Оглянувшись вслед, я заметила на его икрах глубокие царапины. Склонив голову, я задумалась и прошептала:
— Где же ты так?
Пока любимый плескался под душем, я собирала на стол, благо бакалейных запасов у меня хватало. Обнаружив в недрах почти пустого холодильника давно потерянную банку тушенки, я без колебаний водрузила на плиту кастрюлю для варки макарон, так что к тому моменту, когда Ефим вымылся, кухня распространяла просто волшебные запахи. Они заставляли меня беспрестанно сглатывать голодную слюну и в ожидании окончания процесса доводить сервировку стола до совершенства.
— Ого, малышка, да ты у нас еще и прекрасная хозяйка! — воскликнул этот милый парень, направляясь прямым ходом к столу. — А запах!
Я собралась застенчиво улыбнуться в ответ на похвалу, но, увидев Ефима в своем красненьком халатике, который едва спускался ниже бедер, а на груди не сошелся вовсе, охнула и покатилась со смеху.
— Тихо ты! — шепотом рявкнул Ефим, шустро подскакивая и затыкая мне рот. — Сказал же, никакого шума!
Конечно, я замерла, прошло несколько мгновений, мы молча смотрели друг другу в глаза. Он медленно убрал от моего рта руку, потом легонько потянул к себе.
Глаза его переливались, словно застывшие звездные брызги, ни у кого я не видела таких красивых глаз, сердце дрогнуло, и все вокруг закружилось в бешеном вальсе вокруг неземных мерцающих озер…
Не знаю, сколько времени прошло, но я вдруг обнаружила, что сижу на кухонном столе и на рубашке моей расстегнуто совершенно неприличное количество пуговиц. Ефим навис надо мной глыбой, красненького халатика на нем не видно вовсе, а я поняла, что мне просто необходимо о чем-нибудь поговорить.
— Ой, — пискнула я, задыхаясь, — макароны совсем остыли!
— Угу… — отозвался Ефим, вплотную занявшись пуговицей на моих джинсах.
— Ой, совсем остыли… — Я судорожно забарахталась на столе, хорошо понимая, что под таким напором никакая пуговица долго не продержится.
Ответом было согласное на все «ага!», и я почти ударилась в панику, однако тут меня что-то отвлекло, я насторожилась. Потянув воздух носом, извернулась и оглянулась на плиту.
— Мамочки! — заорала я. — Горим!
Из кастрюли с макаронами валил веселенький дымок, отшвырнув Ефима, словно котенка, я рванула к плите.
Выключив газ, схватилась, обжигая пальцы, за крышку.
Я взвыла от боли, крышка полетела в одну сторону, а во все другие веером брызнули макароны. Правда, внешним видом они теперь больше напоминали поп-корн. Когда я перестала выть и трясти рукой, Ефим ядовито поинтересовался:
— Что, макароны совсем остыли? — Но его трудно было винить, ясное дело, расстроился парень. — Как ты думаешь, теперь хоть один человек в доме не в курсе, что ты здесь?
— Тушенка осталась, — буркнула я, игнорируя его сарказм, — и печенье. Ты есть будешь?
— Нет, не стоит рисковать… Надо отдохнуть, всю ночь на ногах… Где мне лечь?
Язык безумно чесался сказать, что на коврике за дверью, но я себя пересилила:
— Сейчас постелю…
Пока я таскала из шкафа постельные принадлежности, Ефим устроился в кресле и хмуро уставился в одну точку.
— Что потом делать будем? — поинтересовалась я, чтобы немного разрядить обстановку.
— Надо подумать… — не сразу отозвался он. — Деньги нужны. Главное — в Москву попасть, остальное будет делом техники…
— Бронетанковой? — решила я пошутить, но любимый так сверкнул белками глаз, что я торопливо добавила:
— У меня на книжке есть деньги… Когда Сбербанк откроют, можно снять…
Это сообщение явно его обрадовало, он оживился, в глазах появился блеск:
— Это хорошо… Но это самый крайний случай. Я не привык одалживать, тем более у женщин… Бешеного надо разыскать…
«Опять про бешеного! — отметила я. — Кого это, интересно, он так величает?»
— А кто у нас бешеный? И как мы его будем искать?
И зачем нам бешеный?
— Да это кличка Бешеный, — засмеялся Ефим. Так я ж не дура, я это уже поняла. — Кольку так прозвали, бог его знает почему…
— Колю? Который со шрамом?
— Ну да. Если его найти, то и машина будет, и деньги.
Проблема в том, что я точно не знаю, где он сейчас. Пока есть время, подождем, он должен на связь выйти, если рядом…
— Где рядом, в городе? У этой пиликалки какой радиус действия?
— Нормальный радиус, — он бросил на меня снисходительный взгляд, — у него дом в этих местах, от бабки достался, но точно где — не знаю.
«Верно, Надька говорила про какую-то дачу…»
Видя, что Ефим малость отошел, я принялась приставать к нему с вопросами, но он отвечал неохотно, скорее, чтобы отвязаться. Застелив свою кровать чистым бельем, я любезно предложила Ефиму устраиваться, видя, что с его языка готов сорваться вопрос о том, где лягу я, торопливо сообщила:
— Вставай, это кресло-кровать, я себе здесь постелю…
Ефим поднялся, сохраняя на лице полнейшее равнодушие, и даже джентльменски помог мне раздвинуть эту на редкость громоздкую конструкцию. Через пятнадцать минут мы молча лежали, каждый в своем углу, я поморгала немного на потолок, потом в глазах все задвоилось, и я уснула…
Я проснулась, но открывать глаза не торопилась.
Ощущая кожей две горячие точки, упорно буравящие мне лоб, я знала, что это смотрит Ефим. И что у него на уме, одному богу известно… Он подошел и сел на край моей кровати.
— Ладно, не прикидывайся… Ведь проснулась уже…
После этого, конечно, делать было нечего, я разлепила веки и глянула на Ефима сквозь ресницы. Судя по солнцу, время далеко за полдень, неплохо мы поспали.
— Я не прикидываюсь, — отозвалась я недовольно.
Терпеть не могу, когда меня разоблачают. — Просто я всегда долго просыпаюсь…
— Ага, — кивнул он и склонил голову набок, — я заметил.
— Ну что, Бешеный не объявился? — сменила я тему, решив настроить Ефима на деловой лад. Что-то не очень мне его взгляд нравится, да и руку мне на коленку он зря положил. Все же кажется, что для более интимных отношений я еще не вполне готова. — Так мы его будем дожидаться, или, может, мне пойти деньги снять?
Ефим насмешливо сморщил нос, весело глядя мне в лицо, словно угадал мои мысли:
— И хочется, и колется, и мамка не велит?
Я помедлила с ответом. Его слова, а особенно тон меня здорово покоробили, однако я не была уверена, что правильно поняла, поэтому уточнила;
— Это ты о чем?
Он рассмеялся, легко и задорно, глядя на это, я неуверенно улыбнулась, а Ефим наклонился и быстро меня поцеловал:
— Все в порядке, малышка! Ты у меня умница!
Удовлетворившись тем, что попала в разряд умниц, я направилась умываться. Наткнувшись на грязные вещи Ефима, принялась заталкивать их в стиральную машину, но тут он появился на пороге и поинтересовался:
— У кого из соседей есть стиральная машина?
Прикинув, я качнула головой:
— Ни у кого…
— Значит, все поймут, что это ты стираешь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
— Где же ты так?
Пока любимый плескался под душем, я собирала на стол, благо бакалейных запасов у меня хватало. Обнаружив в недрах почти пустого холодильника давно потерянную банку тушенки, я без колебаний водрузила на плиту кастрюлю для варки макарон, так что к тому моменту, когда Ефим вымылся, кухня распространяла просто волшебные запахи. Они заставляли меня беспрестанно сглатывать голодную слюну и в ожидании окончания процесса доводить сервировку стола до совершенства.
— Ого, малышка, да ты у нас еще и прекрасная хозяйка! — воскликнул этот милый парень, направляясь прямым ходом к столу. — А запах!
Я собралась застенчиво улыбнуться в ответ на похвалу, но, увидев Ефима в своем красненьком халатике, который едва спускался ниже бедер, а на груди не сошелся вовсе, охнула и покатилась со смеху.
— Тихо ты! — шепотом рявкнул Ефим, шустро подскакивая и затыкая мне рот. — Сказал же, никакого шума!
Конечно, я замерла, прошло несколько мгновений, мы молча смотрели друг другу в глаза. Он медленно убрал от моего рта руку, потом легонько потянул к себе.
Глаза его переливались, словно застывшие звездные брызги, ни у кого я не видела таких красивых глаз, сердце дрогнуло, и все вокруг закружилось в бешеном вальсе вокруг неземных мерцающих озер…
Не знаю, сколько времени прошло, но я вдруг обнаружила, что сижу на кухонном столе и на рубашке моей расстегнуто совершенно неприличное количество пуговиц. Ефим навис надо мной глыбой, красненького халатика на нем не видно вовсе, а я поняла, что мне просто необходимо о чем-нибудь поговорить.
— Ой, — пискнула я, задыхаясь, — макароны совсем остыли!
— Угу… — отозвался Ефим, вплотную занявшись пуговицей на моих джинсах.
— Ой, совсем остыли… — Я судорожно забарахталась на столе, хорошо понимая, что под таким напором никакая пуговица долго не продержится.
Ответом было согласное на все «ага!», и я почти ударилась в панику, однако тут меня что-то отвлекло, я насторожилась. Потянув воздух носом, извернулась и оглянулась на плиту.
— Мамочки! — заорала я. — Горим!
Из кастрюли с макаронами валил веселенький дымок, отшвырнув Ефима, словно котенка, я рванула к плите.
Выключив газ, схватилась, обжигая пальцы, за крышку.
Я взвыла от боли, крышка полетела в одну сторону, а во все другие веером брызнули макароны. Правда, внешним видом они теперь больше напоминали поп-корн. Когда я перестала выть и трясти рукой, Ефим ядовито поинтересовался:
— Что, макароны совсем остыли? — Но его трудно было винить, ясное дело, расстроился парень. — Как ты думаешь, теперь хоть один человек в доме не в курсе, что ты здесь?
— Тушенка осталась, — буркнула я, игнорируя его сарказм, — и печенье. Ты есть будешь?
— Нет, не стоит рисковать… Надо отдохнуть, всю ночь на ногах… Где мне лечь?
Язык безумно чесался сказать, что на коврике за дверью, но я себя пересилила:
— Сейчас постелю…
Пока я таскала из шкафа постельные принадлежности, Ефим устроился в кресле и хмуро уставился в одну точку.
— Что потом делать будем? — поинтересовалась я, чтобы немного разрядить обстановку.
— Надо подумать… — не сразу отозвался он. — Деньги нужны. Главное — в Москву попасть, остальное будет делом техники…
— Бронетанковой? — решила я пошутить, но любимый так сверкнул белками глаз, что я торопливо добавила:
— У меня на книжке есть деньги… Когда Сбербанк откроют, можно снять…
Это сообщение явно его обрадовало, он оживился, в глазах появился блеск:
— Это хорошо… Но это самый крайний случай. Я не привык одалживать, тем более у женщин… Бешеного надо разыскать…
«Опять про бешеного! — отметила я. — Кого это, интересно, он так величает?»
— А кто у нас бешеный? И как мы его будем искать?
И зачем нам бешеный?
— Да это кличка Бешеный, — засмеялся Ефим. Так я ж не дура, я это уже поняла. — Кольку так прозвали, бог его знает почему…
— Колю? Который со шрамом?
— Ну да. Если его найти, то и машина будет, и деньги.
Проблема в том, что я точно не знаю, где он сейчас. Пока есть время, подождем, он должен на связь выйти, если рядом…
— Где рядом, в городе? У этой пиликалки какой радиус действия?
— Нормальный радиус, — он бросил на меня снисходительный взгляд, — у него дом в этих местах, от бабки достался, но точно где — не знаю.
«Верно, Надька говорила про какую-то дачу…»
Видя, что Ефим малость отошел, я принялась приставать к нему с вопросами, но он отвечал неохотно, скорее, чтобы отвязаться. Застелив свою кровать чистым бельем, я любезно предложила Ефиму устраиваться, видя, что с его языка готов сорваться вопрос о том, где лягу я, торопливо сообщила:
— Вставай, это кресло-кровать, я себе здесь постелю…
Ефим поднялся, сохраняя на лице полнейшее равнодушие, и даже джентльменски помог мне раздвинуть эту на редкость громоздкую конструкцию. Через пятнадцать минут мы молча лежали, каждый в своем углу, я поморгала немного на потолок, потом в глазах все задвоилось, и я уснула…
Я проснулась, но открывать глаза не торопилась.
Ощущая кожей две горячие точки, упорно буравящие мне лоб, я знала, что это смотрит Ефим. И что у него на уме, одному богу известно… Он подошел и сел на край моей кровати.
— Ладно, не прикидывайся… Ведь проснулась уже…
После этого, конечно, делать было нечего, я разлепила веки и глянула на Ефима сквозь ресницы. Судя по солнцу, время далеко за полдень, неплохо мы поспали.
— Я не прикидываюсь, — отозвалась я недовольно.
Терпеть не могу, когда меня разоблачают. — Просто я всегда долго просыпаюсь…
— Ага, — кивнул он и склонил голову набок, — я заметил.
— Ну что, Бешеный не объявился? — сменила я тему, решив настроить Ефима на деловой лад. Что-то не очень мне его взгляд нравится, да и руку мне на коленку он зря положил. Все же кажется, что для более интимных отношений я еще не вполне готова. — Так мы его будем дожидаться, или, может, мне пойти деньги снять?
Ефим насмешливо сморщил нос, весело глядя мне в лицо, словно угадал мои мысли:
— И хочется, и колется, и мамка не велит?
Я помедлила с ответом. Его слова, а особенно тон меня здорово покоробили, однако я не была уверена, что правильно поняла, поэтому уточнила;
— Это ты о чем?
Он рассмеялся, легко и задорно, глядя на это, я неуверенно улыбнулась, а Ефим наклонился и быстро меня поцеловал:
— Все в порядке, малышка! Ты у меня умница!
Удовлетворившись тем, что попала в разряд умниц, я направилась умываться. Наткнувшись на грязные вещи Ефима, принялась заталкивать их в стиральную машину, но тут он появился на пороге и поинтересовался:
— У кого из соседей есть стиральная машина?
Прикинув, я качнула головой:
— Ни у кого…
— Значит, все поймут, что это ты стираешь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91