Как голодный волк, набросилась она на еду, не замечая, что мясо было жестковатым, а картошка безвкусной. Она наслаждалась едой, будто сидела за столом, уставленным тончайшим китайским фарфором, а не грязными тарелками. Тошнота удивительным образом исчезла, а после того, как она насытилась, прошли и головная боль, и слабость.
– Ну вот, так-то лучше. Твои щечки снова стали румяными, – заметил Сойер, наблюдая, как она отпила глоток черного кофе и тут же заела его пирогом с черноплодной рябиной.
– Просто не знаю, как благодарить вас. – Мэгги наклонилась к Сойеру. – Я обязательно отблагодарю!
– По правде говоря, меня это не очень волнует. Отодвинув тарелку, Мэгги посмотрела на него, удивленно покачав головой.
– Я думала, что на свете не осталось джентльменов, но вы доказали мне, что я ошиблась. Вы добрый человек, мистер Блейк. Ваша жена – счастливая женщина.
Его лицо сразу стало печальным и напряженным.
– Моя жена умерла несколько месяцев назад.
– О, как жаль. – Прежде чем она нашлась, что еще сказать, остальные пассажиры начали вставать и отодвигать стулья. Альма Макбрайд направилась к ним. – Это не самый вкусный ужин в моей жизни, но он пришелся как нельзя кстати, – сказала Мэгги.
– Да, мэм, – согласился с ней Сойер, поднимаясь и держа шляпу в руке.
– Вы оба пришли позже, поэтому наверняка не слышали, что сказал кучер. – Альма презрительно фыркнула. – Оказывается, здесь всего одна свободная комната наверху. Правда, там есть две кровати, поэтому мне кажется, что мы, три женщины, сумеем на них разместиться. А вот вам, как джентльменам, придется поспать здесь, внизу, возле печки, на одеялах. Они, конечно, похуже, чем парадные попоны, которые мы с Хэнком завели в Сент-Луисе, но, я думаю, сойдут. Еще несколько дней пути, и мы все окажемся дома. – Она слегка наклонила голову набок. – Видимо, и вам не терпится скорей попасть домой к семье, мистер Блейк.
– Да, я очень соскучился по своим дочерям.
– Несомненно. Ну а теперь, миссис Клей, – переключилась она на Мэгги и понизила голос, – должна признаться, меня не радует перспектива делить комнату с этой капризной желтоволосой девицей. На мой вкус она слишком труслива. Но ничего не поделаешь. – Она вдруг широко улыбнулась Мэгги, и ее веснушчатое лицо отразило одобрение. – Вот ты молодец! Умеешь рассуждать и не паникуешь, как трусливый заяц.
Мэгги едва удержалась от улыбки.
– Спасибо, мэм.
– Хэнк и мистер Вильсон собираются провести вечер в салуне, а я просто валюсь с ног. – Альма направилась к лестнице. – Ты идешь?
Мэгги пыталась придумать что-нибудь, прикидывая, сколько же может стоить ночлег. Сойер Блейк позаботился о ее ужине, но где достать деньги, чтобы оплатить свою долю за комнату? Она не собиралась больше принимать подачки от кого бы то ни было. Никакой благотворительности, никогда! Что ж, у нее есть только один выход. Она нервно оправила юбку. Сейчас придется сказать Альме Макбрайд правду: она не может заплатить за ночлег, поэтому останется здесь, на стуле. Мэгги понимала, что это не худший вариант. Бедность не порок. Порок – гордиться тем, чего нет на самом деле. Мэгги напомнила себе, что ей нечего стыдиться, и набрала побольше воздуха в грудь, чтобы начать свои объяснения. Но Сойер прервал ее, едва она успела открыть рот.
– О, что это? – Он наклонился и что-то поднял с пола. Когда он выпрямился, у него в руке было зажато несколько свернутых в трубочку долларов. – По-моему, это вы уронили, миссис Клей. Надо следить за своим кошельком. Вам еще повезло, что именно я увидел, что под ногами валяются деньги, иначе вы очень скоро недосчитались бы довольно приличной суммы.
Мэгги смотрела на его спокойное, серьезное лицо. Какая доброта таится в душе этого человека! Медленно протянув руку, она сказала:
– Большое спасибо, мистер Блейк. Я вам очень обязана.
– Не стоит благодарности, мэм.
Приподняв шляпу, он пошел следом за остальными мужчинами, которые уже начали перебираться в салун.
Подошла Дотти Мей, и они вместе с Альмой начали рассуждать, каким будет остаток путешествия. Мэгги вдруг почувствовала, насколько устала. После сытного ужина на нее вдруг накатило полное бессилие, и ей безумно хотелось оказаться сейчас в постели. Не важно, с кем она разделит ее сегодня – с Альмой или Дотти Мей. Самое главное – поспать! Ей не помешают ни клопы, ни крысы, ни грязные простыни, которые, как она догадывалась, ожидают их в маленькой тесной комнатке.
Мэгги переполняла благодарность к совершенно постороннему доброму человеку, который сделал так, чтобы она смогла поесть и отдохнуть. «Он очень добрый», – думала она, поднимаясь следом за женщинами по крутой некрашеной лестнице. Она обязательно отблагодарит Сойера Блейка, когда найдет работу в Форт-Уэрте.
* * *
Следующие два дня солнце ярко светило над равниной, и лошади весело бежали вперед, нагоняя упущенное время. Поздно вечером на четвертый день поездки дилижанс пересек Ред-Ривер, и до Форт-Уэрта осталось меньше ста миль.
Последний совместный вечер пассажиры провели на забытой Богом станции, затерявшейся среди корявых дубов. Местечко, которое называлось «Бандит Рой», было таким же неухоженным и грязным, как и все остальные станции, попадавшиеся на их пути. Правда, достопримечательностью этой был сам Рой – маленький смуглый человек с одним глазом, неистовым темпераментом и неисправимым презрением к созданию комфорта и удовлетворению запросов своих постояльцев. После ужина, состоявшего из старого печенья, водянистого супа и вяленой говядины, женщины мечтали поскорее оказаться в постели. Все с нетерпением ждали приезда в Форт-Уэрт на следующий день, хотя Сойер Блейк и Дотти Мей должны были ехать дальше, до Уэйко.
– По крайней мере в этой вонючей ночлежке есть две комнаты, – сказала Альма своим обычным грубоватым тоном, пока мужчины поднимались по узкой лестнице в полумрак, царивший наверху. – Джентльмены смогут наконец растянуться на койках и отдохнуть, даже если вокруг будут прыгать блохи.
– Здесь спокойно, – согласилась с ней Дотти Мей, положив руку на перила. – Кроме нас, только Рой и повар. По крайней мере никто не будет стрелять или драться, никто не нарушит наш покой.
– Если ты собираешься работать в салуне, девочка, то тебе лучше привыкнуть к шуму и дракам, – тут же отпарировала Альма, всегда готовая поставить Дотти Мей на место.
– Да, но признайтесь, миссис Макбрайд, для нас сегодняшняя тишина будет приятным разнообразием, – вмешалась Мэгги. За время путешествия она привыкла к роли миротворца между резкой женщиной с ранчо и легко сдающейся Дотти Мей. Что-то в характере Мэгги позволяло ей с легкостью ладить с такими разными и порой несносными особами. Поднимаясь по лестнице, Мэгги подумала о том, что, возможно, годы унижений и поучений со стороны тети Виллоны оказались полезными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
– Ну вот, так-то лучше. Твои щечки снова стали румяными, – заметил Сойер, наблюдая, как она отпила глоток черного кофе и тут же заела его пирогом с черноплодной рябиной.
– Просто не знаю, как благодарить вас. – Мэгги наклонилась к Сойеру. – Я обязательно отблагодарю!
– По правде говоря, меня это не очень волнует. Отодвинув тарелку, Мэгги посмотрела на него, удивленно покачав головой.
– Я думала, что на свете не осталось джентльменов, но вы доказали мне, что я ошиблась. Вы добрый человек, мистер Блейк. Ваша жена – счастливая женщина.
Его лицо сразу стало печальным и напряженным.
– Моя жена умерла несколько месяцев назад.
– О, как жаль. – Прежде чем она нашлась, что еще сказать, остальные пассажиры начали вставать и отодвигать стулья. Альма Макбрайд направилась к ним. – Это не самый вкусный ужин в моей жизни, но он пришелся как нельзя кстати, – сказала Мэгги.
– Да, мэм, – согласился с ней Сойер, поднимаясь и держа шляпу в руке.
– Вы оба пришли позже, поэтому наверняка не слышали, что сказал кучер. – Альма презрительно фыркнула. – Оказывается, здесь всего одна свободная комната наверху. Правда, там есть две кровати, поэтому мне кажется, что мы, три женщины, сумеем на них разместиться. А вот вам, как джентльменам, придется поспать здесь, внизу, возле печки, на одеялах. Они, конечно, похуже, чем парадные попоны, которые мы с Хэнком завели в Сент-Луисе, но, я думаю, сойдут. Еще несколько дней пути, и мы все окажемся дома. – Она слегка наклонила голову набок. – Видимо, и вам не терпится скорей попасть домой к семье, мистер Блейк.
– Да, я очень соскучился по своим дочерям.
– Несомненно. Ну а теперь, миссис Клей, – переключилась она на Мэгги и понизила голос, – должна признаться, меня не радует перспектива делить комнату с этой капризной желтоволосой девицей. На мой вкус она слишком труслива. Но ничего не поделаешь. – Она вдруг широко улыбнулась Мэгги, и ее веснушчатое лицо отразило одобрение. – Вот ты молодец! Умеешь рассуждать и не паникуешь, как трусливый заяц.
Мэгги едва удержалась от улыбки.
– Спасибо, мэм.
– Хэнк и мистер Вильсон собираются провести вечер в салуне, а я просто валюсь с ног. – Альма направилась к лестнице. – Ты идешь?
Мэгги пыталась придумать что-нибудь, прикидывая, сколько же может стоить ночлег. Сойер Блейк позаботился о ее ужине, но где достать деньги, чтобы оплатить свою долю за комнату? Она не собиралась больше принимать подачки от кого бы то ни было. Никакой благотворительности, никогда! Что ж, у нее есть только один выход. Она нервно оправила юбку. Сейчас придется сказать Альме Макбрайд правду: она не может заплатить за ночлег, поэтому останется здесь, на стуле. Мэгги понимала, что это не худший вариант. Бедность не порок. Порок – гордиться тем, чего нет на самом деле. Мэгги напомнила себе, что ей нечего стыдиться, и набрала побольше воздуха в грудь, чтобы начать свои объяснения. Но Сойер прервал ее, едва она успела открыть рот.
– О, что это? – Он наклонился и что-то поднял с пола. Когда он выпрямился, у него в руке было зажато несколько свернутых в трубочку долларов. – По-моему, это вы уронили, миссис Клей. Надо следить за своим кошельком. Вам еще повезло, что именно я увидел, что под ногами валяются деньги, иначе вы очень скоро недосчитались бы довольно приличной суммы.
Мэгги смотрела на его спокойное, серьезное лицо. Какая доброта таится в душе этого человека! Медленно протянув руку, она сказала:
– Большое спасибо, мистер Блейк. Я вам очень обязана.
– Не стоит благодарности, мэм.
Приподняв шляпу, он пошел следом за остальными мужчинами, которые уже начали перебираться в салун.
Подошла Дотти Мей, и они вместе с Альмой начали рассуждать, каким будет остаток путешествия. Мэгги вдруг почувствовала, насколько устала. После сытного ужина на нее вдруг накатило полное бессилие, и ей безумно хотелось оказаться сейчас в постели. Не важно, с кем она разделит ее сегодня – с Альмой или Дотти Мей. Самое главное – поспать! Ей не помешают ни клопы, ни крысы, ни грязные простыни, которые, как она догадывалась, ожидают их в маленькой тесной комнатке.
Мэгги переполняла благодарность к совершенно постороннему доброму человеку, который сделал так, чтобы она смогла поесть и отдохнуть. «Он очень добрый», – думала она, поднимаясь следом за женщинами по крутой некрашеной лестнице. Она обязательно отблагодарит Сойера Блейка, когда найдет работу в Форт-Уэрте.
* * *
Следующие два дня солнце ярко светило над равниной, и лошади весело бежали вперед, нагоняя упущенное время. Поздно вечером на четвертый день поездки дилижанс пересек Ред-Ривер, и до Форт-Уэрта осталось меньше ста миль.
Последний совместный вечер пассажиры провели на забытой Богом станции, затерявшейся среди корявых дубов. Местечко, которое называлось «Бандит Рой», было таким же неухоженным и грязным, как и все остальные станции, попадавшиеся на их пути. Правда, достопримечательностью этой был сам Рой – маленький смуглый человек с одним глазом, неистовым темпераментом и неисправимым презрением к созданию комфорта и удовлетворению запросов своих постояльцев. После ужина, состоявшего из старого печенья, водянистого супа и вяленой говядины, женщины мечтали поскорее оказаться в постели. Все с нетерпением ждали приезда в Форт-Уэрт на следующий день, хотя Сойер Блейк и Дотти Мей должны были ехать дальше, до Уэйко.
– По крайней мере в этой вонючей ночлежке есть две комнаты, – сказала Альма своим обычным грубоватым тоном, пока мужчины поднимались по узкой лестнице в полумрак, царивший наверху. – Джентльмены смогут наконец растянуться на койках и отдохнуть, даже если вокруг будут прыгать блохи.
– Здесь спокойно, – согласилась с ней Дотти Мей, положив руку на перила. – Кроме нас, только Рой и повар. По крайней мере никто не будет стрелять или драться, никто не нарушит наш покой.
– Если ты собираешься работать в салуне, девочка, то тебе лучше привыкнуть к шуму и дракам, – тут же отпарировала Альма, всегда готовая поставить Дотти Мей на место.
– Да, но признайтесь, миссис Макбрайд, для нас сегодняшняя тишина будет приятным разнообразием, – вмешалась Мэгги. За время путешествия она привыкла к роли миротворца между резкой женщиной с ранчо и легко сдающейся Дотти Мей. Что-то в характере Мэгги позволяло ей с легкостью ладить с такими разными и порой несносными особами. Поднимаясь по лестнице, Мэгги подумала о том, что, возможно, годы унижений и поучений со стороны тети Виллоны оказались полезными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100