Она то и дело бросала в сторону Тэйлор взволнованные взгляды. У подруги раскраснелось лицо, и она дрожала.
– Дорогая, может быть, у тебя жар?
Тэйлор покачала головой и встала.
– Не жар, – прошептала она в ответ. – Ярость. – Надела свой передник, положила в карман револьвер и направилась к двери.
– Куда ты собралась? – крикнула ей вслед Виктория.
– Посмотрю, как там в огороде, – отвечала Тэйлор. – А потом, наверное, схожу в город. Мне надо немного побыть одной.
Ей казалось, что она говорит спокойно и рассудительно. Однако Виктории так не показалось.
– У тебя горло болит? Голос совсем сел.
Тэйлор ничего не ответила. Она закрывала за собой дверь, когда подруга спросила ее, надолго ли она уходит, ведь скоро ужин.
Тэйлор пообещала, что к тому времени вернется.
С револьвером в кармане она обошла вокруг огорода, пробормотала что-то насчет того, как кролики успели обгрызть побеги ее овощей. А про себя горько рыдала о своей несчастной, загубленной жизни.
Как только Лукас увидал ее, он понял, что с ней что-то не так. Она стояла на другом конце огорода, уставившись на него, и у нее было такое лицо, какого он прежде никогда у нее не видел. Она казалась побежденной.
Тэйлор дождалась, когда Лукас приблизится к ней футов на двадцать, и подняла руку, давая понять, чтобы он остановился.
– Все, хватит, я сдаюсь, – прокричала она. – Слышишь, Лукас? Я сдаюсь.
Он широко открыл глаза и быстро кивнул в ответ:
– Давно пора.
Его реакция только подлила масла в огонь.
– Ведь ты хотел, чтобы у меня ничего не получилось, да? И ты совсем не удивлен.
– Нет, не удивлен. Я смотрел, как ты загоняешь себя в гроб непосильной работой последние несколько недель, и вижу, до чего ты себя довела. – От тревоги за нее голос его сделался хрипловатым. – Ты похудела, и у тебя синяки под глазами. Слава Богу, ты одумалась, прежде чем доконала себя.
Ей захотелось закричать на него. И она не стала заглушать в себе этот порыв. К черту выдержку. Она приехала на границу, чтобы стать свободной, и, видит Бог, она ею будет.
– Ты хочешь сказать, мой тяжелый труд убедил тебя, что мне нельзя здесь оставаться?
– Тэйлор, ты кричишь на меня. – Он был изумлен таким ее поведением.
– Да! И не смей говорить мне, что я хрупкая, Лукас, иначе, клянусь Богом, я закричу тебя до смерти!
– Тебе здесь не место, – упорствовал Лукас, Он начинал сердиться в ответ на ее гнев. И чем дольше он смотрел на свою измотанную жену, тем в большую ярость приходил. Неужели она не может понять, что стала для него всем на свете? Если что-нибудь с ней случится, он просто не знает, что ему делать. У нее ведь есть свои обязанности, черт побери. Дети зависят от нее. Да и он тоже. Тэйлор пора подумать и позаботиться о себе, и он сделает все, что в его силах, чтобы это было так.
– Я и так уже слишком долго молчу, – заявил он. – Я увел тебя прямо с бала и всем святым клянусь, что ты снова окажешься там. Ты должна носить бриллианты и…
Тут она заставила его отвлечься от разговора. Она вытащила из кармана передника револьвер, развернулась и выстрелила. Пуля угодила в жирного кролика, и его отбросило назад к забору.
Тэйлор убрала револьвер и сложила на груди руки.
– С меня хватит. Я сдаюсь, – прокричала она снова. – Ты знаешь, что твой сын, наконец, выбрал себе имя? Он хочет, чтобы его звали Лукас Майкл Росс. Но нам надо называть его Майкл. Ну и что ты думаешь по этому поводу, Монтана?
Лукас сделал шаг в ее сторону. Она отступила назад.
– Здесь все преувеличено, – сказал он. – Не хочу даже и говорить об этом. Я не заслужил такого признания. Я просто неплохой следопыт, вот и все.
Он нарочно делает вид, будто не понимает, что именно она хочет сказать. Насторожился и явно желает, чтобы она прекратила этот разговор. Но она не собирается плясать под его дудку.
– Все в Америке знают, кто ты такой. Все, кроме твоей собственной жены.
Он не знал, что на это ответить. А Тэйлор чувствовала, что ее предали. Она понимала, что ей надо побыть одной и подумать, как жить дальше.
– Больше я не буду для тебя бременем, – заявила она. Подобрала подол юбки и решительно зашагала к тропинке, ведущей в город. – А теперь прости, мне надо идти.
– Иди-иди, – пробормотал он. – Но учти, Тэйлор. Я все равно тебя выслежу и притащу обратно. Что мое, то всегда будет моим.
Тэйлор резко остановилась. В его голосе слышались нотки паники, и это смутило ее. Она повернулась и посмотрела на него. И увидела в его лице страх. Она не могла понять, почему он так среагировал, но инстинктивно попыталась успокоить его:
– Я схожу в город. Через час вернусь.
И ему не удалось скрыть облегчения.
По дороге в город Тэйлор только и думала о том, как повел себя Лукас. Часть пути она бежала, а когда поняла, что делает что-то не то, замедлила шаг. Она все еще сердилась на этого упрямца и не могла собраться с мыслями. Ее план доказать ему, что у нее достанет выдержки и смекалки, чтобы жить в здешних краях, отрикошетил в ее сторону.
Он был самым настоящим, живым горцем. И если это не издевательство, тогда она просто понятия не имеет, что такое издевательство. Ведь он знал, как ее увлекали Дэниел Бун и Дэви Крокетт. Он слышал истории, которые она рассказывала их сыну. Черт побери, он прекрасно знал, как она относится к своим героям, и тем не менее даже не подумал сказать, что она замужем за одним из таких людей.
Она снова почувствовала злобу. Конечно, он ничего не сказал. Ведь тогда ему пришлось бы говорить о своем прошлом и, Боже упаси, поделиться с ней какими-то своими переживаниями.
В отчаянии Тэйлор вскинула руки вверх.
– Сдаюсь, – пробормотала она. А потом сразу разрыдалась. У нее была привычка проходить через магазин, и сейчас она сделала то же самое. И продолжала рыдать, идя по проходу к задней двери. По привычке помахала рукой Фрэнку и, пока не вышла на улицу, не осознала, как смешно, должно быть, выглядела.
Тэйлор пообещала вернуться через час, но потеряла счет времени. Она поднялась на гору прямо за чертой Редемпшена, и когда взошла на вершину, то посмотрела вниз на город, уперлась руками в бока и закричала, громко и раскрепощенно. Это так понравилось ей, что она закричала вновь. И перестала кричать, только когда у нее заболело горло.
Она понимала, что ведет себя как сумасшедшая. Но ей было все равно. Вокруг никого не было, и никто не мог увидеть или услышать ее. Потом Тэйлор подумала, что даже если бы кто-нибудь наблюдал за ней, это тоже не имело бы значения. Она свободная женщина. И если ей охота расстаться со своей выдержкой, именно это она и сделает.
Она облегченно вздохнула и села. Посидела, подумала о своем муже. Никак не могла отделаться от его странной реакции на ее заявление о том, что она уходит. Он, скорее всего, подумал, что она уходит от него навсегда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125
– Дорогая, может быть, у тебя жар?
Тэйлор покачала головой и встала.
– Не жар, – прошептала она в ответ. – Ярость. – Надела свой передник, положила в карман револьвер и направилась к двери.
– Куда ты собралась? – крикнула ей вслед Виктория.
– Посмотрю, как там в огороде, – отвечала Тэйлор. – А потом, наверное, схожу в город. Мне надо немного побыть одной.
Ей казалось, что она говорит спокойно и рассудительно. Однако Виктории так не показалось.
– У тебя горло болит? Голос совсем сел.
Тэйлор ничего не ответила. Она закрывала за собой дверь, когда подруга спросила ее, надолго ли она уходит, ведь скоро ужин.
Тэйлор пообещала, что к тому времени вернется.
С револьвером в кармане она обошла вокруг огорода, пробормотала что-то насчет того, как кролики успели обгрызть побеги ее овощей. А про себя горько рыдала о своей несчастной, загубленной жизни.
Как только Лукас увидал ее, он понял, что с ней что-то не так. Она стояла на другом конце огорода, уставившись на него, и у нее было такое лицо, какого он прежде никогда у нее не видел. Она казалась побежденной.
Тэйлор дождалась, когда Лукас приблизится к ней футов на двадцать, и подняла руку, давая понять, чтобы он остановился.
– Все, хватит, я сдаюсь, – прокричала она. – Слышишь, Лукас? Я сдаюсь.
Он широко открыл глаза и быстро кивнул в ответ:
– Давно пора.
Его реакция только подлила масла в огонь.
– Ведь ты хотел, чтобы у меня ничего не получилось, да? И ты совсем не удивлен.
– Нет, не удивлен. Я смотрел, как ты загоняешь себя в гроб непосильной работой последние несколько недель, и вижу, до чего ты себя довела. – От тревоги за нее голос его сделался хрипловатым. – Ты похудела, и у тебя синяки под глазами. Слава Богу, ты одумалась, прежде чем доконала себя.
Ей захотелось закричать на него. И она не стала заглушать в себе этот порыв. К черту выдержку. Она приехала на границу, чтобы стать свободной, и, видит Бог, она ею будет.
– Ты хочешь сказать, мой тяжелый труд убедил тебя, что мне нельзя здесь оставаться?
– Тэйлор, ты кричишь на меня. – Он был изумлен таким ее поведением.
– Да! И не смей говорить мне, что я хрупкая, Лукас, иначе, клянусь Богом, я закричу тебя до смерти!
– Тебе здесь не место, – упорствовал Лукас, Он начинал сердиться в ответ на ее гнев. И чем дольше он смотрел на свою измотанную жену, тем в большую ярость приходил. Неужели она не может понять, что стала для него всем на свете? Если что-нибудь с ней случится, он просто не знает, что ему делать. У нее ведь есть свои обязанности, черт побери. Дети зависят от нее. Да и он тоже. Тэйлор пора подумать и позаботиться о себе, и он сделает все, что в его силах, чтобы это было так.
– Я и так уже слишком долго молчу, – заявил он. – Я увел тебя прямо с бала и всем святым клянусь, что ты снова окажешься там. Ты должна носить бриллианты и…
Тут она заставила его отвлечься от разговора. Она вытащила из кармана передника револьвер, развернулась и выстрелила. Пуля угодила в жирного кролика, и его отбросило назад к забору.
Тэйлор убрала револьвер и сложила на груди руки.
– С меня хватит. Я сдаюсь, – прокричала она снова. – Ты знаешь, что твой сын, наконец, выбрал себе имя? Он хочет, чтобы его звали Лукас Майкл Росс. Но нам надо называть его Майкл. Ну и что ты думаешь по этому поводу, Монтана?
Лукас сделал шаг в ее сторону. Она отступила назад.
– Здесь все преувеличено, – сказал он. – Не хочу даже и говорить об этом. Я не заслужил такого признания. Я просто неплохой следопыт, вот и все.
Он нарочно делает вид, будто не понимает, что именно она хочет сказать. Насторожился и явно желает, чтобы она прекратила этот разговор. Но она не собирается плясать под его дудку.
– Все в Америке знают, кто ты такой. Все, кроме твоей собственной жены.
Он не знал, что на это ответить. А Тэйлор чувствовала, что ее предали. Она понимала, что ей надо побыть одной и подумать, как жить дальше.
– Больше я не буду для тебя бременем, – заявила она. Подобрала подол юбки и решительно зашагала к тропинке, ведущей в город. – А теперь прости, мне надо идти.
– Иди-иди, – пробормотал он. – Но учти, Тэйлор. Я все равно тебя выслежу и притащу обратно. Что мое, то всегда будет моим.
Тэйлор резко остановилась. В его голосе слышались нотки паники, и это смутило ее. Она повернулась и посмотрела на него. И увидела в его лице страх. Она не могла понять, почему он так среагировал, но инстинктивно попыталась успокоить его:
– Я схожу в город. Через час вернусь.
И ему не удалось скрыть облегчения.
По дороге в город Тэйлор только и думала о том, как повел себя Лукас. Часть пути она бежала, а когда поняла, что делает что-то не то, замедлила шаг. Она все еще сердилась на этого упрямца и не могла собраться с мыслями. Ее план доказать ему, что у нее достанет выдержки и смекалки, чтобы жить в здешних краях, отрикошетил в ее сторону.
Он был самым настоящим, живым горцем. И если это не издевательство, тогда она просто понятия не имеет, что такое издевательство. Ведь он знал, как ее увлекали Дэниел Бун и Дэви Крокетт. Он слышал истории, которые она рассказывала их сыну. Черт побери, он прекрасно знал, как она относится к своим героям, и тем не менее даже не подумал сказать, что она замужем за одним из таких людей.
Она снова почувствовала злобу. Конечно, он ничего не сказал. Ведь тогда ему пришлось бы говорить о своем прошлом и, Боже упаси, поделиться с ней какими-то своими переживаниями.
В отчаянии Тэйлор вскинула руки вверх.
– Сдаюсь, – пробормотала она. А потом сразу разрыдалась. У нее была привычка проходить через магазин, и сейчас она сделала то же самое. И продолжала рыдать, идя по проходу к задней двери. По привычке помахала рукой Фрэнку и, пока не вышла на улицу, не осознала, как смешно, должно быть, выглядела.
Тэйлор пообещала вернуться через час, но потеряла счет времени. Она поднялась на гору прямо за чертой Редемпшена, и когда взошла на вершину, то посмотрела вниз на город, уперлась руками в бока и закричала, громко и раскрепощенно. Это так понравилось ей, что она закричала вновь. И перестала кричать, только когда у нее заболело горло.
Она понимала, что ведет себя как сумасшедшая. Но ей было все равно. Вокруг никого не было, и никто не мог увидеть или услышать ее. Потом Тэйлор подумала, что даже если бы кто-нибудь наблюдал за ней, это тоже не имело бы значения. Она свободная женщина. И если ей охота расстаться со своей выдержкой, именно это она и сделает.
Она облегченно вздохнула и села. Посидела, подумала о своем муже. Никак не могла отделаться от его странной реакции на ее заявление о том, что она уходит. Он, скорее всего, подумал, что она уходит от него навсегда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125