Карета тронулась с места, и утренняя улица огласилась стуком копыт. Собор находился неподалеку. Моргана выпрямилась на сиденье, и этим резким движением привлекла внимание остальных пассажиров. Не в силах выдавить из себя улыбку, она постаралась как можно спокойнее отнестись к их пристальным взглядам.
– Моргана, с тобой все в порядке? Ты хорошо себя чувствуешь? – Тоненький взволнованный голосок тети Изабеллы разбился о ледяную холодность, которую напустила на себя девушка, чтобы не дать волю слезам.
– Все в порядке, тетя.
Ощущая на себя взгляд генерала Эскобара, Моргана отвернулась к окну и сделала вид, что рассматривает городской пейзаж. Она боялась, как бы озабоченные выражения их лиц не поколебали с таким трудом давшееся спокойствие.
Моргана покорилась воле судьбы только ради того, чтобы обеспечить будущее малышу, которого ждала. По иронии судьбы именно вчера она впервые почувствовала, как ребенок шевелится внутри ее, и это ощущение было таким упоительным, что она забыла о своих тревогах. Да, она готова на все ради этого ребенка, пусть даже ей всю жизнь предстоит мучиться от того, что любимый человек презирает ее.
Воспоминание о мимолетной радости, испытанной вчера при виде высокой стройной фигуры Девона, стоявшего в дверях бального зала, вернулось и снова стало мучить девушку. Когда он посмотрел на нее, в его взгляде читалась не любовь, а ненависть. Ей бы хватило одного прикосновения, одного взгляда, чтобы отчаяние при мысли о предстоящей свадьбе сменилось искренним счастьем. Но нет, Девон ни капли не радовался, не ждал с нетерпением новой жизни, которую они вот-вот должны были начать вместе. Он женился исключительно из чувства долга. Она не злилась на Эгги за то, что та сообщила Девону о ребенке. Старая шотландка действовала вполне разумно: с ее точки зрения, при таких обстоятельствах не следовало думать о любви.
К свадьбе девушку готовили по всем правилам. Утром в ее спальню пришла тетя Изабелла и со слезами на глазах протянула племяннице великолепное кружевное платье.
– Это мое свадебное платье, querida. Я бережно хранила его все эти годы, хотя у меня и не было дочери, которой я могла бы его передать. Думаю, судьба сжалилась надо мной и послала тебя, чтобы ты надела это платье на свою свадьбу.
Моргане почему-то не хотелось надевать это платье, символ искренней любви, соединявшей тетю с дядей. Девушка пробормотала смущенно:
– Ты намного стройнее меня, тетя. Боюсь, платье мне не подойдет…
– Его подогнали специально под тебя, дорогая. Видишь, на подоле добавили кружев, чтобы оно не было тебе коротко, а пуговицы слегка расставили. Оно будет отлично на тебе сидеть.
– А… дядя Мануэль не будет возражать?
Проглотив слезы, донья Изабелла прошептала хрипло:
– Дядя Мануэль с любовью посылает его тебе.
Окинув взглядом прекрасное кружевное платье, Моргана вспомнила, какое чувство испытала, увидев себя в зеркале. Облегающий лиф закрывал плечи и грудь, ворот был отделан тонким белым кружевом, а длинные пышные рукава сужались у запястья. Платье было сшито очень просто, без всяких украшений. Оно красиво очерчивало грудь, сужаясь к поясу, охваченному широким атласным бантом, от которого до самого пола спускалась многослойная юбка в форме колокола. Блестящие каштановые локоны девушки были уложены в высокую прическу, заколоты испанским гребнем и покрыты мантильей из тончайшего кружева. Слезы на глазах тети Изабеллы и изумление на обычно непроницаемом лице Эгги свидетельствовали о том, что Моргана выглядела идеально для своей роли – роли взволнованной счастливой невесты.
При виде приближающегося собора девушка содрогнулась. Не в силах смотреть на это величественное здание, она отвернулась и крепко сцепила на коленях руки. Карета остановилась. Генерал Эскобар помог племяннице выйти и стал вместе с ней подниматься по ступенькам. Утреннее солнце приятно согревало, и благодаря раннему часу на улице не было зевак. Внутри церкви было темно, единственным источником света служили свечи у алтаря. Ослепленная ярким солнцем, Моргана не сразу смогла различить в темноте очертания предметов и людей. Внезапно с хоров раздался звук органа, испугавший девушку. Широкая рука накрыла ее ладонь. Подняв глаза, девушка увидела перед собой дядю Мануэля, который взял ее под руку и повел к алтарю.
Взгляд Морганы задержался на высоком стройном мужчине, стоявшем рядом со священником в конце прохода. Синие глаза были, как всегда, серьезны и непроницаемы. Девушка невольно покраснела. Ее лицо оставалось спокойным, а сердце так и рвалось к нему. О, Девон, если бы только все могла быть по-другому… если бы ты сказал, что любишь меня.
Когда девушка остановилась рядом с Девоном, священник занял свое место и начал церемонию. До Морганы откуда-то издалека доносился четкий громкий голос Девона и собственное невнятное бормотание. Наконец все закончилось. Обеты были произнесены. Они стали мужем и женой.
Девон не стал брать ее за руку, а просто развернулся к генералу Эскобару и донье Изабелле, которые бросились целовать племянницу. Краем глаза Моргана заметила, как Девон с серьезным видом пожал протянутую ему Мануэлем руку и принял поцелуй от доньи Изабеллы. Единственный проблеск чувства промелькнул у него на лице, когда Эгги взяла его ладони в свои.
Наконец Девон подхватил молодую жену под руку и повел к выходу. Выйдя на террасу, они остановились, чтобы привыкнуть к яркому солнцу. Внезапно Девон сделал ей знак, и, обернувшись, она успела заметить удаляющуюся мужскую фигуру на белом жеребце. Девон хмуро посмотрел на жену и медленно повел к карете.
Солнце приятно согревало спину. В течение нескольких часов они ехали молча. Вокруг расстилался знакомый пейзаж, навевавший воспоминания. Правда, на этот раз они путешествовали с большим багажом. Два вьючных мула, которых накануне нагрузили слуги генерала Эскобара, везли вещи девушки и съестные припасы, рассчитанные на весь долгий путь до Техаса. Моргану, конечно, не спросили, как именно она предпочитает ехать, но и выбора-то не было. Девону, похоже, не терпелось уехать. Моргане казалось, что он жалеет о содеянном, но для них обоих было уже слишком поздно.
Почувствовав на себе тяжелый взгляд, Моргана посмотрела на Девона и была потрясена серьезным выражением его лица. Смутившись, она невольно прижала руку к легкой белой блузке и с сожалением покосилась на тяжелую бязевую юбку. Вместо широкополого сомбреро Моргана надела очаровательную маленькую шляпку с опущенными полями, подаренную тетей Изабеллой. Странно, но она почему-то скучала по мексиканской блузке и юбке, в которых впервые ехала в Техас. С этой одеждой, которую она сначала так ненавидела, было связано много счастливых воспоминаний.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129