— чуть слышно проговорил Вокульский.
В дверь постучали. Вошел Миколай и доложил о приходе докторов.
— Ага! Сестра все-таки прислала этих господ. Боже мой! Никогда в жизни я не лечился, а сейчас… Прошу вас, пан Станислав, пройдите теперь к Белле… Миколай, доложи барышне, что пан Вокульский пришел.
«Вот моя-награда… жизнь моя!» — подумал Вокульский, следуя за Миколаем. В прихожей он столкнулся с докторами; оба оказались его знакомыми, и он горячо просил их повнимательней заняться паном Томашем.
В гостиной его ждала панна Изабелла. Она слегка побледнела, но от этого была еще прекраснее. Вокульский поздоровался с нею и оживленно заговорил:
— Я очень счастлив, что вам понравился венок для Росси.
Он запнулся. Его поразило странное выражение ее лица: панна Изабелла глядела на него с недоумением, словно видела его впервые в жизни.
С минуту оба молчали; наконец панна Изабелла, стряхивая пылинку с серого платья, спросила:
— Ведь это вы, сударь, купили наш дом? — И, прищурив глаза, пристально посмотрела на него.
Вокульский был застигнут врасплох и в первое мгновение растерялся. Он вдруг потерял способность соображать и то бледнел, то краснел, но наконец, овладев собой, глухо произнес:
— Да, я купил.
— Зачем же вы подставили вместо себя еврея?
— Зачем? — повторил Вокульский, глядя на нее с детской робостью. — Зачем? Видите ли, сударыня, я купец… а если б стало известно, что я вкладываю капитал в недвижимость, это могло бы подорвать мой кредит…
— Вы уже давно интересуетесь нашими делами. Кажется, в апреле… да, в апреле вы приобрели наш сервиз? — продолжала она тем же тоном.
Этот тон отрезвил Вокульского. Он поднял голову и сухо ответил:
— Вы можете в любую минуту получить свой сервиз обратно.
Теперь панна Изабелла опустила глаза. Заметив это, Вокульский опять смутился.
— Зачем же вы это сделали? — тихо спросила она. — Зачем вы так… преследуете нас?
Казалось, она сейчас расплачется. Вокульский потерял всякое самообладание.
— Я вас преследую! — сказал он изменившимся голосом. — Да найдете ли вы слугу… нет, пса… преданнее меня? Уже два года я думаю только о том, как бы устранить с вашего пути все препятствия…
В прихожей раздался звонок. Панна Изабелла вздрогнула. Вокульский умолк.
Миколай отворил дверь гостиной и доложил:
— Пан Старский.
На пороге показался мужчина среднего роста, стройный, смуглый, с небольшими бакенбардами, усиками и еле заметной плешью. Лицо его имело выражение веселое и насмешливое. Еще издали он воскликнул:
— Как я рад, кузиночка, что снова вижу вас!
Панна Изабелла молча подала ему руку; яркий румянец залил ее щеки, а глаза исполнились неги.
Вокульский отошел к столику, стоявшему у стены. Панна Изабелла представила их друг другу.
— Пан… Вокульский, пан Старский.
Фамилия Вокульского была произнесена таким тоном, что Старский счел нужным лишь кивнуть ему и, усевшись на некотором расстоянии, повернулся к нему боком. В свою очередь, Вокульский остался у своего столика и принялся разглядывать альбом.
— Я слышала, кузен, вы сейчас из Китая?
— Сейчас из Лондона, но мне все еще кажется, будто я на пароходе, — отвечал Старский, заметно коверкая польскую речь.
Панна Изабелла перешла на английский.
— Надеюсь, на этот раз вы останетесь подольше в наших краях?
— Еще неизвестно, — также по-английски отвечал Старский. — А это что за господин? — спросил он, показав глазами на Вокульского.
— Поверенный моего отца… От чего же это зависит?
— Я думаю, вам, кузина, не следовало бы задавать этого вопроса, — усмехнулся молодой человек. — Это зависит… зависит от щедрости моей бабки.
— Вот мило! Я надеялась услышать комплимент…
— Путешественники не говорят комплиментов, ибо они по опыту знают, что под любой географической широтой комплименты только дискредитируют мужчину в глазах женщины.
— Вы сделали это открытие в Китае?
— В Китае, в Японии и прежде всего в Европе.
— И вы собираетесь применять этот принцип в Польше?
— Попробую и, если позволите, кузина, начну с вас. Ведь нам, кажется, предстоит провести время в деревне. Не правда ли?
— По крайней мере таково желание тетки и папы. Однако мне не очень нравится ваше намерение проверять свои этнографические наблюдения.
— С моей стороны это было бы лишь справедливой местью.
— Значит, война?
— Уплата старых долгов нередко приводит к миру.
Вокульский так внимательно разглядывал альбом, что у него жилы вздулись на лбу.
— Уплата, но не месть, — возразила панна Изабелла.
— Это не месть, а лишь напоминание о том, что я — ваш давний кредитор, кузина.
— Ах, так это я должна платить старые долги? — рассмеялась она. — Да, вы, путешествуя, не теряли времени даром.
— Я предпочел бы не терять его в деревне, — сказал Старский и значительно посмотрел ей в глаза.
— Это будет зависеть от способа мести, — ответила панна Изабелла и опять покраснела.
— Их милость просят пана Вокульского, — сказал Миколай, появляясь в дверях.
Разговор оборвался. Вокульский захлопнул альбом, встал и, поклонившись панне Изабелле и Старскому, медленно пошел за слугой.
— Этот господин не понимает по-английски? Он не обиделся, что мы с ним не разговаривали? — спросил Старский.
— О нет!
— Тем лучше, мне почему-то показалось, что он не очень хорошо себя чуствовал в нашем обществе.
— Вот он и покинул его, — небрежно ответила панна Изабелла.
— Принеси мне из гостиной шляпу, — сказал Миколаю Вокульский, выйдя в соседнюю комнату.
Миколай взял шляпу и отнес ее к хозяину в спальню. В прихожей он услышал, как Вокульский, сжав голову обеими руками, прошептал: «Боже мой!»
Войдя к пану Томашу, Вокульский уже не застал врачей.
— Вообразите только, что за роковое стечение обстоятельств! — воскликнул Ленцкий. — Доктора запретили мне ехать в Париж и под угрозой смерти велели отправляться в деревню. Клянусь честью, не знаю, где укрыться от этой жары. Она и на вас действует, вы переменились в лице… Ужасно душная квартира, правда?
— Да, правда. Разрешите, сударь, отдать вам деньги, — сказал Вокульский, вынимая из кармана толстую пачку.
— Ага… верно…
— Здесь пять тысяч рублей, это проценты до половины января. Будьте добры проверить. А вот расписка.
Ленцкий несколько раз пересчитал кипу новых сторублевок и подписал документ. Затем, отложив перо, сказал:
— Хорошо, это одно дело. А теперь относительно долгов…
— Сумма в две-три тысячи рублей, которые вы должны ростовщикам, сегодня будет уплачена…
— Только уж извините, пан Станислав, я даром не соглашусь… Вы, пожалуйста, аккуратнейшим образом отсчитывайте себе соответствующие проценты…
— От ста двадцати до ста восьмидесяти рублей в год.
— Да, да… — подтвердил пан Томаш.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250
В дверь постучали. Вошел Миколай и доложил о приходе докторов.
— Ага! Сестра все-таки прислала этих господ. Боже мой! Никогда в жизни я не лечился, а сейчас… Прошу вас, пан Станислав, пройдите теперь к Белле… Миколай, доложи барышне, что пан Вокульский пришел.
«Вот моя-награда… жизнь моя!» — подумал Вокульский, следуя за Миколаем. В прихожей он столкнулся с докторами; оба оказались его знакомыми, и он горячо просил их повнимательней заняться паном Томашем.
В гостиной его ждала панна Изабелла. Она слегка побледнела, но от этого была еще прекраснее. Вокульский поздоровался с нею и оживленно заговорил:
— Я очень счастлив, что вам понравился венок для Росси.
Он запнулся. Его поразило странное выражение ее лица: панна Изабелла глядела на него с недоумением, словно видела его впервые в жизни.
С минуту оба молчали; наконец панна Изабелла, стряхивая пылинку с серого платья, спросила:
— Ведь это вы, сударь, купили наш дом? — И, прищурив глаза, пристально посмотрела на него.
Вокульский был застигнут врасплох и в первое мгновение растерялся. Он вдруг потерял способность соображать и то бледнел, то краснел, но наконец, овладев собой, глухо произнес:
— Да, я купил.
— Зачем же вы подставили вместо себя еврея?
— Зачем? — повторил Вокульский, глядя на нее с детской робостью. — Зачем? Видите ли, сударыня, я купец… а если б стало известно, что я вкладываю капитал в недвижимость, это могло бы подорвать мой кредит…
— Вы уже давно интересуетесь нашими делами. Кажется, в апреле… да, в апреле вы приобрели наш сервиз? — продолжала она тем же тоном.
Этот тон отрезвил Вокульского. Он поднял голову и сухо ответил:
— Вы можете в любую минуту получить свой сервиз обратно.
Теперь панна Изабелла опустила глаза. Заметив это, Вокульский опять смутился.
— Зачем же вы это сделали? — тихо спросила она. — Зачем вы так… преследуете нас?
Казалось, она сейчас расплачется. Вокульский потерял всякое самообладание.
— Я вас преследую! — сказал он изменившимся голосом. — Да найдете ли вы слугу… нет, пса… преданнее меня? Уже два года я думаю только о том, как бы устранить с вашего пути все препятствия…
В прихожей раздался звонок. Панна Изабелла вздрогнула. Вокульский умолк.
Миколай отворил дверь гостиной и доложил:
— Пан Старский.
На пороге показался мужчина среднего роста, стройный, смуглый, с небольшими бакенбардами, усиками и еле заметной плешью. Лицо его имело выражение веселое и насмешливое. Еще издали он воскликнул:
— Как я рад, кузиночка, что снова вижу вас!
Панна Изабелла молча подала ему руку; яркий румянец залил ее щеки, а глаза исполнились неги.
Вокульский отошел к столику, стоявшему у стены. Панна Изабелла представила их друг другу.
— Пан… Вокульский, пан Старский.
Фамилия Вокульского была произнесена таким тоном, что Старский счел нужным лишь кивнуть ему и, усевшись на некотором расстоянии, повернулся к нему боком. В свою очередь, Вокульский остался у своего столика и принялся разглядывать альбом.
— Я слышала, кузен, вы сейчас из Китая?
— Сейчас из Лондона, но мне все еще кажется, будто я на пароходе, — отвечал Старский, заметно коверкая польскую речь.
Панна Изабелла перешла на английский.
— Надеюсь, на этот раз вы останетесь подольше в наших краях?
— Еще неизвестно, — также по-английски отвечал Старский. — А это что за господин? — спросил он, показав глазами на Вокульского.
— Поверенный моего отца… От чего же это зависит?
— Я думаю, вам, кузина, не следовало бы задавать этого вопроса, — усмехнулся молодой человек. — Это зависит… зависит от щедрости моей бабки.
— Вот мило! Я надеялась услышать комплимент…
— Путешественники не говорят комплиментов, ибо они по опыту знают, что под любой географической широтой комплименты только дискредитируют мужчину в глазах женщины.
— Вы сделали это открытие в Китае?
— В Китае, в Японии и прежде всего в Европе.
— И вы собираетесь применять этот принцип в Польше?
— Попробую и, если позволите, кузина, начну с вас. Ведь нам, кажется, предстоит провести время в деревне. Не правда ли?
— По крайней мере таково желание тетки и папы. Однако мне не очень нравится ваше намерение проверять свои этнографические наблюдения.
— С моей стороны это было бы лишь справедливой местью.
— Значит, война?
— Уплата старых долгов нередко приводит к миру.
Вокульский так внимательно разглядывал альбом, что у него жилы вздулись на лбу.
— Уплата, но не месть, — возразила панна Изабелла.
— Это не месть, а лишь напоминание о том, что я — ваш давний кредитор, кузина.
— Ах, так это я должна платить старые долги? — рассмеялась она. — Да, вы, путешествуя, не теряли времени даром.
— Я предпочел бы не терять его в деревне, — сказал Старский и значительно посмотрел ей в глаза.
— Это будет зависеть от способа мести, — ответила панна Изабелла и опять покраснела.
— Их милость просят пана Вокульского, — сказал Миколай, появляясь в дверях.
Разговор оборвался. Вокульский захлопнул альбом, встал и, поклонившись панне Изабелле и Старскому, медленно пошел за слугой.
— Этот господин не понимает по-английски? Он не обиделся, что мы с ним не разговаривали? — спросил Старский.
— О нет!
— Тем лучше, мне почему-то показалось, что он не очень хорошо себя чуствовал в нашем обществе.
— Вот он и покинул его, — небрежно ответила панна Изабелла.
— Принеси мне из гостиной шляпу, — сказал Миколаю Вокульский, выйдя в соседнюю комнату.
Миколай взял шляпу и отнес ее к хозяину в спальню. В прихожей он услышал, как Вокульский, сжав голову обеими руками, прошептал: «Боже мой!»
Войдя к пану Томашу, Вокульский уже не застал врачей.
— Вообразите только, что за роковое стечение обстоятельств! — воскликнул Ленцкий. — Доктора запретили мне ехать в Париж и под угрозой смерти велели отправляться в деревню. Клянусь честью, не знаю, где укрыться от этой жары. Она и на вас действует, вы переменились в лице… Ужасно душная квартира, правда?
— Да, правда. Разрешите, сударь, отдать вам деньги, — сказал Вокульский, вынимая из кармана толстую пачку.
— Ага… верно…
— Здесь пять тысяч рублей, это проценты до половины января. Будьте добры проверить. А вот расписка.
Ленцкий несколько раз пересчитал кипу новых сторублевок и подписал документ. Затем, отложив перо, сказал:
— Хорошо, это одно дело. А теперь относительно долгов…
— Сумма в две-три тысячи рублей, которые вы должны ростовщикам, сегодня будет уплачена…
— Только уж извините, пан Станислав, я даром не соглашусь… Вы, пожалуйста, аккуратнейшим образом отсчитывайте себе соответствующие проценты…
— От ста двадцати до ста восьмидесяти рублей в год.
— Да, да… — подтвердил пан Томаш.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250