Наконец я смогла переодеться, ближе к вечеру стало холодать, и в одном халатике я замерзла.
С удовольствием натянув мягкий пушистый свитер, я сладко потянулась, подумав, что неплохо было бы завалиться в кровать, но Ефим придет за коробкой, так что смысла ложиться все равно нет. Чтобы не трястись от страха, заново переживая неожиданную встречу, я решила, пока есть время, навести порядок в своем письменном столе. Давно собиралась этим заняться, да все не доходили руки.
Перетряхнув пару ящиков, я посмотрела на часы, прикидывая, сколько еще ждать. Не терпелось поделиться с Ефимом всеми ужасами сегодняшнего дня, к тому же давным-давно пора меня кому-нибудь пожалеть. Глядя в окошко, я задумалась, машинально перевела взгляд на пол и вдруг почувствовала какое-то смутное беспокойство.
Оно нарастало, хотя я никак не могла сообразить, в чем дело, встала и подошла к окну. Наконец поняла. Пол был чист. Конечно, не сам этот факт меня обеспокоил, это как раз было совсем неплохо, плохо было другое: на чистом полу не было моего грязного свитера и джинсов.
Потоптавшись вокруг и ничего не обнаружив, я заглянула под кровать, под стол, сунулась даже в шкаф, хотя была абсолютно уверена, что не суну туда грязные вещи даже под наркозом. Но их нигде не было, и это было довольно странно, деваться из комнаты грязному белью было некуда.
«Может, бабка взяла? Зачем? Хочет постирать, чтобы помириться? Нет, на нее это не похоже. Если бы мы не поругались, тогда возможно, а так… Стас? Это уж совсем невероятно. Он бы их не заметил, даже если бы на них стоял… Тогда в чем дело? Или я и правда свихнулась?»
Занятая своими мыслями, я настолько увлеклась, что не сразу расслышала, как в окно осторожно стукнули.
Потом еще раз, я прислушалась и наконец сообразила, что к чему. «Ефим!» Я рванула к окошку и через несколько мгновений оказалась в жарких объятиях, позабыв на время все свои проблемы.
— Я так соскучился, — шептал мне Ефим на ушко, закрыв глаза, я кивала и улыбалась. — Я так по тебе соскучился…
Прижавшись к его груди, я думала о том, что все неприятности, случившиеся за сегодняшний день, вполне могут немного подождать.
— Как дела, малышка? — коснувшись губами моего виска, спросил он. — Чем ты сегодня занималась?
В общем-то, можно отвлечься ненадолго, все-таки у меня есть что рассказать. Ефим сел в кресло, я устроилась у него на коленях. Однако сейчас все, о чем я говорила, уже не казалось таким непоправимым и страшным.
Рассказывая о встрече с весьма нелюбезными типами, я даже потихоньку начала веселиться, но, глянув на возлюбленного, вдруг обнаружила, что глаза у него сделались странными, словно больными.
— Ефим, — запнулась я, — ты что?
Он улыбнулся, но довольно кисло, я всполошилась и стала допытываться, что его так расстроило. И, несмотря на то, что он старался убедить меня в обратном, поняла, что у нас неприятности.
— Ты нашел деньги? А того, кто их подменил? Что же теперь делать? Придется вернуть камни, да? Слушай, может быть, что-то можно исправить? Хочешь, я тебе помогу?
Тут Ефим против воли фыркнул и покрутил головой:
— Настенька.., спасибо, конечно. Я тебе благодарен за помощь, правда, очень. Ты у меня самая лучшая… Иди сюда! — он крепко прижал меня к себе и, уткнувшись лбом в мою грудь, вздохнул.
Я сидела, кусая губы и раздумывая, кого мне надо убить, чтобы помочь любимому. Не сумев добиться от Ефима всей правды, я немного помялась, прикидывая, насколько уместно сейчас лезть к нему со своими заморочками, и все же решилась:
— Послушай, мне очень надо… Я о том коттедже…
Мы с Надькой туда ходили, только днем я запуталась, что где. Давай вместе сходим, а то я совсем с ума сойду.
Тут еще вещи грязные пропали…
Я растерянно заморгала, Ефим глянул на меня исподлобья и хмыкнул. Несколько мгновений он рассматривал мое лицо, потом губы его дрогнули, и он широко улыбнулся:
— Ладно… Раз уж ты чего вбила себе в голову… Только сначала я должен отдать коробку, ладно? А потом будем выкапывать твоих покойников…
Мы аккуратно махнули через подоконник, осторожно шагнув к окну Стаса, я прислушалась. Тихо. Я удовлетворенно кивнула и поманила Ефима. Когда он приблизился, я глянула вверх и шепнула:
— Дождь будет.
— Почему? — удивился Ефим, разглядывая небо.
— Вот увидишь, — пообещала я. — Послушай как следует…
— Что послушать? — не понял Ефим.
— Небо.
Он только головой покачал. Меж тем я добралась до досок, в которые вчера спрятала пакет с коробкой, и уже собралась лезть к забору, как вдруг под ногой звонко хрустнула сухая доска. Мы моментально застыли, словно каменные изваяния, я в напряжении скосилась на окна, ожидая, не вспыхнет ли там свет. Тянулись томительные секунды, ничего не происходило, и я облегченно выдохнула. Ефим тоже шевельнулся, укоризненно качая головой. Он прав: следует быть осторожнее. Что мы будем врать, если нас здесь застукают, я просто не представляю.
«Скажем, что хотели помочь Стасу достроить баню», — усмехнулась я, шаря рукой под досками. Прошло какое-то время, прежде чем до меня дошло — коробки на месте нет. Я попыталась изогнуться, чтобы просунуть туда голову и посмотреть, но это было невозможно — для такой умной головы, как моя, щель была слишком узка.
Развернувшись к Ефиму, я хотела открыть рот, но он меня опередил:
— Настенька, где коробка? — Я поняла, что он волнуется, потому что голос у него вдруг сел и ему пришлось повторить снова:
— Коробка где?
Я все еще молчала, ожидая, что найдется какое-нибудь разумное объяснение ее отсутствию, но, увидев, как побелело вдруг лицо Ефима, поняла, что случилось страшное.
— Ты кому-нибудь говорила?
Я отрицательно мотнула головой, забормотав торопливо:
— Нет, нет, честное слово…
Ефим помог мне вылезти и полез туда сам, но, сколько ни шарил, ничего не изменилось. Наконец он выпрямился, отошел в сторону и сел на спиленную чурку. Я кинулась к нему, позабыв об осторожности. Остановив меня жестом, он прижал палец к губам.
— Куда она делась, Ефим? Я никому не говорила, клянусь тебе, ни одной живой душе… Ефим, что будет? Кто мог ее взять?
Прерывая поток моего нервного красноречия, Ефим притянул меня к себе, обнял за плечи и пробормотал:
— Тихо… Дай подумать…
Думал он довольно долго, я замерла, с напряжением вглядываясь в его глаза. Молчать и бездействовать у меня не хватало нервов, я очень опасалась, что сейчас как минимум взвою или заклацаю зубами.
— Настя, — прошептал он, — мне придется уехать… на какое-то время. Я разберусь со своими проблемами и вернусь. Здесь остаться я не могу, мне нужно съездить в Москву — Тут я заскулила, он пригрозил пальцем:
— Тихо! Обещаю, что вернусь…
— А вдруг что-нибудь случится, — не вытерпела я, — и я не буду знать… Я так не могу, понимаешь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
С удовольствием натянув мягкий пушистый свитер, я сладко потянулась, подумав, что неплохо было бы завалиться в кровать, но Ефим придет за коробкой, так что смысла ложиться все равно нет. Чтобы не трястись от страха, заново переживая неожиданную встречу, я решила, пока есть время, навести порядок в своем письменном столе. Давно собиралась этим заняться, да все не доходили руки.
Перетряхнув пару ящиков, я посмотрела на часы, прикидывая, сколько еще ждать. Не терпелось поделиться с Ефимом всеми ужасами сегодняшнего дня, к тому же давным-давно пора меня кому-нибудь пожалеть. Глядя в окошко, я задумалась, машинально перевела взгляд на пол и вдруг почувствовала какое-то смутное беспокойство.
Оно нарастало, хотя я никак не могла сообразить, в чем дело, встала и подошла к окну. Наконец поняла. Пол был чист. Конечно, не сам этот факт меня обеспокоил, это как раз было совсем неплохо, плохо было другое: на чистом полу не было моего грязного свитера и джинсов.
Потоптавшись вокруг и ничего не обнаружив, я заглянула под кровать, под стол, сунулась даже в шкаф, хотя была абсолютно уверена, что не суну туда грязные вещи даже под наркозом. Но их нигде не было, и это было довольно странно, деваться из комнаты грязному белью было некуда.
«Может, бабка взяла? Зачем? Хочет постирать, чтобы помириться? Нет, на нее это не похоже. Если бы мы не поругались, тогда возможно, а так… Стас? Это уж совсем невероятно. Он бы их не заметил, даже если бы на них стоял… Тогда в чем дело? Или я и правда свихнулась?»
Занятая своими мыслями, я настолько увлеклась, что не сразу расслышала, как в окно осторожно стукнули.
Потом еще раз, я прислушалась и наконец сообразила, что к чему. «Ефим!» Я рванула к окошку и через несколько мгновений оказалась в жарких объятиях, позабыв на время все свои проблемы.
— Я так соскучился, — шептал мне Ефим на ушко, закрыв глаза, я кивала и улыбалась. — Я так по тебе соскучился…
Прижавшись к его груди, я думала о том, что все неприятности, случившиеся за сегодняшний день, вполне могут немного подождать.
— Как дела, малышка? — коснувшись губами моего виска, спросил он. — Чем ты сегодня занималась?
В общем-то, можно отвлечься ненадолго, все-таки у меня есть что рассказать. Ефим сел в кресло, я устроилась у него на коленях. Однако сейчас все, о чем я говорила, уже не казалось таким непоправимым и страшным.
Рассказывая о встрече с весьма нелюбезными типами, я даже потихоньку начала веселиться, но, глянув на возлюбленного, вдруг обнаружила, что глаза у него сделались странными, словно больными.
— Ефим, — запнулась я, — ты что?
Он улыбнулся, но довольно кисло, я всполошилась и стала допытываться, что его так расстроило. И, несмотря на то, что он старался убедить меня в обратном, поняла, что у нас неприятности.
— Ты нашел деньги? А того, кто их подменил? Что же теперь делать? Придется вернуть камни, да? Слушай, может быть, что-то можно исправить? Хочешь, я тебе помогу?
Тут Ефим против воли фыркнул и покрутил головой:
— Настенька.., спасибо, конечно. Я тебе благодарен за помощь, правда, очень. Ты у меня самая лучшая… Иди сюда! — он крепко прижал меня к себе и, уткнувшись лбом в мою грудь, вздохнул.
Я сидела, кусая губы и раздумывая, кого мне надо убить, чтобы помочь любимому. Не сумев добиться от Ефима всей правды, я немного помялась, прикидывая, насколько уместно сейчас лезть к нему со своими заморочками, и все же решилась:
— Послушай, мне очень надо… Я о том коттедже…
Мы с Надькой туда ходили, только днем я запуталась, что где. Давай вместе сходим, а то я совсем с ума сойду.
Тут еще вещи грязные пропали…
Я растерянно заморгала, Ефим глянул на меня исподлобья и хмыкнул. Несколько мгновений он рассматривал мое лицо, потом губы его дрогнули, и он широко улыбнулся:
— Ладно… Раз уж ты чего вбила себе в голову… Только сначала я должен отдать коробку, ладно? А потом будем выкапывать твоих покойников…
Мы аккуратно махнули через подоконник, осторожно шагнув к окну Стаса, я прислушалась. Тихо. Я удовлетворенно кивнула и поманила Ефима. Когда он приблизился, я глянула вверх и шепнула:
— Дождь будет.
— Почему? — удивился Ефим, разглядывая небо.
— Вот увидишь, — пообещала я. — Послушай как следует…
— Что послушать? — не понял Ефим.
— Небо.
Он только головой покачал. Меж тем я добралась до досок, в которые вчера спрятала пакет с коробкой, и уже собралась лезть к забору, как вдруг под ногой звонко хрустнула сухая доска. Мы моментально застыли, словно каменные изваяния, я в напряжении скосилась на окна, ожидая, не вспыхнет ли там свет. Тянулись томительные секунды, ничего не происходило, и я облегченно выдохнула. Ефим тоже шевельнулся, укоризненно качая головой. Он прав: следует быть осторожнее. Что мы будем врать, если нас здесь застукают, я просто не представляю.
«Скажем, что хотели помочь Стасу достроить баню», — усмехнулась я, шаря рукой под досками. Прошло какое-то время, прежде чем до меня дошло — коробки на месте нет. Я попыталась изогнуться, чтобы просунуть туда голову и посмотреть, но это было невозможно — для такой умной головы, как моя, щель была слишком узка.
Развернувшись к Ефиму, я хотела открыть рот, но он меня опередил:
— Настенька, где коробка? — Я поняла, что он волнуется, потому что голос у него вдруг сел и ему пришлось повторить снова:
— Коробка где?
Я все еще молчала, ожидая, что найдется какое-нибудь разумное объяснение ее отсутствию, но, увидев, как побелело вдруг лицо Ефима, поняла, что случилось страшное.
— Ты кому-нибудь говорила?
Я отрицательно мотнула головой, забормотав торопливо:
— Нет, нет, честное слово…
Ефим помог мне вылезти и полез туда сам, но, сколько ни шарил, ничего не изменилось. Наконец он выпрямился, отошел в сторону и сел на спиленную чурку. Я кинулась к нему, позабыв об осторожности. Остановив меня жестом, он прижал палец к губам.
— Куда она делась, Ефим? Я никому не говорила, клянусь тебе, ни одной живой душе… Ефим, что будет? Кто мог ее взять?
Прерывая поток моего нервного красноречия, Ефим притянул меня к себе, обнял за плечи и пробормотал:
— Тихо… Дай подумать…
Думал он довольно долго, я замерла, с напряжением вглядываясь в его глаза. Молчать и бездействовать у меня не хватало нервов, я очень опасалась, что сейчас как минимум взвою или заклацаю зубами.
— Настя, — прошептал он, — мне придется уехать… на какое-то время. Я разберусь со своими проблемами и вернусь. Здесь остаться я не могу, мне нужно съездить в Москву — Тут я заскулила, он пригрозил пальцем:
— Тихо! Обещаю, что вернусь…
— А вдруг что-нибудь случится, — не вытерпела я, — и я не буду знать… Я так не могу, понимаешь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91