Члены тех тайных кругов носили темные балахоны и маски на лицах, чтобы никто не мог узнать их подлинное лицо. И вдобавок к обычным рунам, с помощью которых друиды сохраняли свои тайны и толковали будущее, они разработали другие знаки. Темные знаки с темным значением.
— Вы говорите загадками, сэр, — сказал сэр Вальтер, который уголком глаз видел, как Квентин ерзал на стуле.
— Они назвали себя «братством рун» и отреклись от древнего учения. Вместо этого они предались демоническим силам, которые, как гласит предание, дали им новые знаки. Действующие во имя добра друиды побаивались этих знаков и начали бороться с этим братством. Большинство из запретных рун были утрачены в ходе тысячелетий. Как и эта — «руна меча».
— А что скрывается за ней? — с заметным волнением спросил Квентин.
Профессор улыбнулся.
— Этого я не знаю, мой мальчик. Но явно за этим что-то кроется, это точно.
— Почему? — поинтересовался сэр Вальтер.
— Потому что существуют источники, которые подтверждают это. Несколько лет назад я натолкнулся в королевской библиотеке на древнюю рукопись, написанную по-латыни. Это был научный труд монаха, который разбирал в нем тонкости языческих рун. Рукопись была, к сожалению, неполная, и я не сумел выяснить, что конкретно было предметом изучения. Но на страницах, которые оказались передо мной, автор среди прочего касался и запретных знаков.
— И что он написал об этом?
— То, что братство рун никогда не прекратит своего существования. Что часть его сумеет сохраниться и после переломного момента в ходе истории и что оно окажет судьбоносное влияние на шотландскую историю.
— Как?
— Как было сказано, разные влиятельные шотландские деятели будут приближены к братству или по крайней мере находиться под их влиянием. Среди них и эрл Роберт Брюс.
— Ни за что! — решительно заявил сэр Вальтер.
— Мой дорогой Вальтер, — возразил профессор Гэнсвик с мальчишеской улыбкой, — я знаю, что все шотландцы испытывают глубокую симпатию к своему Брюсу, в конце концов, он был тем, кто объединил кланы и победил англичан. Но, к сожалению, они склонны к тому, чтобы ставить исторические личности на слишком высокий пьедестал. И король Роберт всего лишь человек, со слабостями и ошибками, свойственными человечеству. Он был человеком, который принял далеко идущее решение и взвалил на свои плечи большую ответственность. Так ли неверна мысль, что он позволил окружить себя лживыми советчиками?
Сэр Вальтер задумался. Было видно, что ему пришлось не по душе упоминание национального героя Шотландии вместе с сектантами. С другой стороны, аргументы профессора Гэнсвика были вполне убедительны, но логически размышляющий ум Вальтера Скотта не мог так просто поддаться им.
— Предположим, что вы правы, профессор, — сказал он. — Допустим, братство рун на самом деле действовало вплоть до позднего Средневековья и имело связи в высших кругах. Но что это нам дает?
— Это только говорит нам, что влияние сектантов до сих пор недооценивалось. Это может объясняться лишь тем, что братство само прилагало большие усилия, чтобы не попасть в исторические книги, с другой стороны тем, что написание истории традиционно находилось в ведомстве монастырей, чьи настоятели едва ли придавали значение тому, чтобы описывать языческое братство, подчиняющееся черной магии. В повествованиях монахов определенные аспекты нередко просто не упоминались, если не соответствовали их убеждениям. Письменный документ, который я нашел, был не чем иным, как фрагментом. Возможно, он сохранился только благодаря иронии судьбы.
— Но это… это может обозначать, что братство рун действительно существует сегодня, — взволнованно сделал заключение Квентин. — То, с которым мы имеем дело.
— Глупости, мой мальчик, — сэр Вальтер закачал головой. — Мы имеем дело лишь с какими-то бунтарями, которые странным образом узнали об этом и используют древний знак, чтобы наводить на всех страх и ужас.
— Но всадники, которых мы видели той ночью, все до одного были в масках, — не унимался Квентин. — И аббат Эндрю придал всему большое значение, как ты знаешь.
— Аббат Эндрю? — Профессор Гэнсвик поднял удивленно брови. — Значит, в деле замешаны и монахи? Из какого ордена?
— Премонстратенского, — ответил сэр Вальтер. — Они поддерживают в Келсо маленькую обитель.
— Но монах, чью рукопись я читал, был премонстратенец, — тихо сказал Гэнсвик.
— Это всего лишь совпадение.
— Но возможно и больше, чем просто совпадение. Может быть, существует что-то, что связывает этот орден и братство рун. Что-то, что уходит далеко в прошлое и длится столетиями, оказывая сегодня влияние.
— Дорогой профессор, это все лишь предположения, — осадил его сэр Вальтер. Профессору Гэнсвику всегда было свойственно некое чувство театральности, и это делало его лекции несравненно более интересными, чем у других ученых. В данном случае требовались факты и ни в коем случае не смутные предположения. — Мы не располагаем ни одним доказательством того, что мы действительно имеем дело с наследниками этих сектантов. Мы даже не знаем, какие цели преследует братство рун.
— Власть, — ответил Гэнсвик. — Ни о чем другом никогда не шла речь у этих бродяг.
— Нам не хватает доказательств, — повторил сэр Вальтер. — Если бы у нас была хотя бы копия этой рукописи, на которую вы наткнулись! Тогда я бы мог с ней поехать в Келсо и заставить говорить аббата Эндрю. Но так у нас нет ничего, кроме предположений.
— Я бы с радостью помог вам, мой дорогой Вальтер. Как я уже сказал, дело было несколько лет назад, и так как оккультные секты и ритуалы не совсем относились к области моих интересов, то я не оставил записей.
— Вы помните, где нашли манускрипт?
— В библиотеке есть отдел фрагментов и обрывков документов, которые не поддаются классификации. Туда я вышел совершенно случайно. Если я правильно припоминаю, рукопись была не внесена в каталог.
— Но он находится еще там?
Гэнсвик пожал плечами.
— При всем беспорядке и хаосе, которые царят там, я не могу представить себе, что кто-то забрал рукопись. Тогда он должен был намеренно искать ее.
— Итак, отлично, — кивнул сэр Вальтер. — Завтра же мы отправимся с Квентином в библиотеку и будем искать документ.
Если бы мы его нашли, то у нас по крайней мере хоть что-то было бы в руках.
— Вы не изменились, мой дорогой Вальтер, — заявил с улыбкой профессор. — В ваших словах звучит логически мыслящий разум, который не готов принимать на веру то, что не поддается рациональному объяснению.
— Я имел счастье получить научное образование, — ответил сэр Вальтер, — и у меня были превосходный учитель.
— Может быть. Но этот учитель с годами признал, что наука и рационализм представляют не конец всей мудрости, а всего лишь ее начало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140
— Вы говорите загадками, сэр, — сказал сэр Вальтер, который уголком глаз видел, как Квентин ерзал на стуле.
— Они назвали себя «братством рун» и отреклись от древнего учения. Вместо этого они предались демоническим силам, которые, как гласит предание, дали им новые знаки. Действующие во имя добра друиды побаивались этих знаков и начали бороться с этим братством. Большинство из запретных рун были утрачены в ходе тысячелетий. Как и эта — «руна меча».
— А что скрывается за ней? — с заметным волнением спросил Квентин.
Профессор улыбнулся.
— Этого я не знаю, мой мальчик. Но явно за этим что-то кроется, это точно.
— Почему? — поинтересовался сэр Вальтер.
— Потому что существуют источники, которые подтверждают это. Несколько лет назад я натолкнулся в королевской библиотеке на древнюю рукопись, написанную по-латыни. Это был научный труд монаха, который разбирал в нем тонкости языческих рун. Рукопись была, к сожалению, неполная, и я не сумел выяснить, что конкретно было предметом изучения. Но на страницах, которые оказались передо мной, автор среди прочего касался и запретных знаков.
— И что он написал об этом?
— То, что братство рун никогда не прекратит своего существования. Что часть его сумеет сохраниться и после переломного момента в ходе истории и что оно окажет судьбоносное влияние на шотландскую историю.
— Как?
— Как было сказано, разные влиятельные шотландские деятели будут приближены к братству или по крайней мере находиться под их влиянием. Среди них и эрл Роберт Брюс.
— Ни за что! — решительно заявил сэр Вальтер.
— Мой дорогой Вальтер, — возразил профессор Гэнсвик с мальчишеской улыбкой, — я знаю, что все шотландцы испытывают глубокую симпатию к своему Брюсу, в конце концов, он был тем, кто объединил кланы и победил англичан. Но, к сожалению, они склонны к тому, чтобы ставить исторические личности на слишком высокий пьедестал. И король Роберт всего лишь человек, со слабостями и ошибками, свойственными человечеству. Он был человеком, который принял далеко идущее решение и взвалил на свои плечи большую ответственность. Так ли неверна мысль, что он позволил окружить себя лживыми советчиками?
Сэр Вальтер задумался. Было видно, что ему пришлось не по душе упоминание национального героя Шотландии вместе с сектантами. С другой стороны, аргументы профессора Гэнсвика были вполне убедительны, но логически размышляющий ум Вальтера Скотта не мог так просто поддаться им.
— Предположим, что вы правы, профессор, — сказал он. — Допустим, братство рун на самом деле действовало вплоть до позднего Средневековья и имело связи в высших кругах. Но что это нам дает?
— Это только говорит нам, что влияние сектантов до сих пор недооценивалось. Это может объясняться лишь тем, что братство само прилагало большие усилия, чтобы не попасть в исторические книги, с другой стороны тем, что написание истории традиционно находилось в ведомстве монастырей, чьи настоятели едва ли придавали значение тому, чтобы описывать языческое братство, подчиняющееся черной магии. В повествованиях монахов определенные аспекты нередко просто не упоминались, если не соответствовали их убеждениям. Письменный документ, который я нашел, был не чем иным, как фрагментом. Возможно, он сохранился только благодаря иронии судьбы.
— Но это… это может обозначать, что братство рун действительно существует сегодня, — взволнованно сделал заключение Квентин. — То, с которым мы имеем дело.
— Глупости, мой мальчик, — сэр Вальтер закачал головой. — Мы имеем дело лишь с какими-то бунтарями, которые странным образом узнали об этом и используют древний знак, чтобы наводить на всех страх и ужас.
— Но всадники, которых мы видели той ночью, все до одного были в масках, — не унимался Квентин. — И аббат Эндрю придал всему большое значение, как ты знаешь.
— Аббат Эндрю? — Профессор Гэнсвик поднял удивленно брови. — Значит, в деле замешаны и монахи? Из какого ордена?
— Премонстратенского, — ответил сэр Вальтер. — Они поддерживают в Келсо маленькую обитель.
— Но монах, чью рукопись я читал, был премонстратенец, — тихо сказал Гэнсвик.
— Это всего лишь совпадение.
— Но возможно и больше, чем просто совпадение. Может быть, существует что-то, что связывает этот орден и братство рун. Что-то, что уходит далеко в прошлое и длится столетиями, оказывая сегодня влияние.
— Дорогой профессор, это все лишь предположения, — осадил его сэр Вальтер. Профессору Гэнсвику всегда было свойственно некое чувство театральности, и это делало его лекции несравненно более интересными, чем у других ученых. В данном случае требовались факты и ни в коем случае не смутные предположения. — Мы не располагаем ни одним доказательством того, что мы действительно имеем дело с наследниками этих сектантов. Мы даже не знаем, какие цели преследует братство рун.
— Власть, — ответил Гэнсвик. — Ни о чем другом никогда не шла речь у этих бродяг.
— Нам не хватает доказательств, — повторил сэр Вальтер. — Если бы у нас была хотя бы копия этой рукописи, на которую вы наткнулись! Тогда я бы мог с ней поехать в Келсо и заставить говорить аббата Эндрю. Но так у нас нет ничего, кроме предположений.
— Я бы с радостью помог вам, мой дорогой Вальтер. Как я уже сказал, дело было несколько лет назад, и так как оккультные секты и ритуалы не совсем относились к области моих интересов, то я не оставил записей.
— Вы помните, где нашли манускрипт?
— В библиотеке есть отдел фрагментов и обрывков документов, которые не поддаются классификации. Туда я вышел совершенно случайно. Если я правильно припоминаю, рукопись была не внесена в каталог.
— Но он находится еще там?
Гэнсвик пожал плечами.
— При всем беспорядке и хаосе, которые царят там, я не могу представить себе, что кто-то забрал рукопись. Тогда он должен был намеренно искать ее.
— Итак, отлично, — кивнул сэр Вальтер. — Завтра же мы отправимся с Квентином в библиотеку и будем искать документ.
Если бы мы его нашли, то у нас по крайней мере хоть что-то было бы в руках.
— Вы не изменились, мой дорогой Вальтер, — заявил с улыбкой профессор. — В ваших словах звучит логически мыслящий разум, который не готов принимать на веру то, что не поддается рациональному объяснению.
— Я имел счастье получить научное образование, — ответил сэр Вальтер, — и у меня были превосходный учитель.
— Может быть. Но этот учитель с годами признал, что наука и рационализм представляют не конец всей мудрости, а всего лишь ее начало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140