Она походила на кого угодно, но только не на счастливую невесту, готовящуюся к предстоящему замужеству.
Пока Алена пялилась на нее, изображая на лице что-то среднее между сердечной радостью и глубоким сочувствием, Валентина прищурилась, пытаясь вспомнить, кто же к ней пожаловал. Видимо, ей это никак не удавалось. Но женщина она была культурная, поэтому пропустила незваную гостью в дом и только в прихожей призналась:
— Простите, но у меня совершенно вылетело из головы… — ее губы тронула виноватая полуулыбка, — мы раньше встречались?
— Я заходила к вам с Катериной — режиссером одной из программ Андрея.
— А-а, — равнодушно протянула Валентина, похоже, так и не вспомнив их визит. — Вы тоже с телевидения?
Алена хотела было объяснить, кто она и кем является (в профессиональном смысле), но вовремя сообразила, что судьба очередной раз подкинула ей шанс, и промолчала.
— Мне кажется, что его коллеги забрали уже все нужные бумаги, — тихо продолжила Валентина.
— А я не за бумагами. — Алена испугалась, что сейчас ее все-таки выставят вон. Она вполне смирилась бы с этим фактом, поскольку понимала всю абсурдность предложения, с которым пришла к вдове. Единственное, чего бы ей не хотелось, так это еще раз причинять страдание Титовой упоминанием о гибели ее мужа. Но что же делать?
— Тогда пойдемте на кухню, — хозяйка медленно указала рукой в коридор, — попьем чаю.
— В последнюю нашу встречу вы говорили о том, что совсем запутались в бумагах Андрея. — Алена пыталась заполнить молчание, пока Валентина накрывала на стол. Она уже не надеялась, что сможет расположить к себе хозяйку дома.
— А… — протянула та, зачарованно раскладывая салфетки, — теперь припоминаю. Мы тоже пили чай… В те дни я не только с бумагами запуталась, я вообще потеряла какие-либо ориентиры. Знаете, все случилось так внезапно. Но теперь, кажется, как-то утряслось. Документы я отдала своему адвокату, у него больше шансов в них что-либо понять. Сына из лагеря забрала.
Лицо ее стало трагичным, губы превратились в тонкую линию, обрамленную мелкими морщинками.
Только теперь Алена по-настоящему осознала степень трагедии, свалившейся на семью Титовых. Все почему-то думали первым делом о том, как переживает смерть мужа жена, забывая о том, что есть, еще и ребенок. И этому ребенку необходимо, объяснить, почему папане приходит домой, как обычно.
Ребенку нужно объяснить, почему папы больше нет, а объяснить это невозможно, потому что даже взрослые не в состоянии понять, почему в жизни есть место случайной смерти, почему сильный и здоровый мужчина может погибнуть в долю секунды.
— Конечно, мне Игорь помогает. — Валентина произнесла это так обыденно, словно догадывалась о том, что Алена знает о существовании Ромова. — Придумал, знаете ли, для него развлечение. Валерка теперь только вечером домой возвращается. И такой смешной, чумазый — ребенок ребенком. А глаза совсем взрослые…
Она задумалась на мгновение, видимо, забыв о присутствии гостьи. Потом опомнилась, даже вяло ей улыбнулась. Улыбка у нее получилась вымученной.
— Так о чем вы хотели со мной поговорить… хм… — Титова замялась.
— Алена, — пришла ей на помощь гостья.
— Итак…
— Видите ли… — внезапно Алена почувствовала, что краснеет, волна паники стремительно поднялась откуда-то изнутри и застряла в горле. Она тряхнула головой и наконец выдавила из себя хриплый стон.
«Разговор провален, Можно раскланиваться и отчаливать!»
Это была последняя мысль, перед тем как Валентина неожиданно заинтересовалась:
— Вы ведь с телевидения? Да?
Алена молча кивнула, понимая, что сидит пунцовой дурой.
— Я понимаю, что вам неудобно предлагать мне такое. Ведь прошло совсем немного времени после его гибели… Я понимаю и то, что это не ваше решение. Вы скорее всего редактор, а редактор — человек подневольный. Я сама когда-то была редактором и знаю, что это за работка. Поэтому мне нравится, что вам неприятно делать мне подобное предложение. И все-таки я вынуждена отказать. Действительно еще не прошло и сорока дней после его смерти… Позже, конечно, я выступлю в вашей, да и в других программах. Но только позже, не сейчас.
Мало того, что Валентина без труда отгадала цель ее визита, она уже успела вежливо отказать!
Алена открыла было рот, понимая, что окончательно утратила контроль над переговорами. Но Титова поняла ее хилую попытку вклиниться в разговор по-своему. Она мягко ей улыбнулась:
— Да и потом, посмотрите, на кого я похожа. Разве с таким лицом можно выставляться на экране? Ну горе, это понятно… И все-таки я женщина. Я не имею права наводить ужас на телезрителей.
Алене все-таки удалось вставить реплику в то мгновение, когда Валентина подтвердила свой отказ от, участия в съемках, порывистым вздохом:
— Наша программа не совсем обычная…
— Знаю, конечно, — кивнула та, не выражая никакого интереса.
— Нет, вы не можете знать. Мы будем говорить о деятельности фирмы «Дом». Андрей, как и многие, оказался жертвой ее махинаций. Но он не смирился, он хотел вывести на чистую воду не только фирму «Дом», но и ее покровителя. И это ему дорого обошлось.
— Да? — Валентина взяла в руки чашку с чаем и поднесла к губам. — Что вы имеете в виду?
— Аварии не происходят сами по себе… Вполне возможно, что ее подстроили. Титова застыла в той позе, в которой ее застало признание Алены: с чашкой в руке. Лицо ее мгновенно превратилось в восковую маску и еще больше побледнело. Нет, скорее посерело. Стало похоже на старую, запыленную восковую маску. Алена продолжала:
— Наверное, вам этого не сообщили, но авария произошла из-за неисправности в машине. Короче говоря, там разболтался какой-то винтик. А у новой «Тойоты» винтики сами собой не разбалтываются.
В следующее мгновение она пожалела, что вообще затеяла этот разговор.
Чашка выпала из рук вдовы, с тяжелым стуком упала на стол, потом скатилась и грохнулась на пол, расшвыряв дымящиеся чаинки. Титова закрыла лицо руками и надолго замолчала, медленно раскачиваясь из стороны в сторону.
Алена не знала, что делать. Она лихорадочно оглядела кухню в поисках валидола, валерьянки или еще чего-нибудь в этом же роде, но ничего не узрела.
Наконец ее охватил панический страх. Она могла вынести любые человеческие эмоции, даже шумную истерику, но состояние абсолютной прострации ей видеть не приходилось. Она даже не представляла, во что все это может вылиться и как при этом поступать. Минуты растянулись, ничего не происходило. Ей даже показалось, что вдова сидит так вечно, словно она странная скульптура, созданная каким-то особенно талантливым автором, который посадил свое изваяние на шарниры, чтобы оно монотонно и величественно покачивалось.
В какой-то миг ей захотелось тихо выйти, потому как показалось, что Титова ждет от нее именно этого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
Пока Алена пялилась на нее, изображая на лице что-то среднее между сердечной радостью и глубоким сочувствием, Валентина прищурилась, пытаясь вспомнить, кто же к ней пожаловал. Видимо, ей это никак не удавалось. Но женщина она была культурная, поэтому пропустила незваную гостью в дом и только в прихожей призналась:
— Простите, но у меня совершенно вылетело из головы… — ее губы тронула виноватая полуулыбка, — мы раньше встречались?
— Я заходила к вам с Катериной — режиссером одной из программ Андрея.
— А-а, — равнодушно протянула Валентина, похоже, так и не вспомнив их визит. — Вы тоже с телевидения?
Алена хотела было объяснить, кто она и кем является (в профессиональном смысле), но вовремя сообразила, что судьба очередной раз подкинула ей шанс, и промолчала.
— Мне кажется, что его коллеги забрали уже все нужные бумаги, — тихо продолжила Валентина.
— А я не за бумагами. — Алена испугалась, что сейчас ее все-таки выставят вон. Она вполне смирилась бы с этим фактом, поскольку понимала всю абсурдность предложения, с которым пришла к вдове. Единственное, чего бы ей не хотелось, так это еще раз причинять страдание Титовой упоминанием о гибели ее мужа. Но что же делать?
— Тогда пойдемте на кухню, — хозяйка медленно указала рукой в коридор, — попьем чаю.
— В последнюю нашу встречу вы говорили о том, что совсем запутались в бумагах Андрея. — Алена пыталась заполнить молчание, пока Валентина накрывала на стол. Она уже не надеялась, что сможет расположить к себе хозяйку дома.
— А… — протянула та, зачарованно раскладывая салфетки, — теперь припоминаю. Мы тоже пили чай… В те дни я не только с бумагами запуталась, я вообще потеряла какие-либо ориентиры. Знаете, все случилось так внезапно. Но теперь, кажется, как-то утряслось. Документы я отдала своему адвокату, у него больше шансов в них что-либо понять. Сына из лагеря забрала.
Лицо ее стало трагичным, губы превратились в тонкую линию, обрамленную мелкими морщинками.
Только теперь Алена по-настоящему осознала степень трагедии, свалившейся на семью Титовых. Все почему-то думали первым делом о том, как переживает смерть мужа жена, забывая о том, что есть, еще и ребенок. И этому ребенку необходимо, объяснить, почему папане приходит домой, как обычно.
Ребенку нужно объяснить, почему папы больше нет, а объяснить это невозможно, потому что даже взрослые не в состоянии понять, почему в жизни есть место случайной смерти, почему сильный и здоровый мужчина может погибнуть в долю секунды.
— Конечно, мне Игорь помогает. — Валентина произнесла это так обыденно, словно догадывалась о том, что Алена знает о существовании Ромова. — Придумал, знаете ли, для него развлечение. Валерка теперь только вечером домой возвращается. И такой смешной, чумазый — ребенок ребенком. А глаза совсем взрослые…
Она задумалась на мгновение, видимо, забыв о присутствии гостьи. Потом опомнилась, даже вяло ей улыбнулась. Улыбка у нее получилась вымученной.
— Так о чем вы хотели со мной поговорить… хм… — Титова замялась.
— Алена, — пришла ей на помощь гостья.
— Итак…
— Видите ли… — внезапно Алена почувствовала, что краснеет, волна паники стремительно поднялась откуда-то изнутри и застряла в горле. Она тряхнула головой и наконец выдавила из себя хриплый стон.
«Разговор провален, Можно раскланиваться и отчаливать!»
Это была последняя мысль, перед тем как Валентина неожиданно заинтересовалась:
— Вы ведь с телевидения? Да?
Алена молча кивнула, понимая, что сидит пунцовой дурой.
— Я понимаю, что вам неудобно предлагать мне такое. Ведь прошло совсем немного времени после его гибели… Я понимаю и то, что это не ваше решение. Вы скорее всего редактор, а редактор — человек подневольный. Я сама когда-то была редактором и знаю, что это за работка. Поэтому мне нравится, что вам неприятно делать мне подобное предложение. И все-таки я вынуждена отказать. Действительно еще не прошло и сорока дней после его смерти… Позже, конечно, я выступлю в вашей, да и в других программах. Но только позже, не сейчас.
Мало того, что Валентина без труда отгадала цель ее визита, она уже успела вежливо отказать!
Алена открыла было рот, понимая, что окончательно утратила контроль над переговорами. Но Титова поняла ее хилую попытку вклиниться в разговор по-своему. Она мягко ей улыбнулась:
— Да и потом, посмотрите, на кого я похожа. Разве с таким лицом можно выставляться на экране? Ну горе, это понятно… И все-таки я женщина. Я не имею права наводить ужас на телезрителей.
Алене все-таки удалось вставить реплику в то мгновение, когда Валентина подтвердила свой отказ от, участия в съемках, порывистым вздохом:
— Наша программа не совсем обычная…
— Знаю, конечно, — кивнула та, не выражая никакого интереса.
— Нет, вы не можете знать. Мы будем говорить о деятельности фирмы «Дом». Андрей, как и многие, оказался жертвой ее махинаций. Но он не смирился, он хотел вывести на чистую воду не только фирму «Дом», но и ее покровителя. И это ему дорого обошлось.
— Да? — Валентина взяла в руки чашку с чаем и поднесла к губам. — Что вы имеете в виду?
— Аварии не происходят сами по себе… Вполне возможно, что ее подстроили. Титова застыла в той позе, в которой ее застало признание Алены: с чашкой в руке. Лицо ее мгновенно превратилось в восковую маску и еще больше побледнело. Нет, скорее посерело. Стало похоже на старую, запыленную восковую маску. Алена продолжала:
— Наверное, вам этого не сообщили, но авария произошла из-за неисправности в машине. Короче говоря, там разболтался какой-то винтик. А у новой «Тойоты» винтики сами собой не разбалтываются.
В следующее мгновение она пожалела, что вообще затеяла этот разговор.
Чашка выпала из рук вдовы, с тяжелым стуком упала на стол, потом скатилась и грохнулась на пол, расшвыряв дымящиеся чаинки. Титова закрыла лицо руками и надолго замолчала, медленно раскачиваясь из стороны в сторону.
Алена не знала, что делать. Она лихорадочно оглядела кухню в поисках валидола, валерьянки или еще чего-нибудь в этом же роде, но ничего не узрела.
Наконец ее охватил панический страх. Она могла вынести любые человеческие эмоции, даже шумную истерику, но состояние абсолютной прострации ей видеть не приходилось. Она даже не представляла, во что все это может вылиться и как при этом поступать. Минуты растянулись, ничего не происходило. Ей даже показалось, что вдова сидит так вечно, словно она странная скульптура, созданная каким-то особенно талантливым автором, который посадил свое изваяние на шарниры, чтобы оно монотонно и величественно покачивалось.
В какой-то миг ей захотелось тихо выйти, потому как показалось, что Титова ждет от нее именно этого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88