Ее волосы, выбившиеся из тугого узла на затылке, свисали на плечи влажными от пота прядями. Нос был усыпан веснушками, оттого что она много времени проводила под солнцем без шляпки или чепчика. А рука, которую она протянула ему, была огрубевшей, и кожа на ней шелушилась. При техасской жаре было немыслимо носить семь нижних юбок; к тому же она не смогла бы содержать их в чистоте. Поэтому Элизабет давно отказалась от кринолина и носила всего одну муслиновую нижнюю юбку. Кроме того, она сильно похудела; под глазами ее залегли лиловые тени, а лицо утратило прежний цвет. Так что не было ничего удивительного в том, что мистера Хьюстона ошеломил ее вид. Но он, сделав над собой усилие, поцеловал ее руку и с улыбкой проговорил:
– Миссис Филдинг, вы выглядите прелестно. И я необыкновенно рад снова увидеть вас. Ваше общество искупает все тяготы моего путешествия.
Элизабет заставила себя улыбнуться в ответ на эту вопиющую ложь.
– Кстати, примите мои запоздалые поздравления, миссис Филдинг, по поводу вашей свадьбы, – продолжал Сэм. – А вы, сэр, – он повернулся к Джеду, – самый удачливый человек, какого я знаю. Ну… может быть, после меня, – добавил он, снова обращаясь к Элизабет. – Рад сообщить вам, что я попросил мисс Маргарет стать моей женой и она, оказав мне честь, приняла мое предложение. Весной мы собираемся пожениться.
Забыв о своем замешательстве, Элизабет в восторге воскликнула:
– О, генерал Хьюстон! Я так счастлива за вас обоих! – Она схватила Сэма за руки; глаза ее сияли. – Но я хочу узнать все подробности! О… мистер Хьюстон, прошу вас, заходите. Мы как раз садились ужинать. Правда, у нас на ужин… – Она потупилась. – У нас все очень скромно. Сэм весело рассмеялся:
– Если это не жилистая говядина, то я с радостью приму ваше приглашение, миссис Филдинг.
Сэм вел себя как настоящий джентльмен и за ужином старался побольше говорить о том, что могло бы заинтересовать Элизабет. Он передал ей поздравления от отца и рассказал об алабамских новостях, о новейших модах и о том, кто и как устраивал званые вечера в последнее время. Поведал также о рождениях, браках, помолвках и о многом другом.
Элизабет слушала с величайшим вниманием и почти не прикасалась к еде. Несколько раз она перехватывала взгляд Джеда – он смотрел на жену с каким-то странным выражением на лице, однако Элизабет не придавала этому значения.
Когда она поднялась со своего места, чтобы подать на стол пирог с дикими ягодами, Джед, повернувшись к гостю, спросил:
– Так что же привело тебя сюда? Сэм усмехнулся:
– Видите ли, пока я бездельничал и разъезжал по штату Теннесси, мои добрые техасцы избрали меня в палату представителей, и сейчас я держу путь в Остин.
– И вы направились туда окружным путем, генерал? – подал голос Скунс.
Мужчины вопросительно взглянули на гостя. Все знали, что Сэм Хьюстон – друг Джеда, но, с другой стороны, генерал был не таким человеком, чтобы наносить светские визиты. Все прекрасно понимали: Сэм приехал на ранчо не только для того, чтобы поздравить новобрачных. Более того, никто не сомневался: новости, которые привез гость, не из приятных.
И действительно, Сэм внезапно помрачнел и, понизив голос, проговорил:
– Я думал, что вам будет интересно кое-что узнать. В Накогдочесе большие неприятности.
Элизабет поставила перед мужем тарелку с куском пирога, но Джед лишь мельком взглянул на него.
– Ламар? – спросил он, пристально глядя на Сэма.
– Благодарю вас, миссис Филдинг. Он выглядит очень соблазнительно. – Сэм взял вилку, но даже не прикоснулся к своему куску пирога. Когда Элизабет отвернулась, гость положил вилку на стол. – Этот безумец… – В голосе Сэма прозвучала такая ярость, что Элизабет вздрогнула и обернулась. – Он уничтожит все, что мы создали…
Джед нахмурился:
– Что же он натворил теперь?
Элизабет вернулась к столу с кусками пирога для Дасти и Скунса.
Сэм между тем продолжал:
– Ламар решил, что земля в резервации Накогдочес ничья и ее можно захватить. Он решил воспользоваться этой землей и одарить ею своих друзей. Поэтому согнал с нее чероки. Вождь Боул пытался договориться с ним, но он призвал на помощь армию. Все закончилось резней. Не пощадили никого – ни детей, ни женщин, ни стариков…
В комнате воцарилось тягостное молчание. Наконец Джед пробормотал:
– Мне очень жаль, Сэм…
Рука Хьюстона, лежавшая на столе, сжалась в кулак. Лицо его исказилось, словно от боли, и он сквозь зубы пробормотал:
– Вождь Боул мертв…
И снова воцарилось молчание. Элизабет, конечно же, понимала, какие чувства обуревали Сэма и Джеда. Она знала, что у генерала Хьюстона и ее мужа были друзья среди индейцев чероки. Но как теперь они поступят, что предпримут в сложившейся ситуации, – об этом Элизабет не могла даже догадываться.
Наконец Дасти, прервав затянувшееся молчание, проговорил:
– Значит, они вышли на тропу войны?
Вернувшись к столу с двумя последними кусками пирога, Элизабет в тревоге взглянула на генерала Хьюстона. „Тропа войны“. Дома, в Алабаме, читая газеты, она встречала иногда эти слова и слышала их в разговорах мужчин о западных территориях. Но они, эти слова, никогда не имели для нее особого значения, никогда не волновали ее, не тревожили, не пугали… Однако теперь, когда она была в Техасе, – теперь эти два слова наполнились вполне реальным содержанием.
Немного помолчав, Хьюстон ответил:
– Индейцев оттеснили за Ред-Ривер, но они не намерены мириться с этим. Можете не сомневаться… – Еще больше помрачнев, Сэм продолжал: – Чероки всегда старались жить в мире с белыми людьми, но их воины не забыли, как держать в руках оружие. Уже приходят сообщения о стычках. Было несколько нападений на поселенцев.
Элизабет не смогла удержаться от вопроса.
– Где? – спросила она.
Сэм бросил на нее взгляд и тотчас же осознал свою оплошность. Он виновато посмотрел на Джеда и поспешил успокоить Элизабет:
– Вам не стоит волноваться, миссис Филдинг. Я не хотел напугать вас. Вы здесь в полной безопасности и должны знать об этом.
Но Элизабет знала только одно: над ее домом снова нависла угроза и ее жизни снова угрожала опасность – пусть даже она не знала, какая именно.
Элизабет посмотрела на Дасти; ей вдруг вспомнился его рассказ о нападении индейцев… Повернувшись к мужу, она проговорила:
– Ты ведь, кажется, говорил, что чероки – цивилизованные люди. – В голосе Элизабет помимо ее воли прозвучал упрек.
Джед внимательно посмотрел на жену.
– Любой человек попытается дать отпор, если его довести до отчаяния, Элизабет. Даже самый цивилизованный.
Едва ли эти слова могли успокоить ее. А ведь она ждала от мужа поддержки и утешения, и он должен был это знать.
Тут Сэм вдруг оживился и с наигранной бодростью воскликнул:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81