Как она выразилась? Яд, который каждый может приготовить, никто не может хранить и ни один человек не знает, как лечить отравление им. Что это вообще могло быть? И какой цели служил этот яд?
Он поднял голову и взглянул в темнеющее небо. Что здесь с ним происходит? Какие чувства разбудили в нем события и встречи последних недель? В чем дело — в девушке с ее загадочными речами или в его ненасытном стремлении к ней, в его вожделении? Не сошел ли он с ума от любви? Нет. Внезапно на него снизошло убеждение в том, что это не случайность, что именно он оказался вовлеченным во все эти странные дела и обстоятельства. Эта тайна, какова бы она ни была, касалась его. Может быть, он обезумел? Да, вполне возможно, что все его мысли и идеи, постоянно втягивавшие его в конфликты с коллегами и властями, были ложными и ошибочными. Но его продолжало терзать абсолютно достоверное чувство, что он напал на след чего-то невероятно страшного. Он не мог сказать, в чем заключается это страшное, но чувство просто не оставляло его. Смутные воспоминания услужливо подбрасывали такие же смутные картины, внушавшие ему убеждение в том, что все эти события исполнены глубокого смысла, смысла, который имеет к нему непосредственное и прямое отношение. Но в чем заключался этот смысл, Николай пока не понимал.
Вообще какое ему до всего этого дело? Почему он не может просто отказаться от этих переживаний и вновь обратиться к вопросам, которые занимали его несколько лет и исследование которых было весьма плодотворным? В конце концов, он же врач. Имеют ли к нему какое-нибудь отношение влекомые безумными идеями секты, предающиеся странным ритуалам, объединяющиеся в тайные союзы, где иногда даже убивают друг друга? Нет, эти секты не имеют к нему ни малейшего отношения. Но одновременно он смутно чувствовал, что во всем этом деле существовал один аспект, не дававший ему покоя: карты ди Тасси! Именно они возбуждали в нем неотвязное любопытство. Именно эти наброски и отметки связали его с ди Тасси. Он сам поделился с этим человеком идеей нанести все случаи нападений на карту. И теперь советник юстиции действовал так же, как он. Николай исследовал эпидемию. Он наносил на карту случаи и пытался определить тот рисунок, тот план, согласно которому распространяется эта эпидемия. На основании рисунка он хотел сделать определенные выводы и вынести заключение о причинах, породивших эпидемию. Выявить яд, порождавший абсцессы и гангрену легких — ностальгию. Эти внешние проявления имели прятавшуюся за ними некую причину. За ними было нечто. Ди Тасси тоже пытался читать картографические знаки. Мыслями своими они были родственны друг другу. Именно поэтому советник настоял на том, чтобы Николай был при нем и исследовал эти случаи. Ди Тасси сделал это потому, что Николай выказал свое духовное родство с ним.
Но почему теперь ди Тасси отсылает его обратно в Нюрнберг? Что должно остаться скрытым от глаз Николая? Неужели решение было так близко, что ди Тасси решил, что справится с ним сам? Или он побоялся, что Николай откроет нечто такое, что при всех обстоятельствах не должен был знать? Какую-то государственную тайну? Не готовится ли война? Или Магдалена была права? Может быть, советник юстиции вообще не понимал, что именно и зачем он делает? Не был ли он захвачен неверной идеей и не угрожала ли она усилить загадочную эпидемию?
Николай посмотрел на дом.
Чем больше он размышлял, тем сильнее становилась его ненависть к ди Тасси. Этот человек был чудовищем. Николай должен освободить Магдалену из его лап. Он шатался от страха, когда, оторвавшись от камня, неуверенно зашагал к усадьбе. Но выбора у него не было. Он должен что-то предпринять.
***
Его восприятие изменилось. Он стал по-иному слышать. Он внимательно прислушивался к разговорам Камецкого и Хагельганца, слышал замечания хозяина, прислушивался к звукам, доносившимся с кухни, где жена хозяина готовила ужин. Чувства Николая обострились. Он сразу заметил, что в комнате ди Тасси стояла мертвая тишина, что само по себе показалось ему зловещим знаком. Никто не обратил на Николая внимания, когда он по лестнице поднялся на сеновал. Николай решил осмотреть место ночлега Магдалены и находившиеся там вещи. Некоторое время он пребывал в неподвижности, ожидая, когда глаза привыкнут к темноте. Постепенно он различил очертания тяжелого кавалерийского плаща, сушившегося на балке. В нос ударил запах влажной соломы. Наконец он нашел свою врачебную сумку. Он взял ее в руки, раскрыл и порылся в лежавших там вещах. Послышалось тихое позвякивание. Он застыл на месте и напряженно прислушался. Но нет, разговор внизу продолжался своим чередом.
Он тщательно ощупывал маленькие стеклянные флаконы, один за другим вытаскивая их из сумки, вертел их в темноте перед глазами и пытался рассматривать до тех пор, пока не убедился, что таким способом он вряд ли найдет то, что ищет. Поэтому он принялся открывать флаконы и нюхать их содержимое. Наконец он нашел нужный ему флакон. Это было то самое средство, которым он недавно лечил Магдалену. Теперь это лекарство снова должно было сослужить ему службу. Он взял сумку и как мог осторожно, стараясь не поднимать ни малейшего шума, прокрался к торцу чердака, где между двумя неплотно пригнанными пластинами кровельного сланца просачивался свет. Света было вполне достаточно для того, чтобы отмерить нужную дозу. Он достал из сумки маленькие медные весы, укрепил их на балке и повесил на коромысло две стеклянные чашки. Ступку и пестик он удобно расположил на коленях. Приготовившись, он начал составлять нужную смесь. Гирьки он положил на левую чашу весов, а порошок принялся аккуратно сыпать на правую чашу. Он сыпал лекарство до тех пор, пока стрелка не встала в нужном положении. Два лота мандрагоры, два лота сонного гриба, два лота мемфисского камня. После этого он встряхнул смесь и тщательно перемешал ее в ступке. Эту процедуру он повторил шесть раз. Потом он скептически оценил количество и добавил к каждой порции еще одну дозу. Надо быть уверенным до конца. Шум заставил его оглянуться.
— Лиценциат?
Голова Фойсткинга показалась над краем люка. Николай остался невозмутимым. С такого расстояния Фойсткнинг не мог увидеть, чем он занимается.
— Что вы делаете здесь, наверху?
— Мозоль, — быстро ответил Николай. — У меня на ноге мозоль.
— Советник юстиции хочет поговорить с вами.
— Я тотчас спущусь.
Фойсткинг исчез.
Николай поспешно сложил в сумку инструменты и флаконы. Какое-то мгновение он растерянно соображал, куда положить порошок. Наконец он решил, что вполне сможет обойтись без желудочного средства, достал из сумки флакон с эпсомской солью, высыпал ее на пол и заменил сонным порошком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107