Я имею в виду Древо Жизни.
— Древо Жизни? — усомнился Варгас.
— Ну да. Разве не его еще называют Древом Познания?
— Возможно, вы и правы. Но нужно еще выяснить причину, по которой Баруэль увлекает нас на это путь.
Они замолчали, слушая тихое бормотание ветра, играющего листвой кустарников.
— По-моему, я нашла… — внезапно сообщила Мануэла. — Здание, расположенное вблизи собора, — это, скорее всего место, где обучают.
Мужчины потеряли дар речи.
— Отсюда и девственная или оплодотворенная материя, — торопливо пояснила она. — Меня, которая всегда любила читать, эта «материя» навела на мысль о книгах. Девственные, с пустыми страницами, и оплодотворенные — заполненные записями. Знание, Высшее Познание. Книги. Разве вы не заметили, что Баруэль все время делает упор на термины, связанные с познанием? И вполне логично, что здание, которое не есть пентаграмма и расположенное подле собора, это либо школа, либо…
— Университет! — перебил ее Варгас в порыве лихорадочного энтузиазма. — А что до «союза неравных», то это очень даже применимо к способным и менее способным ученикам. Саламанка! — вскинул он руки победным жестом. — Саламанка и тамошний университет! Самый высший дом знаний и культуры во всей Испании!
Араб не без восхищения поглядел на Мануэлу.
— Хвала Аллаху за способности, которыми он вас одарил, сеньора Виверо! — И вскричал: — Ребе, мы отправляемся в Саламанку! Город врачей и ученых! И сумеем вас вылечить! Вы довольны?
Но вопрос остался без ответа. Эзра дрых без задних ног.
ГЛАВА 21
Кто начинает с мечты и сумасшествия, отлично знает, куда идет: к мечте и сумасшествию. Но это разум втягивает нас в авантюры.
Paulham, Entretien sur des faits divers
От Kacepeca до Саламанки они добирались шесть дней — на три дня больше, чем требовалось. Они не проехали и часа, как раввин потерял сознание и свалился с лошади. Когда он пришел в себя, то был настолько слаб, что не мог сесть в седло.
Они уложили его в тени дерева и принялись терпеливо ждать, когда к нему вернутся силы. И через какое-то время услышали, как Эзра в полубреду тихонько бормочет молитву:
— Признаю перед Тобой, Боже, мой Бог и Бог моих предков, что выздоровление мое и смерть моя в Твоих руках.
— Да что он несет?! — рявкнул Сарраг.
Варгас с Мануэлой не ответили. Эзра тем временем продолжал:
— Да будет воля Твоя полностью излечить меня. А если умру, пусть смерть моя послужит искуплением всех грехов, что свершил я перед Тобой.
— Он бредит, — констатировал шейх.
Но на этот раз преувеличенно ироничный тон не смог скрыть волнения араба.
— Слушай, Израиль, Бог — Всесильный наш, Бог Один!
Шейх опустился на колени возле больного и резко проговорил:
— Самуэль Эзра, вы думаете, сейчас время молитвы? Раввин, приоткрыв один глаз, едва слышно ответил:
— Другое имя… Назовите меня другим именем…
— Другим именем? — переспросил подошедший Варгас. И прошептал арабу на ухо: — Это бред…
— Умоляю… — простонал Эзра.
Монах с шейхом недоуменно переглянулись.
— Но это же совершенно очевидно, — сказала Мануэла. — Он хочет, чтобы его назвали по-другому.
— Глупость какая! Для чего?
— Понятия не имею! Но что вы теряете?
— Вы именно этого хотите? — спросил францисканец. Больной в знак согласия опустил веки.
Варгас колебался.
— Да имен сколько угодно! — потерял терпение Сарраг. — Абдалла, Мухаммед, Тарек…
Но монах жестом остановил его.
— Отныне, — торжественно проговорил он, опустившись на колени подле раввина, — имя твое будет Рафаэль.
Эзра вроде бы согласился.
— Но вы дали ему ваше имя! — изумился Сарраг.
— И что с того? Это первое, что пришло мне в голову. Время шло. Раввин спал глубоким сном. И только когда солнце уже было в зените, он пошевелился и открыл глаза.
— Вам лучше? — озабоченно спросила Мануэла. Старый раввин нашел силы улыбнуться.
— Да…
— Ну и напугали же вы нас!.. — пробурчал араб. — Я уж думал, нам придется рыть вам могилу по такой жаре! Хвала Аллаху.
— Не поможете мне сесть?
Шейх подхватил его за плечи и прислонил к дереву.
— Вы быстро приходите в норму. Можно подумать, вас излечила перемена имени! Кстати… Что это на вас нашло?
— Вы сочтете это утверждение ребячеством, но в Талмуде сказано, что тот, кто меняет свое имя, меняет и судьбу, — совершенно серьезно ответил Эзра. Он благодарно улыбнулся Варгасу: — Вы не могли сделать лучшего выбора… Вы знаете, что означает Рафаэль?
Монах сознался в своем невежестве.
— Всевышний исцеляет.
— Вот уж действительно, я при всем желании не нашел бы ничего более подходящего. А это новое имя не придало вам достаточно сил, чтобы сесть на лошадь?
Эзра покачал головой.
— Но мы же не можем торчать тут вечно. Нам просто необходимо засветло добраться до ближайшей деревни.
— Я могу посадить его перед собой, — предложил шейх. — Это единственный выход. — Он протянул раввину руку: — Вставайте. Мы вам поможем.
Раввин поморщился.
— Если бы это зависело от меня…
— Ага, но решаем мы! Пошли!
Они снова отправились в путь. Судя по всему, смены имени с Самуэля на «Всевышний исцеляет» явно не хватило, чтобы прогнать болезнь. Передышка оказалась недолгой. Едва они добрались до долины Тахо, как пришлось снова останавливаться. Эзру лихорадило и тошнило, он опять совершенно обессилел. Они уложили его на берегу. Шейх, сняв с себя накидку, смочил ее в прохладной воде, обернул в нее раввина и положил его на солнцепек. Сарраг объяснил, что испарение воды охладит тело и снизит температуру. И он не ошибся. Два часа спустя раввин уже был в состоянии продолжить путешествие.
На смену пустынному ландшафту пришли зеленые пейзажи Веры. У подножия Сьерра-де-Гредос простирались поля апельсиновых деревьев, фиговых пальм и зеленели дубовые леса, где лениво бродили стада кабанов. Уж не вид ли этих млекопитающих, носителей всех мыслимых пороков, вызвал у Эзры очередной приступ? Он снова обессилел. Но в этот раз провидение пришло им на помощь в виде маленьких красновато-коричневых плодов, напоминавших passiflora incarnata и которые, опять же по утверждению шейха, обладали целебными свойствами. Проигнорировав возражения Эзры, он безжалостно скормил ему горсть, а себе несколько штук втер в рану. Совпадение то было, или ягоды действительно помогли, но Эзру перестало трясти. Переночевав, они отправились дальше и к концу дня добрались до ущелья Бехар и городка с таким же названием, втиснутого в мавританские крепостные стены. Райский уголок в центре ада. Там они и остановились, чтобы дать Эзре возможность восстановить силы. Три дня спустя, в самый полдень, когда вовсю пекло солнце, они въехали под звон соборных колоколов в Саламанку.
Оказалось, что найти пристанище не так просто. Почти все постоялые дворы занимали студенты, в большом количестве съехавшиеся сюда со всех концов Испании и Европы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
— Древо Жизни? — усомнился Варгас.
— Ну да. Разве не его еще называют Древом Познания?
— Возможно, вы и правы. Но нужно еще выяснить причину, по которой Баруэль увлекает нас на это путь.
Они замолчали, слушая тихое бормотание ветра, играющего листвой кустарников.
— По-моему, я нашла… — внезапно сообщила Мануэла. — Здание, расположенное вблизи собора, — это, скорее всего место, где обучают.
Мужчины потеряли дар речи.
— Отсюда и девственная или оплодотворенная материя, — торопливо пояснила она. — Меня, которая всегда любила читать, эта «материя» навела на мысль о книгах. Девственные, с пустыми страницами, и оплодотворенные — заполненные записями. Знание, Высшее Познание. Книги. Разве вы не заметили, что Баруэль все время делает упор на термины, связанные с познанием? И вполне логично, что здание, которое не есть пентаграмма и расположенное подле собора, это либо школа, либо…
— Университет! — перебил ее Варгас в порыве лихорадочного энтузиазма. — А что до «союза неравных», то это очень даже применимо к способным и менее способным ученикам. Саламанка! — вскинул он руки победным жестом. — Саламанка и тамошний университет! Самый высший дом знаний и культуры во всей Испании!
Араб не без восхищения поглядел на Мануэлу.
— Хвала Аллаху за способности, которыми он вас одарил, сеньора Виверо! — И вскричал: — Ребе, мы отправляемся в Саламанку! Город врачей и ученых! И сумеем вас вылечить! Вы довольны?
Но вопрос остался без ответа. Эзра дрых без задних ног.
ГЛАВА 21
Кто начинает с мечты и сумасшествия, отлично знает, куда идет: к мечте и сумасшествию. Но это разум втягивает нас в авантюры.
Paulham, Entretien sur des faits divers
От Kacepeca до Саламанки они добирались шесть дней — на три дня больше, чем требовалось. Они не проехали и часа, как раввин потерял сознание и свалился с лошади. Когда он пришел в себя, то был настолько слаб, что не мог сесть в седло.
Они уложили его в тени дерева и принялись терпеливо ждать, когда к нему вернутся силы. И через какое-то время услышали, как Эзра в полубреду тихонько бормочет молитву:
— Признаю перед Тобой, Боже, мой Бог и Бог моих предков, что выздоровление мое и смерть моя в Твоих руках.
— Да что он несет?! — рявкнул Сарраг.
Варгас с Мануэлой не ответили. Эзра тем временем продолжал:
— Да будет воля Твоя полностью излечить меня. А если умру, пусть смерть моя послужит искуплением всех грехов, что свершил я перед Тобой.
— Он бредит, — констатировал шейх.
Но на этот раз преувеличенно ироничный тон не смог скрыть волнения араба.
— Слушай, Израиль, Бог — Всесильный наш, Бог Один!
Шейх опустился на колени возле больного и резко проговорил:
— Самуэль Эзра, вы думаете, сейчас время молитвы? Раввин, приоткрыв один глаз, едва слышно ответил:
— Другое имя… Назовите меня другим именем…
— Другим именем? — переспросил подошедший Варгас. И прошептал арабу на ухо: — Это бред…
— Умоляю… — простонал Эзра.
Монах с шейхом недоуменно переглянулись.
— Но это же совершенно очевидно, — сказала Мануэла. — Он хочет, чтобы его назвали по-другому.
— Глупость какая! Для чего?
— Понятия не имею! Но что вы теряете?
— Вы именно этого хотите? — спросил францисканец. Больной в знак согласия опустил веки.
Варгас колебался.
— Да имен сколько угодно! — потерял терпение Сарраг. — Абдалла, Мухаммед, Тарек…
Но монах жестом остановил его.
— Отныне, — торжественно проговорил он, опустившись на колени подле раввина, — имя твое будет Рафаэль.
Эзра вроде бы согласился.
— Но вы дали ему ваше имя! — изумился Сарраг.
— И что с того? Это первое, что пришло мне в голову. Время шло. Раввин спал глубоким сном. И только когда солнце уже было в зените, он пошевелился и открыл глаза.
— Вам лучше? — озабоченно спросила Мануэла. Старый раввин нашел силы улыбнуться.
— Да…
— Ну и напугали же вы нас!.. — пробурчал араб. — Я уж думал, нам придется рыть вам могилу по такой жаре! Хвала Аллаху.
— Не поможете мне сесть?
Шейх подхватил его за плечи и прислонил к дереву.
— Вы быстро приходите в норму. Можно подумать, вас излечила перемена имени! Кстати… Что это на вас нашло?
— Вы сочтете это утверждение ребячеством, но в Талмуде сказано, что тот, кто меняет свое имя, меняет и судьбу, — совершенно серьезно ответил Эзра. Он благодарно улыбнулся Варгасу: — Вы не могли сделать лучшего выбора… Вы знаете, что означает Рафаэль?
Монах сознался в своем невежестве.
— Всевышний исцеляет.
— Вот уж действительно, я при всем желании не нашел бы ничего более подходящего. А это новое имя не придало вам достаточно сил, чтобы сесть на лошадь?
Эзра покачал головой.
— Но мы же не можем торчать тут вечно. Нам просто необходимо засветло добраться до ближайшей деревни.
— Я могу посадить его перед собой, — предложил шейх. — Это единственный выход. — Он протянул раввину руку: — Вставайте. Мы вам поможем.
Раввин поморщился.
— Если бы это зависело от меня…
— Ага, но решаем мы! Пошли!
Они снова отправились в путь. Судя по всему, смены имени с Самуэля на «Всевышний исцеляет» явно не хватило, чтобы прогнать болезнь. Передышка оказалась недолгой. Едва они добрались до долины Тахо, как пришлось снова останавливаться. Эзру лихорадило и тошнило, он опять совершенно обессилел. Они уложили его на берегу. Шейх, сняв с себя накидку, смочил ее в прохладной воде, обернул в нее раввина и положил его на солнцепек. Сарраг объяснил, что испарение воды охладит тело и снизит температуру. И он не ошибся. Два часа спустя раввин уже был в состоянии продолжить путешествие.
На смену пустынному ландшафту пришли зеленые пейзажи Веры. У подножия Сьерра-де-Гредос простирались поля апельсиновых деревьев, фиговых пальм и зеленели дубовые леса, где лениво бродили стада кабанов. Уж не вид ли этих млекопитающих, носителей всех мыслимых пороков, вызвал у Эзры очередной приступ? Он снова обессилел. Но в этот раз провидение пришло им на помощь в виде маленьких красновато-коричневых плодов, напоминавших passiflora incarnata и которые, опять же по утверждению шейха, обладали целебными свойствами. Проигнорировав возражения Эзры, он безжалостно скормил ему горсть, а себе несколько штук втер в рану. Совпадение то было, или ягоды действительно помогли, но Эзру перестало трясти. Переночевав, они отправились дальше и к концу дня добрались до ущелья Бехар и городка с таким же названием, втиснутого в мавританские крепостные стены. Райский уголок в центре ада. Там они и остановились, чтобы дать Эзре возможность восстановить силы. Три дня спустя, в самый полдень, когда вовсю пекло солнце, они въехали под звон соборных колоколов в Саламанку.
Оказалось, что найти пристанище не так просто. Почти все постоялые дворы занимали студенты, в большом количестве съехавшиеся сюда со всех концов Испании и Европы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115