Знак богов в виде молнии и пожара освободил Йоши от его обета. Он спешился и продолжал сражаться в каком-то трансе, не задерживаясь нигде надолго. Работая мечом, он искал среди врагов Кисо, но его поиски были напрасны.
Йоши несколько раз выкликал противника:
— Я, Тадамори-но-Йоши из провинции Суруга, вызываю изменника по имени Кисо на единоличный бой во имя императора и господина Минамото Йоритомо.
Шум битвы был так силен, что его слышали только немногие самураи. Многие принимали вызов, Кисо среди них не было. Йоши не носил доспехов, его рукава превратились в лохмотья, халат был рассечен в нескольких местах, но он сражался с быстротой божественного ками, — ни меч, ни нагината не коснулись его тела. Он был покрыт кровью… кровью его врагов, которая лилась потоком, пачкая и забрызгивая его, когда он оставлял их мертвыми на ледяной земле. — Кисо, Кисо! — кричал он снова и снова. Ответа не было.
Клинок Йоши свистел в воздухе, чертя смертоносные узоры, рассекая врагов, словно их плоть была бумажной. Он двигался с неуловимой скоростью, недосягаемый для окружавших его людей. Он искал только одного противника.
Перевес в битве оказался на стороне превосходящих по численности сил Йошицуне. Самураи Кисо были разделены на небольшие группы. Шел час змеи, около десяти утра. Йоши вышел из сражения, осмотрел вытоптанное поле и обнаружил врага. Он был здесь! Кисо! Он бежал к своей лошади, прикрываемый самураем низшего ранга. Йоши поднял тревогу.
— Кисо уходит! В погоню! Не дайте ему уйти! Йоши помчался через поле. Поздно. Кисо был слишком далеко. К дереву были привязаны только две лошади; Кисо и его спутник вскочили на них и ускакали.
Йоши кинулся к полю битвы. Он должен найти лошадь.
— Имаи! Это Имаи, — сказала Томое с мрачным удовлетворением.
Кисо выпрямился, словно его ткнули мечом. Его удрученное настроение вмиг исчезло.
— Имаи, Имаи, — победно восклицал он, скача навстречу своему молочному брату, холод и слезы обжигали его глаза.
Имаи высоко поднялся в стременах, откинул голову и радостно закричал:
— Кисо! Томое!
— Я боялся оставить тебя одного в Сэта, — сказал Кисо. — Я не мог умереть, ничего не зная о твоей судьбе. Имаи, друг, брат, я оставил свои войска, чтобы прийти к тебе.
— Как много значит твоя забота для меня, — сказал Имаи. — Мои люди бьются с генералом Нориёри одни, потому что я боялся, что ты умрешь без меня.
Томое всмотрелась в друзей. Она подивилась слезам, катящимся по их лицам, по твердым широким щекам брата и по узким ястребиным скулам возлюбленного. Она почувствовала влагу на собственных глазах. Всадники сгрудились и обняли друг друга.
Томое первой оправилась от наплыва чувств. Она вытерла щеки рукавом и сказала:
— Теперь, когда мы вместе, давайте развернем наш флаг и соберем под ним тех, кто еще жив. Давайте умрем со славой вместе.
Кисо посмотрел на Имаи. Они жили как один человек — одни мысли, одно сердце. Имаи согласно кивнул, хотя Кисо ничего не сказал.
— Нет, Томое. Ты должна остаться, чтобы спасти свою жизнь. Наш обет дан друг другу… не тебе.
— Ты не можешь так унизить меня. Я сражалась храбро, как мужчина. Сегодня я показала себя. Без меня вы бы не встретились сейчас.
— Тем не менее не годится умирать рядом с женщиной. Рядом с женщиной надо жить, чтобы любить ее!
Кисо кивнул Имаи. Братья пришпорили боевых коней и галопом поскакали прочь, оставив Томое в поле.
— Вы не отделаетесь от меня. Я заслужила свое право умереть с вами, — крикнула Томое.
Она развернула белый флаг над седлом и направила свою лошадь в бой, следуя за мужчинами.
На равнине Сэта Кисо увидел сцену побоища, превосходившего все, что он видел до сих пор. Из восьми тысяч человек армии Имаи в живых осталось три сотни. Облака клубились низко над землей, и в просветах меж ними проступали различные части одной шевелящейся массы, рубящей, колющей, режущей, передвигающейся из стороны в сторону, втаптывающей в ледяное крошево тела мертвых и раненых.
Имаи приподнялся в седле и громоподобным голосом объявил:
— Господин Кисо из Шинано вернулся. Храбрые воины, присоединитесь к нам в добыче последней славы.
Услышав призыв командира, люди выходили из единоличных схваток и присоединялись к Кисо с Имаи. Среди оставшихся в живых воинов были братья Дзиро и Таро. Они поскакали к Кисо, рубя направо и налево людей Нориёри, вьющихся вокруг них, как мухи вокруг падали.
— Эй, Кисо, — крикнул Таро. — Теперь мы покажем этим собакам, как сражаются люди из Шинано.
— Сколько нас? — спросил Кисо.
— Меньше трех сотен, — был ответ.
— А врага?
— Больше шести тысяч.
— Тогда это хорошая битва. За мной! — Кисо взмахнул мечом над головой, указал клинком в сторону врага и галопом поскакал туда, увлекая за собой воинов. Его лицо исказилось в демонической гримасе. Люди отступали перед дикой яростью черных бешеных глаз.
— Я Кисо Йошинака, — кричал он. — Я князь Ийо, князь Шинано, сёгун империи. Встаньте и сражайтесь против меня, если посмеете.
Три сотни жаждущих крови демонов смерти вломились в ряды закаленных бойцов армии Йоритомо, но только пятьдесят из них прорубились сквозь строй. И около семисот бойцов скатились под ноги боевых коней.
Пока Кисо собирал своих самураев, из пелены тумана появился двухтысячный отряд свежих солдат противника.
— Я Дои-но-Санехира. Где так называемый демонический воин? Пусть он встанет передо мной, — объявил Санехира, их командир.
Вызов был принят, и пятьдесят оставшихся в живых воинов Кисо пришпорили лошадей, бросившись в смертельную схватку. Не заботясь о своей жизни, усталые, избитые, раненые горцы орудовали мечами, образовав непроницаемую стену из порхающей стали. Люди Санехира попытались приблизиться, но отступили перед их отчаянной яростью. Горцы пошли в атаку.
Кисо второй раз прокладывал дорогу сквозь стену людей, Когда он вырвался на простор, с ним оставалось пять человек и никого больше.
Люди Нориёри и Дои Санехира придержали своих коней в почтительном молчании, ожидая дальнейших действий Кисо.
Дневной свет почти угас. Туман клубился над полем, милосердно укутывая мертвых и умирающих. Кисо поднял своего серого боевого коня на дыбы. Лошадь дико заржала и трижды повернулась вокруг себя. Две тысячи людей Дои Санехира стояли справа, шесть тысяч людей Нориёри слева. Кисо оглядел своих товарищей; тут был храбрый Имаи, тут были Дзиро и Таро, и тут же была Томое, — полоска крови протянулась от корней ее волос к воротнику доспехов.
Кисо успокоил коня и повернулся к Томое. Он наклонился в седле и взглянул ей в глаза.
— Ты покинешь нас сейчас, — приказал он голосом, не терпящим возражений. — Я не буду опозорен перед моими врагами, умерев рядом с женщиной. Я всегда любил тебя… — он задохнулся на этих словах, — …но моя честь не допускает этого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124
Йоши несколько раз выкликал противника:
— Я, Тадамори-но-Йоши из провинции Суруга, вызываю изменника по имени Кисо на единоличный бой во имя императора и господина Минамото Йоритомо.
Шум битвы был так силен, что его слышали только немногие самураи. Многие принимали вызов, Кисо среди них не было. Йоши не носил доспехов, его рукава превратились в лохмотья, халат был рассечен в нескольких местах, но он сражался с быстротой божественного ками, — ни меч, ни нагината не коснулись его тела. Он был покрыт кровью… кровью его врагов, которая лилась потоком, пачкая и забрызгивая его, когда он оставлял их мертвыми на ледяной земле. — Кисо, Кисо! — кричал он снова и снова. Ответа не было.
Клинок Йоши свистел в воздухе, чертя смертоносные узоры, рассекая врагов, словно их плоть была бумажной. Он двигался с неуловимой скоростью, недосягаемый для окружавших его людей. Он искал только одного противника.
Перевес в битве оказался на стороне превосходящих по численности сил Йошицуне. Самураи Кисо были разделены на небольшие группы. Шел час змеи, около десяти утра. Йоши вышел из сражения, осмотрел вытоптанное поле и обнаружил врага. Он был здесь! Кисо! Он бежал к своей лошади, прикрываемый самураем низшего ранга. Йоши поднял тревогу.
— Кисо уходит! В погоню! Не дайте ему уйти! Йоши помчался через поле. Поздно. Кисо был слишком далеко. К дереву были привязаны только две лошади; Кисо и его спутник вскочили на них и ускакали.
Йоши кинулся к полю битвы. Он должен найти лошадь.
— Имаи! Это Имаи, — сказала Томое с мрачным удовлетворением.
Кисо выпрямился, словно его ткнули мечом. Его удрученное настроение вмиг исчезло.
— Имаи, Имаи, — победно восклицал он, скача навстречу своему молочному брату, холод и слезы обжигали его глаза.
Имаи высоко поднялся в стременах, откинул голову и радостно закричал:
— Кисо! Томое!
— Я боялся оставить тебя одного в Сэта, — сказал Кисо. — Я не мог умереть, ничего не зная о твоей судьбе. Имаи, друг, брат, я оставил свои войска, чтобы прийти к тебе.
— Как много значит твоя забота для меня, — сказал Имаи. — Мои люди бьются с генералом Нориёри одни, потому что я боялся, что ты умрешь без меня.
Томое всмотрелась в друзей. Она подивилась слезам, катящимся по их лицам, по твердым широким щекам брата и по узким ястребиным скулам возлюбленного. Она почувствовала влагу на собственных глазах. Всадники сгрудились и обняли друг друга.
Томое первой оправилась от наплыва чувств. Она вытерла щеки рукавом и сказала:
— Теперь, когда мы вместе, давайте развернем наш флаг и соберем под ним тех, кто еще жив. Давайте умрем со славой вместе.
Кисо посмотрел на Имаи. Они жили как один человек — одни мысли, одно сердце. Имаи согласно кивнул, хотя Кисо ничего не сказал.
— Нет, Томое. Ты должна остаться, чтобы спасти свою жизнь. Наш обет дан друг другу… не тебе.
— Ты не можешь так унизить меня. Я сражалась храбро, как мужчина. Сегодня я показала себя. Без меня вы бы не встретились сейчас.
— Тем не менее не годится умирать рядом с женщиной. Рядом с женщиной надо жить, чтобы любить ее!
Кисо кивнул Имаи. Братья пришпорили боевых коней и галопом поскакали прочь, оставив Томое в поле.
— Вы не отделаетесь от меня. Я заслужила свое право умереть с вами, — крикнула Томое.
Она развернула белый флаг над седлом и направила свою лошадь в бой, следуя за мужчинами.
На равнине Сэта Кисо увидел сцену побоища, превосходившего все, что он видел до сих пор. Из восьми тысяч человек армии Имаи в живых осталось три сотни. Облака клубились низко над землей, и в просветах меж ними проступали различные части одной шевелящейся массы, рубящей, колющей, режущей, передвигающейся из стороны в сторону, втаптывающей в ледяное крошево тела мертвых и раненых.
Имаи приподнялся в седле и громоподобным голосом объявил:
— Господин Кисо из Шинано вернулся. Храбрые воины, присоединитесь к нам в добыче последней славы.
Услышав призыв командира, люди выходили из единоличных схваток и присоединялись к Кисо с Имаи. Среди оставшихся в живых воинов были братья Дзиро и Таро. Они поскакали к Кисо, рубя направо и налево людей Нориёри, вьющихся вокруг них, как мухи вокруг падали.
— Эй, Кисо, — крикнул Таро. — Теперь мы покажем этим собакам, как сражаются люди из Шинано.
— Сколько нас? — спросил Кисо.
— Меньше трех сотен, — был ответ.
— А врага?
— Больше шести тысяч.
— Тогда это хорошая битва. За мной! — Кисо взмахнул мечом над головой, указал клинком в сторону врага и галопом поскакал туда, увлекая за собой воинов. Его лицо исказилось в демонической гримасе. Люди отступали перед дикой яростью черных бешеных глаз.
— Я Кисо Йошинака, — кричал он. — Я князь Ийо, князь Шинано, сёгун империи. Встаньте и сражайтесь против меня, если посмеете.
Три сотни жаждущих крови демонов смерти вломились в ряды закаленных бойцов армии Йоритомо, но только пятьдесят из них прорубились сквозь строй. И около семисот бойцов скатились под ноги боевых коней.
Пока Кисо собирал своих самураев, из пелены тумана появился двухтысячный отряд свежих солдат противника.
— Я Дои-но-Санехира. Где так называемый демонический воин? Пусть он встанет передо мной, — объявил Санехира, их командир.
Вызов был принят, и пятьдесят оставшихся в живых воинов Кисо пришпорили лошадей, бросившись в смертельную схватку. Не заботясь о своей жизни, усталые, избитые, раненые горцы орудовали мечами, образовав непроницаемую стену из порхающей стали. Люди Санехира попытались приблизиться, но отступили перед их отчаянной яростью. Горцы пошли в атаку.
Кисо второй раз прокладывал дорогу сквозь стену людей, Когда он вырвался на простор, с ним оставалось пять человек и никого больше.
Люди Нориёри и Дои Санехира придержали своих коней в почтительном молчании, ожидая дальнейших действий Кисо.
Дневной свет почти угас. Туман клубился над полем, милосердно укутывая мертвых и умирающих. Кисо поднял своего серого боевого коня на дыбы. Лошадь дико заржала и трижды повернулась вокруг себя. Две тысячи людей Дои Санехира стояли справа, шесть тысяч людей Нориёри слева. Кисо оглядел своих товарищей; тут был храбрый Имаи, тут были Дзиро и Таро, и тут же была Томое, — полоска крови протянулась от корней ее волос к воротнику доспехов.
Кисо успокоил коня и повернулся к Томое. Он наклонился в седле и взглянул ей в глаза.
— Ты покинешь нас сейчас, — приказал он голосом, не терпящим возражений. — Я не буду опозорен перед моими врагами, умерев рядом с женщиной. Я всегда любил тебя… — он задохнулся на этих словах, — …но моя честь не допускает этого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124