Потом его недоумение сменилось тревогой. Наконец, тщательно осмотрев все судно, со всевозрастающим беспокойством расспросив каждого моряка на борту, он почувствовал, как в нем зашевелились первые ростки сомнения и злости. Стивен понял, что она могла просто уйти одна к своему отцу, нарочно тихо улизнув с корабля.
Но он не мог в это поверить! Как же так? Они строили планы, собирались по прибытии в порт вместе отправиться в гостиницу – здесь не могло быть никаких недоразумений. С какой стати ей уходить без него? Меряя шагами свою каюту, Стивен осушил две рюмки коньяку. «Где, черт возьми, она может быть?» – спрашивал он себя.
Потом Стивен пошел в гостиницу – это было единственное место, куда она могла отправиться. Но он все еще не хотел в это верить.
Когда консьерж сказал ему, что да, приходила дама, спрашивала месье Дюбуа и они встретились в маленькой гостиной, первым чувством, которое испытал Стивен, было огромное облегчение.
В следующий момент ноги его приросли к полу. До него наконец дошло, что Анемон сошла на берег одна! Вот когда в нем впервые зашевелился настоящий гнев.
Месье Ламор показал ему, где находится маленькая гостиная, и он пошел к двери. За эти несколько секунд гнев перерос в ярость. Сердце Стивена пронзили острые иглы подозрения. Неужели она в самом деле хотела от него сбежать? Нет, он не мог даже думать об этом, и уж тем более не мог в это поверить. И все-таки… во что еще ему оставалось верить?
И вот он вошел в гостиную, увидел ее лицо, услышал невольный вскрик… Она испугалась его прихода! Это было подобно выстрелу.
Пока Томас Карстейз посвящал их в подробности грязного заговора Де Воба и говорил о тех контрмерах, которые они могут предпринять, Стивен только и ждал случая остаться наедине с Анемон. Ему не терпелось задать ей вопросы и получить интересующие его ответы. Теперь он их получил. Все его самые худшие подозрения подтвердились.
Она оказалась на редкость хорошей актрисой и порядочной стервой!
Все эти месяцы в море, эти мгновения упоительной страсти, эти жаркие поцелуи в ночи, когда они лежали в его постели и тела их сливались в безумстве и неге, – все это было ложью! Она опутала его своими чарами, соблазнила, околдовала, а сама оставалась холодной.
Стивен вспомнил, что когда-то и сам собирался сделать с ней то же самое, но это не загасило огонь его ярости, ибо он отринул свой план в первую же ночь их любовной близости. Он забыл обо всем, кроме этой женщины, и хотел лишь одного: любить ее, сделать ее своей.
И как он ее любил! Он готов был отдать за нее жизнь! Но она так и не стала его. Она была призраком, дразнящим и обманчивым, женщиной воображаемых добродетелей. И эту прожженную бестию он считал невинной? Безумец!
– Ты играешь в грязную игру, моя крошка, – наконец сказал Стивен, достаточно успокоившись, чтобы говорить.
Он обернулся к сидевшей в кресле девушке. Лицо ее сделалось пепельным, а руки слегка дрожали на подлокотниках, но она держалась холодно и отчужденно, как Снежная Королева.
Стивен расправил плечи и медленно пошел к ней. Его глаза сверкали, как сталь. Он отправился в Нью-Брансуик с намерением использовать Анемон, но отказался от своей затеи, став жертвой ее лживых чар. Но она-то ничего не знала, думал он, превозмогая гнев и душевную боль. Он еще мог сохранить свое достоинство – то малое, что у него осталось.
– Я тоже играл с тобой во время нашего плавания, – продолжил он резким насмешливым тоном, полоснувшим ей сердце. – Забавно, не правда ли? Мы оба были жертвами коварства: ты – моего, я – твоего. – Стивену показалось, что девушка то ли охнула, то ли всхлипнула. Он замолчал и внимательно посмотрел на нее, но она не проронила ни одного слова, сидя в своем кресле неподвижно, как сама смерть. – Только я составил о тебе неверное мнение. Мне казалось, что ты благородная леди – юная, невинная и ранимая. Я хотел отдалиться от тебя постепенно, чтобы уберечь от лишних страданий. – Он издал короткий смешок, неприятно прозвучавший в этой красивой, элегантной комнате, наполненной цветами, хрусталем и разбитыми мечтами. – Теперь я вижу, что в этом нет необходимости. В тебе не больше чувствительности, чем в пучеглазом лангусте, – добавил он, растянув губы в ядовитой ухмылке, – и почти столько же привлекательности. Я рад, что наш спектакль наконец-то окончен. Теперь никому из нас больше не нужно притворяться.
Анемон с трудом сдерживала слезы. Если она сейчас перед ним разрыдается, то потом никогда себе этого не простит. Она хотела попросить его выйти из этой комнаты и больше никогда не возвращаться, но не решалась заговорить, боясь выдать голосом свою боль.
– Разумеется, на людях нам придется продолжать эту игру. Во всяком случае, в новоорлеанском обществе мы должны появляться под ручку, – сказал он тем же жестким, натянутым тоном, достал из кармана сюртука сигару и с раздражающей надменностью прикурил. – Насколько я понял, по плану твоего отца мы должны изображать супружескую пару. Что ж, пока изменить ничего нельзя. Будем еще какое-то время вместе, пока не выполним эту работу.
– Нет! Убирайся отсюда немедленно! – закричала Анемон, не совсем уверенно поднимаясь с кресла.
Стивен навис над ней устрашающей глыбой и насмешливо покачал головой.
– Ах, Анемон, Анемон, – произнес он с укоризной, выпустив изо рта облачко табачного дыма, – твой отец уверял меня, что ты настоящий профессионал, но сейчас ты ведешь себя по-дилетантски. Мы должны доиграть до конца, моя крошка, независимо от того, нравится тебе это или нет.
– Я не буду жить с тобой в одном номере! И не буду спать с тобой в одной постели!
– Пожалуйста, можешь спать на диване, – равнодушно бросил он и, отвернувшись, быстрым шагом направился к двери. – Пойду посмотрю, не освободился ли твой отец. Он собирался выпить со мной коньяку, а заодно изложить оставшиеся детали своего плана.
Анемон молча уставилась ему в спину, мысленно содрогаясь от ужаса и отвращения. В дверях он оглянулся и оценивающе посмотрел на девушку.
– На твоем месте я бы немного поспал, – посоветовал Стивен, окинув ледяным, пронизывающим взглядом ее бледное, осунувшееся лицо. – Сегодня вечером у нас будет много дел. Мы должны как можно скорее установить контакт с Де Воба. Так что не стоит терять время. Мы не можем позволить себе ошибиться.
– Я никогда не ошибаюсь, – проговорила девушка онемевшими губами.
Он пропустил эту реплику мимо ушей.
– Да, вот еще что! Де Воба – большой охотник до женского пола. В этом смысле он очень разборчив. – Стивен язвительно усмехнулся, успешно скрыв свою душевную боль. – Я догадываюсь, что в плане твоего отца тебе отводится роль соблазнительницы. Но если ты сейчас не отдохнешь, дорогая, Де Воба не удостоит тебя даже взглядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
Но он не мог в это поверить! Как же так? Они строили планы, собирались по прибытии в порт вместе отправиться в гостиницу – здесь не могло быть никаких недоразумений. С какой стати ей уходить без него? Меряя шагами свою каюту, Стивен осушил две рюмки коньяку. «Где, черт возьми, она может быть?» – спрашивал он себя.
Потом Стивен пошел в гостиницу – это было единственное место, куда она могла отправиться. Но он все еще не хотел в это верить.
Когда консьерж сказал ему, что да, приходила дама, спрашивала месье Дюбуа и они встретились в маленькой гостиной, первым чувством, которое испытал Стивен, было огромное облегчение.
В следующий момент ноги его приросли к полу. До него наконец дошло, что Анемон сошла на берег одна! Вот когда в нем впервые зашевелился настоящий гнев.
Месье Ламор показал ему, где находится маленькая гостиная, и он пошел к двери. За эти несколько секунд гнев перерос в ярость. Сердце Стивена пронзили острые иглы подозрения. Неужели она в самом деле хотела от него сбежать? Нет, он не мог даже думать об этом, и уж тем более не мог в это поверить. И все-таки… во что еще ему оставалось верить?
И вот он вошел в гостиную, увидел ее лицо, услышал невольный вскрик… Она испугалась его прихода! Это было подобно выстрелу.
Пока Томас Карстейз посвящал их в подробности грязного заговора Де Воба и говорил о тех контрмерах, которые они могут предпринять, Стивен только и ждал случая остаться наедине с Анемон. Ему не терпелось задать ей вопросы и получить интересующие его ответы. Теперь он их получил. Все его самые худшие подозрения подтвердились.
Она оказалась на редкость хорошей актрисой и порядочной стервой!
Все эти месяцы в море, эти мгновения упоительной страсти, эти жаркие поцелуи в ночи, когда они лежали в его постели и тела их сливались в безумстве и неге, – все это было ложью! Она опутала его своими чарами, соблазнила, околдовала, а сама оставалась холодной.
Стивен вспомнил, что когда-то и сам собирался сделать с ней то же самое, но это не загасило огонь его ярости, ибо он отринул свой план в первую же ночь их любовной близости. Он забыл обо всем, кроме этой женщины, и хотел лишь одного: любить ее, сделать ее своей.
И как он ее любил! Он готов был отдать за нее жизнь! Но она так и не стала его. Она была призраком, дразнящим и обманчивым, женщиной воображаемых добродетелей. И эту прожженную бестию он считал невинной? Безумец!
– Ты играешь в грязную игру, моя крошка, – наконец сказал Стивен, достаточно успокоившись, чтобы говорить.
Он обернулся к сидевшей в кресле девушке. Лицо ее сделалось пепельным, а руки слегка дрожали на подлокотниках, но она держалась холодно и отчужденно, как Снежная Королева.
Стивен расправил плечи и медленно пошел к ней. Его глаза сверкали, как сталь. Он отправился в Нью-Брансуик с намерением использовать Анемон, но отказался от своей затеи, став жертвой ее лживых чар. Но она-то ничего не знала, думал он, превозмогая гнев и душевную боль. Он еще мог сохранить свое достоинство – то малое, что у него осталось.
– Я тоже играл с тобой во время нашего плавания, – продолжил он резким насмешливым тоном, полоснувшим ей сердце. – Забавно, не правда ли? Мы оба были жертвами коварства: ты – моего, я – твоего. – Стивену показалось, что девушка то ли охнула, то ли всхлипнула. Он замолчал и внимательно посмотрел на нее, но она не проронила ни одного слова, сидя в своем кресле неподвижно, как сама смерть. – Только я составил о тебе неверное мнение. Мне казалось, что ты благородная леди – юная, невинная и ранимая. Я хотел отдалиться от тебя постепенно, чтобы уберечь от лишних страданий. – Он издал короткий смешок, неприятно прозвучавший в этой красивой, элегантной комнате, наполненной цветами, хрусталем и разбитыми мечтами. – Теперь я вижу, что в этом нет необходимости. В тебе не больше чувствительности, чем в пучеглазом лангусте, – добавил он, растянув губы в ядовитой ухмылке, – и почти столько же привлекательности. Я рад, что наш спектакль наконец-то окончен. Теперь никому из нас больше не нужно притворяться.
Анемон с трудом сдерживала слезы. Если она сейчас перед ним разрыдается, то потом никогда себе этого не простит. Она хотела попросить его выйти из этой комнаты и больше никогда не возвращаться, но не решалась заговорить, боясь выдать голосом свою боль.
– Разумеется, на людях нам придется продолжать эту игру. Во всяком случае, в новоорлеанском обществе мы должны появляться под ручку, – сказал он тем же жестким, натянутым тоном, достал из кармана сюртука сигару и с раздражающей надменностью прикурил. – Насколько я понял, по плану твоего отца мы должны изображать супружескую пару. Что ж, пока изменить ничего нельзя. Будем еще какое-то время вместе, пока не выполним эту работу.
– Нет! Убирайся отсюда немедленно! – закричала Анемон, не совсем уверенно поднимаясь с кресла.
Стивен навис над ней устрашающей глыбой и насмешливо покачал головой.
– Ах, Анемон, Анемон, – произнес он с укоризной, выпустив изо рта облачко табачного дыма, – твой отец уверял меня, что ты настоящий профессионал, но сейчас ты ведешь себя по-дилетантски. Мы должны доиграть до конца, моя крошка, независимо от того, нравится тебе это или нет.
– Я не буду жить с тобой в одном номере! И не буду спать с тобой в одной постели!
– Пожалуйста, можешь спать на диване, – равнодушно бросил он и, отвернувшись, быстрым шагом направился к двери. – Пойду посмотрю, не освободился ли твой отец. Он собирался выпить со мной коньяку, а заодно изложить оставшиеся детали своего плана.
Анемон молча уставилась ему в спину, мысленно содрогаясь от ужаса и отвращения. В дверях он оглянулся и оценивающе посмотрел на девушку.
– На твоем месте я бы немного поспал, – посоветовал Стивен, окинув ледяным, пронизывающим взглядом ее бледное, осунувшееся лицо. – Сегодня вечером у нас будет много дел. Мы должны как можно скорее установить контакт с Де Воба. Так что не стоит терять время. Мы не можем позволить себе ошибиться.
– Я никогда не ошибаюсь, – проговорила девушка онемевшими губами.
Он пропустил эту реплику мимо ушей.
– Да, вот еще что! Де Воба – большой охотник до женского пола. В этом смысле он очень разборчив. – Стивен язвительно усмехнулся, успешно скрыв свою душевную боль. – Я догадываюсь, что в плане твоего отца тебе отводится роль соблазнительницы. Но если ты сейчас не отдохнешь, дорогая, Де Воба не удостоит тебя даже взглядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86