Мы соединялись, как морские боги, ища наслаждения, которое было нам хорошо знакомым и все-таки всегда неповторимым…
Это было замечательное лето, и мы с Тенью часто уезжали к реке поплавать или побыть наедине.
Однажды мы проехали мимо места, где раньше был мой дом, и слезы закипели у меня на глазах, когда я не увидела ничего, кроме выжженной земли.
Я постояла там, вновь переживая страшный день, когда индейцы напали на нас. Я будто воочию увидела, как убили Дэвида, и заново пережила смерть моей матери. Я слышала взволнованный голос отца, уговаривавшего меня уехать.
Рыдая, я отпустилась на колени. Обрывки воспоминаний мелькали у меня в голове. Вот Орин бежит что есть сил с медвежонком, а за ним медведица. Красивый светловолосый Джошуа делает мне предложение и ревнует к Орину. Моя любимая мамочка, улыбаясь, гладит меня по плечу. Мой сильный папа, всегда находивший в себе мужество справляться с бедой и весело смеявшийся в счастливые времена.
Один за другим прошли перед моим мысленным взором все, кого я любила и кого не могла забыть. Я видела улыбавшегося мне Дэвида, который, с любовью глядя на меня, веселил ту мрачную зиму, когда я думала, что навсегда потеряла Тень.
Я видела и Тень мальчишкой, в чьих глазах было столько гордости и грусти, что я не могла не пожалеть его, потому что его мама умерла, а моя была жива и любила меня. Наверное, моя жизнь была бы совсем другой, если бы я не встретилась с ним много лет назад возле Кроличьей Головы.
Он стоял рядом, пока я вспоминала, и молчал, давая мне время погоревать и поплакать, а потом обнял меня, и я, вздохнув, спрятала лицо у него на груди, благодарная ему за его сильные руки и любящий взгляд.
Больше мы ни разу не ездили этой дорогой.
Счастливая любовью Тени, я решила не предаваться воспоминаниям. Я выкинула из головы и резню, учиненную Кастеру, делая вид, будто ничего не изменилось.
Нa самом деле – изменилось…
Кастер был народным героем, и известие о его смерти, тем более такой трагической, быстро распространилось по всей стране, особенно возбудив ненависть к индейцам на Востоке.
Люди требовали, чтобы армия раз и навсегда покончила с краснокожей угрозой. Как и предполагал Тень, в самой армии стали сильны новые настроения. Солдаты жаждали отомстить индейцам. Три Звезды снова ходил в героях как главный борец с индейцами, несмотря на его поражение на берегу реки Розовый Бутон. Он не терял времени даром. Сначала он требовал от отдельных вождей-шайенов, чтобы они мирно сдались ему, а если этого не получалось, то безжалостно уничтожал целые поселения.
Один из индейских вождей попытался было заключить мир с Сидящим Быком, но затея не удалась, и Сидящий Бык вскоре погиб в сражении.
Из Вашингтона пришло известие, что резервации не получат еды и одежды, пока все индейцы не сдадутся на милость победителя. Многие сиу бежали в Канаду. Безумный Конь подумывал о примирении с белыми. Все шайены, за исключением людей Черного Филина, переселились в резервации. Время индейцев подошло к концу.
Теперь мы все время убегали, сражались и прятались. Армейские патрули можно было встретить повсюду. Они выискивали последних несдавшихся индейцев. У Оленихи случился выкидыш, и она едва не умерла, повергнув в горе Черного Филина.
Однажды вечером солдаты настигли нас, когда мы переходили Желтокаменную реку. Воины мгновенно сгруппировались, образовав линию защиты, пока женщины и дети старались побыстрее одолеть препятствие и спрятаться в ближайшем лесу.
Тень дал мне гнедую лошадку, и я заставила ее войти в воду следом за Оленихой и Молодым Листком. Мы уже были на середине реки, когда я увидела плывущую лицом вниз Сияющую Звезду. Держась за густую траву, я соскользнула в воду и схватила девушку за волосы, одновременно подталкивая Солнышко к противоположному берегу. Мне стоило немалых трудов втащить Сияющую Звезду, которая была без чувств, в седло, а потом я уселась позади нее и помчалась в укрытие.
В тот день мы потеряли двенадцать воинов и столько же женщин и детей. Но с наступлением темноты нам удалось избавиться от солдат.
На следующий день мы залечивали раны. Сияющей Звезде пуля попала в спину. Молодой Листок и я сделали для нее все, что могли, но спасти ее не удалось. Тень сидел возле Сияющей Звезды, пока она не испустила последний вздох, с совершенно бесстрастным лицом. Он был погружен в печальные размышления, которые я не считала себя в праве прерывать, и я не испытывала ни малейшего укола ревности, когда он оплакивал ее. Она была его детской любовью, частью его юности, и если бы не я, он бы взял ее в жены.
Однако у нас не было времени на долгие слезы. Мне никогда не приходило в голову, как ужасно, когда на тебя устраивают охоту. Никогда еще я не испытывала такого всепоглощающего страха не только за Тень, но и за свою жизнь тоже. Многие из людей Черного Филина были убиты, солдаты стреляли в любой движущийся предмет, и по ночам меня мучил кошмарный сон, будто солдат, несмотря на мои рыжие волосы, принял меня за индианку и выстрелил в меня.
Наверное, даже если бы солдаты знали о том, что я белая, они бы все равно стреляли в меня, потому что я по собственной воле ушла жить с индейцами. Это была единственная здравая мысль, посетившая меня в то время.
Как всегда, Тень знал, о чем я думаю, и как-то поздно ночью спросил, не хочу ли я вернуться к моему народу.
– Ну нет. Я хочу быть тут. С тобой.
– Ты уверена?
Несколько минут его черные глаза неотрывно, смотрели в мои, и я читала в их глубине неизбывную любовь и заботу о моем благополучии. Я знала, что стоит мне сказать «да», и он отвезет меня к ближайшему поселку бледнолицых, а там, рискуя собственной жизнью, будет ждать, как меня примут мои соплеменники.
– Ты уверена? – повторил он свой вопрос, потому что я не ответила. – На этот раз нам не победить солдат. Они будут преследовать нас, пока мы все не погибнем или не сдадимся.
Я знала, что он прав, и на секунду, оглядев вигвам с его скудным убранством, пожелала цивилизованной жизни. Мне вдруг ужасно захотелось поговорить по-английски и увидеть белое лицо. Мне захотелось побыть в окружении своих соплеменников и насладиться удобствами, неизвестными индейцам.
У меня вдруг потекли слюнки, потому что я вспомнила о шоколаде, о холодном молоке и о кофе. А какое счастье полежать в горячей ванной или поспать на кровати с настоящими простынями, поесть за столом и надеть платье, сшитое не из кожи.
Тень не сводил с меня глаз, и когда я прямо посмотрела ему в глаза, у меня уже не было сомнений. Тень был моей жизнью. Только его присутствие рядом имело для меня значение. Так было, есть и будет.
– Я хочу остаться с тобой, – сказала я.
– Будем надеяться, что ты об этом не пожалеешь, – с нежностью проговорил он, принимая меня в свои объятия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
Это было замечательное лето, и мы с Тенью часто уезжали к реке поплавать или побыть наедине.
Однажды мы проехали мимо места, где раньше был мой дом, и слезы закипели у меня на глазах, когда я не увидела ничего, кроме выжженной земли.
Я постояла там, вновь переживая страшный день, когда индейцы напали на нас. Я будто воочию увидела, как убили Дэвида, и заново пережила смерть моей матери. Я слышала взволнованный голос отца, уговаривавшего меня уехать.
Рыдая, я отпустилась на колени. Обрывки воспоминаний мелькали у меня в голове. Вот Орин бежит что есть сил с медвежонком, а за ним медведица. Красивый светловолосый Джошуа делает мне предложение и ревнует к Орину. Моя любимая мамочка, улыбаясь, гладит меня по плечу. Мой сильный папа, всегда находивший в себе мужество справляться с бедой и весело смеявшийся в счастливые времена.
Один за другим прошли перед моим мысленным взором все, кого я любила и кого не могла забыть. Я видела улыбавшегося мне Дэвида, который, с любовью глядя на меня, веселил ту мрачную зиму, когда я думала, что навсегда потеряла Тень.
Я видела и Тень мальчишкой, в чьих глазах было столько гордости и грусти, что я не могла не пожалеть его, потому что его мама умерла, а моя была жива и любила меня. Наверное, моя жизнь была бы совсем другой, если бы я не встретилась с ним много лет назад возле Кроличьей Головы.
Он стоял рядом, пока я вспоминала, и молчал, давая мне время погоревать и поплакать, а потом обнял меня, и я, вздохнув, спрятала лицо у него на груди, благодарная ему за его сильные руки и любящий взгляд.
Больше мы ни разу не ездили этой дорогой.
Счастливая любовью Тени, я решила не предаваться воспоминаниям. Я выкинула из головы и резню, учиненную Кастеру, делая вид, будто ничего не изменилось.
Нa самом деле – изменилось…
Кастер был народным героем, и известие о его смерти, тем более такой трагической, быстро распространилось по всей стране, особенно возбудив ненависть к индейцам на Востоке.
Люди требовали, чтобы армия раз и навсегда покончила с краснокожей угрозой. Как и предполагал Тень, в самой армии стали сильны новые настроения. Солдаты жаждали отомстить индейцам. Три Звезды снова ходил в героях как главный борец с индейцами, несмотря на его поражение на берегу реки Розовый Бутон. Он не терял времени даром. Сначала он требовал от отдельных вождей-шайенов, чтобы они мирно сдались ему, а если этого не получалось, то безжалостно уничтожал целые поселения.
Один из индейских вождей попытался было заключить мир с Сидящим Быком, но затея не удалась, и Сидящий Бык вскоре погиб в сражении.
Из Вашингтона пришло известие, что резервации не получат еды и одежды, пока все индейцы не сдадутся на милость победителя. Многие сиу бежали в Канаду. Безумный Конь подумывал о примирении с белыми. Все шайены, за исключением людей Черного Филина, переселились в резервации. Время индейцев подошло к концу.
Теперь мы все время убегали, сражались и прятались. Армейские патрули можно было встретить повсюду. Они выискивали последних несдавшихся индейцев. У Оленихи случился выкидыш, и она едва не умерла, повергнув в горе Черного Филина.
Однажды вечером солдаты настигли нас, когда мы переходили Желтокаменную реку. Воины мгновенно сгруппировались, образовав линию защиты, пока женщины и дети старались побыстрее одолеть препятствие и спрятаться в ближайшем лесу.
Тень дал мне гнедую лошадку, и я заставила ее войти в воду следом за Оленихой и Молодым Листком. Мы уже были на середине реки, когда я увидела плывущую лицом вниз Сияющую Звезду. Держась за густую траву, я соскользнула в воду и схватила девушку за волосы, одновременно подталкивая Солнышко к противоположному берегу. Мне стоило немалых трудов втащить Сияющую Звезду, которая была без чувств, в седло, а потом я уселась позади нее и помчалась в укрытие.
В тот день мы потеряли двенадцать воинов и столько же женщин и детей. Но с наступлением темноты нам удалось избавиться от солдат.
На следующий день мы залечивали раны. Сияющей Звезде пуля попала в спину. Молодой Листок и я сделали для нее все, что могли, но спасти ее не удалось. Тень сидел возле Сияющей Звезды, пока она не испустила последний вздох, с совершенно бесстрастным лицом. Он был погружен в печальные размышления, которые я не считала себя в праве прерывать, и я не испытывала ни малейшего укола ревности, когда он оплакивал ее. Она была его детской любовью, частью его юности, и если бы не я, он бы взял ее в жены.
Однако у нас не было времени на долгие слезы. Мне никогда не приходило в голову, как ужасно, когда на тебя устраивают охоту. Никогда еще я не испытывала такого всепоглощающего страха не только за Тень, но и за свою жизнь тоже. Многие из людей Черного Филина были убиты, солдаты стреляли в любой движущийся предмет, и по ночам меня мучил кошмарный сон, будто солдат, несмотря на мои рыжие волосы, принял меня за индианку и выстрелил в меня.
Наверное, даже если бы солдаты знали о том, что я белая, они бы все равно стреляли в меня, потому что я по собственной воле ушла жить с индейцами. Это была единственная здравая мысль, посетившая меня в то время.
Как всегда, Тень знал, о чем я думаю, и как-то поздно ночью спросил, не хочу ли я вернуться к моему народу.
– Ну нет. Я хочу быть тут. С тобой.
– Ты уверена?
Несколько минут его черные глаза неотрывно, смотрели в мои, и я читала в их глубине неизбывную любовь и заботу о моем благополучии. Я знала, что стоит мне сказать «да», и он отвезет меня к ближайшему поселку бледнолицых, а там, рискуя собственной жизнью, будет ждать, как меня примут мои соплеменники.
– Ты уверена? – повторил он свой вопрос, потому что я не ответила. – На этот раз нам не победить солдат. Они будут преследовать нас, пока мы все не погибнем или не сдадимся.
Я знала, что он прав, и на секунду, оглядев вигвам с его скудным убранством, пожелала цивилизованной жизни. Мне вдруг ужасно захотелось поговорить по-английски и увидеть белое лицо. Мне захотелось побыть в окружении своих соплеменников и насладиться удобствами, неизвестными индейцам.
У меня вдруг потекли слюнки, потому что я вспомнила о шоколаде, о холодном молоке и о кофе. А какое счастье полежать в горячей ванной или поспать на кровати с настоящими простынями, поесть за столом и надеть платье, сшитое не из кожи.
Тень не сводил с меня глаз, и когда я прямо посмотрела ему в глаза, у меня уже не было сомнений. Тень был моей жизнью. Только его присутствие рядом имело для меня значение. Так было, есть и будет.
– Я хочу остаться с тобой, – сказала я.
– Будем надеяться, что ты об этом не пожалеешь, – с нежностью проговорил он, принимая меня в свои объятия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72