— Пожалуйста, — прошептала она так, чтобы Сэмми не слышала, — она очень расстроится.
Но Хит смотрел на вещи по-другому: он искренне считал, что о чувствах дочери Мередит следовало заботиться до того, как нарушать закон.
— С ней будет все в порядке.
Как можно мягче он взял ее за руку и повел прочь, а Мередит не переставала оглядываться, желая хотя бы еще одну секунду видеть свою девочку.
— С ней сейчас Голиаф.
Оказавшись в кабинете, Хит плотно закрыл за собой дверь и опустил жалюзи. Усадил Мередит на стул перед своим рабочим столом, обошел вокруг и посмотрел ей в глаза без всякого снисхождения.
— Не пора ли начать говорить? Сэмми не слышит. Так что больше никаких извинений быть не может.
Мередит поперхнулась, и у нее булькнуло где-то у самого основания гортани. В лучшие времена с Хитом Мастерсом можно бы было поладить — симпатичный гигант больше шести футов ростом и весь состоящий из сплошных мышц, он был в самом деле привлекателен. Но сейчас в нем кипела холодная ярость.
Шериф стоял, широко расставив ноги и сложив руки на широкой груди. Зеленая ткань форменной рубашки обтянула мускулистые плечи. И от злого выражения лица и недовольного блеска в беспокойных глазах пересыхало во рту.
— Что конкретно вы хотели бы знать? — спросила Мередит, стараясь выиграть время.
Она не могла сообразить, с чего начать. История выглядела настолько сумасшедшей даже для нее самой, что Хиту и подавно во все это не поверить.
У шерифа на скуле задергалась жилка.
— Черт побери, Мередит, не надо играть со мной в прятки! Я хочу знать все — от начала до конца.
Он схватил стул с прямой спинкой и подтолкнул к Мередит. А когда сел, придвинулся так близко, что очутился бы с ней нос к носу, если бы не был намного выше. Но и это дело оказалось поправимым: шериф подался вперед, упершись ладонями в колени. Его лицо оказалось совсем рядом, так что Мередит даже отпрянула — увы, лишь на несколько дюймов: дальше не позволяла спинка стула.
— Рассказывайте.
Ей захотелось облизать пересохшие губы, но язык показался шершавым, как пергамент.
— Я не играю в прятки… Честно… Просто не знаю, с чего начать.
Хит закатил глаза, явно не поверив. И Мередит, в наручниках с руками за спиной, почувствовала себя ужасно беспомощной — такой беспомощной, что вспыхнули воспоминания, которые она так настойчиво старалась забыть. И ей стало трудно дышать.
Некоторое время Хит безжалостно смотрел на нее, потом протянул руку, сорвал с головы парик и бросил на стол. Губы растянулись в презрительной усмешке. С жестоким блеском в глазах он подсунул палец под бретельку бюстгальтера, провел по ней вниз и оценил толщину подкладки. У Мередит перехватило дыхание, сердце подпрыгнуло и забилось в горле.
Хит прочитал ужас и отчаяние в ее глазах. Это его охладило и заставило осознать, что он делал. Шериф опустил взгляд и пристально посмотрел на свою руку, словно она принадлежала кому-то другому. Эти пальцы находились внутри ее бюстгальтера, костяшки прижимались к сокровенному податливому телу. Единственной преградой между рукой и се плотью оставалась тонкая рубашка. О Боже! На ней надеты наручники, руки заведены за спину. Он не имел права ее касаться!
Хит отдернул руку, провел ладонью по лицу и откинулся на спинку. А когда почувствовал, что овладел собой, снова подался вперед и уронил сомкнутые вместе кисти себе на колени.
— Все в вас сплошная ложь, — прошептал он. — Одна большая ложь — от начала до конца. Так почему бы с нее не начать? Была ли в ваших отношениях ко мне хоть капля искренности? Сомневаюсь. Сегодня вечером я нашел вас в компьютере и знаю все — ваше настоящее имя, то, что вы не подчинились постановлению суда и уехали из Нью-Йорка, и то, что вы похитили собственного ребенка. И теперь желаю услышать объяснения. Думаю, что хотя бы этого я заслуживаю.
Мередит молчала, и Хит вздохнул.
— Тогда начнем. Как его имя? Кто он такой и на кой дьявол ему потребовалось подсылать к вам убийц?
Мередит сидела и только смотрела на него. Где-то в глубине сознания Хит задал себе вопрос: почему она выбрала парик, а не покрасила волосы? И решил: наверное, потому, что не имела представления, как долго проживет здесь.
Хотя разве это имело значение? Он все потерял. Запустил палец в ее бюстгальтер! Мозг лихорадочно работал, но Хит не мог сообразить, как поступить. А ведь так гордился своим хладнокровием и тем, что никогда не терял голову. Никогда, но только не в этот раз. Ему захотелось ее как следует встряхнуть, и, судя по смертельной бледности, Мередит это поняла.
Она уперлась глазами в пол и напряженно застыла. Никаких слез. И никаких объяснений. Хрупкое, из последних сил, самообладание, словно она старалась не поддаться истерике. Ее упорное молчание приводило Хита в смятение.
— Мередит, ради Христа, поговорите со мной. Я не смогу помочь, если вы мне постоянно лжете. Это что, ваша вторая натура? Лгать, лгать и лгать? Я должен знать, что происходит.
Мередит так резко вздернула голову, что Хит растерялся. Ее глаза вспыхнули.
— Да, я вам лгала! С самого начала нагромождала ложь на ложь. Хотите меня за это осудить? Ваше право. Но я делала все, чтобы защитить дочь. Не больше и не меньше. А вы, шериф Мастерс, идите со своим ханжеством к дьяволу!
И это от дамы, которая не выговорила бы слово «дерьмо»! Хит был настолько поражен ее вспышкой, что молчал и моргал. А Мередит совсем необычно и очень пронзительно смотрела на него. Ее голова была вздернута, щеки алели сердитым румянцем.
— Что же до моего похищения ребенка… Боюсь, вы расстроитесь, но должна вам сказать, что ваше судопроизводство не всегда честно. А жизнь — и того реже. Вы что думаете, я этого хотела? Чтобы меня поймали и, того гляди, посадили в тюрьму? Я так поступила, потому что чуть не потеряла ребенка. — Мередит кивнула головой в сторону двери. — Сэмми там и до смерти напугана! И не просто потому, как вы думаете, что ее разлучили со мной. А потому, что дочь знает, что ей грозит, если она не сумеет отсюда выбраться!
Она осеклась и прикусила губу. Боль, сквозившая в каждой черточке ее лица, была не поддельная, а самая настоящая. Хит готов был за это не пожалеть собственной жизни.
— Вот и расскажите мне. Дайте возможность помочь. Пока не узнаю правды, я ничего не смогу сделать, кроме того, чтобы исполнить свой долг.
Плечи Мередит задрожали. Какое-то мгновение Хит думал, что она разрыдалась. Но вдруг понял, что Мередит смеется.
— Помочь? — наконец проговорила она. — Вы, наверное, не все понимаете. Люди, ворвавшиеся в мой дом, — не обычные воришки из дешевого магазина. Это профессионалы. Или, лучше сказать, наемные головорезы.
— Наемные головорезы, — повторил за ней шериф. — И работают на этого парня, как его, Бен?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96