— Эй, Сэмми, эта работа как раз для тебя!
От приглашения участвовать в приготовлении ужина у девочки разгорелись глаза. Хит придвинул стул и поставил ее на сиденье. Потом вымыл банку и терпеливо объяснил, как надо ударять донышком по мясу. А когда она с увлечением принялась за дело, наклонился и достал из-под раковины три большие картофелины.
— Печеная картошка со сметаной и луком. Ну как?
Звучало божественно.
— Чем мне помочь?
Он с упреком посмотрел на Мередит:
— Сидите и распоряжайтесь. Согласны?
Она почувствовала, что готова согласиться, и страшно на себя злилась. Поначалу ей казалось, что вся эта кутерьма будет раздражать. Но на кухне закипела такая работа, что Мередит села и с удовольствием смотрела на шерифа и дочь. Хит включил духовку, вымыл картофелины, наколол их на вилку и обмазал маслом.
А она смотрела, как его большие ладони плавно скользили по шкуре картофелин, и предательски подмечала детали, на которые не обратила бы внимания женщина, которой этот мужчина не нравится: на его ловкость и хватку, силу длинных пальцев, на то, как вздувались мышцы на руках. Мередит поймала себя на том, что представляет, как скользкие от масла, грубоватые ладони гладят ее тело…
С ума можно сойти! Ей никогда не нравилось заниматься любовью. Нет, не нравилось — это очень мягко сказано. Каждое прикосновение Дэна было отвратительным испытанием. И после развода Мередит дала себе слово, что больше ни один мужчина до нее не дотронется. Так все и вышло. Тогда отчего же теперь представляет, как руки этого шерифа гладят не картошку, а ее? Неужели сходит с ума?
Но Хит не дал ей долго размышлять. Следующим пунктом его программы было замесить тесто для печенья. И тут он допустил оплошность, разрешив Сэмми помогать. Через секунду кухня выглядела так, словно ее засыпали тальком. И шериф с Сэмми выглядели не лучше. Вся грудь его красной рубашки побелела от муки. А девочка вымазала лицо и руки по локти.
— Здорово я справляюсь? — Она сжала пригоршню муки в кулачке и выпустила между пальцев белые струйки. — Мама говорит, что лучше меня никто не умеет месить.
— У тебя неплохо получается. — Хит послал Мередит заговорщический взгляд и посыпал мукой пластмассовую разделочную доску. — Теперь пора тесто раскатать и нарезать.
Мередит могла бы предупредить, что поручать Сэмми возиться с мукой — роковая ошибка, но решила позволить шерифу самому разбираться с ребенком, посчитав это перстом судьбы. Если мужчина, чтобы завоевать расположение матери, подлизывается к ее дочери, пусть получает все, что заслуживает.
К удивлению Мередит, данный конкретный мужчина снес это испытание вполне достойно: мука была у него на джинсах, на темных сапогах и, наверное, внутри сапог. Но к его чести, он ни разу не вспылил. Наоборот, быстро вошел во вкус и отплатил Сэмми чем только мог: измазал мукой кончик носа и даже вытер ладонь о ее майку. Это так рассмешило девочку, что она чуть не свалилась со стула. Хит подхватил ее под руки и удержал, но при этом испачкал последнее чистое место на рубашке — подмышки.
— Когда все будет позади, нам с тобой потребуется хорошая мойка, — заметил он.
— Не говоря уже о том, чтобы вымыть кухню, — не удержалась Мередит.
— Вымоемся сами и вымоем кухню, — улыбнулся шериф. — Правда, Сэмми?
— Да! Мама говорит, что я прекрасная посудомойка!
— Жду не дождусь, чтобы в этом убедиться, — серьезно сказал Хит.
Мередит все еще сдерживала улыбку, когда вернулась на кухню после того, как загнала Сэмми на ночь в кровать. Хит вымыл пол и вытирал руки. В воздухе все еще плавал запах жареного мяса и печеной картошки.
Мередит быстро осмотрела кухню и перевела взгляд на Хита, Прежде чем наброситься со шваброй на пол, он стряхнул с себя муку, но белый налет остался на джинсах и в швах его коричневых ковбойских сапог.
— Вижу, вам досталось.
Он опустил глаза, хлопнул ладонью по джинсам и пожал плечами.
— Мне было интересно.
Только и всего? Интересно. Радостный смех Сэмми все еще звучал у Мередит в ушах, и поэтому ей стало грустно от того, что предстояло сделать.
— Для холостяка вы прекрасно управляетесь с детьми. Должно быть, сами из большой семьи. Много братьев и сестер?
— Ничего подобного. — Хит снова пожал плечами. — Ваша дочь — первая малышка, с которой мне приходилось иметь дело. Я больше общаюсь, с подростками.
Мередит прижала забинтованную руку к животу, стараясь унять неприятную нервную дрожь внутри.
— Хит, нам надо поговорить.
— Хит? — Его бровь игриво изогнулась, и в глазах засверкали веселые искорки. — Будь я проклят! Леди снизошла и назвала меня по имени!
Она судорожно втянула в себя воздух и с шумом выдохнула.
— Ничего не выйдет.
— Что не выйдет?
— Не выйдет, заигрывая с Сэмми, завоевать мое расположение.
Мередит нисколько не успокоило, что на лице Хита так и осталось смешливое выражение.
— Думаете, не выйдет? Что ж, поживем — увидим.
Мередит рассчитывала, что мужчина изобразит удивление, а вместо этого он бросил ей вызов. Она, наверное, меньше бы возмутилась, если бы он прошелся по только что вымытому полу.
— Вы, кажется, не поняли, — произнесла Мередит и чуть не ущипнула себя за то, что ее голос дрогнул. — Вы меня не интересуете.
— Понятно. — Хит скривил губы. — Значит, я напрасно теряю время?
— Да.
Он потер переносицу, но Мередит не поняла: оттого, что вправду чесалось, или потому, что хотел скрыть усмешку. Она смотрела на шерифа в растерянности — все шло не так, как ей хотелось.
— В конце концов, это мое время и я трачу его, как хочу.
— Послушайте, Хит, вы хороший человек и привлекательный мужчина.
— И?..
— Но. Я вне игры, — закончила Мередит, надеясь, что он почувствовал в ее голосе категоричность.
— Не страшно. — Подошел к ней и потрогал упавший на плечи локон. — Я все понимаю.
Его пальцы коснулись рубашки, и Мередит даже сквозь ткань ощутила их жар.
— Понимаете?
Хит накрутил локон на палец и, как за веревочку, потянул к себе. Мередит еле удержалась, чтобы не схватиться за макушку, удерживая парик. Теперь она жалела, что не покрасила волосы. Но раньше казалось, что с париком будет проще, ведь не известно, сколько ей и Сэмми можно будет оставаться на одном месте. Да и хлопотно менять цвет волос, особенно если красить их в темно-каштановый — все время надо следить, не пробиваются ли светлые корни.
Когда носки тапочек Мередит коснулись его сапог, Хит костяшкой согнутого пальца поднял за подбородок ее лицо.
— Но если вы вне игры, почему не убегаете?
«Потому что стоит мне трепыхнуться — и парик останется у вас в руке».
— А зачем мне убегать? Мы… мы просто разговариваем… Я намеревалась это сказать и сказала.
— И я тоже.
Мередит с трудом проглотила застрявший в горле ком и выдохнула:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
От приглашения участвовать в приготовлении ужина у девочки разгорелись глаза. Хит придвинул стул и поставил ее на сиденье. Потом вымыл банку и терпеливо объяснил, как надо ударять донышком по мясу. А когда она с увлечением принялась за дело, наклонился и достал из-под раковины три большие картофелины.
— Печеная картошка со сметаной и луком. Ну как?
Звучало божественно.
— Чем мне помочь?
Он с упреком посмотрел на Мередит:
— Сидите и распоряжайтесь. Согласны?
Она почувствовала, что готова согласиться, и страшно на себя злилась. Поначалу ей казалось, что вся эта кутерьма будет раздражать. Но на кухне закипела такая работа, что Мередит села и с удовольствием смотрела на шерифа и дочь. Хит включил духовку, вымыл картофелины, наколол их на вилку и обмазал маслом.
А она смотрела, как его большие ладони плавно скользили по шкуре картофелин, и предательски подмечала детали, на которые не обратила бы внимания женщина, которой этот мужчина не нравится: на его ловкость и хватку, силу длинных пальцев, на то, как вздувались мышцы на руках. Мередит поймала себя на том, что представляет, как скользкие от масла, грубоватые ладони гладят ее тело…
С ума можно сойти! Ей никогда не нравилось заниматься любовью. Нет, не нравилось — это очень мягко сказано. Каждое прикосновение Дэна было отвратительным испытанием. И после развода Мередит дала себе слово, что больше ни один мужчина до нее не дотронется. Так все и вышло. Тогда отчего же теперь представляет, как руки этого шерифа гладят не картошку, а ее? Неужели сходит с ума?
Но Хит не дал ей долго размышлять. Следующим пунктом его программы было замесить тесто для печенья. И тут он допустил оплошность, разрешив Сэмми помогать. Через секунду кухня выглядела так, словно ее засыпали тальком. И шериф с Сэмми выглядели не лучше. Вся грудь его красной рубашки побелела от муки. А девочка вымазала лицо и руки по локти.
— Здорово я справляюсь? — Она сжала пригоршню муки в кулачке и выпустила между пальцев белые струйки. — Мама говорит, что лучше меня никто не умеет месить.
— У тебя неплохо получается. — Хит послал Мередит заговорщический взгляд и посыпал мукой пластмассовую разделочную доску. — Теперь пора тесто раскатать и нарезать.
Мередит могла бы предупредить, что поручать Сэмми возиться с мукой — роковая ошибка, но решила позволить шерифу самому разбираться с ребенком, посчитав это перстом судьбы. Если мужчина, чтобы завоевать расположение матери, подлизывается к ее дочери, пусть получает все, что заслуживает.
К удивлению Мередит, данный конкретный мужчина снес это испытание вполне достойно: мука была у него на джинсах, на темных сапогах и, наверное, внутри сапог. Но к его чести, он ни разу не вспылил. Наоборот, быстро вошел во вкус и отплатил Сэмми чем только мог: измазал мукой кончик носа и даже вытер ладонь о ее майку. Это так рассмешило девочку, что она чуть не свалилась со стула. Хит подхватил ее под руки и удержал, но при этом испачкал последнее чистое место на рубашке — подмышки.
— Когда все будет позади, нам с тобой потребуется хорошая мойка, — заметил он.
— Не говоря уже о том, чтобы вымыть кухню, — не удержалась Мередит.
— Вымоемся сами и вымоем кухню, — улыбнулся шериф. — Правда, Сэмми?
— Да! Мама говорит, что я прекрасная посудомойка!
— Жду не дождусь, чтобы в этом убедиться, — серьезно сказал Хит.
Мередит все еще сдерживала улыбку, когда вернулась на кухню после того, как загнала Сэмми на ночь в кровать. Хит вымыл пол и вытирал руки. В воздухе все еще плавал запах жареного мяса и печеной картошки.
Мередит быстро осмотрела кухню и перевела взгляд на Хита, Прежде чем наброситься со шваброй на пол, он стряхнул с себя муку, но белый налет остался на джинсах и в швах его коричневых ковбойских сапог.
— Вижу, вам досталось.
Он опустил глаза, хлопнул ладонью по джинсам и пожал плечами.
— Мне было интересно.
Только и всего? Интересно. Радостный смех Сэмми все еще звучал у Мередит в ушах, и поэтому ей стало грустно от того, что предстояло сделать.
— Для холостяка вы прекрасно управляетесь с детьми. Должно быть, сами из большой семьи. Много братьев и сестер?
— Ничего подобного. — Хит снова пожал плечами. — Ваша дочь — первая малышка, с которой мне приходилось иметь дело. Я больше общаюсь, с подростками.
Мередит прижала забинтованную руку к животу, стараясь унять неприятную нервную дрожь внутри.
— Хит, нам надо поговорить.
— Хит? — Его бровь игриво изогнулась, и в глазах засверкали веселые искорки. — Будь я проклят! Леди снизошла и назвала меня по имени!
Она судорожно втянула в себя воздух и с шумом выдохнула.
— Ничего не выйдет.
— Что не выйдет?
— Не выйдет, заигрывая с Сэмми, завоевать мое расположение.
Мередит нисколько не успокоило, что на лице Хита так и осталось смешливое выражение.
— Думаете, не выйдет? Что ж, поживем — увидим.
Мередит рассчитывала, что мужчина изобразит удивление, а вместо этого он бросил ей вызов. Она, наверное, меньше бы возмутилась, если бы он прошелся по только что вымытому полу.
— Вы, кажется, не поняли, — произнесла Мередит и чуть не ущипнула себя за то, что ее голос дрогнул. — Вы меня не интересуете.
— Понятно. — Хит скривил губы. — Значит, я напрасно теряю время?
— Да.
Он потер переносицу, но Мередит не поняла: оттого, что вправду чесалось, или потому, что хотел скрыть усмешку. Она смотрела на шерифа в растерянности — все шло не так, как ей хотелось.
— В конце концов, это мое время и я трачу его, как хочу.
— Послушайте, Хит, вы хороший человек и привлекательный мужчина.
— И?..
— Но. Я вне игры, — закончила Мередит, надеясь, что он почувствовал в ее голосе категоричность.
— Не страшно. — Подошел к ней и потрогал упавший на плечи локон. — Я все понимаю.
Его пальцы коснулись рубашки, и Мередит даже сквозь ткань ощутила их жар.
— Понимаете?
Хит накрутил локон на палец и, как за веревочку, потянул к себе. Мередит еле удержалась, чтобы не схватиться за макушку, удерживая парик. Теперь она жалела, что не покрасила волосы. Но раньше казалось, что с париком будет проще, ведь не известно, сколько ей и Сэмми можно будет оставаться на одном месте. Да и хлопотно менять цвет волос, особенно если красить их в темно-каштановый — все время надо следить, не пробиваются ли светлые корни.
Когда носки тапочек Мередит коснулись его сапог, Хит костяшкой согнутого пальца поднял за подбородок ее лицо.
— Но если вы вне игры, почему не убегаете?
«Потому что стоит мне трепыхнуться — и парик останется у вас в руке».
— А зачем мне убегать? Мы… мы просто разговариваем… Я намеревалась это сказать и сказала.
— И я тоже.
Мередит с трудом проглотила застрявший в горле ком и выдохнула:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96