– Да, лишь чудом…“ Но опасность по-прежнему ей угрожала… Возможно, зло затаилось где-то рядом, в тени кустов, и ее могли убить в любой момент. Да, в любой момент…
Бесчисленное множество раз над ней нависала опасность, а затем тучи рассеивались. Так было на корабле в Галвестоне. Потом она могла погибнуть под копытами диких быков во время бури. Она могла погибнуть и от пули.
Она права. Этому не будет конца. И пока что им еще везет… Но как долго можно рассчитывать на удачу?
Плечи Элизабет содрогнулись, и она, судорожно вцепившись в его рубашку, прошептала:
– Отвези меня домой, Джед. Я хочу к отцу. Я хочу уехать домой. Я ужасно устала. Я боюсь, я не могу здесь больше оставаться… Пожалуйста, отвези меня домой. Пожалуйста…
Он закрыл глаза и сделал глубокий вдох, стараясь успокоиться.
„Что же я могу сделать? – думал Джед. – Как ее утешить?“ По-прежнему обнимая жену, он прошептал:
– Не плачь, Элизабет Конечно, я отвезу тебя домой. Все закончилось. Не плачь. Ты уедешь к своему отцу. Обещаю. Я отвезу тебя домой.
Глава 23
Вдоль дороги вился длинный плюмаж, окутавший туманной дымкой раннюю осеннюю желтизну техасских лесов. Кусты и деревья казались изображениями на зернистой рыхлой бумаге. Они гнали к Сабине, на юго-восток, почти семьсот голов скота. Четверо опытных ковбоев скакали по бокам стада, заставляя его двигаться в нужном направлении, отрезая путь тем животным, которые пытались отбиться от стада, собирая слабых и хромых. Это был нелегкий труд, но погонщики прекрасно знали свое дело.
Взглянув на Дасти, Скунс спросил:
– Есть какие-нибудь следы?
Парень утер пот со лба. Покачав головой, ответил:
– Нет. Пока ни одного.
Скунс разломил плитку прессованного табака. Сунув одну половину в рот, пробормотал:
– Не могу поверить, что они пропустят нас к Сабине и не попытаются напасть. – Он протянул приятелю кусок табака.
Дасти нахмурился:
– А я вот не могу поверить, что мы спокойно гоним скот, когда должны были бы охотиться за бандитами.
Скунс усмехнулся:
– Неужели не видишь, что у нас нет выбора?
– Верно, нет. И это меня чертовски нервирует. Мерзавцы кружат где-то поблизости и только и ждут удобного момента, чтобы наброситься на нас.
Дасти окинул взглядом стадо. Кивнув на Элизабет, ехавшую чуть поодаль, проговорил:
– Как ты думаешь, она действительно уедет и бросит нас? Скунс перегнулся через луку седла и сплюнул табачную жижу.
– Думаю, да.
– Джед не позволит ей уехать. Скунс снова усмехнулся:
– Ни один мужчина не сможет уговорить женщину, если она закусила удила.
Дасти покосился на приятеля.
– Но ведь он ее муж. Скунс пожал плечами:
– Они наговорили друг другу слишком много обидных слов. Слишком много даже для супругов. К тому же этой маленькой леди пришлось несладко. И хорошо, если она пока не знает, что ее ждет впереди.
Дасти пристально взглянул на Скунса, однако промолчал. Минуту спустя он все же отважился на вопрос:
– Ты же не думаешь, что он хочет, чтобы она уехала?
– Не знаю и не хочу знать. Но скажу тебе честно: мне будет ее не хватать.
Оба взглянули на изящную женскую фигурку, покачивавшуюся в седле. Трудно было поверить, что прошло всего четыре месяца с тех пор, как Элизабет появилась на ранчо.
Она сидела в дамском седле – элегантная, как принцесса, даже в своем пыльном сером платье и в потрепанной мужской шляпе. Спина ее была совершенно прямой, плечи развернуты. Руки непринужденно и изящно держали поводья.
Тут один из быков отбился от стада, и Элизабет, пустив лошадь легким галопом, без малейших усилий усмирила быка.
Скунс хмыкнул:
– Ты только посмотри на нее. Будь я проклят, если когда-нибудь видел похожую… Черт возьми, да я бы за шесть недель научил ее владеть лассо лучше, чем Рио.
Дасти улыбнулся:
– Думаю, немного найдется такого, чего она не умела бы делать.
– Жаль только, что она об этом не знает, – заметил Скунс. Выругавшись сквозь зубы, он погнал свою лошадь к голове стада – там бык-лидер пытался повернуть не в ту сторону.
Сначала все дни казались Элизабет каким-то нескончаемым кошмарным сном. И она действительно была словно во сне – не помнила, когда и что ела, не помнила, когда спала, а когда сидела в седле. Она знала лишь одно: ее муж собрал новое стало и теперь гнал его на скотоприемный пункт в Сабину, где агент должен был купить скот; после этого Джед собирался посадить ее на пароход, отплывающий в Алабаму.
Но время шло, и в один из дней Элизабет вдруг почувствовала, что жизнь возвращается к ней. В этот день она заметила, как удивительно, как завораживающе горят сухие ветки в костре. Она с восхищением смотрела, как тонкая струйка дыма поднимается в ясное голубое небо. А потом, когда уже стемнело, прислушивалась к голосам мужчин, объезжавших стадо. Она слышала и вой койота, и сейчас этот вой показался ей удивительно прекрасным – то был голос одинокого, но свободного существа.
Ее глаза открывались постепенно, день за днем, и она начинала видеть окружающий мир так, будто просыпалась от долгого сна. Она начала замечать солнце и теперь любовалась его золотистым блеском. Любовалась и ручьями, сверкавшими в лучах солнца, точно алмазы. Любовалась невероятной синевой неба, казавшегося теперь ярче и неизмеримо прекраснее, чем когда-либо. А ночью, когда на черном бархате неба появлялись звезды, похожие на ярких светлячков, она закрывала глаза, ослепленная этим светом, и со вздохом засыпала. Она спала крепко, без сновидений. А утром ее будили розоватые лучи рассвета, ласкавшие щеку.
Элизабет постепенно возвращалась к своим обязанностям кухарки, чтобы высвободить для Рио время – ведь ему следовало присматривать за стадом, и она стала прислушиваться к разговорам мужчин, иногда даже принимала в них участие. Кроме того, она взяла на себя некоторые обязанности погонщика и неплохо с ними справлялась, что и продемонстрировала сейчас Дасти и Скунсу.
Близился полдень, и следовало дать животным отдых, а также перекусить и напоить лошадей.
Дасти подъехал к Элизабет:
– Вот там есть ручей, миссис Филдинг, Рио уже направился туда с лошадьми.
Элизабет кивнула и повернула свою лошадь в указанном направлении. Она знала: мужчины рассчитывают, что на костре уже сварятся бобы к тому времени, когда они устроят стадо на отдых. К ее удивлению, Дасти поехал с ней рядом.
– Красивая местность, правда? – спросил он неожиданно.
Элизабет мечтательно улыбнулась. Почему она прежде не замечала этих ярких красок и чудесных теней? Почему не замечала этой красоты? А может, и замечала, но теперь забыла…
– Да, очень красиво, – согласилась она. – Кажется, сегодня стало чуть прохладнее.
– Похоже, что зима будет мягкой, – сказал Дасти. Какое-то время они ехали молча.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
Бесчисленное множество раз над ней нависала опасность, а затем тучи рассеивались. Так было на корабле в Галвестоне. Потом она могла погибнуть под копытами диких быков во время бури. Она могла погибнуть и от пули.
Она права. Этому не будет конца. И пока что им еще везет… Но как долго можно рассчитывать на удачу?
Плечи Элизабет содрогнулись, и она, судорожно вцепившись в его рубашку, прошептала:
– Отвези меня домой, Джед. Я хочу к отцу. Я хочу уехать домой. Я ужасно устала. Я боюсь, я не могу здесь больше оставаться… Пожалуйста, отвези меня домой. Пожалуйста…
Он закрыл глаза и сделал глубокий вдох, стараясь успокоиться.
„Что же я могу сделать? – думал Джед. – Как ее утешить?“ По-прежнему обнимая жену, он прошептал:
– Не плачь, Элизабет Конечно, я отвезу тебя домой. Все закончилось. Не плачь. Ты уедешь к своему отцу. Обещаю. Я отвезу тебя домой.
Глава 23
Вдоль дороги вился длинный плюмаж, окутавший туманной дымкой раннюю осеннюю желтизну техасских лесов. Кусты и деревья казались изображениями на зернистой рыхлой бумаге. Они гнали к Сабине, на юго-восток, почти семьсот голов скота. Четверо опытных ковбоев скакали по бокам стада, заставляя его двигаться в нужном направлении, отрезая путь тем животным, которые пытались отбиться от стада, собирая слабых и хромых. Это был нелегкий труд, но погонщики прекрасно знали свое дело.
Взглянув на Дасти, Скунс спросил:
– Есть какие-нибудь следы?
Парень утер пот со лба. Покачав головой, ответил:
– Нет. Пока ни одного.
Скунс разломил плитку прессованного табака. Сунув одну половину в рот, пробормотал:
– Не могу поверить, что они пропустят нас к Сабине и не попытаются напасть. – Он протянул приятелю кусок табака.
Дасти нахмурился:
– А я вот не могу поверить, что мы спокойно гоним скот, когда должны были бы охотиться за бандитами.
Скунс усмехнулся:
– Неужели не видишь, что у нас нет выбора?
– Верно, нет. И это меня чертовски нервирует. Мерзавцы кружат где-то поблизости и только и ждут удобного момента, чтобы наброситься на нас.
Дасти окинул взглядом стадо. Кивнув на Элизабет, ехавшую чуть поодаль, проговорил:
– Как ты думаешь, она действительно уедет и бросит нас? Скунс перегнулся через луку седла и сплюнул табачную жижу.
– Думаю, да.
– Джед не позволит ей уехать. Скунс снова усмехнулся:
– Ни один мужчина не сможет уговорить женщину, если она закусила удила.
Дасти покосился на приятеля.
– Но ведь он ее муж. Скунс пожал плечами:
– Они наговорили друг другу слишком много обидных слов. Слишком много даже для супругов. К тому же этой маленькой леди пришлось несладко. И хорошо, если она пока не знает, что ее ждет впереди.
Дасти пристально взглянул на Скунса, однако промолчал. Минуту спустя он все же отважился на вопрос:
– Ты же не думаешь, что он хочет, чтобы она уехала?
– Не знаю и не хочу знать. Но скажу тебе честно: мне будет ее не хватать.
Оба взглянули на изящную женскую фигурку, покачивавшуюся в седле. Трудно было поверить, что прошло всего четыре месяца с тех пор, как Элизабет появилась на ранчо.
Она сидела в дамском седле – элегантная, как принцесса, даже в своем пыльном сером платье и в потрепанной мужской шляпе. Спина ее была совершенно прямой, плечи развернуты. Руки непринужденно и изящно держали поводья.
Тут один из быков отбился от стада, и Элизабет, пустив лошадь легким галопом, без малейших усилий усмирила быка.
Скунс хмыкнул:
– Ты только посмотри на нее. Будь я проклят, если когда-нибудь видел похожую… Черт возьми, да я бы за шесть недель научил ее владеть лассо лучше, чем Рио.
Дасти улыбнулся:
– Думаю, немного найдется такого, чего она не умела бы делать.
– Жаль только, что она об этом не знает, – заметил Скунс. Выругавшись сквозь зубы, он погнал свою лошадь к голове стада – там бык-лидер пытался повернуть не в ту сторону.
Сначала все дни казались Элизабет каким-то нескончаемым кошмарным сном. И она действительно была словно во сне – не помнила, когда и что ела, не помнила, когда спала, а когда сидела в седле. Она знала лишь одно: ее муж собрал новое стало и теперь гнал его на скотоприемный пункт в Сабину, где агент должен был купить скот; после этого Джед собирался посадить ее на пароход, отплывающий в Алабаму.
Но время шло, и в один из дней Элизабет вдруг почувствовала, что жизнь возвращается к ней. В этот день она заметила, как удивительно, как завораживающе горят сухие ветки в костре. Она с восхищением смотрела, как тонкая струйка дыма поднимается в ясное голубое небо. А потом, когда уже стемнело, прислушивалась к голосам мужчин, объезжавших стадо. Она слышала и вой койота, и сейчас этот вой показался ей удивительно прекрасным – то был голос одинокого, но свободного существа.
Ее глаза открывались постепенно, день за днем, и она начинала видеть окружающий мир так, будто просыпалась от долгого сна. Она начала замечать солнце и теперь любовалась его золотистым блеском. Любовалась и ручьями, сверкавшими в лучах солнца, точно алмазы. Любовалась невероятной синевой неба, казавшегося теперь ярче и неизмеримо прекраснее, чем когда-либо. А ночью, когда на черном бархате неба появлялись звезды, похожие на ярких светлячков, она закрывала глаза, ослепленная этим светом, и со вздохом засыпала. Она спала крепко, без сновидений. А утром ее будили розоватые лучи рассвета, ласкавшие щеку.
Элизабет постепенно возвращалась к своим обязанностям кухарки, чтобы высвободить для Рио время – ведь ему следовало присматривать за стадом, и она стала прислушиваться к разговорам мужчин, иногда даже принимала в них участие. Кроме того, она взяла на себя некоторые обязанности погонщика и неплохо с ними справлялась, что и продемонстрировала сейчас Дасти и Скунсу.
Близился полдень, и следовало дать животным отдых, а также перекусить и напоить лошадей.
Дасти подъехал к Элизабет:
– Вот там есть ручей, миссис Филдинг, Рио уже направился туда с лошадьми.
Элизабет кивнула и повернула свою лошадь в указанном направлении. Она знала: мужчины рассчитывают, что на костре уже сварятся бобы к тому времени, когда они устроят стадо на отдых. К ее удивлению, Дасти поехал с ней рядом.
– Красивая местность, правда? – спросил он неожиданно.
Элизабет мечтательно улыбнулась. Почему она прежде не замечала этих ярких красок и чудесных теней? Почему не замечала этой красоты? А может, и замечала, но теперь забыла…
– Да, очень красиво, – согласилась она. – Кажется, сегодня стало чуть прохладнее.
– Похоже, что зима будет мягкой, – сказал Дасти. Какое-то время они ехали молча.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81