В начале тридцатых Хайден служил в Сахаре, во французском Иностранном легионе.
Второй из членов группы тоже был знаком Рашу, хоть и не так хорошо, как Хайден. Этого человека, ефрейтора «Лейбштандарта», звали Монке; у него на обшлагах была серебряная ленточка с надписью «Адольф Гитлер». Монке, как и Раш, участвовал в Арденнском рейде, но попал в плен под Уфализом, когда в топливном баке кончился бензин. Раш знал, что Монке – отличный солдат. Вопрос заключался в том, действительно ли Монке так уж предан фюреру. Рашу уже пришлось отказаться от нескольких отличных кандидатов, потому что даже плен, даже перспектива грядущего суда не заставили этих людей отказаться от веры в Гитлера.
– Война почти закончена. Что дальше? – спросил Раш у Монке.
– Если я останусь жив?
– Вам может быть предоставлен такой шанс. Как вы собираетесь жить дальше?
– Попробую раздобыть денег.
– Как?
– Как угодно. Буду банки грабить, если в этих чертовых банках после войны останутся хоть какие-то деньги.
– Как насчет политики?
Монке взглянул на гауптштурмфюрера так, словно тот рехнулся.
– После всего этого? – Он сплюнул на пол.
– Как насчет присяги?
– В задницу вашу присягу. В задницу политику, политиков, всех остальных тоже.
Раш внимательно смотрел на него. Монке считался героем войны, о нем даже писала эсэсовская газета «Дас шварце корпс». На русском фронте Монке совершил какой-то невероятный подвиг. Что-то такое с танками – Раш точно не помнил.
– А собираетесь ли вы воевать?
– Только за деньги. Если будут хорошо платить, я буду драться, как псих.
– Откуда вы родом?
– Из России.
– Что-что?
– Считайте, что из России, – угрюмо подтвердил Монке. – Я родился в Восточной Пруссии, прямо возле польской границы. Больше мне там побывать не придется. Зачем столько вопросов?
– Называйте меня «господин гауптштурмфюрер».
– Зачем столько вопросов, господин гауптштурмфюрер?
– Хочу предложить вам деньги.
– Сколько?
– Довольно много. Что вы готовы сделать ради денег?
– Что я готов сделать ради денег? Что угодно. Чего вы хотите?
– Возможно, придется убивать. Красть.
– Я еще и во взрывчатке разбираюсь, – сообщил Монке.
– Мы будем действовать против немцев.
– Против кого угодно. Лишь бы платили хорошо. Мне нужны такие деньги, на которые можно хорошо пожить. Против немцев, говорите? Да я готов этого фюрера голыми руками разорвать.
– Он не немец, а австриец, – сухо заметил Раш.
– Так чего вы от меня хотите? Сказать, что я готов прикончить еще несколько человек? Я уже столько убивал на своем веку, что несколько лишних трупов меня не испугают. Или вас интересует, по-прежнему ли я считаю, что моя честь – преданность? Черта с два. Хотите знать, не утратил ли я хватку? Давайте устроим проверку. Вы возьмете пистолет, я возьму пистолет, и побегаем друг за другом по горам – на деньги. Можете быть уверены, что я отправлю вас на тот свет. Я ответил на ваши вопросы, господин гауптштурмфюрер?
– Да. Все в порядке. Итак, дело вот в чем. Маленькая группа должна совершить нападение на некий объект, находящийся на территории Германии. Объект охраняется эсэсовцами. Если рейд пройдет успешно, вы получите десять тысяч американских долларов, паспорт, будете перевезены в Испанию и, если хотите, получите там работу. – Раш особенно внимательно наблюдал за Монке, когда говорил об эсэсовцах, но ефрейтор даже глазом не повел.
– Вы понимаете, что вам придется убивать эсэсовцев?
– Я был в Испании. Служил в легионе «Кондор», – мечтательно произнес Монке. – Отличная страна. Много вина, много солнца. Давайте мне скорее оружие, и вперед.
Третьего и четвертого членов группы Раш никогда раньше не видел. Одного из них порекомендовал Хайден. Этого человека звали Зауэр, Хайден служил с ним во Франции в 1940 году, в лагере для военнопленных они встретились случайно. Это была классическая «белокурая бестия»: два метра росту, голубые глаза, точеные черты лица. Раш подумал, что Зауэр похож на несколько идеализированного и приукрашенного Гейдриха. Так и просится на рекламный плакат вербовочного пункта. Зауэр тоже был весь обвешан орденами. Как и Монке, он решил, что с прошлым покончено.
– Моя преданность отныне распространяется только на одного меня, – ответил он на вопрос Раша. – Больше я никому преданным быть не собираюсь. До конца своих дней.
– Тем не менее вам придется хранить верность мне. В течение нескольких дней.
– За десять тысяч долларов можете пользоваться моей верностью в течение целого месяца, – ответил Зауэр.
Четвертый член группы был моложе остальных. Ему было всего двадцать один год, Раш не обратил бы на него внимания, если бы не фамилия.
Когда парень вошел в комнату, увидел мундир Раша (для него специально сшили эсэсовскую форму) и вытянулся по стойке «смирно», гауптштурмфюрер спросил:
– Науйокс ваш родственник?
Молодой человек по фамилии Науйокс улыбнулся:
– Насколько мне известно, нет, господин гауптштурмфюрер. А жаль, я был бы рад такому родству.
– Гордиться особенно нечем, – заметил Раш.
Он смотрел на молодого парня и думал, что тот поразительно похож на Альфреда Хельмута Науйокса, легендарного эсэсовца, человека, по сути дела, начавшего вторую мировую войну. Тридцать первого августа 1939 года по личному приказу Гейдриха Альфред Науйокс, переодетый в польскую форму, напал со своими людьми на радиостанцию в Гляйвице. Эта провокация понадобилась Гитлеру для того, чтобы совершить нападение на Польшу. На счету Науйокса было немало всяких дел: похищения, убийства, изготовление фальшивых денег. Альфред Науйокс был крайне опасным, обаятельным и безжалостным мерзавцем. Раш знал его очень хорошо – настолько хорошо, что предпочел бы знать его поменьше.
Этот второй Науйокс был моложе, но выглядел довольно перспективно. Лучше всего для подобного рейда подошел бы настоящий Науйокс, с сожалением подумал Раш.
– Откуда вы?
– Из Адена, господин гауптштурмфюрер.
Раш удивленно вскинул брови:
– Из Вестфалии?
– Да, господин гауптштурмфюрер. Моя деревня находится между Падерборном и Бюреном.
– Я знаю, где это, Науйокс. Ваша деревня расположена между Вевельсбургом и аэродромом?
– Так точно. Вы знаете эти места, господин гауптштурмфюрер?
– Знаю.
Раш сосредоточенно нахмурился. Кажется, ему здорово повезло. Парень из местных – знает каждую рощицу, каждое поле, ручей, брод. Раш мысленно представил себе окрестности замка. Да, человек, хорошо знающий местность, пришелся бы очень кстати.
– Родители? – спросил он.
– Погибли, господин гауптштурмфюрер. Во время бомбежки Гамбурга.
– Родственники?
– Тетка. Живет в Гамбурге, если еще жива.
– А в Адене?
– Никого, господин гауптштурмфюрер. У нас маленькая ферма, доставшаяся моей матери по наследству.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
Второй из членов группы тоже был знаком Рашу, хоть и не так хорошо, как Хайден. Этого человека, ефрейтора «Лейбштандарта», звали Монке; у него на обшлагах была серебряная ленточка с надписью «Адольф Гитлер». Монке, как и Раш, участвовал в Арденнском рейде, но попал в плен под Уфализом, когда в топливном баке кончился бензин. Раш знал, что Монке – отличный солдат. Вопрос заключался в том, действительно ли Монке так уж предан фюреру. Рашу уже пришлось отказаться от нескольких отличных кандидатов, потому что даже плен, даже перспектива грядущего суда не заставили этих людей отказаться от веры в Гитлера.
– Война почти закончена. Что дальше? – спросил Раш у Монке.
– Если я останусь жив?
– Вам может быть предоставлен такой шанс. Как вы собираетесь жить дальше?
– Попробую раздобыть денег.
– Как?
– Как угодно. Буду банки грабить, если в этих чертовых банках после войны останутся хоть какие-то деньги.
– Как насчет политики?
Монке взглянул на гауптштурмфюрера так, словно тот рехнулся.
– После всего этого? – Он сплюнул на пол.
– Как насчет присяги?
– В задницу вашу присягу. В задницу политику, политиков, всех остальных тоже.
Раш внимательно смотрел на него. Монке считался героем войны, о нем даже писала эсэсовская газета «Дас шварце корпс». На русском фронте Монке совершил какой-то невероятный подвиг. Что-то такое с танками – Раш точно не помнил.
– А собираетесь ли вы воевать?
– Только за деньги. Если будут хорошо платить, я буду драться, как псих.
– Откуда вы родом?
– Из России.
– Что-что?
– Считайте, что из России, – угрюмо подтвердил Монке. – Я родился в Восточной Пруссии, прямо возле польской границы. Больше мне там побывать не придется. Зачем столько вопросов?
– Называйте меня «господин гауптштурмфюрер».
– Зачем столько вопросов, господин гауптштурмфюрер?
– Хочу предложить вам деньги.
– Сколько?
– Довольно много. Что вы готовы сделать ради денег?
– Что я готов сделать ради денег? Что угодно. Чего вы хотите?
– Возможно, придется убивать. Красть.
– Я еще и во взрывчатке разбираюсь, – сообщил Монке.
– Мы будем действовать против немцев.
– Против кого угодно. Лишь бы платили хорошо. Мне нужны такие деньги, на которые можно хорошо пожить. Против немцев, говорите? Да я готов этого фюрера голыми руками разорвать.
– Он не немец, а австриец, – сухо заметил Раш.
– Так чего вы от меня хотите? Сказать, что я готов прикончить еще несколько человек? Я уже столько убивал на своем веку, что несколько лишних трупов меня не испугают. Или вас интересует, по-прежнему ли я считаю, что моя честь – преданность? Черта с два. Хотите знать, не утратил ли я хватку? Давайте устроим проверку. Вы возьмете пистолет, я возьму пистолет, и побегаем друг за другом по горам – на деньги. Можете быть уверены, что я отправлю вас на тот свет. Я ответил на ваши вопросы, господин гауптштурмфюрер?
– Да. Все в порядке. Итак, дело вот в чем. Маленькая группа должна совершить нападение на некий объект, находящийся на территории Германии. Объект охраняется эсэсовцами. Если рейд пройдет успешно, вы получите десять тысяч американских долларов, паспорт, будете перевезены в Испанию и, если хотите, получите там работу. – Раш особенно внимательно наблюдал за Монке, когда говорил об эсэсовцах, но ефрейтор даже глазом не повел.
– Вы понимаете, что вам придется убивать эсэсовцев?
– Я был в Испании. Служил в легионе «Кондор», – мечтательно произнес Монке. – Отличная страна. Много вина, много солнца. Давайте мне скорее оружие, и вперед.
Третьего и четвертого членов группы Раш никогда раньше не видел. Одного из них порекомендовал Хайден. Этого человека звали Зауэр, Хайден служил с ним во Франции в 1940 году, в лагере для военнопленных они встретились случайно. Это была классическая «белокурая бестия»: два метра росту, голубые глаза, точеные черты лица. Раш подумал, что Зауэр похож на несколько идеализированного и приукрашенного Гейдриха. Так и просится на рекламный плакат вербовочного пункта. Зауэр тоже был весь обвешан орденами. Как и Монке, он решил, что с прошлым покончено.
– Моя преданность отныне распространяется только на одного меня, – ответил он на вопрос Раша. – Больше я никому преданным быть не собираюсь. До конца своих дней.
– Тем не менее вам придется хранить верность мне. В течение нескольких дней.
– За десять тысяч долларов можете пользоваться моей верностью в течение целого месяца, – ответил Зауэр.
Четвертый член группы был моложе остальных. Ему было всего двадцать один год, Раш не обратил бы на него внимания, если бы не фамилия.
Когда парень вошел в комнату, увидел мундир Раша (для него специально сшили эсэсовскую форму) и вытянулся по стойке «смирно», гауптштурмфюрер спросил:
– Науйокс ваш родственник?
Молодой человек по фамилии Науйокс улыбнулся:
– Насколько мне известно, нет, господин гауптштурмфюрер. А жаль, я был бы рад такому родству.
– Гордиться особенно нечем, – заметил Раш.
Он смотрел на молодого парня и думал, что тот поразительно похож на Альфреда Хельмута Науйокса, легендарного эсэсовца, человека, по сути дела, начавшего вторую мировую войну. Тридцать первого августа 1939 года по личному приказу Гейдриха Альфред Науйокс, переодетый в польскую форму, напал со своими людьми на радиостанцию в Гляйвице. Эта провокация понадобилась Гитлеру для того, чтобы совершить нападение на Польшу. На счету Науйокса было немало всяких дел: похищения, убийства, изготовление фальшивых денег. Альфред Науйокс был крайне опасным, обаятельным и безжалостным мерзавцем. Раш знал его очень хорошо – настолько хорошо, что предпочел бы знать его поменьше.
Этот второй Науйокс был моложе, но выглядел довольно перспективно. Лучше всего для подобного рейда подошел бы настоящий Науйокс, с сожалением подумал Раш.
– Откуда вы?
– Из Адена, господин гауптштурмфюрер.
Раш удивленно вскинул брови:
– Из Вестфалии?
– Да, господин гауптштурмфюрер. Моя деревня находится между Падерборном и Бюреном.
– Я знаю, где это, Науйокс. Ваша деревня расположена между Вевельсбургом и аэродромом?
– Так точно. Вы знаете эти места, господин гауптштурмфюрер?
– Знаю.
Раш сосредоточенно нахмурился. Кажется, ему здорово повезло. Парень из местных – знает каждую рощицу, каждое поле, ручей, брод. Раш мысленно представил себе окрестности замка. Да, человек, хорошо знающий местность, пришелся бы очень кстати.
– Родители? – спросил он.
– Погибли, господин гауптштурмфюрер. Во время бомбежки Гамбурга.
– Родственники?
– Тетка. Живет в Гамбурге, если еще жива.
– А в Адене?
– Никого, господин гауптштурмфюрер. У нас маленькая ферма, доставшаяся моей матери по наследству.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78