Натянутым, официальным тоном она объявила:
— Господин Пуантро пришел и желает вас видеть, мадам!
Помолчав, тихим голосом добавила:
— Будьте осторожны, Манон. Он не в духе.
Предостережение Мари вызвало минутное замешательство, но в следующее же мгновение Манон быстро побежала по коридору. Она вошла в гостиную и застала Жерара стоявшим к ней спиной. При виде его она почувствовала прилив неудержимой радости. Жерар вернулся, и она любит его! Все будет хорошо. Манон бросилась к нему.
— Жерар, mon ami, я так по тебе соскучилась.
Он резко повернулся. Манон не успела охнуть от вида его багрово-красного лица, как он, подняв руку, с силой ударил ее по щеке. Отскочив, она ударилась бедром о стоявший рядом стул. Чтобы удержаться на ногах, она ухватилась за портьеру и тут же языком ощутила вкус крови. Голова ее поникла, когда Жерар подошел к ней вплотную так, что она чувствовала исходившие от него волны ненависти. Ядом были наполнены слова, брошенные ей в лицо:
— Как вы посмели давить на меня? Кто вам позволил надоедать мне в письмах с жалобами? Как вы могли хоть на миг допустить, что у вас есть право требовать больше того, что я сам пожелаю дать? Вы — моя содержанка, купленная и оплаченная, и не более того! Я поселил вас в этом доме, чтобы вы удовлетворяли мои желания, как было до вас и как будет еще долго после того, как я забуду о вашем существовании! Вы скучали по мне? — Жерар хмыкнул. — Рад сообщить, что я совершенно без вас не скучал! Вы — просто честолюбивая ведьма, пытавшаяся завладеть мной! Вот вы кто!
Манон простонала, а из уст Жерара вырвалась хриплая усмешка.
— Так вы вообразили, что я у вас под каблуком! Вы полагали, что я настолько потерял голову, желая вас, что можно манипулировать мною по собственному усмотрению! Хочу сказать, что вам не удалось обвести меня! Вы неплохо выполняли свои обязанности. И даже позабавили своими претензиями на любовь. Из вас, Манон, я извлек определенную пользу! Пока Габриэль отсутствовала, вы заполняли пустоту… временную пустоту… но, как это бывает со всеми ненасытными женщинами вашего типа, вам надо получать от мужчины все больше и больше. А уж с вашими жалостливыми письмами вы превзошли себя!
В голове Манон что-то начало пульсировать, все более лишая ее возможности произнести хоть слово. Она едва смогла выдавить:
— Но-о… я люблю вас!
— Любите?! Я никогда вас об этом не просил и не желал, чтобы вы меня любили!
Жерар рассмеялся, получая несомненное удовольствие от своей грубой манеры говорить. Видя, что он причиняет почти невыносимую боль Манон, он продолжал:
— Вы просто мне подходили! Я всего лишь попользовался тем, что меня устраивало, но сейчас мне это надоело.
Жерар сделал паузу, оценивающе оглядывая ее.
— Манон, вы давно смотрелись в зеркало? Вы ужасно постарели. Так объясните же мне, зачем мужчине, не раз доказывавшему губернатору и жителям Нового Орлеана свою незаменимость, спасителю американских моряков, который может иметь любую женщину, какую только пожелает… Зачем ему беспокоить себя требованиями какой-то стареющей проститутки?
Манон прикрыла глаза: — Mon Dieu…
— Ах, теперь вы, пытаясь разжалобить меня, обращаетесь к Богу! Видите ли, Манон… — Грубо схватив за плечи, Жерар сильно тряхнул ее, пытаясь заставить снова открыть глаза, пока он со злобой глядел на нее. — Вы напрасно тратите время, потому что мой Бог — это я сам, и не пытайтесь поставить надо мной другого Бога!
Жерар резко оттолкнул Манон. Она сильно ударилась, внутри ее пронзила резкая боль. Он продолжал:
— Когда я уйду отсюда, мне предстоит еще организовать заключительный этап другого дела. Там тоже некто полагает, что сможет в конце концов одержать надо мной победу, уверовав, что овладел самым дорогим для меня человеком! Но, как всегда, триумф будет за мной, потому что Жерар Пуантро не колеблется, когда надо предпринять необходимые шаги для уничтожения врагов раз и навсегда!
Поскольку Манон по-прежнему молчала, он еще раз окинул ее полным отвращения взглядом:
— Стареющая шлюха… что только я нашел в вас когда-то?
Выйдя в холл, он схватил шляпу и, обернувшись, добавил:
— Надеюсь, что вы и ваша выжившая из ума ведьма-служанка покинете этот дом до конца недели! Этого времени вполне достаточно, чтобы даже такая старая потаскушка смогла найти себе другого мужчину.
Манон была не в силах пошевелиться даже тогда, когда за Жераром захлопнулась дверь. В голове у нее не просто пульсировало, а стучало молотом и отдавало эхом, вобравшим в себя все мыслимые звуки. Она не почувствовала, как у нее началось кровотечение. Не услышала она и испуганного крика Мари. Боль внизу живота стремительно усиливалась. Тьма поглотила ее, и несчастная женщина повалилась на пол.
Роган перестал мерить шагами камеру и прислушался. Сосредоточившись, он уловил легкие шаги, доносившиеся из расположенного между камерами коридора. Эти женские шаги ничуть не походили на тяжелую поступь толстухи, разносившей для них безвкусную еду.
Не в состоянии поверить той мысли, которая мелькнула у него в голове, он замер. Весь в напряжении, он прильнул к прутьям железной решетки камеры: легкие шаги приближались, и вот из-за угла показались очертания изящного силуэта… Клариса.
Она резко остановилась. Бадья, которую она несла, сползла вниз секундой раньше, чем Роган открыл рот.
— Что вы здесь делаете? — свистящим шепотом проговорил он и оглядел пустынный коридор. — Это очень опасно! Если Пуантро узнает о вашей связи с Бертраном и со мной…
Клариса ответила достаточно громко, так, чтобы это могло быть слышно на ближайшем посту охраны.
— Роган, mon amour, мне так тебя не хватало. Она подошла поближе и, наполняя ему тарелку, перешла на шепот:
— Быстро, возьмите это. Если придет кто-либо другой, кроме охранника, вы должны подыграть мне.
Взяв тарелку, Роган поставил ее на кровать.
— Вы сделали ошибку, придя сюда.
— Я должна была увидеть вас.
Красоту Кларисы не могли скрыть даже густо нарумяненные щеки и вызывающе-вульгарное платье. Легко было догадаться, что она придумала, стремясь проникнуть сюда. Слезы наполнили ее чистые голубые глаза, когда она прошептала:
— К вам не пускают посетителей, но я нашла способ получить «пропуск». Мне надо было убедиться, что с вами все в порядке. Весь город только и судачит о вашем аресте, но… нет ни одного слова о Бертране.
— С ним все в порядке, по крайней мере так передали мне охранники. Губернатор приказал поместить меня отдельно от команды до тех пор, пока мы не предстанем перед судом.
Ее ресницы нежно затрепетали, из груди вырвался вздох облегчения, прежде чем она подошла прямо к решетке и протянула ему руку. Он крепко сжал ее.
— Вам надо уходить отсюда, пока вас не узнали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
— Господин Пуантро пришел и желает вас видеть, мадам!
Помолчав, тихим голосом добавила:
— Будьте осторожны, Манон. Он не в духе.
Предостережение Мари вызвало минутное замешательство, но в следующее же мгновение Манон быстро побежала по коридору. Она вошла в гостиную и застала Жерара стоявшим к ней спиной. При виде его она почувствовала прилив неудержимой радости. Жерар вернулся, и она любит его! Все будет хорошо. Манон бросилась к нему.
— Жерар, mon ami, я так по тебе соскучилась.
Он резко повернулся. Манон не успела охнуть от вида его багрово-красного лица, как он, подняв руку, с силой ударил ее по щеке. Отскочив, она ударилась бедром о стоявший рядом стул. Чтобы удержаться на ногах, она ухватилась за портьеру и тут же языком ощутила вкус крови. Голова ее поникла, когда Жерар подошел к ней вплотную так, что она чувствовала исходившие от него волны ненависти. Ядом были наполнены слова, брошенные ей в лицо:
— Как вы посмели давить на меня? Кто вам позволил надоедать мне в письмах с жалобами? Как вы могли хоть на миг допустить, что у вас есть право требовать больше того, что я сам пожелаю дать? Вы — моя содержанка, купленная и оплаченная, и не более того! Я поселил вас в этом доме, чтобы вы удовлетворяли мои желания, как было до вас и как будет еще долго после того, как я забуду о вашем существовании! Вы скучали по мне? — Жерар хмыкнул. — Рад сообщить, что я совершенно без вас не скучал! Вы — просто честолюбивая ведьма, пытавшаяся завладеть мной! Вот вы кто!
Манон простонала, а из уст Жерара вырвалась хриплая усмешка.
— Так вы вообразили, что я у вас под каблуком! Вы полагали, что я настолько потерял голову, желая вас, что можно манипулировать мною по собственному усмотрению! Хочу сказать, что вам не удалось обвести меня! Вы неплохо выполняли свои обязанности. И даже позабавили своими претензиями на любовь. Из вас, Манон, я извлек определенную пользу! Пока Габриэль отсутствовала, вы заполняли пустоту… временную пустоту… но, как это бывает со всеми ненасытными женщинами вашего типа, вам надо получать от мужчины все больше и больше. А уж с вашими жалостливыми письмами вы превзошли себя!
В голове Манон что-то начало пульсировать, все более лишая ее возможности произнести хоть слово. Она едва смогла выдавить:
— Но-о… я люблю вас!
— Любите?! Я никогда вас об этом не просил и не желал, чтобы вы меня любили!
Жерар рассмеялся, получая несомненное удовольствие от своей грубой манеры говорить. Видя, что он причиняет почти невыносимую боль Манон, он продолжал:
— Вы просто мне подходили! Я всего лишь попользовался тем, что меня устраивало, но сейчас мне это надоело.
Жерар сделал паузу, оценивающе оглядывая ее.
— Манон, вы давно смотрелись в зеркало? Вы ужасно постарели. Так объясните же мне, зачем мужчине, не раз доказывавшему губернатору и жителям Нового Орлеана свою незаменимость, спасителю американских моряков, который может иметь любую женщину, какую только пожелает… Зачем ему беспокоить себя требованиями какой-то стареющей проститутки?
Манон прикрыла глаза: — Mon Dieu…
— Ах, теперь вы, пытаясь разжалобить меня, обращаетесь к Богу! Видите ли, Манон… — Грубо схватив за плечи, Жерар сильно тряхнул ее, пытаясь заставить снова открыть глаза, пока он со злобой глядел на нее. — Вы напрасно тратите время, потому что мой Бог — это я сам, и не пытайтесь поставить надо мной другого Бога!
Жерар резко оттолкнул Манон. Она сильно ударилась, внутри ее пронзила резкая боль. Он продолжал:
— Когда я уйду отсюда, мне предстоит еще организовать заключительный этап другого дела. Там тоже некто полагает, что сможет в конце концов одержать надо мной победу, уверовав, что овладел самым дорогим для меня человеком! Но, как всегда, триумф будет за мной, потому что Жерар Пуантро не колеблется, когда надо предпринять необходимые шаги для уничтожения врагов раз и навсегда!
Поскольку Манон по-прежнему молчала, он еще раз окинул ее полным отвращения взглядом:
— Стареющая шлюха… что только я нашел в вас когда-то?
Выйдя в холл, он схватил шляпу и, обернувшись, добавил:
— Надеюсь, что вы и ваша выжившая из ума ведьма-служанка покинете этот дом до конца недели! Этого времени вполне достаточно, чтобы даже такая старая потаскушка смогла найти себе другого мужчину.
Манон была не в силах пошевелиться даже тогда, когда за Жераром захлопнулась дверь. В голове у нее не просто пульсировало, а стучало молотом и отдавало эхом, вобравшим в себя все мыслимые звуки. Она не почувствовала, как у нее началось кровотечение. Не услышала она и испуганного крика Мари. Боль внизу живота стремительно усиливалась. Тьма поглотила ее, и несчастная женщина повалилась на пол.
Роган перестал мерить шагами камеру и прислушался. Сосредоточившись, он уловил легкие шаги, доносившиеся из расположенного между камерами коридора. Эти женские шаги ничуть не походили на тяжелую поступь толстухи, разносившей для них безвкусную еду.
Не в состоянии поверить той мысли, которая мелькнула у него в голове, он замер. Весь в напряжении, он прильнул к прутьям железной решетки камеры: легкие шаги приближались, и вот из-за угла показались очертания изящного силуэта… Клариса.
Она резко остановилась. Бадья, которую она несла, сползла вниз секундой раньше, чем Роган открыл рот.
— Что вы здесь делаете? — свистящим шепотом проговорил он и оглядел пустынный коридор. — Это очень опасно! Если Пуантро узнает о вашей связи с Бертраном и со мной…
Клариса ответила достаточно громко, так, чтобы это могло быть слышно на ближайшем посту охраны.
— Роган, mon amour, мне так тебя не хватало. Она подошла поближе и, наполняя ему тарелку, перешла на шепот:
— Быстро, возьмите это. Если придет кто-либо другой, кроме охранника, вы должны подыграть мне.
Взяв тарелку, Роган поставил ее на кровать.
— Вы сделали ошибку, придя сюда.
— Я должна была увидеть вас.
Красоту Кларисы не могли скрыть даже густо нарумяненные щеки и вызывающе-вульгарное платье. Легко было догадаться, что она придумала, стремясь проникнуть сюда. Слезы наполнили ее чистые голубые глаза, когда она прошептала:
— К вам не пускают посетителей, но я нашла способ получить «пропуск». Мне надо было убедиться, что с вами все в порядке. Весь город только и судачит о вашем аресте, но… нет ни одного слова о Бертране.
— С ним все в порядке, по крайней мере так передали мне охранники. Губернатор приказал поместить меня отдельно от команды до тех пор, пока мы не предстанем перед судом.
Ее ресницы нежно затрепетали, из груди вырвался вздох облегчения, прежде чем она подошла прямо к решетке и протянула ему руку. Он крепко сжал ее.
— Вам надо уходить отсюда, пока вас не узнали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91