Такой осторожный человек, как Санта-Анна, разумеется, провел бы переговоры такого рода в обстановке строжайшей секретности, если бы положение в столице не стало критическим. Внезапно ему отчаянно захотелось присоединиться к двум скачущим по равнине всадникам. Положение Стивена Остина было незавидным…
Страх в глазах Морганы довел раздражение Девона до предела, и он резко проговорил:
– Не льсти себе, Моргана! Со мной ты в полной безопасности, хотя и привыкла считать, что перед твоими чарами невозможно устоять!
Яркая краска, залившая прекрасное лицо девушки, подтвердила предположения Девона. Он продолжил:
– Если ты не против продемонстрировать потрясающие навыки верховой езды, которые так впечатлили Санта-Анну, то мне бы хотелось как можно скорее оказаться в асиенде. Сдается мне, что с этого момента события будут развиваться стремительно.
В ответ соблазнительные губы девушки сжались в тонкую линию, и Девон с содроганием увидел, как она резко развернула лошадь, направив ее по крутому склону с ловкостью, едва ли уступавшей Санта-Анне. При виде такой головокружительной скорости Девон, подавив протестующий крик, пришпорил своего коня и помчался вслед за девушкой, чувствуя, как от страха за нее неприятно сжимается желудок. Девон тихо пробормотал себе под нос:
– Будь ты проклята, женщина! Если по вине собственного безрассудства ты покалечишься…
Забыв о собственной безопасности, следя лишь за неистовым спуском Морганы, Девон внезапно осознал, что эта прекрасная разъяренная женщина снова завладела его разумом, когда ему следовало размышлять над более важными вещами. Сморщившись как от боли при мысли о том, как ловко эта девица прибрала его к рукам, Девон пустил лошадь галопом, стоило ему добраться до равнины. Промчавшись мимо Морганы и почувствовав злорадное торжество при виде того, как гневно загорелись ее карие с золотыми искорками глаза, он крикнул через плечо:
– Пришпорь коня, или останешься далеко позади, милая.
Не оборачиваясь, Девон помимо своей воли внимательно прислушивался к ровному стуку копыт у себя за спиной всю дорогу до асиенды. Ощутив странный прилив гордости в тот момент, когда девушка без малейшего колебания приняла его стремительный темп, он внутренне застонал, не в силах бороться с собственной одержимостью кареглазой красавицей, которая гналась за ним по пятам.
– Сука… – с невольным восхищением пробормотал он, – проклятая маленькая сучка…
Отказываясь поверить в масштабы собственного невезения, Моргана изо всех сил старалась не смотреть на техасца, который клевал носом на противоположном сиденье подпрыгивающего экипажа. Ну почему судьба подвергает ее пыткам, заставляя все время находиться в обществе Девона Говарда? Неужели это наказание за прошлые прегрешения, или Всевышний в такой странной форме замыслил испытать ее на прочность? В любом случае такое стечение обстоятельств следовало принимать как вызов!
Разглядывая мелькавший за окном пейзаж, Моргана попыталась восстановить в памяти цепочку событий, молниеносно сменявших друг друга последние десять дней. Как и предполагал Девон, важные посетители, прибывшие в поместье в то утро, когда Санта-Анна показывал гостям окрестности асиенды, оказались эмиссарами из столицы. Побеседовав с ними наедине три часа у себя в кабинете, Антонио вышел и торжественно объявил, что отправляется в Мехико, чтобы вновь вернуться к исполнению обязанностей президента. Они с дядей Мануэлем покинули Манга-де-Клаво вместе с посланцами на следующее утро, предварительно наметив план дальнейших действий. В частности, было приказано отрядить солдат для охраны экипажа, который вернется в поместье, чтобы забрать тетю Изабеллу, ее служанку, Эгги, Моргану и – что хуже всего – Девона Говарда. Принеся свои извинения за то, что из-за наводнявших округу разбойничьих банд передвижение по дорогам было относительно безопасным только в сопровождении военных, президент поручил Девону доставить дам в столицу, предупредив, что конвойный отряд будет в его полном подчинении.
С тех пор Девон только и делал, что демонстрировал свое ненавязчивое техасское очарование, которое усыпило ее бдительность по пути в Веракрус. Тетя Изабелла, пав жертвой мягкой улыбки и вежливого внимания, была полностью в его власти. Даже Эгги, похоже, утратила настороженность, которую неизменно выказывала в его присутствии. Вынужденная принять общую линию поведения, Моргана иногда физически ощущала, как любезности застревают у нее в горле.
Однако если быть до конца честной, следовало признать, что Девон оказался непревзойденным актером: циничная усмешка предназначалась для нее одной, тогда как другим он неизменно улыбался тепло и радушно. Если бы не сдерживающее присутствие тети Изабеллы, поездка была бы просто невыносимой, а вся та красота, которую они видели из окон кареты в течение пяти дней пути, осталась незамеченной.
А красота и в самом деле была неописуемая. Несмотря на дорожную пыль и шум, производимый упряжкой из десяти мулов, пейзаж за окном радовал глаз нескончаемым калейдоскопом красок и запахов, наполняя долгие часы тряски по плохим дорогам удивительными впечатлениями. В первый день они ненадолго остановились в Санта-Фе и Сопилоте, чтобы переменить мулов. Немного погодя тетя Изабелла сообщила, что они как раз выехали из владений Санта-Анны, занимавших территорию в двенадцать лье. Они проехали по красивому мосту через реку Антигуа, по берегам которой росли огромные деревья, усыпанные крупными белыми цветами, источавшими нежный аромат. Стояла довольно сильная, но не удушающая жара; дорога шла по поросшим лесом горам, и на пути то и дело попадались самые разные деревья. Пальмы, апельсины, лимоны сменяли друг друга при каждом повороте дороги. От местных красот захватывало дух: однажды им открылась расстилавшаяся внизу великолепная зеленая долина, где на берегу ручейка сидели индианки, длинные черные волосы которых трепал легкий ветерок.
Однако еще сильнее, чем потрясающая красота горной природы, поразило Моргану разнообразие населявших ее людей, которые были так же не похожи друг на друга, как и сменявшиеся за окнами кареты пейзажи. Индианки работали, привязав к спинам маленьких детишек. В своих широкополых соломенных шляпах и двуцветных накидках они напоминали окружавшие их яркие цветы. Когда Моргана вдруг увидела arriero, ее даже охватило беспокойство. Это был один из тех знаменитых мексиканских купцов, которые перегоняли через горы длинные караваны мулов, нагруженных товарами и другими вещами, годными для обмена. Его темное дикое лицо невольно заставляло сомневаться в распространенном мнении о том, что эти люди – одни из самых надежных в государстве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129
Страх в глазах Морганы довел раздражение Девона до предела, и он резко проговорил:
– Не льсти себе, Моргана! Со мной ты в полной безопасности, хотя и привыкла считать, что перед твоими чарами невозможно устоять!
Яркая краска, залившая прекрасное лицо девушки, подтвердила предположения Девона. Он продолжил:
– Если ты не против продемонстрировать потрясающие навыки верховой езды, которые так впечатлили Санта-Анну, то мне бы хотелось как можно скорее оказаться в асиенде. Сдается мне, что с этого момента события будут развиваться стремительно.
В ответ соблазнительные губы девушки сжались в тонкую линию, и Девон с содроганием увидел, как она резко развернула лошадь, направив ее по крутому склону с ловкостью, едва ли уступавшей Санта-Анне. При виде такой головокружительной скорости Девон, подавив протестующий крик, пришпорил своего коня и помчался вслед за девушкой, чувствуя, как от страха за нее неприятно сжимается желудок. Девон тихо пробормотал себе под нос:
– Будь ты проклята, женщина! Если по вине собственного безрассудства ты покалечишься…
Забыв о собственной безопасности, следя лишь за неистовым спуском Морганы, Девон внезапно осознал, что эта прекрасная разъяренная женщина снова завладела его разумом, когда ему следовало размышлять над более важными вещами. Сморщившись как от боли при мысли о том, как ловко эта девица прибрала его к рукам, Девон пустил лошадь галопом, стоило ему добраться до равнины. Промчавшись мимо Морганы и почувствовав злорадное торжество при виде того, как гневно загорелись ее карие с золотыми искорками глаза, он крикнул через плечо:
– Пришпорь коня, или останешься далеко позади, милая.
Не оборачиваясь, Девон помимо своей воли внимательно прислушивался к ровному стуку копыт у себя за спиной всю дорогу до асиенды. Ощутив странный прилив гордости в тот момент, когда девушка без малейшего колебания приняла его стремительный темп, он внутренне застонал, не в силах бороться с собственной одержимостью кареглазой красавицей, которая гналась за ним по пятам.
– Сука… – с невольным восхищением пробормотал он, – проклятая маленькая сучка…
Отказываясь поверить в масштабы собственного невезения, Моргана изо всех сил старалась не смотреть на техасца, который клевал носом на противоположном сиденье подпрыгивающего экипажа. Ну почему судьба подвергает ее пыткам, заставляя все время находиться в обществе Девона Говарда? Неужели это наказание за прошлые прегрешения, или Всевышний в такой странной форме замыслил испытать ее на прочность? В любом случае такое стечение обстоятельств следовало принимать как вызов!
Разглядывая мелькавший за окном пейзаж, Моргана попыталась восстановить в памяти цепочку событий, молниеносно сменявших друг друга последние десять дней. Как и предполагал Девон, важные посетители, прибывшие в поместье в то утро, когда Санта-Анна показывал гостям окрестности асиенды, оказались эмиссарами из столицы. Побеседовав с ними наедине три часа у себя в кабинете, Антонио вышел и торжественно объявил, что отправляется в Мехико, чтобы вновь вернуться к исполнению обязанностей президента. Они с дядей Мануэлем покинули Манга-де-Клаво вместе с посланцами на следующее утро, предварительно наметив план дальнейших действий. В частности, было приказано отрядить солдат для охраны экипажа, который вернется в поместье, чтобы забрать тетю Изабеллу, ее служанку, Эгги, Моргану и – что хуже всего – Девона Говарда. Принеся свои извинения за то, что из-за наводнявших округу разбойничьих банд передвижение по дорогам было относительно безопасным только в сопровождении военных, президент поручил Девону доставить дам в столицу, предупредив, что конвойный отряд будет в его полном подчинении.
С тех пор Девон только и делал, что демонстрировал свое ненавязчивое техасское очарование, которое усыпило ее бдительность по пути в Веракрус. Тетя Изабелла, пав жертвой мягкой улыбки и вежливого внимания, была полностью в его власти. Даже Эгги, похоже, утратила настороженность, которую неизменно выказывала в его присутствии. Вынужденная принять общую линию поведения, Моргана иногда физически ощущала, как любезности застревают у нее в горле.
Однако если быть до конца честной, следовало признать, что Девон оказался непревзойденным актером: циничная усмешка предназначалась для нее одной, тогда как другим он неизменно улыбался тепло и радушно. Если бы не сдерживающее присутствие тети Изабеллы, поездка была бы просто невыносимой, а вся та красота, которую они видели из окон кареты в течение пяти дней пути, осталась незамеченной.
А красота и в самом деле была неописуемая. Несмотря на дорожную пыль и шум, производимый упряжкой из десяти мулов, пейзаж за окном радовал глаз нескончаемым калейдоскопом красок и запахов, наполняя долгие часы тряски по плохим дорогам удивительными впечатлениями. В первый день они ненадолго остановились в Санта-Фе и Сопилоте, чтобы переменить мулов. Немного погодя тетя Изабелла сообщила, что они как раз выехали из владений Санта-Анны, занимавших территорию в двенадцать лье. Они проехали по красивому мосту через реку Антигуа, по берегам которой росли огромные деревья, усыпанные крупными белыми цветами, источавшими нежный аромат. Стояла довольно сильная, но не удушающая жара; дорога шла по поросшим лесом горам, и на пути то и дело попадались самые разные деревья. Пальмы, апельсины, лимоны сменяли друг друга при каждом повороте дороги. От местных красот захватывало дух: однажды им открылась расстилавшаяся внизу великолепная зеленая долина, где на берегу ручейка сидели индианки, длинные черные волосы которых трепал легкий ветерок.
Однако еще сильнее, чем потрясающая красота горной природы, поразило Моргану разнообразие населявших ее людей, которые были так же не похожи друг на друга, как и сменявшиеся за окнами кареты пейзажи. Индианки работали, привязав к спинам маленьких детишек. В своих широкополых соломенных шляпах и двуцветных накидках они напоминали окружавшие их яркие цветы. Когда Моргана вдруг увидела arriero, ее даже охватило беспокойство. Это был один из тех знаменитых мексиканских купцов, которые перегоняли через горы длинные караваны мулов, нагруженных товарами и другими вещами, годными для обмена. Его темное дикое лицо невольно заставляло сомневаться в распространенном мнении о том, что эти люди – одни из самых надежных в государстве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129