И если, Бог даст, она появится, когда меня не будет в столице, я мигом вернусь! – Понизив голос, он тихо произнес: – Пожалуйста, передай донье Изабелле, что я очень сожалею о неспособности моих людей отыскать Моргану и что я сам в отчаянии от сложившейся ситуации.
Резко поднявшись на ноги, Санта-Анна грустно взглянул на друга:
– Ну вот, теперь я готов попрощаться и передать тебе недоделанную работу. – Протянув руку, он крепко пожал ладонь Мануэля: – До скорой встречи, друг мой.
Словно окаменев, Девон стоял неподвижно, в третий раз перечитывая письмо, которое он держал в руках. При виде этих строчек у него по спине пополз медленный холодок.
«…спешу сообщить тебе, Девон, что президент Санта-Анна лично отдал приказ оправдать меня. Я рад, что не ошибся, доверившись этому человеку, и впредь намерен искать у него поддержки в наших начинаниях».
В конце письма Стивен благодарил Девона за помощь в его освобождении.
Освобождение… Стив оправдан и скоро вернется домой. Вместо того чтобы почувствовать облегчение, Девон испугался. Раз полковник получил свободу, у Морганы больше нет причин оставаться на ранчо. С тех пор как он провел с ней ночь, они почти не общались. На следующий день он извинился за свое поведение, сославшись на то, что выпил слишком много пунша. В этих словах была доля правды, так что Девон нашел в себе силы посмотреть ей в глаза, но боль, которую он там увидел, добила его. Если бы не данное отцу обещание, он бы сгреб ее в объятия и признался в своей любви. Правда, чуть попозже он понял, что его поступок был бы ошибкой. Оказалось, что незадолго до разговора с Девоном Моргана заходила в кабинет к Сэму и спрашивала, когда ей можно будет вернуться домой. Зная о том, что произошло прошлой ночью, он постарался заверить девушку, что сделает для нее все необходимое, а потом излил на сына весь свой гнев за то, что тот вынудил Моргану молить об освобождении.
С тех пор он стал проводить дома еще меньше времени, и каждый раз, возвращаясь, он встречал холодность со стороны Морганы и видел, как она сближается с его отцом. Теперь, правда, ревность к отцу уступила место безысходному желанию так же привязать ее к себе. Он поступил опрометчиво, когда стал ревновать Моргану к Сэму с первых же дней после приезда, и теперь раскаивался. Говард-старший был благородным человеком, который стыдился за поведение сына, и Девон не мог его за это винить.
Сжав в руке злополучное письмо, молодой человек уставился на него невидящим взглядом. Скоро он будет вот так же держать другой документ, который заставит его отпустить Моргану. Оторвавшись наконец от письма, он обвел взглядом окрестности. Стоял конец февраля, и на сотни миль вокруг простиралась бесплодная серая прерия. Неожиданно он понял, что его жизнь без Морганы станет такой же серой. Мысль о том, что она вернулась в постель Санта-Анны, не даст ему покоя до конца дней.
Снова переведя взгляд на письмо, Девон осторожно поместил его между ладонями и скатал шарик. Затем, медленно развернувшись, вошел в дом и приблизился к зажженному камину. Бросив шарик в огонь, он стоял рядом до тех пор, пока последний клочок не обратился в пепел. Это письмо было адресовано ему лично, и он не обязан был ни с кем делиться его содержанием. В глубине души он понимал, что времени осталось совсем немного. Комитет скоро получит официальное уведомление об освобождении Стива, и тогда придется отпустить Моргану. Но это в будущем, а ему сейчас не хотелось думать о будущем. Сейчас надо думать о настоящем и быть как можно ближе к Моргане, почаще видеть ее… слышать ее голос. Сейчас он не мог с ней расстаться… просто не мог…
– Да, сеньоры, долг перед местом, где я родился, сподвигнул меня на это решение. Я уезжаю завтра. Если Бог окажется милостив и я выдержу уготованные мне испытания, то я вернусь.
Стоя перед Сэмом и Девоном в кабинете, Рауль Рафрага дожидался ответа. Девон перевел взгляд с работника на озабоченное лицо отца. Слова Рауля не стати для него неожиданностью. Благодаря своей политической деятельности Девон знал о ситуации в Сакатекасе. В этой северо-западной провинции Мексики уже на протяжении многих поколений царил дух демократии. Свободолюбивые племена местных индейцев неустанно боролись с поселенцами, вынуждая их, как писали в газетах, в одной руке держать плуг, а в другой – ружье. Постепенно бои прекратились, но любовь к свободе в их сердцах не угасла. Конгресс зашел слишком далеко, распорядившись распустить все местные вооруженные отряды. Жители Сакатекаса очень гордились ими и не желали находиться под защитой регулярной армии, подчинявшейся центральному правительству. Девон понимал, что восстание неизбежно, но весть о том, что губернатор Франсиско Гарсия начал собирать людей для открытого противостояния, встревожило его. Он чувствовал, что это восстание станет первым в череде смут, которым суждено перекроить карту Мексики.
Наконец Сэм нарушил молчание и с суровым видом проговорил:
– Я от всей души желаю губернатору Гарсии успеха, Рауль. Мы счастливы будем видеть тебя снова, когда все закончится, но я все же сомневаюсь в разумности открытого восстания против центральной власти.
– У нас очень сильные военные отряды, сеньор. Ребята готовы отстаивать нашу свободу.
– Я уверен, что ваши люди сильны духом, но кто их поведет? Вы же понимаете, что у вас нет опытных генералов, что ваши люди никогда не сражались с реальным врагом. Скорее всего вам придется иметь дело с самим президентом Санта-Анной. У него за плечами множество подавленных мятежей. Он привык с самой ранней молодости руководить военными операциями. Вы столкнетесь с прекрасно обученной и опытной армией, которая не раз бывала под пулями и во главе которой стоит безжалостный военачальник.
– Мы тоже сумеем быть безжалостными, сеньор.
Понимая, что спор ни к чему не приведет, Сэм озабоченно взглянул на сына:
– Я думаю, что это лишь первый шаг, Девон.
– Да, Сэм, – отозвался молодой человек и, секунду поколебавшись, продолжил: – Когда завтра утром Рауль уедет, я отправлюсь вместе с ним.
Эти слова сорвались с губ Девона совершенно естественно, как будто неосознанно, но на лице Говарда-старшего отразилось изумление.
– Ты как следует все продумал, Девон? – В голосе Сэма звучало сильное беспокойство.
– Я устал от болтовни, Сэм. Мне не нравилась роль дипломата в Мехико. Похоже, я не создан для такой работы. Я гораздо лучше чувствую себя здесь, на воле, где не надо прятаться за красивыми словами и обещаниями. Ты прекрасно знаешь, как я отношусь к Санта-Анне, и если это единственный способ отстоять мои убеждения, то я готов.
– Мы будем счастливы видеть вас в наших рядах, сеньор Девон.
Широкая улыбка Рафраги подтвердила его слова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129
Резко поднявшись на ноги, Санта-Анна грустно взглянул на друга:
– Ну вот, теперь я готов попрощаться и передать тебе недоделанную работу. – Протянув руку, он крепко пожал ладонь Мануэля: – До скорой встречи, друг мой.
Словно окаменев, Девон стоял неподвижно, в третий раз перечитывая письмо, которое он держал в руках. При виде этих строчек у него по спине пополз медленный холодок.
«…спешу сообщить тебе, Девон, что президент Санта-Анна лично отдал приказ оправдать меня. Я рад, что не ошибся, доверившись этому человеку, и впредь намерен искать у него поддержки в наших начинаниях».
В конце письма Стивен благодарил Девона за помощь в его освобождении.
Освобождение… Стив оправдан и скоро вернется домой. Вместо того чтобы почувствовать облегчение, Девон испугался. Раз полковник получил свободу, у Морганы больше нет причин оставаться на ранчо. С тех пор как он провел с ней ночь, они почти не общались. На следующий день он извинился за свое поведение, сославшись на то, что выпил слишком много пунша. В этих словах была доля правды, так что Девон нашел в себе силы посмотреть ей в глаза, но боль, которую он там увидел, добила его. Если бы не данное отцу обещание, он бы сгреб ее в объятия и признался в своей любви. Правда, чуть попозже он понял, что его поступок был бы ошибкой. Оказалось, что незадолго до разговора с Девоном Моргана заходила в кабинет к Сэму и спрашивала, когда ей можно будет вернуться домой. Зная о том, что произошло прошлой ночью, он постарался заверить девушку, что сделает для нее все необходимое, а потом излил на сына весь свой гнев за то, что тот вынудил Моргану молить об освобождении.
С тех пор он стал проводить дома еще меньше времени, и каждый раз, возвращаясь, он встречал холодность со стороны Морганы и видел, как она сближается с его отцом. Теперь, правда, ревность к отцу уступила место безысходному желанию так же привязать ее к себе. Он поступил опрометчиво, когда стал ревновать Моргану к Сэму с первых же дней после приезда, и теперь раскаивался. Говард-старший был благородным человеком, который стыдился за поведение сына, и Девон не мог его за это винить.
Сжав в руке злополучное письмо, молодой человек уставился на него невидящим взглядом. Скоро он будет вот так же держать другой документ, который заставит его отпустить Моргану. Оторвавшись наконец от письма, он обвел взглядом окрестности. Стоял конец февраля, и на сотни миль вокруг простиралась бесплодная серая прерия. Неожиданно он понял, что его жизнь без Морганы станет такой же серой. Мысль о том, что она вернулась в постель Санта-Анны, не даст ему покоя до конца дней.
Снова переведя взгляд на письмо, Девон осторожно поместил его между ладонями и скатал шарик. Затем, медленно развернувшись, вошел в дом и приблизился к зажженному камину. Бросив шарик в огонь, он стоял рядом до тех пор, пока последний клочок не обратился в пепел. Это письмо было адресовано ему лично, и он не обязан был ни с кем делиться его содержанием. В глубине души он понимал, что времени осталось совсем немного. Комитет скоро получит официальное уведомление об освобождении Стива, и тогда придется отпустить Моргану. Но это в будущем, а ему сейчас не хотелось думать о будущем. Сейчас надо думать о настоящем и быть как можно ближе к Моргане, почаще видеть ее… слышать ее голос. Сейчас он не мог с ней расстаться… просто не мог…
– Да, сеньоры, долг перед местом, где я родился, сподвигнул меня на это решение. Я уезжаю завтра. Если Бог окажется милостив и я выдержу уготованные мне испытания, то я вернусь.
Стоя перед Сэмом и Девоном в кабинете, Рауль Рафрага дожидался ответа. Девон перевел взгляд с работника на озабоченное лицо отца. Слова Рауля не стати для него неожиданностью. Благодаря своей политической деятельности Девон знал о ситуации в Сакатекасе. В этой северо-западной провинции Мексики уже на протяжении многих поколений царил дух демократии. Свободолюбивые племена местных индейцев неустанно боролись с поселенцами, вынуждая их, как писали в газетах, в одной руке держать плуг, а в другой – ружье. Постепенно бои прекратились, но любовь к свободе в их сердцах не угасла. Конгресс зашел слишком далеко, распорядившись распустить все местные вооруженные отряды. Жители Сакатекаса очень гордились ими и не желали находиться под защитой регулярной армии, подчинявшейся центральному правительству. Девон понимал, что восстание неизбежно, но весть о том, что губернатор Франсиско Гарсия начал собирать людей для открытого противостояния, встревожило его. Он чувствовал, что это восстание станет первым в череде смут, которым суждено перекроить карту Мексики.
Наконец Сэм нарушил молчание и с суровым видом проговорил:
– Я от всей души желаю губернатору Гарсии успеха, Рауль. Мы счастливы будем видеть тебя снова, когда все закончится, но я все же сомневаюсь в разумности открытого восстания против центральной власти.
– У нас очень сильные военные отряды, сеньор. Ребята готовы отстаивать нашу свободу.
– Я уверен, что ваши люди сильны духом, но кто их поведет? Вы же понимаете, что у вас нет опытных генералов, что ваши люди никогда не сражались с реальным врагом. Скорее всего вам придется иметь дело с самим президентом Санта-Анной. У него за плечами множество подавленных мятежей. Он привык с самой ранней молодости руководить военными операциями. Вы столкнетесь с прекрасно обученной и опытной армией, которая не раз бывала под пулями и во главе которой стоит безжалостный военачальник.
– Мы тоже сумеем быть безжалостными, сеньор.
Понимая, что спор ни к чему не приведет, Сэм озабоченно взглянул на сына:
– Я думаю, что это лишь первый шаг, Девон.
– Да, Сэм, – отозвался молодой человек и, секунду поколебавшись, продолжил: – Когда завтра утром Рауль уедет, я отправлюсь вместе с ним.
Эти слова сорвались с губ Девона совершенно естественно, как будто неосознанно, но на лице Говарда-старшего отразилось изумление.
– Ты как следует все продумал, Девон? – В голосе Сэма звучало сильное беспокойство.
– Я устал от болтовни, Сэм. Мне не нравилась роль дипломата в Мехико. Похоже, я не создан для такой работы. Я гораздо лучше чувствую себя здесь, на воле, где не надо прятаться за красивыми словами и обещаниями. Ты прекрасно знаешь, как я отношусь к Санта-Анне, и если это единственный способ отстоять мои убеждения, то я готов.
– Мы будем счастливы видеть вас в наших рядах, сеньор Девон.
Широкая улыбка Рафраги подтвердила его слова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129