— Да-а… — неуверенно согласилась бабулька и сразу же оживилась:
— А у нас тут чего деется! Страх господень! Дом вчера горел…
Еще минут двадцать мы с бабкой Степанидой внимательно выслушивали шипящие завывания, решив на всякий случай не показывать свою осведомленность в данном деле. Наконец рассказчица выбилась из сил и отправилась дальше, снабжать информацией очередную жертву. Когда дверь за Киревной закрылась, мы с бабкой переглянулись.
— Дай-то бог, — шепнула Степанида и перекрестилась.
Я покивала и направилась к умывальнику. Тут я вспомнила, где находится моя зубная щетка, и пошла в сарай. Покопавшись в багажнике «девятки», отыскала пакетик и вернулась обратно. Жизнь потихоньку возвращалась в старое русло…
— Стас проснулся? — спросила я, окончив водные процедуры.
— Вроде нет, — отозвалась бабка, — я не заходила, побоялась разбудить…
Осторожно приоткрыв дверь Стасовой комнаты, я прислушалась. Он спал. Вернее, не спал, а метался по подушке, повязки на глазу не было, она валялась на полу.
Я подошла ближе и положила руку на потный лоб. Лоб был раскаленным, а разбитые губы — сухими и потрескавшимися. Тронув за руку, я позвала Стаса по имени, но он не очнулся, лишь застонал. Сердце мое затряслось, словно заячий хвост, и я бросилась к бабке.
— Степанида Михайловна, у него жар… Он не просыпается…
Однако в отличие от меня бабка проявила себя молодцом и не стала впадать в панику.
— Ничего, Настя, ничего… Сейчас…
Она быстро объяснила мне, что нужно делать, и через три минуты я вихрем носилась по дому, точно выполняя все указания. Первым делом я положила Стасу холодный компресс на лоб и смочила губы, а тут уже подоспела сама бабка. Сменить промокшую повязку оказалось делом нелегким, Стас отличался весьма солидной комплекцией. Ворочая его с боку на бок, мы целиком протерли его бабкиной настойкой, на что ушли последние силы, и к концу процедуры пот с меня лил прямо на пол. Вскоре температура у Стаса немного упала, и он перестал метаться. Притащив низенькую табуретку, я устроилась в изголовье его кровати. Ближе к ужину я сообразила, что забыла позавтракать. В два прыжка достигнув кухни, я схватила сдобную булку и вернулась обратно.
За окошком давно висел месяц, когда бабка снова заглянула в комнату.
— Иди спать, Настя, ночь на дворе… Ему лучше, не волнуйся. А если что, я сама пригляжу… Иди ложись…
— Нет, — решительно мотнула я головой, — лучше я…
Чего вам ночью со второго этажа бегать? Вы ложитесь, я посмотрю…
Бабка Степанида усмехнулась неизвестно чему и покачала головой:
— Ну сиди, раз так…
Заскрипели ступеньки лестницы, ведущей на второй этаж, потом я услышала, как, тяжело шаркая ногами, бабка зашла в свою комнату. Мне было жаль ее, вся эта многодневная кутерьма тяжело далась и железной Степаниде.
Я проснулась оттого, что спина затекла до невозможности. В комнате царили сумерки. За окошком серым облаком дрожал предрассветный туман, размазывая силуэты садовых деревьев в неясные мутные тени. Шевельнувшись, я поняла, что все еще сижу на табурете возле кровати Стаса. Подняла голову и с удивлением поняла, что он не спит, а, прислонившись спиной к стене и положив расслабленные руки на согнутые колени, смотрит на меня. По большому счету, ничего сверхъестественного в этом не было, но я так обрадовалась, что, не рассчитав, скатилась с табуретки. Но тут же перевернулась на коленки и поставила локти на кровать. Чуть прикрыв веки, Стас внимательно наблюдал за моими кувырками, и на губах его застыла весьма непонятная улыбка. Она была грустной и какой-то отрешенной, и вообще, выражение его лица мне совсем не понравилось. Чему он так странно улыбался и что за мысли одолевали эту головушку, оставалось только гадать.
— Привет, — чуть склонив голову набок, я улыбнулась, — как дела?
— Привет… Нормально… Похоже, я малость.., приболел?
— Малость! — фыркнула я, поведав Стасу о вчерашнем кошмаре. — Хорошо бабка в этих делах кумекает…
Тебе лучше, да? Ты как себя чувствуешь? Как плечо? — Устав таращиться на Стаса снизу вверх, я поднялась и уселась рядом. — Дай-ка я тебе лоб пощупаю…
Однако Стас вдруг дернулся от моей ладони, от неожиданности я тоже дернулась и растерялась. Но тут он снова откинул голову к стене и закрыл глаза, а я робко дотронулась до его лба пальцами. Лоб был вполне подходящей температуры, о чем я ему и сообщила. Он кивнул и, не открывая глаз, сказал:
— Я хочу лечь…
— Ага, — ответила я, чувствуя себя невероятно глупо, потому что совсем ничего не понимала, — если что, ты зови…
Стас снова кивнул, и я вышла, тихо прикрыв за собой дверь.
В полдень, разыскав запасные ключи от городской квартиры, я направилась на автобусную остановку. Выйдя возле городского рынка, я прошла дворами и зашла в подъезд своего дома. Проникнув с некоторым душевным трепетом внутрь квартиры, я, к огромному удивлению, обнаружила, что выглядит моя жилплощадь довольно прилично. В комнате, поставив на место парочку стульев, я подняла с пола валяющуюся бронзовую статуэтку И, глянув в морду ни в чем не повинного медведя, с чувством сказала:
— Ах ты, козел!
Это был, конечно, полнейший самообман, но мне стало чуточку легче.
Покинув квартиру, я прогулялась до площади Свободы, где в обилии располагались телефонные автоматы.
Побегав немного в поисках телефонной карты, я наткнулась на скучавшего возле цветочного развала белозубого парнишку.
— Карту? — вяло спросил мальчик и сплюнул себе под ноги.
— Ага, — радостно кивнула я.
Мальчик вздохнул:
— Башляй…
«Ну и разговоры у детей!» — осуждающе подумала я, совершая взаимовыгодный обмен из рук в руки.
Через минуту я в нетерпении слушала длинные гудки.
К телефону никто не подходил. Я решила немного подождать. Через дорогу зазывно мигали разноцветные фонарики кафе-мороженого. Я попробовала вспомнить, когда последний раз ела мороженое, не смогла и с чистой совестью перешла на другую сторону. Задрав голову, чтобы прочитать название заведения, я на мгновение притормозила и вдруг услышала:
— Белорецкая Анастасия Игоревна?
Не могу объяснить почему, но я сразу поняла, что это не кто-то из моих коллег или соседей по дому, и разглядывала мыски своих туфель.
Может, ответить «нет»? Но я могла бы сказать хоть «Боже, царя храни!», значения это не имело, потому что меня весьма ловко подхватили под локотки и подвели к большому красному джипу. Не стоит, думаю, пояснять, что я очень быстро очутилась в нем на заднем сиденье.
Один из двоих молодых людей бульдожьей наружности сел справа, другой — рядом с водителем. Джип плавно тронулся.
Со все возрастающим удивлением оглядывая мелькающие за окном улицы, я задумалась о том, что вовсе не понимаю, к чему все это.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91