже не слушала его.
Только что Эдвард вскользь проговорился о возможном убийстве ее отца и сделал это так, словно речь шла о чем-то обыденном и само собой разумеющемся. Кэтрин стоило больших усилий не проявить своих чувств, скрыв их под маской безразличия.
Рассказ Эдварда прервался с приходом Терезы, которая принесла завтрак. За едой Кэтрин расспрашивала Эдварда о том, где он учился и чем увлекался с детства, всячески стараясь заставить его говорить о самом себе.
– Сегодня утром я ездил в деревню и купил там шахматы, – сказал Эдвард. – Ты играешь в шахматы, Кэт?
– Нет, – покачала головой Кэтрин. – Но всегда хотела научиться. Поучишь меня?
– С огромным удовольствием, моя дорогая, – улыбнулся Эдвард. – Начнем сегодня же.
Затем он потратил несколько часов на то, чтобы объяснить Кэтрин то, что она знала с детства, – значение фигур, их расстановку, ходы и правила игры. Кэтрин тем временем мысленно заставляла себя забыть все свои прежние навыки и не поддаваться желанию победить Эдварда за шахматной доской. Наконец он закончил свою лекцию, сложил шахматы и спросил, не хочет ли Кэтрин сразиться сразу после обеда.
– А может быть, лучше завтра с утра? – попросила Кэтрин. – Сегодня я хотела бы принять ванну. Это возможно?
– Разумеется, милая. Знаешь, я словно чувствовал, что ты сегодня захочешь принять ванну, и потому купил в деревне отличного мыла и розового масла. Надеюсь, тебе понравится.
– Заранее благодарю, – ответила Кэтрин, всматриваясь в красивое лицо Эдварда и доверчиво улыбаясь.
Вечером, к удивлению Кэтрин, Эдвард повел ее обедать в столовую. Она оказалась не так велика и роскошна, как столовая в Карлайл-Хаус, но была хорошо обставлена и по-своему элегантна. Стены были покрашены темной золотой краской, мебель же стояла старинная, из темного полированного дерева. Свечи, горевшие в канделябрах, ярко освещали стол, сервированный на двоих.
После того, как подали десерт, в столовой появился огромный человек с угрюмым небритым лицом. Он подошел к столу и не сводил глаз с Кэтрин.
– Все сделано так, как я приказал, Кертис? – спросил его Эдвард.
Кэтрин присмотрелась к кучеру Эдварда и поняла, почему Тереза так боялась его. Кертис был высоким, широкоплечим, со спутанными волосами, в которых поблескивала первая седина. Лицо его, изуродованное косым шрамом, казалось угрюмым и жестоким, а пронзительные глаза словно стремились прожечь Кэтрин насквозь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106