– Ты в этом уверена?
– Почему ты всегда сомневаешься в том, что я говорю?
– А почему ты все время лжешь? У тебя был роман с Мариусом; меня это не касается, но ведь наверняка вы где-то тайком встречались.
– Я никогда не спала с ним. Фридрих был неправ, утверждая это.
– Хорошо, пусть не спала. Но ты же встречалась с ним там, где он жил.
Девушка молчала.
– Где это было, Кассандра?
– Я не могу тебе сказать. Ведь тогда ты помчишься туда, чтобы найти Джулиана, верно?
– Конечно.
– Ну так вот, я решила, что не хочу, чтобы ты его нашел.
Он сердито воскликнул:
– Тогда почему ты поехала со мной? Почему дала мне свою машину?
– Чтобы убедиться, что ты его не поймаешь. Видишь ли, у нас вот-вот должен кончиться бензин. Сам увидишь.
И она мягко рассмеялась.
Это был не обычный смех. Он был тих, но в нем чувствовалось глубокое чувственное наслаждение, а сама она глубже забилась в угол сидения, как котенок, свернувшийся в уютном и безопасном месте.
Несколько мгновений спустя мотор «мерседеса» кашлянул и заглох. Указатель топлива в баке стоял на нуле, как она и предсказывала.
Дарелл позволил тяжелому спортивному автомобилю медленно соскользнуть с дорожного полотна на обочину. В наступившей тишине, пока они медленно двигались накатом, он слышал справа от себя за стеной, ограждавшей дорогу, пение цикад в полях, а слева – вздохи прибоя на берегу, там где Северное море с приливом вновь и вновь пробовало свои силы в борьбе с дамбой. Сдерживая ярость, он откинулся на спинку сиденья.
– Ну, вот, мы сели на мель. У тебя найдется сигарета?
– В ящичке для перчаток, – ответила девушка.
– Что же нам теперь делать?
– Мы можем вернуться обратно пешком. Или подождать здесь. Скоро кто-нибудь проедет мимо.
– В такую туманную ночь это может случиться не скоро, – заметил он.
– А тебе не хочется немного посидеть здесь со мной?
– Не следовало устраивать мне такую ловушку, – безразлично обронил он. – Добраться до Джулиана Уайльда было слишком важно.
– Я не хочу, чтобы он попался. Сегодня вечером он разорвал мои цепи и освободил меня.
– Ты не похожа на скорбящую вдову.
– А я и не скорблю. Ты же видел, на кого был похож мой муж... как он угрожал мне, что он обо мне думал. Почему я должна его оплакивать? О, он так хотел жениться на мне, когда думал, что любит меня и когда его воспламеняла страсть. Единственный раз в своей дурацкой жизни я поступила правильно, и он от меня ничего не добился, ну, ты же понимаешь, до тех пор, пока мы не поженились и он не подписал завещание на все свое имущество в мою пользу. Я могла стать богатой женщиной. Но даже тут просчиталась. Суд Западной Германии отобрал у него все, что было. Он жил на поддержку неонацистской партии. Ему помогали те, кто все еще мечтал о новой славе и власти. Но сам фон Витталь остался без гроша. – Она горько рассмеялась. – Зато теперь яхта и все, что на ней, принадлежит мне. Так что после всех оскорблений и унижений, которых я натерпелась, мне все же кое-что осталось. Стоило потерпеть.
– Ты когда-нибудь любила фон Витталя?
Она раскурила ему сигарету. При свете спички ее рот, красивый улыбающийся рот, казался влажным.
– Нет, я никогда никого не любила.
– Он думал, что ты любишь Мариуса.
– Мариус не был для меня настоящим мужчиной... Я прекрасно себя чувствую, – вдруг заявила она. – Мне хочется петь и танцевать. Я чувствую себя свободной! Ты можешь это понять?
– Думаю, да.
– Мне хочется совершить что-нибудь безумное. Я хочу пойти искупаться. Пойдешь со мной?
Неожиданно она распахнула дверцу, выпрыгнула из машины и побежала на другую сторону дамбы. Ее высокая изящная фигура исчезала в тумане.
– Кассандра!
Она оглянулась, махнула ему рукой, а потом нашла ступеньки, ведущие к узкой полоске берега на морской стороне дамбы, и стала спускаться вниз. Дарелл распахнул свою дверцу и выскочил наружу. Он испытывал какое-то трудно объяснимое чувство заботы о ней, мешавшееся с остатками злости за то, что она сорвала его охоту на Джулиана Уайльда. У него еще оставались вопросы, которые следовало ей задать и получить на них ответы. Оставив включенными габаритные огни «мерседеса», чтобы потом найти его в темноте, он побежал по окутанной туманом дороге за девушкой.
На одном из песчаных островов в море возвышался маяк, сноп света которого ритмично описывал дугу, освещая море и землю. Он регулярно падал на дамбу, превращая тьму в искрящийся алмазами туман, затем снова сгущался холодный мрак. В тот момент, когда дамба была освещена, Дарелл обнаружил ступеньки и скатился вниз.
– Кассандра, – позвал он снова.
– Я здесь. Я иду в воду.
Когда он добрался до узкой полоски берега у основания дамбы, та показалась необычайно высокой. Волны прибоя мягко бились о берег, растекаясь в мелких заводях, оставленных отливом. Там, где вода и суша сливались друг с другом, как усталые любовники, рос высокий тростник. Он услышал, как девушка плещется на мелководье и как с испуганным криком вспорхнула из зарослей разбуженная утка.
Девушка мягко рассмеялась.
– Я здесь.
Очередной раз освещая горизонт, луч света маяка коснулся ее. Она опять распустила волосы, и те тяжелым золотистым каскадом струились по ее плечам. Рот ее был приоткрыт, и когда она очередной раз от души рассмеялась, он увидел ее белоснежные зубы.
– Иди сюда, – позвала она.
– Возвращайся в машину, – велел Дарелл. – Ты не заболела?
– Нет, я прекрасно себя чувствую. Я чувствую себя счастливой и свободной. Дорогой мой, я хочу отпраздновать свое освобождение. Мне хочется знать, что я навсегда покончила с Фридрихом. Потом будет время разобраться во всех деталях. Предстоят такие скучные разбирательства с полицией, но все адвокаты Гамбурга не смогут снова собрать этого коротышку. Как могу я сердиться на Джулиана Уайльда? Он сделал то, чего я так хотела и на что не осмеливалась. Он разорвал мои цепи.
Она продолжала плескаться в теплом прибое. Ее голос звучал как-то странно и, казалось, предупреждал, что творится нечто ненормальное. Луч света с маяка снова коснулся ее и он увидел, что ее голова откинута назад, светло-карие глаза смотрят на него, а сама она протягивает к нему руки, стоя в потоке соленой воды, бурлящей между тростников.
– Иди сюда, мой дорогой. Я хочу тебя.
– Кассандра, твой муж...
– Мой муж мертв и потому я счастлива. Я хочу доказать это самой себе, разве ты не видишь? И доказать с тобой вместе.
Она пошла к нему по мелководью, где воды было всего по колено, приблизившись, сбросила кофточку, и он увидел, что на ней не было бюстгальтера, да она в нем и не нуждалась. Затем она на мгновение замерла, потом гибким движением бедер высвободилась из брюк, перешагнула через них и радостно швырнула их на берег.
Теперь обнаженная она стояла перед ним, раскинув руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53