Какую странную власть имел он над ней, если простой взгляд или легкий изгиб губ могли так на нее подействовать?! Самый вид этого человека должен был побудить почти замужнюю женщину ринуться в безопасное убежище спальни. Однако Абриэль так сильно тянуло к этому человеку, как только может тянуть женщину к мужчине.
Рейвен переступил с ноги на ногу, и луч света упал на просторную белую рубаху с длинными рукавами, которую он носил вместе с килтом и мягкими кожаными сапогами.
– Итак, что вы ответите? – мягко спросил он.
Ответить?
Абриэль непонимающе нахмурилась. Но что она должна ответить?
Не так легко сосредоточиться, когда сердце бьется как бешеное, а внутренности скрутило в тугой ком. Совершенно невозможно при этом помнить, о чем он ее спрашивал.
– Сильно ли вы разочарованы? – повторил он, прежде чем она раскрыла рот. – Если предположить, разумеется, что вы выскользнули из теплой постели в такой час, чтобы встретиться с вашим нареченным в этом… – он огляделся, – в этом темном и сыром месте. Признаю себя весьма несовершенной заменой мужчине, которого вы ждали, возможно, самой несовершенной в мире. Возможно, вы уже заметили, как мало у меня общего с мужчиной ваших грез. – Когда она недоуменно подняла брови, он добавил: – Нашим гостеприимным хозяином.
Абриэль закинула волосы за плечо.
– Боюсь, это вы будете разочарованы, сэр, – сухо ответила она.
– Неужели? – Он шагнул ближе, дерзко разглядывая ее. – Но я не способен связно мыслить сейчас, когда небеса вознаградили меня, послав сюда самую красивую на свете девушку.
Хотя у нее все сжималось внутри, она изобразила полное спокойствие и, закатив глаза, весело заметила:
– Ничего не скажешь, вы истинный сын Сиберна! Но поскольку здесь вам не на кого произвести впечатление, можете приберечь свои лестные слова для другой девушки. Я имела в виду разочарование, которое вы испытаете, поняв, как ошибаетесь. Видите ли, я никому не назначала свидания, ни нашему драгоценному хозяину, ни кому иному.
Он сделал еще шаг, и Абриэль поежилась, поняв, что голос его становится все ниже и нежнее, посылая по ее спине легкий озноб.
– Уверены, что знаете меня достаточно хорошо, чтобы понять, на кого я стремлюсь произвести впечатление? – спросил он.
– Уверена в другом: мне совершенно ни к чему знать вас лучше, чем сейчас.
– Вот как? – весело осведомился он. – В таком случае, миледи, признаюсь в полном отсутствии проницательности. И могу только гадать, что заставило вас скитаться по ночам в коридорах замка, в холоде и сырости, да еще в такой час, когда счастливые невесты должны лежать в постельках, грезя о счастливой семейной жизни.
Абриэль обхватила себя руками, словно дрожа от холода. Хотя на самом деле пылала от жара.
– Поражаюсь столь близкому знакомству с образом жизни невест, сэр. Лично я не могла уснуть и подумала, что прохладный ночной воздух поможет мне навеять те сладкие сны, о которых вы упоминали. Но я задумалась и поэтому зашла дальше, чем намеревалась.
Абриэль напряглась, когда он подошел еще ближе, и напомнила себе, что ей давно пора уходить. Напомнила уже не впервые и все же оставалась на месте. Что это с ней творится? Почему она совершенно забыла об осторожности? Ведь на карту поставлено так много, и не только ее жизнь, а жизнь людей, которых она любила больше всего на свете. И вот страсть к приключениям, унаследованная от отца, страсть, которую она всячески старалась подавить, неожиданно взыграла снова.
– Вы правы, очень легко забрести в подобные уголки, – кивнул он, подойдя совсем близко, отчего ее сердце забилось еще сильнее, хотя секунду назад это казалось невозможным.
Она вскинула подбородок, поклявшись, что не позволит ему увидеть ее страх, и вынудила себя кивнуть:
– Да, вы правы, я оказалась куда дальше от своей комнаты, чем предполагала. Необходимо лучше держать себя в руках, но мысли о свадьбе навевают столько счастливых предчувствий…
Слова почти застревали в ее горле, но как она могла рассказать правду почти незнакомому человеку? Абриэль уже так много потеряла: любимого отца, первого жениха, покой и мирное состояние души, даже мечты о будущем. А скоро у нее отнимут последнее: честь и достоинство. Но она не расстанется с потрепанными остатками своей гордости.
Рейвен выгнул темную бровь.
– Счастливые предчувствия? Простите мою дерзость, миледи, но, кажется, я припоминаю, что во время нашей последней встречи с де Марле он пытался взять вас силой. Именно это обстоятельство и пробуждает в вас счастливые предчувствия? Или в ту ночь во дворце я тоже ошибался? Может, вас вовсе не следовало спасать?
Абриэль едва не взорвалась, особенно потому, что он явно наслаждался ее мучениями.
– То, что случилось в ту ночь… было… обычным недоразумением между мной и сквайром. С тех пор все выяснилось, – сухо объяснила она.
Выражение его лица изменилось, стало жестче, да и голос тоже стал другим, исполненным гнева, хотя тон оставался мертвенно-спокойным.
– Недоразумение? Вот как? Сквайр, вероятно, забыл, что еще не стал вашим официальным женихом, что ваш отчим не успел согласиться на его предложение и что никакой контракт в то время не был подписан, а оглашения не состоялись. Может, он также недопонял, что у него не было прав касаться вас, тем более таким образом…
Абриэль, полная решимости оставаться сдержанной, хотя это стоило ей немало усилий, безразлично пожала плечиком:
– Скорее всего сквайр просто оказался слишком нетерпелив.
Она заметила, как в глазах его сверкнул гнев, превращая и без того суровое лицо в гранит.
– Могу надеяться только, что сами вы не верите всей этой чепухе или, того хуже, не вбили себе в голову, что подобное «нетерпение» нормально для мужчины. Порядочный и благородный человек знает, что позволено, а что – нет, и действует соответственно правилам, независимо от того, как страстно желает… – Он резко осекся. – Благородный человек понимает, что в этом мире есть вещи, которых стоит дождаться.
Непонятно по какой причине удовольствие, готовое растопить внутренности, разлилось по телу. Все в нем: от упрямо выдвинутого подбородка до горячности тона – говорило о том, что Рейвен и есть такой человек, и ей стало не по себе от необходимости защищать от него де Марле.
Но она все же попыталась найти достойный ответ и наконец смущенно пробормотала:
– Надеюсь, вы не хотели намекнуть, что намерения моего нареченного не были благородными.
– Думаю, мое мнение роли не играет. Главное, что вы думаете о нем.
Абриэль взглянула в его глаза, готовая увидеть в них злорадный блеск, но нашла понимание, и это было невыносимо…
– О, ради Бога! – воскликнула она. – Если вы так плохо думаете о нем, почему же приняли его приглашение?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
Рейвен переступил с ноги на ногу, и луч света упал на просторную белую рубаху с длинными рукавами, которую он носил вместе с килтом и мягкими кожаными сапогами.
– Итак, что вы ответите? – мягко спросил он.
Ответить?
Абриэль непонимающе нахмурилась. Но что она должна ответить?
Не так легко сосредоточиться, когда сердце бьется как бешеное, а внутренности скрутило в тугой ком. Совершенно невозможно при этом помнить, о чем он ее спрашивал.
– Сильно ли вы разочарованы? – повторил он, прежде чем она раскрыла рот. – Если предположить, разумеется, что вы выскользнули из теплой постели в такой час, чтобы встретиться с вашим нареченным в этом… – он огляделся, – в этом темном и сыром месте. Признаю себя весьма несовершенной заменой мужчине, которого вы ждали, возможно, самой несовершенной в мире. Возможно, вы уже заметили, как мало у меня общего с мужчиной ваших грез. – Когда она недоуменно подняла брови, он добавил: – Нашим гостеприимным хозяином.
Абриэль закинула волосы за плечо.
– Боюсь, это вы будете разочарованы, сэр, – сухо ответила она.
– Неужели? – Он шагнул ближе, дерзко разглядывая ее. – Но я не способен связно мыслить сейчас, когда небеса вознаградили меня, послав сюда самую красивую на свете девушку.
Хотя у нее все сжималось внутри, она изобразила полное спокойствие и, закатив глаза, весело заметила:
– Ничего не скажешь, вы истинный сын Сиберна! Но поскольку здесь вам не на кого произвести впечатление, можете приберечь свои лестные слова для другой девушки. Я имела в виду разочарование, которое вы испытаете, поняв, как ошибаетесь. Видите ли, я никому не назначала свидания, ни нашему драгоценному хозяину, ни кому иному.
Он сделал еще шаг, и Абриэль поежилась, поняв, что голос его становится все ниже и нежнее, посылая по ее спине легкий озноб.
– Уверены, что знаете меня достаточно хорошо, чтобы понять, на кого я стремлюсь произвести впечатление? – спросил он.
– Уверена в другом: мне совершенно ни к чему знать вас лучше, чем сейчас.
– Вот как? – весело осведомился он. – В таком случае, миледи, признаюсь в полном отсутствии проницательности. И могу только гадать, что заставило вас скитаться по ночам в коридорах замка, в холоде и сырости, да еще в такой час, когда счастливые невесты должны лежать в постельках, грезя о счастливой семейной жизни.
Абриэль обхватила себя руками, словно дрожа от холода. Хотя на самом деле пылала от жара.
– Поражаюсь столь близкому знакомству с образом жизни невест, сэр. Лично я не могла уснуть и подумала, что прохладный ночной воздух поможет мне навеять те сладкие сны, о которых вы упоминали. Но я задумалась и поэтому зашла дальше, чем намеревалась.
Абриэль напряглась, когда он подошел еще ближе, и напомнила себе, что ей давно пора уходить. Напомнила уже не впервые и все же оставалась на месте. Что это с ней творится? Почему она совершенно забыла об осторожности? Ведь на карту поставлено так много, и не только ее жизнь, а жизнь людей, которых она любила больше всего на свете. И вот страсть к приключениям, унаследованная от отца, страсть, которую она всячески старалась подавить, неожиданно взыграла снова.
– Вы правы, очень легко забрести в подобные уголки, – кивнул он, подойдя совсем близко, отчего ее сердце забилось еще сильнее, хотя секунду назад это казалось невозможным.
Она вскинула подбородок, поклявшись, что не позволит ему увидеть ее страх, и вынудила себя кивнуть:
– Да, вы правы, я оказалась куда дальше от своей комнаты, чем предполагала. Необходимо лучше держать себя в руках, но мысли о свадьбе навевают столько счастливых предчувствий…
Слова почти застревали в ее горле, но как она могла рассказать правду почти незнакомому человеку? Абриэль уже так много потеряла: любимого отца, первого жениха, покой и мирное состояние души, даже мечты о будущем. А скоро у нее отнимут последнее: честь и достоинство. Но она не расстанется с потрепанными остатками своей гордости.
Рейвен выгнул темную бровь.
– Счастливые предчувствия? Простите мою дерзость, миледи, но, кажется, я припоминаю, что во время нашей последней встречи с де Марле он пытался взять вас силой. Именно это обстоятельство и пробуждает в вас счастливые предчувствия? Или в ту ночь во дворце я тоже ошибался? Может, вас вовсе не следовало спасать?
Абриэль едва не взорвалась, особенно потому, что он явно наслаждался ее мучениями.
– То, что случилось в ту ночь… было… обычным недоразумением между мной и сквайром. С тех пор все выяснилось, – сухо объяснила она.
Выражение его лица изменилось, стало жестче, да и голос тоже стал другим, исполненным гнева, хотя тон оставался мертвенно-спокойным.
– Недоразумение? Вот как? Сквайр, вероятно, забыл, что еще не стал вашим официальным женихом, что ваш отчим не успел согласиться на его предложение и что никакой контракт в то время не был подписан, а оглашения не состоялись. Может, он также недопонял, что у него не было прав касаться вас, тем более таким образом…
Абриэль, полная решимости оставаться сдержанной, хотя это стоило ей немало усилий, безразлично пожала плечиком:
– Скорее всего сквайр просто оказался слишком нетерпелив.
Она заметила, как в глазах его сверкнул гнев, превращая и без того суровое лицо в гранит.
– Могу надеяться только, что сами вы не верите всей этой чепухе или, того хуже, не вбили себе в голову, что подобное «нетерпение» нормально для мужчины. Порядочный и благородный человек знает, что позволено, а что – нет, и действует соответственно правилам, независимо от того, как страстно желает… – Он резко осекся. – Благородный человек понимает, что в этом мире есть вещи, которых стоит дождаться.
Непонятно по какой причине удовольствие, готовое растопить внутренности, разлилось по телу. Все в нем: от упрямо выдвинутого подбородка до горячности тона – говорило о том, что Рейвен и есть такой человек, и ей стало не по себе от необходимости защищать от него де Марле.
Но она все же попыталась найти достойный ответ и наконец смущенно пробормотала:
– Надеюсь, вы не хотели намекнуть, что намерения моего нареченного не были благородными.
– Думаю, мое мнение роли не играет. Главное, что вы думаете о нем.
Абриэль взглянула в его глаза, готовая увидеть в них злорадный блеск, но нашла понимание, и это было невыносимо…
– О, ради Бога! – воскликнула она. – Если вы так плохо думаете о нем, почему же приняли его приглашение?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79