Неудивительно, что подруги хорошо друг друга понимали. К сожалению, большинство из нас этим похвастаться не может.
Присс тоже заметила карандаш, взглянула на меня и выразительно выгнула брови. Я сам с трудом заставлял себя не пялиться на Инес. Неужели она машинально воткнула карандаш, после того как оделась сегодня утром? Или воткнула его еще вчера? Можно ли спать с карандашом в голове и не почувствовать этого? Гм, интересно, что сказала бы героиня «Принцессы на горошине»? Как только Инес устроилась за своим столом, Присцилла, не теряя времени даром, сообщила ей, что ждет звонка от Руби. Правда, Присс немного притормозила, когда пришлось объяснять, почему Руби может позвонить. Инес обалдело пролепетала:
– Не хотите же вы сказать, что Руби в самом деле собираются арестовать?! Не могу поверить, что Верджил Минрат считает, будто Руби способна совершить преступление! Просто не могу поверить!
– Шериф говорит, что у него нет выбора. – Голос Присс звучал почти так же скорбно, как у самого Верджила.
– Мистер Блевинс, вы должны что-нибудь сделать!
Я недоуменно воззрился на Инес. И что я могу сделать, скажите на милость?
– Вы же не верите в виновность Руби! – продолжала секретарша, выхватывая из стакана очередной карандаш и нацелившись им в пучок на голове.
Я потрясенно наблюдал за ее манипуляциями. Уж не собирается ли она запихнуть себе в прическу все свои карандаши? Как же она тогда будет мыть голову?!
Инес без колебаний воткнула второй карандаш рядом с первым. Ее пучок стал походить на клубок серебристой пряжи с торчащими из него спицами.
– Вообразить невозможно, что кто-то может подумать, будто Руби способна на такое злодеяние!
Непостижимо, но Инес схватила авторучку.
– Признаюсь, – пробормотал я, не сводя глаз с ее костлявой руки, – трудно поверить в виновность Руби, но без дополнительной информации вряд ли удастся что-нибудь предпринять.
Вы, наверное, решили, что я таким хитрым образом решил выудить из Инес все, что она знает. Мне и самому хотелось бы похвастаться известной ловкостью, но на самом деле у меня вообще не было никаких мыслей. Кроме одной: сколько ручек и карандашей способен вместить ее тощий пучок?
Должно быть, Инес восприняла мои слова как своего рода обвинение. Она вздрогнула и выронила ручку, словно та вдруг раскалилась.
Я с облегчением вздохнул.
– Хорошо, хорошо. Возможно, мне следовало рассказать об этом раньше, но я… я не хотела ни на кого навлекать неприятностей. Я… я слышала все, о чем говорили Джейкоб с Р.Л.
– Слышали? – эхом отозвалась Присс. Она шагнула к столу Инес, и голос ее заметно подрастерял любезность. – Так почему же вы не сказали об этом раньше, черт побери?!
Маленькие карие глазки виновато заморгали, и Инес вновь потянулась за ручкой.
– Потому что не хотела навлекать на Р.Л. неприятности. Кроме того, хорошая секретарша никогда не подслушивает. Никогда! – Инес с таким благоговением взглянула на «Справочник секретаря», словно это была Библия. – А если хорошая секретарша случайно что-то услышит, то никогда этого не повторяет. Никогда!!!
Присс посмотрела на меня, закатила глаза и открыла было рот – видимо, чтобы похвалить Инес за преданность секретарскому долгу, – но я поспешил ее опередить:
– Конечно, конечно, не удивительно, что вы ничего не хотели говорить. – Мой льстивый голос можно было смело смешивать с уксусом для заправки салата. – Но теперь, когда у Руби такие неприятности, вы должны рассказать все, что знаете. А вдруг эти сведения окажутся очень важными?
Инес кивнула и нервно забарабанила ручкой по столу.
– Да, наверное. Просто все это… так неловко…
Ее щеки пошли красными пятнами, лихорадочный румянец отлично оттенил заостренные скулы костистого лица. Подавшись вперед, она перешла на свистящий шепот, словно вокруг теснились несметные толпы желающих подслушать ее откровения о делах покойного босса.
– Мистер Вандеверт, – прошипела Инес, – узнал о неверности Р.Л.!
Слово «неверность» в ее исполнении прозвучало так, словно речь шла о какой-то неприличной болезни.
Выплюнув это ужасное слово, Инес сделала несколько глотательных движений, будто стремясь подавить внезапную тошноту, еще больше подалась вперед, почти перегнувшись через стол, и снова зашипела:
– Мистер Вандеверт сказал, что если Р.Л. не порвет с Джолин (она старательно выделила имя на тот случай, если я вдруг ненароком отвлекся), то он обо всем расскажет Лизбет!
Краем глаза я заметил, как Присцилла бросила на меня быстрый взгляд. Словно пыталась определить, как я воспринял только что услышанное. Я продолжал смотреть на Инес.
– И еще я услышала, как мистер Вандеверт сказал: «Я не потерплю, чтобы мою компанию возглавлял человек, который крутит шашни на стороне!»
Теперь наступил мой черед бросить быстрый взгляд на Присс. Я успел углядеть странное выражение, мелькнувшее у нее на лице, – смесь раздражения и недоверия. Но у меня не было времени обдумать, что бы это значило, поскольку из глаз бедняжки Инес хлынули слезы. Видимо, нарушение секретарской заповеди молчания явилось для нее слишком тяжелым испытанием.
Оставалось только вновь пустить в ход проверенный медоточивый голос.
– Вы молодец, Инес! Вы все сделали совершенно правильно. Честное слово. Вы нам очень, очень помогли!
На самом деле я понятия не имел, как эти сведения могут помочь Руби. О шашнях Р.Л. с Джолин я уже знал, единственная новость – это то, что Джейкоб тоже был в курсе интрижки отпрыска, но мне эта новость не представлялась сколько-нибудь значительной. Инес я посвящать в это не стал. Она бы только пуще разрыдалась.
Не умею я обращаться с плачущими женщинами, и это одна из причин, почему я находил Присциллу привлекательной. Если и есть на свете неплаксивая женщина, так это Присс.
Вот и сейчас она выглядела не столько расстроенной, сколько раздраженной.
– Инес, вы уверены? Именно об этом говорили папа и Р.Л. в день… убийства?
Секретарша вздернула острый подбородок.
– Уверена! – Голос ее был одновременно дрожащим и вызывающим. – Я совершенно отчетливо помню. Это произошло, когда мистер Вандеверт вызвал Р.Л. к себе в кабинет. – Инес всхлипнула. – Я бы не стала лгать! Я просто пытаюсь помочь.
– И вы очень нам помогли, – торжественно заверил я.
Присцилла, по всей вероятности, видела помощь Инес совсем в ином свете. Она насмешливо фыркнула и сказала, обращаясь ко мне, словно Инес в комнате не было:
– Ты, конечно же, успел уже пронюхать про Джолин?
Никогда не знаешь, надо ли отвечать на подобные вопросы. Если бы я признался, что знаю о Джолин, то Присцилла наверняка бы потребовала рассказать откуда. А мне определенно не хотелось распространяться об этом. Присс вряд ли бы подпрыгнула от радости, узнай она, что я занимался вульгарным подслушиванием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
Присс тоже заметила карандаш, взглянула на меня и выразительно выгнула брови. Я сам с трудом заставлял себя не пялиться на Инес. Неужели она машинально воткнула карандаш, после того как оделась сегодня утром? Или воткнула его еще вчера? Можно ли спать с карандашом в голове и не почувствовать этого? Гм, интересно, что сказала бы героиня «Принцессы на горошине»? Как только Инес устроилась за своим столом, Присцилла, не теряя времени даром, сообщила ей, что ждет звонка от Руби. Правда, Присс немного притормозила, когда пришлось объяснять, почему Руби может позвонить. Инес обалдело пролепетала:
– Не хотите же вы сказать, что Руби в самом деле собираются арестовать?! Не могу поверить, что Верджил Минрат считает, будто Руби способна совершить преступление! Просто не могу поверить!
– Шериф говорит, что у него нет выбора. – Голос Присс звучал почти так же скорбно, как у самого Верджила.
– Мистер Блевинс, вы должны что-нибудь сделать!
Я недоуменно воззрился на Инес. И что я могу сделать, скажите на милость?
– Вы же не верите в виновность Руби! – продолжала секретарша, выхватывая из стакана очередной карандаш и нацелившись им в пучок на голове.
Я потрясенно наблюдал за ее манипуляциями. Уж не собирается ли она запихнуть себе в прическу все свои карандаши? Как же она тогда будет мыть голову?!
Инес без колебаний воткнула второй карандаш рядом с первым. Ее пучок стал походить на клубок серебристой пряжи с торчащими из него спицами.
– Вообразить невозможно, что кто-то может подумать, будто Руби способна на такое злодеяние!
Непостижимо, но Инес схватила авторучку.
– Признаюсь, – пробормотал я, не сводя глаз с ее костлявой руки, – трудно поверить в виновность Руби, но без дополнительной информации вряд ли удастся что-нибудь предпринять.
Вы, наверное, решили, что я таким хитрым образом решил выудить из Инес все, что она знает. Мне и самому хотелось бы похвастаться известной ловкостью, но на самом деле у меня вообще не было никаких мыслей. Кроме одной: сколько ручек и карандашей способен вместить ее тощий пучок?
Должно быть, Инес восприняла мои слова как своего рода обвинение. Она вздрогнула и выронила ручку, словно та вдруг раскалилась.
Я с облегчением вздохнул.
– Хорошо, хорошо. Возможно, мне следовало рассказать об этом раньше, но я… я не хотела ни на кого навлекать неприятностей. Я… я слышала все, о чем говорили Джейкоб с Р.Л.
– Слышали? – эхом отозвалась Присс. Она шагнула к столу Инес, и голос ее заметно подрастерял любезность. – Так почему же вы не сказали об этом раньше, черт побери?!
Маленькие карие глазки виновато заморгали, и Инес вновь потянулась за ручкой.
– Потому что не хотела навлекать на Р.Л. неприятности. Кроме того, хорошая секретарша никогда не подслушивает. Никогда! – Инес с таким благоговением взглянула на «Справочник секретаря», словно это была Библия. – А если хорошая секретарша случайно что-то услышит, то никогда этого не повторяет. Никогда!!!
Присс посмотрела на меня, закатила глаза и открыла было рот – видимо, чтобы похвалить Инес за преданность секретарскому долгу, – но я поспешил ее опередить:
– Конечно, конечно, не удивительно, что вы ничего не хотели говорить. – Мой льстивый голос можно было смело смешивать с уксусом для заправки салата. – Но теперь, когда у Руби такие неприятности, вы должны рассказать все, что знаете. А вдруг эти сведения окажутся очень важными?
Инес кивнула и нервно забарабанила ручкой по столу.
– Да, наверное. Просто все это… так неловко…
Ее щеки пошли красными пятнами, лихорадочный румянец отлично оттенил заостренные скулы костистого лица. Подавшись вперед, она перешла на свистящий шепот, словно вокруг теснились несметные толпы желающих подслушать ее откровения о делах покойного босса.
– Мистер Вандеверт, – прошипела Инес, – узнал о неверности Р.Л.!
Слово «неверность» в ее исполнении прозвучало так, словно речь шла о какой-то неприличной болезни.
Выплюнув это ужасное слово, Инес сделала несколько глотательных движений, будто стремясь подавить внезапную тошноту, еще больше подалась вперед, почти перегнувшись через стол, и снова зашипела:
– Мистер Вандеверт сказал, что если Р.Л. не порвет с Джолин (она старательно выделила имя на тот случай, если я вдруг ненароком отвлекся), то он обо всем расскажет Лизбет!
Краем глаза я заметил, как Присцилла бросила на меня быстрый взгляд. Словно пыталась определить, как я воспринял только что услышанное. Я продолжал смотреть на Инес.
– И еще я услышала, как мистер Вандеверт сказал: «Я не потерплю, чтобы мою компанию возглавлял человек, который крутит шашни на стороне!»
Теперь наступил мой черед бросить быстрый взгляд на Присс. Я успел углядеть странное выражение, мелькнувшее у нее на лице, – смесь раздражения и недоверия. Но у меня не было времени обдумать, что бы это значило, поскольку из глаз бедняжки Инес хлынули слезы. Видимо, нарушение секретарской заповеди молчания явилось для нее слишком тяжелым испытанием.
Оставалось только вновь пустить в ход проверенный медоточивый голос.
– Вы молодец, Инес! Вы все сделали совершенно правильно. Честное слово. Вы нам очень, очень помогли!
На самом деле я понятия не имел, как эти сведения могут помочь Руби. О шашнях Р.Л. с Джолин я уже знал, единственная новость – это то, что Джейкоб тоже был в курсе интрижки отпрыска, но мне эта новость не представлялась сколько-нибудь значительной. Инес я посвящать в это не стал. Она бы только пуще разрыдалась.
Не умею я обращаться с плачущими женщинами, и это одна из причин, почему я находил Присциллу привлекательной. Если и есть на свете неплаксивая женщина, так это Присс.
Вот и сейчас она выглядела не столько расстроенной, сколько раздраженной.
– Инес, вы уверены? Именно об этом говорили папа и Р.Л. в день… убийства?
Секретарша вздернула острый подбородок.
– Уверена! – Голос ее был одновременно дрожащим и вызывающим. – Я совершенно отчетливо помню. Это произошло, когда мистер Вандеверт вызвал Р.Л. к себе в кабинет. – Инес всхлипнула. – Я бы не стала лгать! Я просто пытаюсь помочь.
– И вы очень нам помогли, – торжественно заверил я.
Присцилла, по всей вероятности, видела помощь Инес совсем в ином свете. Она насмешливо фыркнула и сказала, обращаясь ко мне, словно Инес в комнате не было:
– Ты, конечно же, успел уже пронюхать про Джолин?
Никогда не знаешь, надо ли отвечать на подобные вопросы. Если бы я признался, что знаю о Джолин, то Присцилла наверняка бы потребовала рассказать откуда. А мне определенно не хотелось распространяться об этом. Присс вряд ли бы подпрыгнула от радости, узнай она, что я занимался вульгарным подслушиванием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55